А как насчет смирения?

А как насчет смирения?

Всем известно, что в Библии приводится множество примеров достойных похвалы смирения и самоотречения. Спрашивается, зачем? Разве это не противоречит всему тому, что мы рассмотрели до сих пор? Ни в коей мере. Ведь нельзя забывать, что далеко не все евреи были Иосифами и Мардохаями. Большая их часть жили в весьма стесненных; материальных условиях, занимались земледелием, скотоводством и ремеслом. Иудейская элита должна была держать эту массу в повиновении — еще одна цель, которую преследовали авторы Библии.

Именно поэтому Ветхий Завет пестрит нравоучительными примерами того, как опасно не подчиняться высшей силе. Адам и Ева вот не подчинились — и были изгнаны из рая. Теперь люди обязаны в страданиях и мучениях искупать их грехи. Так что если ты возделываешь землю весь день, а вечером тебе нечего поесть, виноват в этом не богатей и не жрец, которые забрали твой урожай, а змей-искуситель.

Символично, кстати, что авторы Библии рассматривали труд земледельца как бесконечные страдания; это — косвенный намек на тех, кто в действительности создавал Ветхий Завет. Очевидно, что эти «писатели» принадлежали к высшему классу и работа ради пропитания была им чужда. В то же время они были людьми достаточно образованными и прекрасно изучили чувствительные струны в душах простых людей и умели на них играть. Следовательно, речь идет о высшем жречестве, что лишний раз подтверждает сделанный нами вывод.

В качестве образца повиновения фигурирует Авраам, готовый принести в жертву собственного сына. Действительно, куда уж дальше — отправить на заклание любимого и долгожданного ребенка! Такое повиновение всегда вознаграждается — вспомним хотя бы Иова, который терпел все бедствия и в конечном счете был вознагражден сторицей. Терпи, что бы ни случилось, и награда найдет достойного — такова библейская мораль. А всем иудеям торжественно обещалась божественная поддержка и власть над другими народами. Не правда ли, очень напоминает обещания Гитлера выделить каждому принявшему участие в войне против СССР поместье на Украине и славянских рабов?

Не могу не привести забавнейший текст XV века, явно пародирующий истории о библейских «смиренниках». Я нашел содержащую его рукопись в Народной библиотеке Франкфурта. Появление таких текстов свидетельствует в пользу того, что народ, которому церковники регулярно промывали мозги идеями смирения, на самом деле прекрасно понимал, зачем это делается, и смеялся над своими проповедниками. Ведь смех — это одно из самых действенных оружий против невежества, мракобесия, поборов и прочих мерзостей, которыми испещрена двухтысячелетняя история христианской Церкви. Итак, текст:

Как Пьер Прюдо сговорился с чертом

Одному крестьянину, Пьеру Прюдо из деревни Ля Лока, здорово не везло. И главной его неудачей было то, что, когда ему исполнилось 17 лет, родители женили его на 40-летней вдове Розмари: первый муж оставил ей после себя мельницу. К тому же у Розмари от него имелись трое сыновей и две дочери, но это уже детали. Пьер был пятым сыном в семье, и родственники были очень рады, что таким образом его пристроили. Зато этому был совершенно не рад Пьер. Когда он смотрел на увядшие прелести своей супруги, плоть его не только не поднималась, но превращалась в дохлого червяка и безвольно повисала, как хвост побитой собаки.

С детства мать учила Пьера: если тебе что-то надо, обращайся к Богу, он все выслушает и поможет. А еще лучше сходить на исповедь к священнику, потому что через него и осуществляется контакт человека с Богом.

И вот Пьер пошел исповедоваться. «Отец мой, — сказал он, — я страшно виноват перед своей женой, потому что мысленно называю ее мерзкой старухой и совершенно не хочу исполнять свои супружеские обязанности. Но если бы даже и захотел, у меня бы ничего не вышло. Помолитесь за меня Господу, чтобы тот разрешил эту беду». На что ему был дан ответ; «Принеси, дитя мое, завтра поутру 10 золотых и пожертвуй их на нужды церкви, далее вернись домой и жди. Бог любит смиренных».

Пьер украл у Розмари 10 золотых и принес их в церковь. Однако, придя домой, не обрел никакого чуда, кроме побоев от своей разгневанной супруги, обнаружившей пропажу денег.

На следующий день Пьер снова пришел в церковь на исповедь и сказал: «Отец мой, все стало еще хуже: мало того, что у меня по-прежнему не стоит на супругу мою, так она еще и превратилась в самую настоящую разъяренную фурию и бросается на меня с кулаками. Да и я согрешил в том, что взял у нее деньги и отдал их на нужды церкви». На что ему был дан ответ: «Помолись, сын мой, а завтра утром принеси на нужды церкви кусок полотна и десяток яиц. Этим ты искупишь свой грех воровства и обретешь надежду на супружескую жизнь».

Утром Пьер взял полотно и яйца и отнес в церковь. Вернувшись домой, он застал Розмари в еще большей ярости, нежели накануне. Она таскала бедного парня за волосы, била кочергой и наконец пригрозила спустить на него цепного пса, если Пьер не перестанет таскать вещи из дому.

На следующий день Пьер в третий раз пришел на исповедь и сказал: «Отец мой, жена еще более осерчала на меня. И теперь на мне висят уже три греха: я не исполняю супружеских обязанностей, украл деньги, а потом еще полотно и яйца. Как мне быть? Что сделать, чтобы искупить мои грехи?» «Не отчаивайся, сын мой, — ответил добрый пастырь. — Господь наш Иисус претерпел смертные страдания и вознесся, это значит, что и нам, простым смертным, всю жизнь надлежит терпеть. И откроются нам ворота Царствия Небесного. Иди в лес, набери там побольше валежника и принеси в церковь, это будет хорошим подарком. И при этом жене твоей не на что будет сердиться и ты ни в чем не согрешишь».

Пьер послушался священника и пришел в лес. Он довольно долго собирал валежник, между тем сгустились сумерки. И вдруг увидел он, что на него из-за кустов очень внимательно смотрят два немигающих желтых глаза. Пьеру стало страшно, он уже было собрался бежать, но тут прямо на него прыгнул черт.

«Ну что, Пьер, так и будешь дальше вести себя как идиот? — спросил тот. — Или, может, вместе подумаем, как помочь твоим бедам? Нечего шарахаться от меня, как от прокаженного, садись рядышком и потолкуем». Сказав это, черт присел на здоровенный пень и любезно подвинулся. Пьеру ничего другого не оставалось, как сесть рядом. «Я трижды ходил в церковь, — пожаловался парень, — я выполнил все предписания священника, но никаких улучшений у меня не наступило. Жена как была старая, страшная и злобная, такой и осталась. Ничего у меня на нее не стоит, да еще я ее дважды обокрал. Не знаю, что и делать…»

«Давай, помогу, — сказал черт. — В принципе, проблема несложная, решить ее проще простого…» «Так тебе же платить придется?» — ужаснулся Пьер. «А ты будто в церковь не платил?», — подначивал его рогатый. «Ладно, а что ты возьмешь?» — перешел к делу Пьер. «Так душу, конечно, без вариантов», — ответил черт. «И дальше мне в аду жариться?..» — запереживал парень. «Да на кой ляд мне твоя завалящая душонка! — расхохотался черт. — За нее я не получу никакого повышения, подумаешь, велика добыча. Нет, мне нужна душа того священника, которому ты исповедовался, — вот это как раз хорошая плата!»

«Да как же я тебе ее отдам?» — удивился Пьер. «Да проще некуда, — сказал черт. — Вот тебе иголка, коли палец и пиши: „Я, Пьер Прюдо, разрешаю черту забрать душу священника нашей деревенской церкви“». Пьер засомневался: «Знаешь, я до завтра должен подумать обо всем и посоветоваться с Розмари». «Ну ладно, — ответил черт. — До завтра так до завтра, тогда я тебя завтра здесь же жду».

Озабоченный Пьер пришел домой и все выложил своей жене. Она долго ругала его за то, что он поперся в церковь решать свои проблемы, и велела непременно отдать душу священника черту да выкатить при этом побольше требований.

Однако Пьер продолжал сомневаться. На следующее утро пошел он на исповедь и только собрался изложить свои тревоги, как батюшка завопил: «Тебе вчера было сказано принести хворост в церковь! Ну и где он? Так-то ты, сын мой, стремишься к Царствию Небесному, так-то отмаливаешь свои грехи? Так знай, не будет тебе прощения и гореть тебе в геенне огненной, если сейчас же не принесешь хвороста из леса!»

Услышав это, Пьер чуть не бегом бросился к черту и подписал тому все бумаги. А себе выторговал вот что: чтобы жена Розмари стала на двадцать лет моложе; чтобы у него, Пьера, на нее всегда стояло; чтобы у Розмари в кошельке оказалось 50 золотых вместо отданных в церковь 10; чтобы в кладовке оказалось 3 штуки полотна и целая корзина с яйцами.

Все так и случилось. И с тех пор жизнь Пьера и Розмари Прюдо покатилась весело и удачно: мельница молола, куры неслись, а сама Розмари родила Пьеру трех дочек и пять сынков.

А в церковь в ту же ночь, как Пьер подписал черту бумаги, ударила молния, и батюшки с тех пор никто не видел: одни говорят — сгорел заживо, на своей работе, другие — горит в геенне. Но никто о нем не убивается. А Пьеру с тех пор стало ясно: черти гораздо более обязательны, чем церковники. Так что лучше иметь дело с посланцами Сатаны, а не с представителями Христа — все больше проку будет. И вообще было бы неплохо всех попов отдать чертям, даже и бесплатно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.