Бухард-Христофор Миних

Бухард-Христофор Миних

Энциклопедия столетней давности пишет, что Бухард-Христофор Миних (1683–1767), русский государственный деятель, «не нашел пока беспристрастной оценки в русской историографии». По-моему, ничего не изменилось и по сей день. Мнение о Минихе очень противоречиво. Иные возносят его до небес как инженера и полководца, другие считают, что полководцем он был никаким, солдат не щадил и клал их на полях битв многими тысячами. (Можно подумать, что наш великий Жуков щадил солдат!) Но и почитатели, и противники Миниха сходятся в одном – он был фигурой значительной и служил русскому трону достойно. Он был недругом Елизаветы Петровны, и очень жаль, что ненависть императрицы вычеркнула из его жизни двадцать, проведенных в ссылке, лет.

Бухард Миних родился в графстве Ольденбургском 9 мая 1683 года. Графство это было немецким, но со временем вошло в состав Дании. Род Миниха принадлежал к крестьянскому сословию, а так как графство Ольденбургское и лежащее рядом Дельменгорское по сути своей сплошные болота, то все предки Миниха занимались осушением этих болот. Отец Бухарда – Антон-Гюнтер Миних – служил в датской службе и дослужился до полковника, а позднее был назначен главным надзирателем над плотинами и осушением в двух упомянутых графствах. Когда сыну Бухарду было 19 лет, отец получил дворянство.

Любовь к гидравлике была у Бухарда в крови. Учился он прилежно, пособием к теории была сама жизнь – отец часто брал его с собой в служебные поездки. Он отлично чертил, занимался математикой и механикой, между делом выучил французский. Но не век же сидеть на осушении болот. Юный Миних хотел посмотреть жизнь. Отец в молодости воевал, и он будет делать военную карьеру! Шестнадцати лет Бухард поступил во Франции на военную инженерную службу, но вскоре его увлекли поля битв – началась заварушка, известная в истории как Война за испанское наследство. Он воевал с французами против немцев, потом с немцами против французов.

Отец с трудом оторвал его от военных подвигов. Женщины вились вокруг него, как рой пчел, но он сумел выбрать «правильную» подругу жизни. Женой его стала фрейлина Гессен-Дармштадтского двора Христрина Лукреция Вицлебен, двадцатилетняя красавица и умница. Но и она не удержала его у семейного очага. Миних опять воюет. Он сражался под командой величайших полководцев своего времени – принца Евгения Савойского и герцога Мальборо. Рана кинжалом в живот и долгое лечение в Париже несколько охладили его пыл. Свой плен он вспоминал не без удовольствия, французы к нему замечательно относились.

А почему бы нет? Миних легко сходился с людьми. Н.И. Костомаров пишет: «Он был очень высок ростом, чрезвычайно статно сложен, красив лицом; его высокий открытый лоб и быстрые проницательные глаза с первого раза выказывали величие духа, которое заставляет любить, уважать и во всем повиноваться». Мы переживаем – засилье немцев у трона, русскому человеку не дают выдвинуться, а в XVIII веке было обычным делом идти служить в другие государства. Не можешь найти дельной службы на родине, ищи работу в другом месте. Алексей Бестужев начинал свою карьеру в Англии, и Петр I только приветствовал это.

Потом Миних служил польскому королю Августу II. В Польшу он попал уже овеянным славой полковником, но не сошелся характерам с фаворитом. Миних любил служить сильнейшему. Решил искать другое место. Кто в Европе у всех на устах? Шведский король Карл XII и Петр I. Судьба сама сделала выбор, Карл XII погиб. Случай свел Миниха с русским посланником в Польше князем Григорием Долгоруким, тот и предложил Бухарду попытать счастья в России. Через Долгорукого Миних передал в Петербург царю свой трактат о фортификации, после прочтения которого он был приглашен в Петербург на должность генерал-инженера с обещанием немедленно получить чин генерал-поручика. Это решило дело. В феврале 1721 года Миних с семьей был уже в Петербурге. Ему было 37 лет.

Миних приступил к своим обязанностям, однако с предоставлением нового чина не торопились. Беда была в том, что Миних необыкновенно молодо выглядел. Царь долго присматривался к новому инженеру, возил его с собой на верфи, на военные укрепления. Так с царской свитой он попал в Ригу, где судьба нашла возможность помочь талантливому инженеру. Случилось вот что. Удар молнии сжег колокольню церкви Св. Петра. Это произошло на глазах Петра I и произвело на него очень неприятное впечатление. Петр приказал немедленно восстановить колокольню. Однако выяснилось, что в рижском магистрате нет ни чертежей, ни рисунков сгоревшей колокольни. Никто не осмеливался доложить царю об отсутствии рисунка. И вдруг любимец царя Ягужинский узнает – есть рисунок! Оказывается, Миних за день перед грозой от нечего делать нарисовал колокольню Св. Петра. Неожиданное совпадение помогло Ягужинскому вспомнить об обещанном Миниху чине. Царь был доволен.

Но не это событие по-настоящему сблизило Миниха с русским царем, а любовь к воде, именно к Ладожскому каналу, который еще не был достроен. Это было любимое детище Петра. Его начали строить еще в 1710 году. Ладожское озеро было очень неспокойным, много судов гибло, особенно осенью. Канал мог наладить нормальное судовождение. Руководство строительством канала было поручено генерал-майору Писареву, креатуре Меншикова. Строительство велось неграмотно, бестолково, огромные суммы попросту разворовывались. После Персидского похода 1723 года Петр решил навести на канале ревизию, в результате которой Писарев был отставлен, а руководство строительством поручено Миниху. Этим Миних приобрел серьезного врага в лице Меншикова.

К власти пришла Екатерина I. Миних не уехал из России. Меншиков был свергнут, отбыл в ссылку. Миних продолжал успешно работать. В награду за службу он получил в собственность деревню и дворец на построенном им канале, остров на Неве близ Шлиссельбурга, а также право таможенных и кабацких сборов на Ладожском озере. То есть все шло прекрасно, но две мечты не были осуществлены, а герой наш был горяч, жаден до работы, жизни и денег. Он хотел иметь достойный дом в Петербурге и чин генерал-фельдцейхмейстера. К этому времени он уже похоронил верную и любимую жену Христину Лукрецию.

В январе 1728 года двор с Петром II отбыл в Москву. Миних остался в Петербурге и стал генерал-губернатором Северной столицы. За время своего губернаторства он успел сделать много полезных дел для города и армии. В это время он вступил во второй брак (и опять по любви) с Варварой Елеонорой, вдовой обер-гофмаршала Салтыкова – урожденной немкой. В этом браке он тоже был счастлив.

В политических играх верховников Миних участия не принимал. Он был умным человеком и понимал, что негоже ему, немцу, вмешиваться в критический момент в русские дела. К этому времени он близко познакомился с Остерманом, тот представил его государыне и Бирону. Фавориту Миних понравился: любезен, умен, находчив в разговоре. Не без помощи Бирона Миних получил вожделенный чин генерал-фельдцейхмейстера, а позднее, после смерти князя Трубецкого, – освободившееся место президента Военной коллегии. Потом Анна Иоанновна ввела его в Кабинет. Государыня ценила высоких, красивых и преданных мужчин.

Получив чин в русской армии, Миних сразу же произвел ряд преобразований: он создал два новых гвардейских полка – Измайловский и Конной гвардии, уравнял жалованье русских и иностранных офицеров. Ранее по заведенному Петром I порядку иноземцам платили вдвое больше. Минихом был организован Сухопутный шляхетский корпус, где дворянские дети в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет обучались военным наукам. Корпус разместился в бывшем дворце Меншикова. Еще нововведение – при гарнизонах пехотных полков начали обучать и солдатских детей. Не много найдется русских, которые в то время сделали бы для армии больше, чем этот немец датского происхождения.

Когда двор Анны вернулся в Петербург, Миних смог показать себя в полном блеске: он повез государыню прокатиться по Ладожскому каналу. Путешествовали на яхте, за императрицей следовал эскорт из восьмидесяти судов. Триумф был полный!

Анна не скрывала своего расположения к Миниху. Это способствовало его карьере, но отвратило от него Остермана, который боялся соперника на политической арене. Еще больше обеспокоился Бирон. Миниху уже пятьдесят, но он по-прежнему моложав, умеет разговаривать с дамами и льстит им так искусно, что каждая готова ему верить.

Отношения между Бироном и Минихом быстро пошли вразнос, тем более что нашелся третий – Левенвольде. Кажется, обер-шталмейстеру-то чем Миних не угодил? Ничем и всем. Есть тяжелое заболевание у людей – зависть. Этот недуг сродни ревности, страху или жадности. Если зависть не гасить постоянными подачками, делая хотя бы малые гадости сопернику, сердце завистника разорвется от невыносимых мук. Впрочем, и сам Миних не был лишен этих общечеловеческих качеств, но это так, к слову. Общими усилиями – канцлер граф Головкин тоже принимал в этом участие – наши царедворцы удалили Миниха вначале из дворца, то есть заставили его оставить апартаменты (тогда ближайшая к императрице знать большую часть времени жила в непосредственной близости от императрицы), а потом и вовсе из Петербурга. Миних отправился воевать в Польшу.

В это время польские дела были самые горячие в Европе. В феврале 1733 года скончался Август I Саксонский, король польский – союзник России еще со времен Петра I. «Пост» короля в Речи Посполитой, как известно, был выборным, и в эти выборы немедленно вмешались Франция, Россия и Австрия. Ставленником Франции был Станислав Лещинский (тесть Людовика XV), Россия и Австрия прочили на польский трон сына покойного Августа – нового курфюрста Саксонского, его звали тоже Август. В борьбе за польский трон Франция действовала с помощью интриг и золота, Россия, как всегда, делала ставку на военную силу – что у нас дешевле, чем люди?

Польша выбрала Лещинского. Россия ввела туда войска под командованием генерала Ласси и заняла Польшу. Лещинский бежал в Данциг (Гданьск). Началась осада города. Наши войска действовали нерешительно, и Бирон посоветовал императрице послать туда для поправки дел Миниха. Так началась его военная карьера. Осада Данцига продолжалась сто тридцать пять дней. Лещинский, переодевшись в крестьянское платье, бежал из города. На польский трон сел Август II Саксонский.

Миних вернулся в Петербург победителем. Недруги тут же пустили слух, что Миних за взятку дал Лещинскому скрыться, надо бы с этим разобраться. Но сплетни скоро утихли, потому что на подходе была уже новая война – с Турцией. Не буду описывать подробности этой войны, не женское это дело, скажу только, что Миних одержал несколько славных побед и такое же количество не менее обидных поражений. Летняя кампания 1737 года ознаменовалась победой в Очакове, сильно укрепленной крепости турок. Осада была долгой, но в решающий бой русской артиллерии удалось поджечь пороховой склад. Ужасающей силы взрыв заставил турок выбросить белый флаг.

Самой яркой победой Миниха было взятие Хотина в 1739 году. Этой победе Ломоносов посвятил свою известную оду. Затем русская армия перешла Прут и в сентябре уже праздновала присоединение к России Молдавии. Путь в Турцию, как говорят на войне, «был открыт». Но в дело вмешалась коварная наука дипломатия. Австрия вела войну с турками менее успешно. Франция тут же предложила австриякам посредничество в заключении мира. России этот мир был вроде не с руки, но делать нечего, согласились. В результате Белградского мира весь навар от войны достался Австрии, а Россия, как и прежде, не имела право держать в Черном и Азовском морях свои корабли. Энциклопедия сообщает: «Военные успехи Миниха не имели почти никаких результатов для России», и от себя добавлю: только народу положили немерено.

Отпраздновали победу над турками в Петербурге тем не менее очень широко. Герольды разъезжали по улицам, бросая в толпы народа золотые и серебряные деньги, во всех церквях служили молебны, народу на площади выставили жареного быка, из фонтана струилась водка, откуда ее черпали ковшами. А уж пьяных было! В царском дворце был роскошный прием и раздача наград. Самые щедрые награды получил Бирон, ему подарили золотой в бриллиантах кубок с вложенным в него указом о выдаче герцогу Курляндскому пятисот тысяч рублей. Миних получил ежегодную пенсию в пять тысяч рублей и золотую шпагу. Все были обласканы, даже начальник Тайной канцелярии Ушаков получил награду – портрет государыни ценой в четыре тысячи рублей.

А Миних чувствовал себя обиженным. Он хотел блага для России, жаждал осуществления своих честолюбивых планов, но все ушло в песок. Отомстить Бирону, как уже говорилось, ему удалось при Анне Леопольдовне. После свержения регента вся власть могла сосредоточиться в руках Миниха, он даже потеснил Остермана. И вдруг болезнь. Как пишут старые документы, Миниха свалила «жесточайшая колика», ходили даже слухи, что он отравлен. Болел долго, а когда выздоровел, понял, что власть уплыла из его рук.

Бирон, уже сидя в Шлиссельбурге, показал на следствии, что Миних в свое время сам способствовал принятию им, Бироном, регентства, а потом сам же его арестовал. Правительница боялась Миниха, боялась его решительности, авторитета в армии – а ну как он и ее лишит власти! Она решила обезопасить себя благодеяниями: назначила 15-тысячный годовой пансион, подарила конфискованное у Бирона имение в Силезии. Но Миних и не думал никому мстить. Поговаривали, что он собирается уехать в Европу и поступить на службу к Фридриху II, но это все не более чем слухи.

В этом состоянии и застал его переворот 1741 года. Ноябрьской ночью он был арестован. Шетарди пишет, что солдаты при аресте обращались с ним грубо, но есть и другие мнения – солдаты уважали бывшего фельдмаршала, поэтому вели себя с ним уважительно. Дальше – следствие. Костомаров пишет, что из всех арестованных Миних был «невиннее всех». Так-то оно так, но Елизавете он сумел насолить более всех других, он не рассмотрел в ней будущую императрицу, он был с ней недостаточно почтителен и попросту не замечал ее, чем обижал еще больше.

Судя по опросным листам, Миниха судили в основном за верную службу Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне, а еще за то, что он никогда не выказывал желания посадить на трон Елизавету Петровну. Обвинение в том, что он, назначая на должности, отдавал предпочтение землякам, было общим, в этом обвиняли и Остермана, и Бирона, и Левенвольде, но в случае с Минихом налицо противоречие. Ведь именно он повысил жалованье русским офицерам, приравняв их к иностранцам. Обвинений было много, и все они носили чисто формальный характер.

Председателем судебной комиссии был князь Никита Трубецкой. На турецкой войне по его вине, может быть из-за нерасторопности, но не исключено, что по причине воровства, не были доставлены вовремя в армию провиант и оружие. Дело обнаружилось, и только благодаря заступничеству Миниха Трубецкой избежал военного суда. И вот теперь этот человек обвиняет бывшего фельдмаршала в казнокрадстве. Миних смог в этом оправдаться, сославшись на сохранившиеся донесения, но он не стал этого делать. Ответ его комиссии и самому Трубецкому был таков: «Пред судом Всевышнего мое оправдание будет лучше принято, чем перед вашим судом! Я в одном только внутренне себя укоряю – зачем не повесил тебя, когда ты занимал должность генерал-кригс-комиссара во время турецкой войны и был обличен в похищении казенного достояния. Вот этого я себе не прощу до самой смерти». Сидя за занавеской, императрица слышала эти слова, и тут же повелела прекратить следствие над Минихом. Понятно, что о смертной казни речи быть не могло, главное было услать людей старой власти подальше от Петербурга. Их час кончился, на арену дворцовой жизни пришли другие люди.

Казнь мной уже описана, скажу только в дополнение, что решение Елизаветы относительно жен преступников было милостивым. Они могли следовать за своими мужьями в ссылку, но имели также право остаться в собственном доме со всеми правами состояния. Декабристки были не первыми, кто последовал за мужьями в Сибирь. Верная супруга Миниха Варвара Елеонора разделила с мужем все тяготы сибирской жизни. Наблюдать за отправкой ссыльных из Петербруга было поручено князю Шаховскому. В своих записках он оставил необычайно яркое описание поведения Миниха накануне отъезда. Вначале Шаховской был у Остермана и застал его стенающим и плачущим от боли в ногах и отчаяния от предстоящей поездки. Левенвольде вообще бился в истерике. Затем князь направился в казарму к Миниху: «Как только в оную казарму двери передо мной отворились, то он, стоя у другой стены, возле окна ко входу спиною, в тот же миг поворотясь, в смелом виде с такими быстро растворенными глазами, с каким я имел случай неоднократно в опасных с неприятелем сражениях порохом окуриваемым видать, шел ко мне навстречу, и приближаясь, смело смотря на меня, ожидал, что я скажу. Сии мной примеченные сего мужа геройские и против своего злосчастия оказуемые знаки возбуждали во мне желание и в том случае оказать ему излишнее пред другими такими же почтение, но как то было бы тогда неприлично и для меня бедственно, то я сколько возмог, не переменяя своего вида, так же как и прежним двум, уже отправленным, все подлежащие ему в пристойном виде объявил и довольно приметил, что он более досаду, нежели печаль и страх на лице своем являл».

Пелым – крохотный поселок в двадцать домов в 700 верстах от Тобольска, сейчас он входит в состав Екатеринбургской области. Поселили ссыльных в доме воеводы за высоким частоколом. С Минихом в ссылку пошли врач и пастор и несколько человек слуг. Все они имели право выходить за забор, но сам Миних был пленником. Но он не переносил бездействия. С присущим ему оптимизмом он принялся за работу, развел небольшой огород подле дома. В письме к брату (его Елизавета не арестовала) Миних пишет, что местное население, «кои стрелянием соболей и оленей питаются», не знает, что такое горох, лук, брюква и капуста. Он был религиозен, поэтому истово молился Богу, изучал латынь, много читал. Но самым интересным занятием для Миниха, особенно в первое время, было писать письма в Петербург. Это были не просто прошения о помиловании, не слезные обещания «искупить вину», это инженерные проекты по улучшению жизни Петербурга, строительству гаваней и новых каналов. Были и военные проекты, например, об укреплении украинской линии против турецкой границы, и даже размышления о новой войне с Турцией. При этом он писал, что осуществить его инженерные идеи может только он, Миних, поэтому пора бы вернуть его из ссылки в нормальную жизнь.

Но какое дело было Елизавете Петровне до его инженерных проектов? Они ее совершенно не интересовали. О помиловании Миниха не могло быть и речи, и не только потому, что императрица его не любила. С ее точки зрения, он был враг, и она его боялась. Миних был популярен в армии, настойчив в достижении цели, а пока жив свергнутый ею император, всегда есть опасность нового переворота. Миних писал не только императрице, но и Бестужеву, и Алексею Разумовскому. Последний был добрым человеком, но и ему было бессмысленно уговаривать Елизавету изменить участь Миниха. Через пять лет Елизавета запретила принимать письма от экс-фельдмаршала – видимо, он ей смертельно надоел.

Вернул Миниха в Петербург Петр III. Ссылка продолжалась двадцать лет. Весть об освобождении Миних воспринял с великой радостью. В свои 79 лет он был бодр, уверен в себе и полон планов на будущее. Жена вот только часто хворала. Весь путь от Пелыма до Москвы ехали в санях; бывшие узники покрыли его в двадцать пять дней. По тем временам это фантастическая скорость.

Император принял Миниха очень ласково, вернул ему утраченное состояние, спросил, хочет ли тот уйти на покой или служить России. О конечно, служить! Скоро выяснилось, что Миних обо всем имеет собственное мнение, отличное от императорского. Например, он был против войны с Данией, которой бредил Петр III, не одобрял он и преобразование армии по прусскому образцу. Но разногласия не помешали Миниху остаться верным Петру до последнего часа. Это Миних посоветовал императору плыть в Кронштадт, чтобы противодействовать захватившей власть жене. Петр долго размышлял и упустил время, Кронштадт его не принял. Тогда Миних посоветовал плыть в Ревель к русской эскадре, плыть на веслах. Здесь уж вся свита взбунтовалась. Послушайся Петр совета Миниха, может быть, остался бы жив.

Екатерина простила Миниху усердие на службе ее мужу. «Вы хотели сражаться против меня?» – спросила она Миниха. Тот ответил: «Я хотел жизнью своей пожертвовать за императора, который дал мне свободу. Но теперь я считаю своим долгом сражаться за вас». Екатерина назначила Миниха начальником над каналами и портами. Он с удовольствием принял новое назначение и занялся строительством Регервикской гавани.

У Миниха было четверо детей – все от первого брака – сын и три дочери. Он успел дождаться не только внуков, но и правнуков. Умер Миних 16 октября 1767 года в возрасте 84 года. Похоронен он в своем имении Лунии недалеко от Дерпта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.