Отношения Византии к Италии и Западной Европе
Отношения Византии к Италии и Западной Европе
Итальянские отношения имели для Византии важное значение, главным образом, ввиду арабских успехов в Сицилии и южной Италии. Что касается отношения Византии к Венеции, то республика св. Марка, совершенно освободившись в середине IX века от византийской зависимости, стала самостоятельной, так что, если между двумя государствами завязывались, как то и было, например, при Василии I, сношения, то это были уже сношения двух самостоятельных государств, интересы которых в Х веке очень близко сходились в вопросе о западных арабах и адриатических славянах.
Из времени Василия I интересна переписка его с западным императором Людовиком II, из которой видно, что между обоими государями происходил горячий спор о неправильности присвоения Людовиком императорского титула. Таким образом, еще во второй половине IX века чувствовались последствия коронации 800 года.
Хотя некоторые историки утверждали, что письмо Людовика II Василию подложное[815], современные исследователи не поддерживают этой точки зрения[816]. Попытка заключить союз между Василием и Людовиком II, как было уже сказано выше, окончилась неудачей. Занятие византийскими войсками Бари, Тарента и удачные действия в южной Италии против арабов византийского начальника Никифиора Фоки подняли там византийское влияние в конце правления Василия I, о чем также речь была выше. Мелкие итальянские владения, как например, герцогства Неаполитанское, Беневентское, Сполетское, княжество Салернское и другие, часто меняли свое отношение к Византии в зависимости от успешности или неуспешности ее действий против арабов. Папа Иоанн VIII, забыв о недавнем разрыве с восточной церковью, осознавая грозную для Рима арабскую опасность, вступил с Василием I в оживленные переговоры, соглашался на всевозможные уступки и явно стремился к заключению политического союза. Некоторые ученые даже стараются объяснить отсутствие в течение трех с половиной лет на Западе императора, после смерти Карла Лысого (877), тем, что Иоанн VIII будто бы намеренно никого из западных государей не короновал, не желая оскорбить столь нужного ему византийского государя[817].
При Льве VI византийские владения в Южной Италии делились на две фемы: Калабрию и Лангобардию. Калабрия выделилась из фемы Сицилии, после того как с падением Сиракуз и Таормины Сицилия фактически перешла в руки арабов. Что касается Лангобардии, то в силу успехов византийского оружия в Италии Лев VI, как кажется, окончательно выделил ее в виде самостоятельной фемы со стратигом во главе из фемы Кефаллении или Ионийских островов. При постоянных военных действиях с переменным успехом границы Калабрии и Лангобардии отличались большой неопределенностью.
С усилением византийского влияния в южной Италии там в Х веке замечается увеличение греческих монастырей и церквей, которые создали ряд культурных центров.
В том же Х веке у Византии в Италии появляется сильный соперник и враг в лице германского государя Оттона I, который, будучи в 962 году коронован императорской короной в Риме папой Иоанном XII, стал известен в истории, как основатель «Священной Римской империи германской нации». Сделавшись императором, Оттон захотел быть и хозяином положения в Италии, что уже прямо задевало византийские интересы, особенно в феме Лангобардии. Переговоры между ним и восточным императором Никифором Фокой, который, быть может, мечтал о заключении наступательного союза с германским государем против мусульман, затянулись. Тогда Оттон сделал неожиданное, но неудачное вторжение в византийские южноитальянские области.
Для новых переговоров в Константинополь был отправлен в качестве императорского посла епископ города Кремоны Лиутпранд, бывший уже раньше послом в Византии при Константине Багрянородном. Будучи встречен на берегах Босфора недостаточно почетно и пережив там немало унижений и уколов самолюбию, Лиутпранд написал рассказ о своем вторичном пребывании при византийском дворе в виде злостного памфлета, который является полной противоположностью благоговейному описанию его первого посещения Константинополя. Из его памфлета, называемого обыкновенно «Донесением о константинопольском посольстве» (Relatio de legatione constantinopolitana), видно, что в Византии продолжались старые споры о титуле «василевса» для западного государя. Лиутпранд обвинял византийцев в слабости и бездействии и оправдывал своего государя. Вот что он пишет: «Кому служит Рим, о желании дать свободу которому вы шумите? Кому он платит налоги? Разве прежде не служил он куртизанкам? И вот, в то время когда все спали и даже находились в состоянии бессилия, мой господин, августейший император, освободил Рим от столь постыдного рабства»[818]. Лиутпранд, видя, что греки, намеренно затягивая переговоры и не позволяя послу сноситься с его государем, готовили войска для отправки в Италию, употреблял все усилия, чтобы уехать из Константинополя, что ему удалось лить после больших хлопот и проволочек.
Разрыв между двумя империями совершился, и Оттон I вторгнулся в пределы Апулии. Однако новый византийский император Иоанн Цимисхий совершенно изменил политику: он не только заключил мир с германским государем, но и добился брака сына и наследника последнего, будущего императора Оттона II, с византийской принцессой Феофано. Между империями установился союз. Арабские нападения на южную Италию, против которых преемник Иоанна Цимисхия, Василий II, занятый внутренними восстаниями, ничего не мог сделать, заставили предпринять поход на юг молодого императора Оттона II (973–983). Последний потерпел сильное поражение от арабов и вскоре умер. С этих пор попытки германского вторжения в византийские фемы на юге Италии надолго прекратились.
С конца Х века произошла административная реформа в византийской Италии, где прежний «стратиг Лангобардии» был заменен «катепаном Италии», имевшим резиденцию в Бари. Распри между различными итальянскими княжествами помогали византийскому катепану справляться с нелегкой задачей защищать юг Италии против сарацин.
Сын византийской принцессы Феофано, воспитанный в глубоком уважении к Византии и к античной культуре, германский государь Оттон III (983–1002), современник и родственник по матери Василия II, ученик знаменитого ученого Герберта, будущего папы Сильвестра II, не скрывая своего презрения к германской грубости, мечтал об установлении прежней империи со столицей в древнем Риме. «Он один желал, – по словам историка Брайса, – опять сделать семихолмный город столицей империи, поставив Германию, Ломбардию и Грецию на их прежнее настоящее место подчиненных провинций. Никто не забывал так настоящего для того, чтобы жить в свете античного строя; ничья душа не была так объята пламенным мистицизмом и тем благоговением к славе прошлого, на котором основывалась идея средневековой империи»[819]. Но, как бы ни был велик престиж древнего Рима, все-таки воображение Оттона III неслось главным образом к Риму восточному, к тому сказочно-пышному двору Византии, откуда происходила его мать Феофано. Только подражая византийским монархам, Оттон III надеялся восстановить императорский трон в Риме. Он называл себя imperator romanorum и будущую всемирную монархию Orbis romanus.
Однако молодой мечтатель на троне, собиравшийся своими несбыточными планами доставить немало осложнений и хлопот Византии, неожиданно умер в самом начале XI века, двадцати двух лет от роду (1002).
Если в начале XI века византийская южная Италия, благодаря вмешательству венецианского флота, была в безопасности от арабов, то вскоре в Италии появился у Византии новый враг, который некоторое время спустя будет уже страшной грозой для восточной империи. Этим врагом были норманны.
Первый значительный отряд норманнов прибыл в Италию в начале XI века по приглашению Мела, поднявшего восстание против византийского господства. Однако Мел и его норманнские союзники потерпели сильное поражение при Каннах, столь знаменитых победой Ганнибала во Вторую Пуническую войну. Войскам Василия II в этой победе оказали существенную помощь служившие в рядах византийского войска русские. Победа при Каннах настолько укрепила положение Византии в южной Италии, что император Михаил IV Пафлагонец в тридцатых годах XI века снарядил экспедицию для обратного отвоевания у арабов Сицилии под начальством знаменитого полководца Георгия Маниака, в войске которого участвовал скандинавский герой Гаральд-Гардрад и варяго-русская дружина. Несмотря на успех кампании, который выразился, между прочим, в овладении Мессиной, византийское предприятие в конце концов не удалось, особенно потому, что Георгий Маниак, заподозренный в честолюбивых замыслах, был отозван[820].
Между тем норманны, пользуясь раздорами между Византией и римским престолом, приведшими, как известно, к окончательному разделению церквей в 1054 году, и держа сторону Рима, медленно, но успешно продвигались в византийской Италии. В конце нашего периода, т.е. в середине XI века, среди норманнов в Италии начал выделяться энергичный Роберт Гуискар, или Гвискард, главная деятельность которого разовьется уже после прекращения Македонской династии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.