Что дальше: от доллара к уорлдо?

Что дальше: от доллара к уорлдо?

А что будет дальше? Потенциально возможны три сценария развития событий.

Первый мы назовем вариантом Кобякова-Хазина. Суть его — в распаде мировой финансовой системы на несколько замкнутых на себя региональных зон, каждая из которых будет обслуживаться своей валютой: евро, юанем, золотым динаром и, может быть, иеной. Они описали такой сценарий в своей нашумевшей книге «Закат империи доллара и конец «Pax Americana» (Москва, «Вече», 2003 г.) Они пророчат вот что: вначале — быструю девальвацию доллара на 40-50 процентов. Причем провести ее можно как спекулятивными методами, так и централизованными. Одновременно возрастет мировая цена на золото. В этот момент произойдет переход к частичному золотому покрытию доллара.

Это решит сразу много проблем. Во-первых, управляемую девальвацию можно совершить достаточно быстро, избежав ухода операторов мировых финансовых рынков в другую валюту. Во-вторых, привязка доллара к золоту успокоит всех сомневающихся — ведь золото в ближайшее время дешеветь не будет. В-третьих, обесценивание всех долгов США (государства, корпораций и домашних хозяйств) позволит им увеличить расходы, которые подхлестнут развитие американской экономики. И, наконец, это позволит поднять процентную ставку, вернувшись к завоеванию президента Рузвельта: когда самые доходные финансовые рынки мира находились в Соединенных Штатах.

Конечно, при этом участники рынка понесут убытки, связанные с одноразовой девальвацией «зеленого». Но авторитет единственной сверхдержавы планеты пока еще достаточно велик, «чтобы каким-то образом их успокоить».

«Но это только на первый взгляд. Дальше возникают проблемы. Первая из них — нехватка золота. Здесь есть некоторые паллиативы. Например, США могут попытаться «отсечь» тот объем денег, как наличный, так и безналичный, который находится за пределами США. Для этого достаточно объявить денежную реформу (то есть обмен денег), причем для американских резидентов провести его автоматически, а для остальных — организовать серьезные проверки. Повода для них в условиях «войны с терроризмом» даже придумывать не надо — полный анализ всех источников происхождения денег и доказательства их абсолютной непричастности к «мировому терроризму» может занимать месяцы и месяцы — тем более, что само определение понятия терроризма находится под полным контролем проверяющего. Это даже может создать замечательный дополнительный инструмент «построения» различных стран и режимов, поскольку сокращение сроков проверки дорого будет стоить.

Кроме того, США могут повторить конфискационную реформу Ф.Рузвельта, то есть принудительно обменять золото, находящееся в собственности частных лиц и корпораций, на доллары в соответствии с зафиксированным курсом.

Правда … основная проблема привязки доллара к золоту состоит в том, что для тех долларов, которые обслуживают материальные ценности, это вполне возможно (и рост цен даже не будет беспредельным), а вот для тех, которые обслуживают рынки финансовые, — уже не вполне. Финансовых активов в мире (акций, ценных бумаг, опционов, фьючерсов — прим. авт.) слишком много, и без их серьезного обесценения такой сценарий работать не сможет.

Но если подобное обесценение провести, то это обозначает обрушение мировых финансовых рынков — во всяком случае, за пределами США…» (Андрей Кобяков, Михаил Хазин. Указ. соч., с.346-347)

В результате доллар по Кобякову-Хазину окончательно утратит роль единой валюты для глобальных рынков. Глобальный рынок разделится на несколько региональных частей, каждая из которых станет обслуживаться своей валютой — йеной, евро, и золотым динаром, который мусульманские страны собрались вводить по инициативе Малайзии для расчетов между собой. Процесс глобализации по-американски повернется вспять с буквально тектоническими потрясениями. ТНК, сегодня получающие громадные прибыли за счет перенесения производств в другие регионы Земли, лишатся таковых. Предложение товаров и услуг намного превысит спрос, и все это выльется в мировой экономический кризис. Цены на ресурсы упадут. Чтобы спасти свои экономики, страны примутся отчаянно демпинговать, предлагая товары по все более и более низким ценам. Национальные правительства столкнутся с армиями голодных безработных. Нужно будет искать деньги на социальные расходы. Поэтому государства примутся ограничивать свободный вывоз капитала, возвращаясь к практике середины ХХ столетия. Это сразу же разрушит и так подорванную систему глобальных рынков — нефти, зерна, металла и прочего.

В общем, рисуется мрачная картина всеобщего коллапса. Но насколько реален сценарий наших исследователей? Чтобы пойти на него, глобальная финансовая элита (и, прежде всего, американская) должна решиться на уничтожение самого выгодного для себя рынка — рынка международных финансовых спекуляций. То есть, если не вынести себе смертный приговор, то, как минимум, сесть на хлеб и воду, попрощавшись с астрономическими прибылями и былым влиянием. Финансовым спекулянтам придется свалиться с «небес» в малоприбыльную и скучную для них реальную экономику. Пойдет ли на это мировая финансовая элита? Вряд ли. Разве что перед ней встанет вопрос жизни и смерти в самом прямом смысле этого слова. Поэтому, при всем нашем уважении и симпатиях к авторам прекрасной книги (тем более, что профессор Кобяков приходится близким другом и коллегой по работе Максиму Калашникову), мы с большой осторожностью подходим к перспективе развития событий по такому пути.

Но есть и второй вариант — предложенный блестящим экономическим мыслителем и писателем-фантастом Сергеем Щегловым в его работе «Будущее денег», опубликованной на сайте Михаила Хазина worldcrisis.ru. По его убеждению, мировая экономика практически безальтернативно зависит от американской денежной политики. Сегодняшние Штаты — это мировое государство капитализма со своей валютой-долларом, со своими законами (Вашингтонский консенсус), полицией (операции в Югославии и Ираке) и господствующей идеологией (монетаризм и либерализм). Кем бы вы ни были, но если вы хотите делать «большие деньги», то вам все равно придется ориентироваться на долларовую стоимость своих «денег», выпускать свои (или покупать чужие) акции-облигации, соблюдать международные правила учета, присягать на верность международному либерализму и поддерживать проамериканскую политику собственного государства. В противном случае вы обнаружите, что ваши «деньги» оказались среди 87 процентов невостребованных мировым рынком активов, а вы сами — в «черном списке» миграционных служб. Все очень просто:

«… Объем современной мировой экономики исчисляется вовсе не жалкими 6,3 триллионами совокупного экспорта, и даже не 47 триллионами совокупного ВВП; нет, настоящая мировая экономика — это 300 триллионов, обращающихся на валютных биржах, это 56 триллионов оборота по акциям и облигациям, это 12 триллионов коммерческих банковских кредитов. Какая частная компания может сравниться с мировой финансовой системой, в которой обращается сегодня порядка 370 триллионов долларов ежегодно? Рынок какой страны может хотя бы приблизиться к этому огромному количеству сделок, на каждой из которых зарабатывается прибыль? Что более опасно для мировой экономики — внезапное исчезновение с карты мира какого-нибудь Китая и его 300-миллиардного экспорта, или падение курсовой стоимости финансовых активов на 1%, что повлечет за собой сокращение финансовых оборотов уже на 3700 миллиардов долларов?!

Вот почему книга Джорджа Сороса называется «Кризис мирового капитализма». Никакого другого мирового капитализма, кроме финансового, нет и быть не может…

…В этой реальной, а не мифической экономике доля США составляет:

– 90% — по обороту валютных бирж (сегодня в 9 из 10 валютообменных сделках участвует американский доллар), то есть мест, где оборачиваются самые ликвидные активы (деньги);

– 65% — по обороту фондовых бирж, то есть мест, где оборачиваются самые доходные активы (акции);

– 57% — по доле американских компаний в числе 500 крупнейших компаний мира;

– 48% — по доле расчетов в американской валюте во всей международной торговле;

– 46% — по доле американских компаний в общемировой капитализации…»

По Щеглову, главная задача мировой финансовой элиты сейчас — восстановить рост стоимости на финансовые активы и поддержать его еще лет на двадцать — до следующего кризиса.

«…Если в 80-90-е годы цены на финансовые активы росли в 10 раз быстрее цен на товары повседневного спроса (!), то начиная с 2000 года ситуация коренным образом изменилась: теперь цены на финансовые активы падают, а цены на ограниченные ресурсы (нефть и золото) — растут. В результате представители традиционного, предпринимательского капитализма (а такие еще остались, особенно в странах «третьего мира») богатеют, а мировая финансовая элита, наоборот, беднеет — со скоростью 10% в год. Сегодня на одну среднюю акцию можно купить золота уже в 2 раза меньше, чем три года назад; дальше может быть еще хуже. Перед мировой финансовой элитой стоит совершенно ясная перспектива потери мирового господства — если так будет продолжаться, самыми богатыми людьми планеты снова станут швейцарские банкиры (традиционно запасающие золото) и нефтяные шейхи. А нынешние миллиардеры, вроде семейки из WalMart и Билла Гейтса, окажутся на обочине истории. И что самое неприятное, невозможно просто продать акции и купить золото и нефть: в отличие от финансовых активов, материальные активы материальны, их нужно где-то складировать, охранять, перемещать — то есть нести дополнительные расходы по содержанию.

…Нет, возврата к предпринимательскому капитализму нельзя допускать; нужно идти вперед, а не назад.

Но что значит идти вперед? Как заставить расти цены на акции и остановить рост цен на золото и нефть?!

Да просто взять — и заставить!

Итак, какой же должна быть реформа, чтобы избежать роста цен на товары и гарантировать рост цен на финансовые активы?

Ответ очень прост, хотя в его возможность в начале 21 века практически невозможно поверить. Реформа должна быть конфискационной. За образец следует взять действия Рузвельта, запретившего рыночный обмен товара-конкурента, а не болтовню Никсона, объявившего дефолт по своим обязательствам, но оставившего товар-конкурент в живых. Если стоимости наших финансовых активов угрожают другие товары, осмеливающиеся (как золото в 1933 году) опережающими темпами расти в цене, то рыночный обмен таких товаров следует ограничить, а цены их взять под централизованный контроль. Мировой рынок золота как средства накопления следует подвергнуть жесткому регулированию (прямо запретив нелицензированное владение золотом в слитках, и выдавать лицензии строго ограниченному количеству банков), а имеющиеся слитки «централизовать», собрав его, как некогда в Форт-Ноксе, в едином хранилище Банка Земли, выдав взамен энное число единиц новой мировой валюты. Нефть следует объявить жизненно важным товаром, принадлежащим всему человечеству, и в этом качестве запретить к свободной продаже, установив строгие квоты на добычу, продажу и разведку запасов, обязательные для всех стран мира. Возможно, к этому списку следует добавить еще несколько товаров-конкурентов финансовых активов (серебро? природный газ? пресную воду?). Главное — чтобы вложения в финансовые активы снова оказались вне конкуренции.

Понятно, что для подобной реформы все-таки нужен какой-то повод (Рузвельт пришел к власти в ужасающих условиях Великой депрессии и пользовался огромной поддержкой населения, приближавшейся к недавнему рейтингу Джорджа Буша). Пожалуй, единственным кроме депрессии поводом здесь может стать война. Но, как мы уже успели убедиться в последние годы, война — это «самое несложное из всего»…»

Единственный выход для мировой финансовой валюты здесь, по Щеглову — в создании единой мировой валюты, Банка Земли и в жестком глобальном контроле за ценами на товары, способные служить конкурентами финансовым активам. Автор называет эту будущую мировую валюту «эрфом». «Если этим планам суждено сбыться…, то попытка обезопасить себя от последствий кризиса путем скупки золота и вложений в другие товарные запасы (бедный Билли Гейтс, скупающий серебро! его, похоже, не предупредили!) могут обернуться очень серьезными убытками…»

Если бы Америка могла конфисковать все золото мира (как сделал в США тридцатых Рузвельт), то новая мировая валюта могла бы появиться хоть завтра. Однако мир совсем не похож на Соединенные Штаты 30-х. Следовательно, нужно придумать какой-то другой «якорь», помимо золота. Собственно, он уже есть — нефть.

«…В принципе, на этом статью можно было бы и закончить. Как только произнесено это ключевое слово — нефть — детали головоломки становятся на свои места, загадочные действия США вроде «войны с терроризмом» и операции в Ираке приобретают совершенно однозначный смысл, а замысел (предполагаемый!) «мировой элиты» предстает перед нами во всем своем великолепии.

Нефть!

Товар, мировой оборот которого составляет 900 миллиардов долларов в год (30 млрд. баррелей по 30 долларов), а разведанные запасы — 27 триллионов долларов (900 млрд. баррелей)!

Товар, который очень трудно переместить на большие расстояния — для этого нужны либо гигантские танкеры, либо дорогостоящие трубопроводы; и те, и другие легко отлично просматриваются со спутников и с самолетов; таким образом, любые ограничения по торговле нефтью легко контролируются. Мы уже знаем одну страну, попавшую под такие ограничения: это Ирак, вынужденный долгие годы влачить полуголодное существование. Почему бы не продолжить применение столь эффективных мер в будущем?!

Товар, основные запасы которого сосредоточены (помимо самих США) в странах третьего мира — на Ближнем Востоке, в Мексике и Венесуэле, в побежденном СССР, — то есть в районах, где ведение военных действий не просто допустимо, а давно уже стало нормой жизни (как тут не вспомнить, что Чечня — нефтеносный район).

Товар, без которого немыслимо существование современной цивилизации — поскольку без бензина ни один цивилизованный человек не сможет добраться до своего места работы. Товар стратегический, товар, необходимый как воздух.

Одним словом, нефть — это товар, свободная торговля которым должна быть прекращена как можно быстрее. Мировые запасы нефти должны быть объявлены достоянием человечества и положены в основу обеспечения мировых же денег…

Что же нужно сделать мировой элите, чтобы выпустить мировую валюту с нефтяным обеспечением?

Очень многое, даже обладая атомным оружием и кучей авианосцев. Существующая финансовая система складывалась десятилетиями и обладает огромной инерцией (скажем, половину населения Земли так и не удалось приучить к мысли, что золото уже не является деньгами). Работа центральных и прочих банков регламентирована многочисленными национальными законами, которые в одночасье не пересмотреть. Мирового объединения государств, аналогичного Европейскому сообществу, нет и не предвидится; создавать Банк Земли на основе ООН значит превратить его в сугубо консультационный орган. Традиционным путем политического давления, сепаратных переговоров и маленьких победоносных войн задача не решается: создание Банка Земли будут обсуждать лет десять, а потом появится что-то типа Европейского валютного союза, который еще лет десять будет эволюционировать в полноценный центробанк. А время не ждет — помните, что каждый год мировая элита теряет по 10% своего богатства?!

Следовательно, нужны чрезвычайные меры. А для их применения требуется создать столь же чрезвычайные обстоятельства…»

А вот теперь все становится на свои места. Щеглов сказал главное. Путь к спасению господства мировой финансовой элиты лежит через замену доллара на всемирную валюту. (Мы называем ее не эрфом, а уорлдо — от английского слова world, мир). А путь к ней лежит через специально устроенную катастрофу мирового размаха.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.