Императоры против империи

Императоры против империи

[79]

«Русские по профессии» любят повторять: русские революции – затея еврейская. Кто поумнее, обвиняет не только евреев, но и всех инородцев – благо в тогдашней России (как и в Советском Союзе) они составляли чуть ли не половину населения, так что есть на кого валить.

Правда, в революционных течениях – как и в стране – большинство составляли русские. Но во многом из-за того, что некоторые – например, северные и среднеазиатские – народы вовсе не втянулись в эти течения. Но доля некоторых «инородцев» – скажем, армян, грузин, евреев, латышей, поляков – в революции настолько выше, чем в населении, что нуждается в объяснении.

У каждого из этих народов были свои – давно исследованные – причины чувствовать себя в Российской империи не лучшим образом. Но народов, чьи ярчайшие представители если не участвовали в мятежных движениях, то по крайней мере сочувствовали им, очень уж много. Это изобилие заставляет искать общую причину, сходства чувств и действий столь разных этносов.

Процессы, охватывающие всё общество, развиваются неторопливо. Чтобы найти их первоисточник, придётся дойти до Николая I Павловича Романова.

Он воцарился вопреки вооружённому сопротивлению революционных дворян – декабристов. И после столь болезненного опыта старался ничего в стране не менять, дабы не дать новый повод для мятежа. Увы, остальной мир менялся независимо от его воли. Да так, что войну 1853–56 годов Россия проиграла только из-за технического отставания от главных противников – Англии с Францией (хотя с противниками не столь прогрессивными – Турцией и Сардинией – разобралась без труда).

Его сыну Александру II пришлось начать сразу множество реформ, назревших ещё десятилетия назад. Понятно, шли они вразнобой, с изрядными заторами, многое менялось на ходу. Все, кто жил при Горбачёве (не говоря уж о Хрущёве), без труда вообразят тогдашние надежды и разочарования.

А уж приостановка ввода новых реформ – ради согласования уже принятых и освоения ранее достигнутых результатов (то же нынче делает Путин) – вызвала массовое негодование: мол, власть отказывается от собственных завоеваний и намерена вернуться в тёмное прошлое.

Возникло и неформальное общественное просветительское движение. Но власть, погружённая в свои проблемы, не нашла общего языка с поборниками «хождения в народ». К концу 1870-х немалая часть народников учинила охоту на императора и его властную вертикаль. Не помогла даже маленькая победоносная война с Турцией. На фоне внешней победы, даровавшей независимость болгарам и румынам, внутренние беды высветились ярче. И 1881.03.01 (13-го по новому стилю) император был взорван народовольческой гранатой – за несколько часов до намеченного подписания конституции, связывающей все реформы воедино и тем самым дающей выход из всех накопившихся тупиков.

Его сын Александр III не вполне понял причину случившейся катастрофы. Он решил вовсе отменить реформы. И кое-что действительно сдвинул назад.

Реформы начались с освобождения крестьян. Но основная их часть освобождала инициативу любых граждан. Самые же инициативные – горожане. А в городах империи доля русских была ниже, чем по стране в целом: большинство их были земледельцами.

Раз от реформ больше выиграли инородцы – Александр III Александрович решил покончить с этой вопиющей несправедливостью. И ввёл множество ущемлений прав всего нерусского населения страны.

Император не учёл главный принцип империи. В ней каждый народ делает то, что у него – в силу традиций, исторического опыта, места обитания – получается лучше. Разделение труда повышает его эффективность не только на предприятии, но и во всём обществе. Империя как способ организации культуры и экономики прогрессивнее и эффективнее мононационального государства (в европейской традиции таковы обычно королевства). Ограничивая инородцев, император тормозил развитие собственной страны.

Это прекрасно понимали его предшественники. Слова Петра I Алексеевича Романова «Пусть хоть кукишем крестится, лишь бы дело разумел» сопоставимы с фразой Фридриха II Фридрих – Вильгельмовича Хохенцоллерна «В моём государстве каждый может спасаться на свой лад». Да и русское дворянство, ещё в доимперские времена выводившее свои родословные чуть ли не со всей Евразии, вовсе не считало мононациональность идеалом.

А уж реакцию людей, в одночасье объявленных второсортными, и подавно легко вообразить. Оказавшись не по своей воле в положении, не исправимом законными путями (ибо сменить можно язык и даже веру, но не происхождение), они были принуждены искать незаконные – революционные.

Следующий император – Николай II Александрович – продолжил политику отца. Он систематически отвергал любые проекты отмены национальных ограничений. И просто заставил активных инородцев бороться с властью.

У русских тоже было немало претензий к власти. Но у нерусских подданных империи к этим – общим для всей страны – претензиям добавились специфические. Поэтому они шли в революцию охотнее русских.

Власть, собственноручно создающая себе противников из заметной части собственного народа, не устоит.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.