3. Как провести колонизацию-2

3. Как провести колонизацию-2

У нас появится будущее, причем гораздо более яркое и интересное, чем у Европы, если мы снова приступим к колонизации, освоению наших бескрайних пространств, если возродим русский фронтир, начнем нашу реконкисту (в борьбе не с маврами, конечно, а с пространствами и собственной слабостью).

Мы должны снова оглянуться на традицию — она проверена опытом.

Должно быть воссоздано Министерство государственных имуществ, которое будет заниматься не повышением доходов олигархии, а благополучием сельских жителей и их организованными переселениями — как во времена Николая I.

Государство должно дать новым жителям фронтира дешевую энергетику и транспорт — естественно не в безграничных количествах. При превышении установленных пределов потребления будет следовать повышение цены, а далее, возможно, штраф.

Государство должно поощрять общественные и хозяйственные объединения переселенцев для решения вопросов самоуправления, несения местной полицейской службы, организации сбыта продукции, для приобретения и аренды техники, проведения ирригационных, мелиоративных и уборочных работ.

Крестьянские земля, как во времена империи и московского государства, должны быть прикрыты оборонительным поясом, где главную роль сыграет казачество и служилые помещики-однодворцы.

Увы, пока что «возрождение» казачества идет в странном направлении. Одни казаки попадают в «реестр», другие в «общественники». Реестр уже был в Речи Посполитой. Лишь те, кто оказывался в реестре, ходили в поход с королевским войском, а «общественники» бегали от шляхты или нанимались к ней в «панские казаки», с помощью которых шляхта устраивала наезды друг на друга. Наш нынешний «реестр» и «общественники» уже активно наезжают друг на друга и объединяются только, когда надо продемонстрировать себя «отдельным народом» — нерусским народом, а значит маленьким гордым, имеющим право на привилегии. Какая уж после этого государственная служба! Похоже, хотят многие казаки ходить в одной упряжи вместе с ингерманландцами, сибирцами и прочими выдуманными племенами в сторону западных грантов в ближайшее НПО. Еще и старательно ищут у себя нерусские корни — модно записаться в наследники торков, берендеев, кипчаков, ясов, касогов и каких-нибудь неведомых чигов. Кого интересует тот простой факт, что ни этногенетические исследования, ни исторические факты не подтверждают такого «наследования». Путешественники, как, например, спутники митрополита Пимена или венецианец Контарини, видели до 16 века в Донском регионе сплошное безлюдье: разве что съезжались в здешнем чистом поле всадники из заволжской и крымской орд — для кровавых разборок. Так что возникнуть «отдельному народу» на основе кипчаков, ясов, касогов и прочих чигов тут было несподручно. Да и записать в один «отдельный народ» казаков, живущих от Тихого и Ледовитого океанов до Черного моря, можно разве что при помощи бурной фантазии. Или что, на основе одиннадцати казачьих войск народилось одиннадцать «отдельных народов»? Вообще забавным выглядит желание отречься от русской нации, прославленной столькими достижениями в культуре, науке, индустрии, военном деле, в освоении огромных пространств, и записаться в наследники полудиких племен…

На мой взгляд, сила русского казачества всё-таки будет возрождена вместе с казачьей формой землевладения, с казачьей формой несения государственной службы. (А детские игры с выкапыванием нерусских корешков будут волновать только отдельных чудаков.)

Житель фронтира должен напоминать служилого казака Московской Руси 16–17 вв. и представителя казачьих войск Российской империи 18–19 вв.

Должно происходить наделение казаков землей на долгосрочной, лучше всего наследственной основе, однако без права ее продажи — при условии, что казачьи общества будут нести объединенную государственную службу: территориально-военную, пограничную, полицейскую, чиновничью, до определенной степени хозяйственную. Эта государственная служба будет сочетаться с исполнением общественных обязанностей на основе самоуправления. На уровне местных казачьих обществ будут определяться не только вопросы, относящиеся к хозяйственной сфере, но и к сфере несения полицейской и военно-территориальной службы. Сила казачьих обществ будет определять силу России на окраинах. Помимо земельного оклада служилые казаки должны получать финансовую и натуральную помощь от государства в ведении хозяйства и вооружении. Мы живем в век разделения труда и государству придется оплачивать услуги сторонних организаций, которые будут проводить казакам вспашку земли или жатву. (Кстати, казаки, не страдавшие от малоземелья и тратившие львиную долю времени на службу, в давние времена владели интересными сельскохозяйственными технологиями, в том числе использовали сев в стерню, без пахоты. Сейчас эта технологию снова возродили, и не только в Айове, но и у нас, в хозяйстве Шугурова.)

В зависимости от того, предоставляется земля жителям фронтира на индивидуальной основе или же целому сообществу, её можно будет рассматривать как поместную или казачью.

Естественно, что такая система должна преобладать в тех районах страны, где надо решать не вопрос доходности земли, а ее населенности и безопасности.

За полосой казачьего фронтира будут располагаться товарные земли, где будут работать крупные крестьянские хозяйства (индивидуальные и объединенные). И тот налог с земли, который они будут платить, пойдет целиком на нужды помещиков-однодворцев и казаков, находящихся на фронтире.

Среди крупных хозяйственников должны быть, как и в старом московском государстве, монастыри, обеспечивающие не товарные потоки, а бережную культивацию земли и культурную функцию.

Крестьянское землевладение нуждается в возрождении Крестьянского банка, который в Российской Империи занимался скупкой земель у неэффективных крупных собственников и продажей ее по минимальным ценам (через долгосрочный ипотечный кредит с минимальными процентами) крестьянским обществам и крестьянам-индивидуалам. Тогда Крестьянский банк перераспределил около 16,74 млн дес. (18,28 млн га) земли из общей площади пахотных земель в 85 млн дес.

Как я уже упоминал выше, границы административных образований должны проходить не в меридиональном направлении (когда они делят страну как пирог на ломтики, бери и отделяй), а в широтном. Их надо привязывать к транспортным путям, развернутым в широтном направлении, существующим и проектируемым. Например, логично создать губернию Транссиб, протянувшуюся с запада на восток на тысячи километров и связывающую земли за счет скорости движения грузов, людей и информации. Можно представить и губернию Севморпуть.

Общественные накопления должны идти не в американскую ипотеку, а в строительство как минимум трёх новых трасс широтного направления через всю страну, с трассами-перемычками, проложенными каждые полтысячи километров. И каждая новая трасса должна становиться технологическим прорывом. Завершающая, самая передовая трансроссийская дорога, проходящая в северных широтах (например около 60–65° c.ш.), может быть многоярусным надповерхностным скайвеем с использованием материалов из углеродных нанотрубок, с наноструктурными преобразователями механических вибраций и тепловой энергии (вырабатываемых проходящим транспортом, ветром, солнцем) в электрическую.

Помимо широтных администраций, сшивающих страну, должны быть три-четыре столицы. Это могла бы быть линия столиц, протянутая в широтном направлении, то есть ряд крупных городов, несущих помимо региональных управленческих функций, еще и общегосударственные. Не только из Москвы, но также из Екатеринбурга, Новосибирска и Красноярска должны управлять всей страной.

Понятно, что то, о чем идет речь, возможно лишь с восстановление роли государства как создателя страны, с возрождением государственнической идеологии, с выходом государства из положения сырьевого клиента, обслуживающего западное ядро капитализма, с уходом из власти людей, занятых обслуживанием западного капитала..

Да, сегодня (дымный август 2010) наверху нет ни классов, ни групп, заинтересованных в сильном российском государстве и сильном русском обществе. Однако и общественные движения, потенциально связанные с русским фронтиром, должны сперва четко представить, какое государство они хотят, каким должен быть национальный капитал, служилый слой, крестьянство, рабочий класс. Всё это надо будет создавать «от земли», вспоминая в некоторых вопросах опыт земского старосты Минина.

Само существование общественного движения, занимающегося освоением земли, способного на быстрые массовые солидарные действия, должно оказать большое влияние на вполне впечатлительных людей, сидящих в государственном аппарате.

Исторический процесс — как правило, имеет спиральную топологию, и старые формы периодически насыщаются новым содержанием.

И если наша страна пронеслась мимо декораций и масок, называемых буржуазной демократией и партийно-представительской системой, то на повестке дня теперь Земский собор, земское самоуправление, поместная система, казачество и новое освоение России.

Каждому пора сделать естественный выбор — в пользу жизни, а не бессилия и смерти. Свобода придет через порядок, а не через энтропию. Иной возможности нам не дает даже физика.

Сегодня, увы, аттрактором общественного развития все еще является небытие. Дьявол ловит нас сетями инерции, уюта, комфорта, себялюбия и тащит именно туда. Заселенная освоенная Россия выглядит состоянием с очень небольшой вероятностью. Однако и само возникновение жизни на Земле было переходом к состоянию с почти нулевой вероятностью, но ведь случилось же!

Станем ли мы снова плодиться и размножаться, овладевать землей, возрождать фронтир или же исчезнем с лица земли, пройдя через мучительные «сто лет одиночества» — зависит от нас, от маленького переключателя в нашей голове. Вот она точка бифуркации и для начала достаточно небольшого усилия воли, чтобы оказаться на принципиально иной эволюционной траектории.

Я уверен, российское общество все же выберет эволюционную траекторию, ведущую к жизни. Демографическое ядро русского народа, вслед за строительством трансроссийских магистралей, будет смещаться на восток и юго-восток, подальше от Европы. Собственно это выражение долговременной тенденции — прерываемой лишь два раза — с татаро-монгольским нашествием и либеральной катастрофой 1990-х гг. Даже сегодня мы видим, что наиболее стагнирующими и, увы, наиболее быстро вымирающими являются северо-западные регионы России, примыкающие к Европе, в то время как слабые очаги демографического и хозяйственного роста заметны в Поволжье, некоторых районах Урала и Западной Сибири.

Тенденция «сдвига на восток» будет вполне соответствовать краху наших отношений с Западом, неуклонно воспринимающему нас лишь как источник дешевых ресурсов и пространство для промывания мозгов струями «свободы и демократии» (очевидно, что промывание мозгов и извлечение дешевых ресурсов есть две взаимосвязанные задачи). И расставанию с Европой не смогут противодействовать никакие либеральные элиты. Сдвиг на восток соответствует и местонахождению основных наших минеральных ресурсов, и распределению мировых торговых коммуникаций, отражает тяготение к быстро растущим экономическим центрам Азии (восстанавливающим свое древнее могущество) — Китаю, Индии, Корее, Ирану, Индонезии.

Очевидно, этому станут способствовать и климатические изменения. В ближайшие полстолетия, лесостепные и степные районы европейской части России будут больше подвержены засухам, в то же время климат Западной Сибири, особенно южной ее части, будет более благоприятным, чем сегодня.

Использованные источники:

Милов Л.В. «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса», Любавский М.К. «Историческая география России в связи с колонизацией» и «Наступление на степь», Беляев И.Д. «О сторожевой, станичной и полевой службе» и «Земский строй на Руси», Миклашевский И.Н. «К истории хозяйственного быта московского государства», Багалей Д.И. «Очерки из истории колонизации степной окраины московского государства», Кауфман А.А. «Переселение и колонизация», Бродель Ф. «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.», Валлерстайн И. «Анализ мировых систем» и др.

А. В. Тюрин.

август 2010

Данный текст является ознакомительным фрагментом.