ИНТЕРЛЮДИЯ 1: Секретные материалы Циолковского

ИНТЕРЛЮДИЯ 1: Секретные материалы Циолковского

В начале ХХ века ракеты считались экзотикой. Даже самые совершенные из них уступали дальнобойной артиллерии, и мало кто мог предположить, что через полвека сверхдержавы будут запугивать этим оружием друг друга. Ракетостроение оставалось уделом чудаков-одиночек, вроде калужского учителя Константина Эдуардовича Циолковского. Все изменилось, когда вопросом занялись офицеры рейхсвера…

* * *

Контакты немецких ракетчиков с Константином Циолковским начались после того, как Константин Эдуардович прочитал заметку «Неужели это не утопия?», написанную неким инженером Давыдовым и опубликованную в «Известиях» от 2 октября 1923 года между статьей о гражданской войне в Болгарии и сообщением о том, что в Германии создаются боевые отряды националистов. Вот ее полный текст:

«В Мюнхене вышла книга Германа Оберта: „Ракета к планетам“, в которой строго математическим и физическим путем доказывается, что с помощью нашей современной техники возможно достичь космических скоростей и преодолеть силу земного притяжения. Профессор астрономии Макс Вольф отзывается о подсчетах автора как о „безукоризненных в научном отношении“. Идея книги совпадает с опытами американского профессора Годдарда, который недавно выступил с сенсационным планом отправить ракету на луну. Тогда как американский ученый с помощью представленных ему богатых денежных средств мог приступить к важным опытам, книга Г.Оберта дает им солидную теоретическую почву.

Оберт не только дает точное описание машин и аппаратов, способных преодолеть земное притяжение; он доказывает также, что машина может вернуться на землю.

Автор останавливается далее на вопросе о доходности (!) такого предприятия. Стоимость машины вычислена в 1 миллион марок золотом. Как «ракета на луну, – рассуждают практичные немцы, – такое предприятие вряд ли окупится; гораздо важнее то, что такие ракеты, описывая путь вокруг земли, сами становятся небольшими лунами и могут быть использованы как наблюдательные станции, подавать с помощью зеркал сигналы во все части земли, исследовать не открытые еще страны» и т.д. Не забыто также и стратегическое значение таких искусственных лун…

Путешествие на планету и обратно автор представляет себе следующим образом: ракету соединяют с шаром, содержащим горючее, при прибытии к цели ракету спускают на планету, а шар продолжает вращаться вокруг планеты; для возвращения на землю ракету снова соединяют с шаром».

Самолюбие Циолковского весьма задел тот факт, что его приоритет в разработке теории движения ракет был забыт. И тогда он решил переиздать свою старую статью «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (1903 год) в виде брошюры на немецком языке. Помощь ему в этом оказывал тогда еще молодой научный сотрудник Александр Леонидович Чижевский.

Однако придумать остроумный ответ проще, нежели осуществить. Вместе с Чижевским Циолковский отправился за помощью в губнаробраз. Посетителей встретили приветливо:

– Издать можем! Но печатать не на чем. Доставайте бумагу!

– А как добыть ее?

– Поезжайте на Кондровскую бумажную фабрику, почитайте рабочим лекции на научные темы. Они помогут.

Идея казалась заманчивой, но непосильной: старому больному учителю не проехать сорок километров в санях по морозу. И тогда, заручившись ходатайством губнаробраза, в Кондрово отправился Чижевский. Рабочие фабрики с интересом выслушали его лекции и помогли чем смогли.

Тем временем отец Чижевского уже переводил «Исследование мировых пространств» на немецкий язык. Будучи профессором баллистики, он отлично понимал ценность работы Циолковского. Однако осуществить издание на немецком языке: запаса латинского шрифта хватило лишь на небольшое предисловие. Чижевский написал по-немецки краткую историю исследования Циолковским проблемы межпланетных сообщений.

Вскоре тысяча экземпляров брошюры «Ракета в космическое пространство» была напечатана. Чижевский увез большую часть тиража в Москву. Обложившись справочниками, он разослал ее на адреса 400 исследовательских учреждений, занимавшихся проблемами авиации и аэродинамики. Десяток экземпляров был отправлен лично Оберту.

Хотя Циолковский опубликовал работу двадцатилетней давности, зарубежные ученые восприняли ее с большим интересом.

«Вашим трудом здесь многие заинтересовались, и посылались запросы», – так писал Циолковскому один из его германских корреспондентов, после того как журнал «ZFM» сообщил о выходе брошюры «Ракета в космическое пространство». Интерес немецких ученых понятен: в Германию пришла «ракетная лихорадка». Вызвана она была прежде всего испытаниями ракетных автомобилей в Ганновере, проходившие при большом стечении народа весной 1928 года. Ажиотаж был невероятным. Газеты пестрели захватывающими дух сообщениями. Место хроники, убийств и скандалов заняли сообщения о ракетных испытаниях.

Внешне «ракетная лихорадка», охватившая Германию, выглядела вполне благообразно: отстаивается идея космических полетов, никто не помышляет о войне, и Герман Оберт, идеолог немецкого ракетного оружия, консультирует фильм Фрица Ланге «Женщина на Луне».

Помощники Оберта – инженер Рудольф Небель и русский эмигрант Александр Шершевский. Позднее в книге своих мемуаров Вилли Лей аттестует их как «трио», состоявшее «из слегка сбитого с толку теоретика, открытого милитариста и русского эмигранта». Один из этого «трио» – Шершевский – состоял в переписке с Циолковским. Задолго до того, как грохот разрывов объявил англичанам о наличии у гитлеровцев боевых ракет, в конце 1922 года, Циолковский получил из Берлина первое письмо Шершевского. Сообщив о большом интересе немецких ученых к исследованиям Циолковского, Шершевский писал: «Очень просил бы Вас от имени многих немецких специалистов прислать Ваши работы…»

Циолковский был польщен вниманием немецких научных кругов и охотно отвечал на письма, присылаемые Шершевским, обсуждая с ним самые специфические вопросы. Предполагал ли Константин Эдуардович, что его могут использовать как консультанта при разработке нового оружия?

Вопросы, которые задавал Берлин Калуге, заставляют насторожиться. Вот, к примеру, некоторые из них: «Как вы представляете себе конструктивное устройство сопла для углеводородов – с предварительным сжатием или без него? Как Вы представляете себе устройство инжекторов, так как насосы почти невозможны?»

Неизвестно, что ответил на эти вопросы Циолковский: среди его бумаг не сохранилось черновиков ответов. Что касается важности этих вопросов, то Вилли Лей в книге «Ракеты и полеты в космос» прямо пишет, что проблема топливного насоса для ракет оставалась неразрешенной до середины Второй мировой войны, когда уже подходила к концу работа над баллистическими ракетами «V-2».

Поток этих писем становился все больше и больше.

В начале тридцатых годов Циолковский прервал эту переписку. Нацисты пришли к власти. Германия стремительно милитаризировалась. Люди, с которыми переписывался Константин Эдуардович, стали работать на немецкую военную машину.

Одно из последних писем Шершевского к Циолковскому датировано декабрем 1929 года.

«Я сейчас ассистент проф. Оберта, – писал Шершевский, – строим около Берлина первую ракету с жидким топливом… Работаем все здорово – не за страх, а за совесть, так с 8 часов утра до 10 вечера…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.