Балканские ловушки
Балканские ловушки
Как уже упоминалось Дунайские княжества, Молдавия и Валахия, рядом русско-турецких договоров, включая Кучук-Кайнарджийский трактат, отдельный акт Аккерманской конвенции и Адрианопольский мирный договор, были поставлены под покровительство России. Здесь не было турецких войск и практически не было турецкой администрации.
После ввода русских войск в Княжества, состоявшегося в начале русско-турецкой войны 1828–1829 гг., во главе местного управления встал полномочный «председатель диванов» генерал-адъютант П. Киселев.
Составление органических уставов (конституционных актов) для обоих княжеств было возложено на комитет под председательством российского генерального консула Минчаки, который руководствовался инструкцией, выработанной статс-секретарем Дашковым.
В 1831 г. бумажная работа комитета была окончена, уставы одобрены и приняты валахским и молдавским диванами (правительствами).
На основании, заключенной в Петербурге отдельной конвенции, Турция обязывалась утвердить органические уставы и обнародовать это отдельным гатти-шерифом (султанским указом), по издании которого наши войска должны были покинуть Княжества.
В апреле 1834 г., когла Михаил Стурдз стал молдавским господарем, а Александр Гик валахским, русские войска ушли из Княжеств, несмотря на особое мнение графа Киселева, который в своей секретной записке убеждал петербургский кабинет, что «Россия в течение столетия не для того подвигалась вперед, чтобы остановиться на берегах Прута».
В 1844 национал-либералы подняли в Валахии восстание; господарь Бибеско бежал в Австрию, в Бухаресте было создано временное правительство, которое ввело вместо органического устава либеральную конституцию.
Султан, по совету английского посла, отправил в Бухарест комиссара Сулеймана-пашу, который, получив от временного правительства 20 тыс. червонцев, начал действовать в его пользу. Члены временного правительства дружно вошли в состав наместничества, представлявшего турецкую верховную власть.
После столь явного нарушения положений Аккерманской конвенции и Адрианопольского трактата, в Княжества были введены русские войска, которые восстановили действие органических уставов.
19 апреля 1849 на даче великого визиря Балте-Лиман было подписано русско-турецкое соглашение, вводившее изменения в порядок управления Княжествами.
Избрание господарей заменялось их назначением на семилетний срок властью султана; органические уставы от 1831 г. сохраняли свою силу, но созыв боярских собраний отменялся. Вместо них, для реформирования местного законодательства, в Яссах и Бухаресте учреждались ревизионные комитеты из бояр, «заслуживающих уважения».
До восстановления в Княжествах элементарного порядка, там должны были оставаться отряды русских и турецких войск, от 25 до 30 тыс. чел. каждый. После водворения порядка численность войск сокращалась до 10 тыс. у обеих сторон, а «по окончании работ по органическому улучшению и укреплению внутреннего спокойствия в обеих странах» солдаты должны были покинуть княжества.
Как и обычно, император Николай не затянул пребывание русских войск за границей — они ушли из Княжеств к началу 1851 г. Все это время лорд Пальмерстон вел себя крайне беспокойно и требовал немедленного вывода русских из Молдавии и Валахии. Британскому кабинету удалось найти сторонников среди румынских бояр, которые, конечно же, хотели пользоваться русским щитом, если турок вытащит свой ятаган, однако не желали длительного контроля со стороны русских властей.
Ситуация с элитами дунайских княжеств была типичной для балканских стран. Благодаря победам российского оружия, они обретали автономное существование. Николай I постоянно заботился о защите прав балканских народов, в первую очередь, права на безопасную жизнь — при необходимости оказывая дипломатическое или силовое давление на Турцию. А западные правительства, в свою очередь, постоянно искали в балканских странах олигархические группировки, при помощи которых пыталась уменьшить российское влияние. Эти группы получали разного рода преференции, финансовые, торговые или просто декларативные, в общении с Западом. Впрочем, это не помогло ни одной балканской стране найти ресурсы для быстрого хозяйственного роста, подобного западноевропейскому.
В Греции, добившейся полной независимости от турок благодаря русско-турецкой войне 1828–1829, вмешательство Запада было откровенным и наглым. Типичным для этой страны стали вооруженные перевороты и устранение пророссийских политических деятелей.
В сентябре 1843 г. в Греции произошел очередной переворот, и она превратилась в конституционную монархию — место на троне осталось за королем Оттоном, за десять лет до того захватившего власть при помощи баварских солдат.
Вскоре в греческом правительстве возобладали члены французской партии, это вызвало весьма злобную реакцию Лондона.
В публицистике часто применяют слова «мировой жандарм», но, несмотря на устоявший отрицательный подтекст этого понятия, жандарм — это все-таки тот, кто несёт порядок. Викторианская Англия, скорее, напоминала мирового пахана.
Лондон не имел возможности выместить озлобление на самом Париже — во всё постнаполеоновское время англичане тщательно приручали его, прощая ему мелкие шалости. А вот Грецию англичане решили срочно поставить на место. Когда между Грецией и Турцией возникли очередные трения — турки требовали удовлетворения за оскорбление, нанесенное посланнику султана в Афинах — Англия выступила против греков. Греко-турецкая распря была завершена третейским решением императора Николая, однако неугомонный лорд Пальмерстон нашел иной способ впиться в Грецию. (Наверняка его любимой породой собак был британский бульдог.) Несколько британских подданных, потерпевших в Греческом королевстве от частных лиц, предъявили правительству в Афинах иски, которые были тотчас поддержаны британской короной.
Самым внушительным, в денежном выражении, было требование удовлетворения со стороны британского подданого, гибралтарского уроженца, Давида Пачифико, за опустошение его дома в Пирее. Хотя Пачифико был темным дельцом, толпа, безусловно, совершала правонарушение, громя в его доме столы и стулья. Однако британский подданный потребовал от греческого правительства не много не мало возмещение размером в 138 тыс. драхм, что равнялось стоимости десятка шикарных вилл.
Для того, чтобы Греция не вывернулась, Уайт-Холл потребовал от нее еще и удовлетворения за оскорбление, якобы нанесенное в порту Патры одному из английских военных кораблей.
Потом англичане, загруженные венгерскими делами, дали грекам недолгую передышку. Но после паузы мировой пахан почувствовал себя еще более оскорбленным и прислал грекам своих конкретных пацанов. В январе 1850 г. английская эскадра, состоящая из тринадцати военных судов, во главе с адмиралом Паркером, бросила якорь в знаменитой Саламинской бухте. К сожалению, времена античности давно прошли и грекам нечего было противопоставить новым персам.
Посол Ее Величества в Афинах Уайз потребовал от греческого правительства удовлетворения всех английских претензий и уплаты назначенных Англией денежных штрафов.
Посол определенно заявил, что речь идет не обсуждении справедливости требований, а об исполнении в 24 часа. Счетчик включен. Левиафан с повадками крокодила крепко вцепился в Элладу.
Посол удалился на английский корабль, а эскадра Паркера блокировала греческие берега и занялась традиционным английским промыслом — пиратством — захватывая одно за другим греческие суда. Для их освобождения грекам надо было платить и платить.
Николай I назвал это «английским свинством», но реальных возможностей для вмешательства не было. «Если бы я занимал иное географическое положение, мои суда вклинились бы вашими портами и английскими кораблями», — всё, что мог сказать император представителю греческого правительства.[152]
Граф Нессельроде отправил в Лондон 7 февраля 1850 г. ноту, в которой напомнил, что Греция — государство, созданное решением России, Франции и Великобританией, и что британские власти не вправе разрушать общее дело, грубо нарушая греческий суверенитет и унижая эту страну.
Мировой пахан, имевший обличие лорда Пальмерстона, в ответной ноте от 2 апреля доказывал законность своих паханских претензий.
Английские буржуа, находящиеся на пике шовинистического кайфа после разгрома Китая и Сикхского государства, рукоплескали Пальмерстону. Греция вынуждена была подчиниться английской «дипломатии большой дубины».
В марте 1854 г. греки разорвала дипломатические отношения с Турцией и готовы были вступить в Восточную войну на стороне России. Повстанцы вели борьбу против турецких войск на греческих землях, оставшихся под османским владычеством. Тогда у берегов Греции снова появился английский флот, а часть ее территории была оккупирована англо-французскими войсками.
Несколько особняком от остальных балканских стран стояла Черногория. Турция пыталась на протяжении веков утвердить там свою власть, особо не экспериментируя с методами, — при помощи жестоких разорительных набегов. Однако так и смогла взять под контроль большую часть черногорской территории. В постоянной борьбе черногорцы превратились в нацию бесстрашных и жестоких воинов. Они жили самоуправляющимися общинами, признавая верховную церковную и светскую власть владыки. Политический режим Черногории представлял своего рода «народную монархию», напоминающую раннее Московское княжество. Хозяйственный уклад носил здесь патриархальный характер, капиталистические отношения не были развиты и в первой половине 19 в. Отношение черногорцев к России являлось неизменно дружественным, а Петербург не признавал верховных прав Порты на черногорскую территорию.
В 1832, в 1839–1842 гг. происходили крупные походы турок на черногорцев, пограничные столкновения не прекращалась ни на один год.
В 1837–1838 гг. с миссией поддержки в Черногории находился Егор Ковалевский, личный представитель императора. Ковалевский был даже вынужден принять участие в вооруженных стычках черногорцев с австрийцами.
В сентябре 1852 г. к власти в Черногории пришел князь Данило Негош. Он стал первым светским правителем страны, который не имел при этом духовной епископской власти.
Заручившись поддержкой России, Черногория провозгласила себя светским княжеством, завершив тем самым процесс государственного строительства. Турция и Австрия единодушно выступили против оформления черногорской государственности.
С 1851 г. в Боснии и Герцеговине шло антитурецкое восстание, поддержанное черногорскими и сербскими добровольцами. Его подавляли турецкие войска под командованием Омера-паши при деятельном участии боснийских мусульман. Турки производили этнические чистки, население многих деревень было вынуждено переселяться в австрийскую Хорватию или Черногорию. Черногорский князь Данило пробовал поддержать повстанцев, атаковав в ноябре 1852 года турецкую крепость Жабляк. Но в конце декабря тридцатитысячная армия Омер-паши начала успешные боевые действия против десятитысячной черногорской армии, попутно подвергая беспощадному разорению черногорские селения.
Эти события вызвали реакцию России и Австрии — бесчинства турок происходили непосредственно возле ее границ, на австрийскую территорию устремились беженцы.
«Только бы черногорцы не погибли», — говорил Николай I в начале 1853 г. На полях депеши английского посла Сеймура, император написал, что война может разгореться «вследствие совершающихся в Черногории ужасов, к которым христианские народности не могут оставаться безучастными, предвидя для себя такую же судьбу… разорение Черногории недопустимо, как равно и подданство Порте этой страны, которая ей не принадлежит и на которую в течение столетия простирается наше покровительство.»[153]
Дипломатическое влияние России в Турции было уже минимальным и посланнику Озерову в Константинополе не удалось добиться остановки турецкой агрессии в Черногории. Однако в январе 1853 г. посол австрийского кайзера в Константинополе Лейнинген предъявил Порте пакет требований — помимо признания прав Австрии на владение адриатическими портами Клеком и Суториной, требовался вывод турецких войск из Черногории. Ломать дружбу с Австрией, одновременно с ухудшением отношений с Россией, османское правительство не хотело. Поэтому демарш Австрии, подкрепленный давлением России, принес результат и турецкие войска стали покидать Черногорию.»[154]
Во время Крымской войны князь Данило начнет боевые действия против Турции и одержит несколько побед.[155]
На примере Черногории можно увидеть, что на Балканах Россия находила наибольшую поддержку в наименее обуржуазенных нациях и слоях населения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.