Глава 9 Отступление из Скифии

Глава 9

Отступление из Скифии

Эгоистичная и всепоглощающая жажда власти – вот мотив, которым руководствовался Дарий, вторгаясь в Скифию. Им двигали стремление расширить пределы империи, погоня за славой. Свой поход в Скифию он оправдывал тем, что в прошлом эти кочевники вторгались во владения империи. Но это был только предлог.

Когда от реки началось продвижение войск Дария, среди скифов распространились слухи о приближении врагов. Узнав о нависшей угрозе, они разослали гонцов в соседние племена с призывами к союзу и взаимопомощи. Эти племена, как и сами скифы, вели кочевой полудикий образ жизни, хотя каждое из них имело собственный отличительный знак варварства. Кочевники одного племени имели традицию привозить домой головы врагов, убитых в боях. Каждый из них насаживал свой ужасный трофей на шест и устанавливал его на крыше хижины рядом с печной трубой, где, по разумению кочевника, голова врага будет играть роль амулета, защищающего его семью от напастей. Кочевники другого племени жили в состоянии промискуитета, подобно примитивным видам животных. В результате подобного образа жизни они, согласно абсурдным утверждениям историков, были связаны прочными узами родства и пребывали в постоянном мире и согласии, были лишены зависти, ревности и других порочных страстей. Третье племя обосновалось в местности, кишевшей змеями, которые однажды выжили из нее соплеменников совсем. Говорили, что люди этого племени раз в году превращались в волков и после пребывания в течение нескольких дней в таком виде вновь обращались в людей. В четвертом племени люди красили свою кожу голубой и красной краской. Соплеменники пятого были каннибалами.

Самым примечательным из всех преданий о северных дикарях была легенда о савроматах и их женах-амазонках. Амазонки представляли собой мужеподобных свирепых женщин, которые часто упоминаются в древних преданиях и легендах. Как мужчины, они скакали верхом на конях и в сражениях проявляли такую смелость и силу, что одолеть их было почти невозможно. Однажды племя женщин, проживавшее на побережье Понта Эвксинского, покорили греки и увели значительную часть из них в плен. Они разместили пленниц на трех кораблях, ушедших в море. Женщины восстали против своих поработителей и побросали их за борт, завладев таким образом кораблями. Они направили корабли к берегу и высадились в месте, о котором не имели никакого представления. Это было на северо-западном побережье моря. Они бродили по этой местности, пока не столкнулись с табуном диких лошадей. Женщины объездили лошадей, вооружились оружием, которое захватили на кораблях или сделали сами на берегу. Сорганизовавшись и оснастившись таким образом, они начали совершать набеги с целью грабежа. Скифы считали амазонок мужчинами, но ничего определенного о них не знали. Их язык, внешний вид, поведение и одежда были совершенно необычными. Обитатели Скифии не могли себе представить, кто эти люди, откуда они появились столь неожиданным и мистическим образом.

Наконец во время одного из сражений скифы пленили двух необычных воинов. К их крайнему изумлению, это были женщины. Сделав подобное открытие, скифы переменили отношение к чужеземцам. Они придумали план, основанный на универсальности полового инстинкта. Скифы набрали отряд наиболее привлекательных и сильных молодых людей и, дав им соответствующие указания, отправили на встречу с амазонками.

Отряд скифских всадников выехал на встречу с воительницами без малейших враждебных намерений. Молодые скифы приблизились к лагерю амазонок, кружили некоторое время вокруг него, не проявляя никакой воинственности. Им дали указания являться перед чужеземками как можно чаще, но не вступать с ними в бой. Молодые воины должны были держаться как можно ближе к амазонкам, но на безопасном расстоянии, задерживаться на месте и глядеть на воительниц, как будто под влиянием увлеченности. Если бы амазонки ехали навстречу скифам, те должны были отдаляться от них; если бы преследование амазонок продолжалось, скифские воины должны были бы ехать быстрее, чтобы их не догнали. Затем, если бы амазонки поворачивали назад, воины делали бы то же самое, следуя за женщинами и останавливаясь близ их лагеря в том же месте.

Некоторое время амазонок озадачивало столь странное поведение незнакомцев, но постепенно они привыкали смотреть на всадников без страха и даже без враждебности. Наконец один молодой воин, высмотрев амазонку, которая отстала от подруг, последовал за ней с намерением ухаживать. Та не стала его прогонять. Молодой человек и девушка говорили на разных языках. Однако они смогли общаться при помощи взглядов и жестов. Через некоторое время пара рассталась, договорившись, что на следующий день приедут на место встречи в сопровождении приятеля и подруги.

Таким вот образом началось дружеское общение сторон. Пример оказался заразительным. Стали возникать семьи. Словом, в короткое время оба племени перемешались и объединились, скифы и амазонки повели жизнь семейными парами. Повинуясь своему природному половому инстинкту, грубые и свирепые женщины решили выбрать жизнь с мужьями, нежели продолжать прежний образ жизни. Любопытно отметить, что способы, посредством которых были покорены женщины, то есть проявление к ним постоянного интереса и внимания, однако без крайнего выражения страсти и нетерпения, а также искусное чередование напора и отступления, были, по сути, те же, которыми во все века сердце женщины отвращалось от вражды и ненависти к любви.

Мы говорим о покорении амазонок. Но фактически они покорили своих завоевателей, потому что в конечном счете во всех будущих планах и предприятиях они руководили своими скифскими мужьями, а не мужья ими. Мужья хотели вернуться домой с женами, которых хотели защищать и содержать в общине в чести и довольстве. У амазонок между тем были иные соображения. Обычаи и образ жизни, утверждали они, не позволяют им чувствовать себя любимыми и достойными среди других людей. Амазонки пожелали, чтобы мужья вернулись домой и уладили свои дела, а затем вернулись к своим женам, чтобы они вместе отправились на восток в поисках подходящего места поселения. Мужья приняли их предложение, и в результате образовалась новая народность под названием савроматы, которые с этих пор заняли место среди других варварских племен, проживавших на северных берегах Понта Эвксинского.

Такие племена и народности населяли Скифию. Как только армия Дария перебралась на другой берег Дуная, скифы разослали гонцов ко всем племенам с предложением объединиться в борьбе с завоевателем. «Нам следует объединиться в борьбе с ним, – предупреждали скифы, – ибо, если он подчинит один народ, это лишь облегчит ему покорение всех других, эта угроза общая для нас всех». Гонцы доставили послания с таким предупреждением разным племенам, и некоторые из них откликнулись на призыв объединиться. Другие пренебрегли им, сказав, что вторжение Дария – это следствие ссоры между царем и скифами, сами же они не намерены навлекать на себя гнев столь могущественного государя. Отказ возмутил скифов, но выхода у них не было, они стали готовиться к отражению нашествия персов самостоятельно и при помощи тех племен, которые изъявили готовность участвовать в этом.

Скифы вели кочевой образ жизни. Их страна представляла собой обширные зеленые пространства, прекрасные на вид, но главным образом невозделанные целинные земли; там было немного городов и деревень. Кочевники избрали свой способ ведения войны. Они медленно отступали перед наступавшей армией персов, увозя с собой или уничтожая все, что могло пригодиться завоевателям. Скифы создали летучий конный отряд, которому поручили кружить вокруг военного лагеря Дария и доставлять скифским предводителям сведения о передвижениях вражеских войск. Конникам вменялось в обязанность тревожить фланги и тылы противника, захватывать или уничтожать персидских воинов, отлучившихся из лагеря. Таким образом, скифы держали завоевателей в постоянном напряжении, не давая им передышки и срывая их планы дать решающее сражение.

Уклоняясь от сражения с персами, скифы отступали и заводили их на те территории, где проживали племена, отказывавшиеся объединиться в борьбе с врагом. Своими искусными маневрами кочевники навлекали лишения и тяготы войны на своих соседей. Вскоре Дарий обнаружил, что по-прежнему далек от достижения целей похода. Царь решил действовать напрямую.

Он послал предводителю скифов по имени Иданфирс гонцов с посланием следующего содержания:

«Глупец! Сколько будет продолжаться твое абсурдное и нелепое поведение? В твоих силах принять то или иное решение. Если ты полагаешь, что способен сразиться со мной, остановись, и мы начнем бой. Если нет, то признай мое превосходство и подчинись моей власти».

Предводитель скифов отослал такой ответ:

«Мы не собираемся сражаться с тобой в открытом бою на поле брани, потому что ты не причиняешь урона нашим силам и неспособен сделать это. У нас нет городов и возделанных полей, которые ты можешь захватить или разорить. Ты рыщешь по нашей стране, не причиняя нам вреда, и можешь продолжать это делать, если тебе угодно. На нашей земле нет ничего, чему ты можешь повредить, кроме места, где покоятся наши предки. Если бы ты посягнул на это место – что, возможно, ты и сделаешь, если обнаружишь его, – то мы сойдемся в битве. Пока же ты можешь идти куда угодно. Что касается признания твоего превосходства, то этого не будет. Мы не склонимся перед тобой».

Несмотря на отказ скифов вступить в сражение с персами, кочевники время от времени совершали короткие и неожиданные набеги на военный лагерь завоевателей, выбирая время, когда противник терял бдительность. Скифы располагали конными отрядами, весьма приспособленными для таких набегов. Однако эти отряды всадников приходили в замешательство от весьма простого средства обороны. В обозе персов находилось большое число ослов, используемых как вьючные животные для перевозки шатров и грузов. В моменты тревоги и опасности ослы имели привычку ужасно реветь. Это все, что они умели делать, помимо своих основных обязанностей. Реветь при приближении опасности – довольно сомнительный способ от нее избавиться, тем не менее в данном случае он оказался весьма эффективным. Кони скифов, не боявшиеся пик и копий, громких криков людей, сражающихся друг с другом, паниковали и обращались в бегство, когда слышали невообразимый рев, раздававшийся из лагеря персов при приближении к нему. Таким образом, могущественный монарх Азии оставался неуязвим благодаря ослиному реву!

Пока в глубинах Скифии происходили эти события, кочевники отправили конный отряд на берега Дуная, чтобы убедиться, смогут ли они тем или иным способом завладеть мостом персов. Там скифы узнали, какие распоряжения отдал Дарий ионийцам, оставленным для охраны моста. Кочевники сказали ионийцам, что, если те будут руководствоваться исключительно этими распоряжениями и через два месяца разберут мост и отправятся на кораблях вниз по реке, их оставят в покое. Ионийцы согласились на это. Срок ожидания истекал, и они обещали уйти, как только он закончится.

Разведчики отправили предводителям скифов послание с информацией об обстановке, и те решили изменить тактику. Вместо набегов и лишения персов средств обеспечения, дабы вынудить их к поспешному бегству, кочевники старались создать противнику более благоприятные условия, обнадежить его, расположить к продолжению похода. Скифы позволяли персам одерживать победы в незначительных стычках, захватывать время от времени гурты скота для пропитания. Эти перемены обрадовали персов, им казалось, что развитие событий складывается в их пользу.

На этом этапе в лагере персов появился однажды гонец от скифов, сказавший, что привез Дарию подарки от своего предводителя. Гонца допустили к царю и позволили передать дары. Это были птица, мышь, лягушка и пять стрел. У гонца спросили, что означают эти странные подношения. Тот ответил, что не может дать никаких пояснений, персы сами должны догадаться о значении даров, полагаясь на свою смышленость.

Когда гонец удалился, Дарий спросил советников, что могло означать столь странное послание. Дарий предположил, что подаренная живность могла означать три природные стихии, к которым она принадлежала, то есть земля, воздух и вода, а стрелы дарились в знак покорности. Все дары в целом, видимо, означали, по его мнению, что скифы готовы сдаться и признать власть над собой персов.

Советники, однако, не были склонны согласиться с этим выводом. Они сказали, что не видят признаков, указывающих на готовность скифов капитулировать. По их мнению, послание можно толковать и как выражение покорности и примирения, и как шантаж и угрозу в адрес его получателя. «Оно может означать, – сказал один из советников, – что, пока вы не улетите, как птица в небе, или не скроетесь, как мышь в земле, или не схоронитесь, как лягушка в иле, вам не избежать наших стрел».

Трудно предположить, какое из двух взаимоисключающих толкований было правильным, но вскоре выяснилось, что Дарий ошибся. Спустя какое-то время после передачи даров скифы стали строиться в боевые порядки, как бы готовясь к сражению. Два месяца прошли, и предводители скифов имели основания считать, что ионийцы, охранявшие мост, возвращаются домой, как и обещали. Дарий был столь удручен набегами кочевников, многочисленными лишениями и бедами своей армии, что испытывал некоторые сомнения относительно исхода сражения теперь, когда оно приближалось. Между тем подобной пробы сил он добивался с самого начала похода.

Войска противоборствующих сторон расположились невдалеке друг от друга на равнине, отчасти поросшей лесом. Оставаясь на этих позициях, наблюдатели из лагеря Дария еще до начала каких-либо боевых действий заметили, что в стане скифов неожиданно поднялась суматоха. Отдельные группы воинов с криками носились вдоль боевых порядков и по равнине, однако в их голосах слышались не гнев или страх, а скорее ликование и радость. Дарий поинтересовался причиной подобного возбуждения. Выслали разведку, и когда она возвратилась, то выяснилось, что скифы охотились за зайцем, который неожиданно появился среди них. Заяц выскочил из зарослей, и значительная часть кочевников и их командиров покинули боевые ряды, чтобы позабавиться охотой. Они с азартом гонялись за зверьком по равнине, оглашая окрестности возбужденными возгласами.

– Они нас действительно ни во что не ставят, – сказал Дарий, – если накануне сражения забывают о нас и опасности, бросают позиции, чтобы охотиться за зайцем!

Вечером состоялся военный совет. Его участники решили, что противник выглядит достаточно сильным и уверенным в своих силах. В такой обстановке решающее сражение не может гарантировать успех, а потому лучший выход из ситуации – отказаться от намерения завоевать страну и вернуться домой. В связи с этим Дарий распорядился готовиться тайком к отступлению.

Царь отделил от армии наименее боеспособные войска и сообщил им, что собирается ночью совершить основными силами рейд в тыл противника, а во время его отсутствия им следует охранять лагерь. Он приказал воинам разжечь в лагере больше, чем обычно, костров и связать ослов таким способом, чтобы они беспрерывно ревели. Этот рев, раздающийся всю ночь, и свет от костров должны были заставить скифов поверить, что основные силы персов остаются в лагере.

К полуночи наиболее боеспособные войска Дария начали отступление в полном молчании и скрытности, оставив на милость врага потрепанные части. Длинная колонна войск благополучно совершила отходной маневр, не вызвав подозрений в стане скифов.

Отступавшие персы выбрали наиболее короткий маршрут, ведущий прямо к реке.

Когда на следующее утро оставленные в лагере персов войска обнаружили, что они обмануты и покинуты, ими был дан сигнал скифам приблизиться, и, после того как те подошли, немощные защитники лагеря сдались кочевникам. Затем скифы, оставив в лагере охрану, начали преследовать отступавших персов. Однако, вместо того чтобы гнаться за уходящими войсками, кочевники пошли по еще более короткому пути к реке, чтобы прийти к ней раньше противника. Персы, плохо зная местность, застряли в топях, болотах и прочих препятствиях. В результате они задержались настолько, что скифы вышли к реке гораздо раньше.

Они обнаружили ионийцев все еще на месте, хотя двухмесячный срок полностью вышел. Возможно, их предводители получили от Дария секретный приказ не спешить с отходом даже после того, как все узлы на тесьме будут развязаны, а может быть, они наметили свой график ожидания возвращения государя. Скифы немедленно потребовали от ионийцев покинуть их страну. «Время вышло, – напомнили они, – и вы больше не связаны обязательством ждать. Возвращайтесь домой и отстаивайте собственную свободу и независимость, что вы сделаете с большим успехом, если Дарий со своей армией останется здесь».

Ионийцы посовещались и решили не уступать требованиям скифов, не демонстрируя этого явно, поскольку не хотели подвергнуться нападению кочевников. Они начали разбирать мост, начав с берега, на котором находились скифы. Кочевники, видя, что работы по разборке моста ведутся, оставили берег и направились перехватить персов. К счастью для Дария, войска противоборствующих сторон разминулись, и персы благополучно вышли к реке. Они прибыли к мосту ночью, а передовые дозоры, не увидев кораблей с одной стороны, предположили, что ионийцы ушли. Они долго и громко кричали на берегу, пока, наконец, египтянин, славившийся сильным голосом, сумел докричаться до ионийцев. Корабли сразу же вернули на прежнее место, восстановив мост, и армия Дария перебралась на другой берег.

Форсировав Дунай, армия благополучно совершила обратный марш через Фракию, переправилась через Босфор и вернулась в Азию, завершив великий поход против скифов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.