Глава 38 Киномост СССР — Италия[250]

Глава 38

Киномост СССР — Италия[250]

Не рискую говорить за все население СССР, но для меня и моих знакомых в 1960–1980-х годах самой понятной и близкой страной была Италия. Из-за ограничений с выездом за рубеж ни я, ни мои друзья ни разу не были там, но итальянские фильмы пробили «железный занавес».

Итальянские фильмы, которые шли в нашем прокате, были близки советскому зрителю. Там не было пропаганды «американского образа жизни», действовали реальные герои с повседневными нуждами. Мода, автомобили, бытовая техника были примерно такие же, как и у нас. Я здесь говорю о 1960–1970-х годах. Итальянский и французский юмор был куда ближе русскому человеку, нежели, скажем, американский.

Видимо, все это и породило взаимное желание советской и итальянской сторон снимать совместные кинофильмы.

В начале 1960-х годов у режиссера Джузеппе Де Сантиса возникла идея сделать фильм о трагедии итальянских войск, воевавших в России, положив в основу историю 52-й дивизии «Торино». Сценарий писали Эннио де Кончини, Аугусто Фрассинетти, Джан Доменико Джаньи и Сергей Сергеевич Смирнов. Оператором стал Антонино Сэкки. Режиссером с советской стороны был Дмитрий Васильев, работавший еще с Эйзенштейном на «Александре Невском».

Фильм «Они шли на Восток» был не просто сложнопостановочный батальный кинопроект, но и одна из первых совместных картин с западными кинематографистами. Столкнулись не только две различные системы кинопроизводства, но и две различные кинематографические школы, каждая со своими историческими и творческими традициями. Все это вызывало серьезные расхождения по множеству вопросов, которые тем не менее удалось в основном решить с пользой для фильма.

На одну из ключевых ролей — молодого солдата Баццоки — пригласили американскую звезду Антонио Перкинса, но он запросил миллионный гонорар. Питер Фальк «стоил» раз в десять меньше, но был немолод и к тому же одноглаз. И тогда де Сантис взял на эту роль Льва Прыгунова, ставшего первым советским актером, сыгравшим иностранца в иностранном фильме.

Вопреки запретам сопровождавшего киногруппу сотрудника КГБ Прыгунов стал обедать вместе с итальянцами в отдельном вагончике. Это стоило актеру возможности выезжать на съемки за рубеж, да и на отечественных студиях ему чинили препятствия. Таковы были советские нравы в то время.

А для Питера Фалька была написана роль итальянского военврача, спасающего раненых в жуткий мороз.

Съемки велись в тридцатиградусный мороз с сопутствующими бытовыми неудобствами. Итальянцы постоянно удивлялись, как русские могут работать в таких условиях.

Из Италии для съемок доставили несколько сотен винтовок «Манлихер-Каркано», пистолеты-пулеметы «Беретта», ручные и станковые пулеметы. Это игровое оружие работало на первом плане, а в глубине кадра действовали незначительно переделанные отечественные карабины Мосина, а также оружие немецких систем.

Всю итальянскую военную форму и снаряжение также привезли из Италии. Германской и советской униформой съемки обеспечил «Мосфильм». Танки и артиллерию предоставила Военно-техническая база «Мосфильма», создававшаяся при Таманской дивизии и кавполке.

Однажды при съемке сложнопостановочного кадра с войсками и техникой, который долго готовили в декабрьский мороз, по халатности мосфильмовского ассистента на первом же дубле кончилась пленка в кассете камеры. Де Сантис на следующий день удивился и возмутился, почему не уволили сразу этого безответственного человека. Но в СССР так просто не увольняли даже разгильдяев.

А итальянский актер Виджелли предпочел потерять отмороженный на съемке палец, чем сорвать съемку и навсегда потерять работу.

Для съемок в тридцатиградусный мороз был изготовлен манекен, изображавший замерзающую героиню Татьяны Самойловой. Кукла постоянно пугала съемочную группу своим сходством с оригиналом. Но ни Самойловой, ни Жанне Прохоренко участие в картине не принесло ни лишней славы, ни творческого удовлетворения. Де Сантису были нужны лишь имена известных на Западе актрис.

В итальянском прокате фильм «Они шли на Восток» шел под названием «Итальянцы — славные ребята».

Любопытно, что 30 января 1967 г. СССР и Италия подписали специальное соглашение о совместном кинопроизводстве, которое послужило основанием для выпуска целого ряда картин.

В 1967 г. были начаты работы над совместным фильмом «Подсолнухи». Сюжет его достаточно банален. В 1941 г. итальянка Джованна (Софи Лорен) встречает солдата Антонио (Марчелло Мастроянни), которого должны отправить на фронт в Ливию. Между ними возникают романтические отношения, а так как молодожену положена отсрочка, то Джованна и Антонио заключают брак. Но после кратковременного отпуска Антонио попадает не в Африку, а на Восточный фронт, где и пропадает без вести. Джованна не может забыть своего любимого мужа и через 15 лет после окончания войны отправляется в Россию на его поиски. Оказывается, Антонио жив, однако здесь у него русская жена, которую сыграла Людмила Савельева.

Знаменитая Лорен назвала Савельеву своей подругой — а это дорогого стоит!

Лорен сыграла реально и в молодости, и в зрелые годы, минимально используя «возрастной» грим. Ее крошка-сын Карло Понти-младший «сыграл» сына героини.

За роль Джованны Софи Лорен получила приз «Давид ди Донателло» (premi David di Donatello) — итальянский аналог «Оскара».

Жизнь в СССР итальянцы показали уважительно, но наивно, даже лубочно. Софи Лорен входит в подземный переход у Телеграфа, а выходит у «высотки» МИДа на Смоленской площади. Переезд героя в новую квартиру изобразили кружением грузовика со скарбом вокруг ныне снесенной гостиницы «Россия».

Советская пропаганда утверждала, что после войны в СССР не осталось ни одного пленного итальянца. А «Подсолнухи» без всякого нажима, мягко и мирно это вранье опровергли.

Продюсер фильма (муж Софи Лорен) Карло Понти два раза за короткое время приезжал в Москву с еще не законченным фильмом, чтобы показать его советским кинематографистам, деятелям культуры и членам Советского комитета защиты мира. Понти хотел, чтобы премьера фильма «Подсолнухи» состоялась в Москве именно Восьмого Марта — в Международный женский день, так как в фильме показаны судьбы двух женщин — итальянки Джованны и русской Маши.

Участникам просмотра картина очень понравилась. Но в это время итальянские СМИ подняли шумиху о возвращении на родину якобы находящихся до сих пор в СССР пленных итальянских солдат и требовали возвращения останков погибших в России итальянцев.

Советский посол в Риме Н.С. Рыжов, встревоженный этим обстоятельством, просмотрел фильм «Подсолнухи» и потребовал вырезать из фильма эпизод с кладбищем итальянских военнопленных на Украине. Но продюсер отказался это сделать, объясняя это тем, что тогда нарушится художественная целостность фильма. Но советский посол настоятельно требовал удаления из «Подсолнухов» этого эпизода. В результате Карло Понти уехал из Москвы, так и не получив ответа о дате премьеры. Так что вместо Москвы премьера «Подсолнухов» была назначена на 13 марта в Риме, куда Понти пригласил и советских участников фильма.

Одного из авторов фильма сценариста Георгия Мдивани послали в Рим, чтобы тот потребовал от Понти и режиссера Де Сики вырезать из фильма эпизод с кладбищем. На это Понти заявил Мдивани: «Я не думал, что такую серьезную форму примет ваше требование. Но сейчас, когда картина уже окончательно сделана на одной пленке и представляет собой уже единое художественное произведение, а сцена кладбища — одна из основных игровых сцен актрисы Софи Лорен, этот эпизод уже невозможно удалить, к тому же за два дня до объявленной премьеры ни Де Сика, ни Дзаваттини, ни другие авторы не пойдут на то, чтобы изуродовать фильм».

Итальянцы предложили пойти на компромисс. Так, в фильме появились титры, из которых зритель узнавал, что вся эта история вымышлена, а все совпадения случайны. Карло Понти в письменном виде гарантировал Н.С. Рыжову, что все члены съемочной группы готовы подтвердить, будто никаких кладбищ итальянских солдат в Советском Союзе нет. Однако Рыжов остался непреклонен и запретил советским гражданам идти на премьеру и предшествовавшую ей пресс-конференцию.

В докладе начальника идеологического управления КГБ Филиппа Бобкова в ЦК говорилось: «Авторы фильма „Подсолнухи“ стремились показать преимущества западного образа жизни и отсутствие элементарной культуры у советских людей. В фильме тенденциозно подтверждаются, в частности, измышления буржуазной пропаганды о том, что в СССР якобы существуют громадные кладбища итальянских солдат и до настоящего времени задерживается возвращение на родину итальянских военнопленных…

Для достижения своих целей руководители некоторых итальянских фирм не брезгуют любыми средствами, вплоть до подкупа советских кинематографистов, которым вручаются дорогостоящие подарки и организуются увеселительные поездки по стране.

Итальянские сценаристы — авторы сценария фильмов „СССР глазами итальянцев“ и „Они шли на восток“ Де Кончини и Де Сабата — считают, что советских кинематографистов легче подкупить и „приручить“ в Италии, и систематически приглашают их с этой целью в свою страну. „Сопостановки, — говорили они, — нам, итальянцам, очень выгодны. Основные расходы несете вы, а доходы с картины распределяются так, что мы получаем больше вас. Работа в России для нас — хорошая реклама, и вообще во всех смыслах мы заинтересованы в этих сопостановках, и для этого нам надо укреплять тут связи. И в этом смысле самое удобное — приглашать русских в Италию. Расход для фирмы невелик, а от Италии, от наших магазинов и ресторанов, отелей и приемов они обалдевают и потом дают нам „зеленую улицу““.

С нескрываемым цинизмом на эту же тему говорил продюсер Де Лаурентис: „Скоро „Мосфильм“ будет нашим общим Клондайком. Начнут ездить к нам начальники цехов, актеры „Мосфильма“, и мы сделаем их своими друзьями. Они и так для нас готовы родную мать заложить. Кому сумочки, кому кофточки. Это производит в СССР большое впечатление“»[251].

К вышесказанному не могу не добавить строку из «Википедии», посвященную Бобкову: «В 1992 году бывший непримиримый борец с буржуазным влиянием поступил на службу к одному из крупнейших олигархов в России и стал руководителем аналитической службы холдинга АО Группа „МОСТ“, возглавляемого В.А. Гусинским. При этом Бобков сам сформировал эту структуру, приняв на работу несколько десятков своих бывших подчиненных».

Против совместных с Италией фильмов выступал и известный писатель-киносценарист Е. Габрилович: «Возможно, совместные фильмы и нужны нам, но я в этом вижу отрицательные стороны. Прежде всего, они отвлекают лучшие творческие силы и кинематографистов среднего звена от решения важнейших внутренних проблем. За последние годы значительно усилилась тенденция к выездам за рубеж. Кинорежиссеры готовы взять любую тему, лишь бы она давала возможность выехать за границу. Среди молодых кинематографистов создался известный настрой на создание фильмов в расчете на заграничных гурманов. Получив известность за рубежом, они рассчитывают, что с ними будут считаться и внутри страны.

Налицо коррупция среди наших кинематографистов. Среди работников кино ходят упорные слухи о том, что за участие в совместных фильмах зарубежные кинофирмы дают подарки. Иностранные кинофирмы заинтересованы в создании совместно с нами фильмов, так как затраты на массовые сцены и оплата работы среднего звена кинематографистов у нас очень дешевы»[252].

Вот мнение председателя всесоюзного объединения «Совинфильм» О. Тенейшвили: «После просмотра фильма режиссера Витторио Де Сики „Подсолнухи“ я заявил руководству Комитета по кинематографии, что это вреднейшая, пасквильная картина и выпуск ее на наш экран явился бы грубейшей политической ошибкой. Очевидно, экономическая выгода (мы затратили 175 тысяч рублей, а получили 475 тысяч долларов) закрыла глаза на явные оскорбительные вещи, которые видит советский зритель на экране… История с фильмом „Подсолнухи“ показала, что нельзя допускать политические компромиссы в работе с зарубежными кинематографистами, идти у них на поводу. Нельзя вкладывать деньги в фильм, который, как в кривом зеркале, показывает наш народ, его свершения, нашу действительность»[253].

В конце концов, Комитет по кинематографии издал указ об ужесточении мер контроля за съемками совместных фильмов. В 1970 г. было отклонено предложение фирмы «Лаурентика» о создании фильма «В городе Тольятти» — цветной веселой лирической музыкальной комедии, повествующей об истории итальянского рабочего, приехавшего в СССР и влюбившегося в русскую девушку.

В конце 1970-х годов Микеланджело Антониони собирался ставить фильм «Воздушный змей» по сценарию Али Хамраева и Тонино Гуэрpa. Но «поправки», вносившиеся в сценарий советскими киночиновниками, вынудили Антониони отказаться от проекта.

В 1970 г. появился грандиозный фильм Сергея Бондарчука «Ватерлоо» с бюджетом в 35 миллионов долларов (правда, это не спасло картину от прокатного провала).

В производстве фильма участвовали «Мосфильм», «Коламбиа Пикчерс Парамаунт», итальянская фирма «Дино де Лаурентис Чинематографика». Сценарий написали Х.Э.Л. Крейг и Витторио Бонничелли, оператором был Армандо Накнуцци.

Состав актеров собрался интернациональный. Наполеона играл великий американский актер Род Стайгер, играл на пике эмоций, на нервном срыве, используя тончайшие оттенки жестов и мимики. Герцога Веллингтона играл Кристофер Пламмер, Людовика XVIII — Орсон Уэллс, фельдмаршала Блюхера — Серго Закариадзе. Из советских актеров в фильме участвовали Владимир Дружинников, Евгений Самойлов, Олег Видов, Ирина Скобцева и ряд других.

Как было принято в международном кинопрокате, диалоги в фильме звучали по-английски. Это, конечно, не добавило картине исторической достоверности, но приходилось мириться с этой условностью.

Грузин играл немца на английском языке…

В съемках принимали участие пятнадцать тысяч советских солдат и две тысячи кавалеристов из состава знаменитого «мосфильмовского» 11-го отдельного кавполка (ныне на его базе развернут Президентский конный эскорт) и нескольких конно-спортивных школ.

Поставить «Ватерлоо» С.Ф. Бондарчуку предложил Дино де Лаурентис после успешного зарубежного проката «Войны и мира». Стенли Кубрик, увидев фильм Бонадрчука, отказался от идеи поставить собственный фильм о Наполеоне при Ватерлоо.

Анекдот тех лет. Наполеон заметил: «Если бы у меня было столько денег и войск, сколько у Бондарчука, я не проиграл бы битвы при Ватерлоо».

В 1971 г. «Ватерлоо» удостоили приза «Давид де Донателло», как лучший фильм на итальянском языке.

После съемок «Ватерлоо» за итальянской фирмой остался большой денежный долг, погасить который можно было новым кинопроектом. Так была положена основа бюджета эксцентрической кинокомедии «Необыкновенные приключения итальянцев в России».

С советской стороны сценарий писали Эмиль Брагинский и Эльдар Рязанов. Заявка на сценарий «Спагетти по-русски» у друзей-соавторов появилась еще в 1970 г. Первоначально сюжет строится на приключениях группы итальянских авантюристов, пытающихся овладеть драгоценностями, закопанными в Ярославле еще во время революции. Но Кинокомитету такой сюжет оказался не по вкусу, заявка не понравилась, мол, итальянцы какие-то неположительные, жуликоватые и надо их переделать. Брагинский и Рязанов, которых и без того всю жизнь заставляли «переделывать» отечественных героев, ответили возмущенным отказом.

Дино де Лаурентис заявил нашим сценаристам: «Всё, что вы написали, ерунда! Мне нужен фильм-погоня, состоящий из трюков. Единственное, что можно сохранить, это историю с живым львом».

Тогда Рязанов и Брагинский начали выдумывать различные трюки: посадку самолета на шоссе, прыжок во время разведения моста и рискованные сцены со львом и т. д. Итальянским соавторам новый сюжет понравился, и его опять понесли продюсеру. Де Лаурентис сюжет одобрил, но велел обязательно вставить в картину какой-нибудь эпизод в ГУМе. Ведь таких огромных магазинов в Европе тогда не было, и он обязательно произведет впечатление на зрителей. Также продюсер потребовал написать сцену, где бы герои швырялись друг в друга тортами, так как это уже многократно проверенный, беспроигрышный прием, всегда вызывающий у зрителя смех.

Все требования продюсера были удовлетворены, и сценарий наконец-то утвердили обе стороны. Теперь «Спагетти по-русски» стали «Итальянцами в России». Эльдар Рязанов, перечитав сценарий, поразился множеству трюков и посочувствовал: «Мне жаль режиссера, который будет это снимать».

А режиссером-то в итоге и стал сам Рязанов. В какой-то момент он возмутился: «Я такую ерунду снимать не буду!». Но руководство «Госкино» надавило, и Рязанов согласился.

Подготовительный период для съемок в России длился 31 день, что по советским меркам было крайне мало, поскольку у нас привыкли чуть не каждый трюк готовить по несколько месяцев. Съемки фильма начались в Москве 14 мая 1973 г., и за два месяца было отснято почти 90 % всего фильма.

Значительное место в картине отводилось автомобильным трюкам. Русские и итальянские каскадеры творили сущие чудеса. ВАЗ и АЗЛК получили отличную рекламу для экспорта своих машин. «Жигули» и «Москвичи» считались тогда вполне приличными автомобилями.

Сцена с посадкой Ту-134 снималась на Ульяновском аэродроме, в школе пилотов гражданской авиации, взлетно-посадочную полосу «загримировали» под шоссе. Заместитель начальника школы Иван Антонович Таращан предложил: «Возьмите письмо из Министерства гражданской авиации, в котором мне позволят летать с нарушением инструкции, и я выполню трюк». Однако в Министерстве гражданской авиации ответили категорическим отказом. Тогда пилот Таращан потребовал: «Машины — только легковые, за рулями — только летчики: в этой чрезвычайной ситуации им легче будет ориентироваться мгновенно и безошибочно». Всего самолет сажали шесть раз и каждый раз безупречно. Кадры, где Ту-134 едет по шоссе, а под ним ездят автомобили, снимали на резервной полосе. В некоторых кадрах сцены посадки самолета видно незакамуфлированное радиолокационное оборудование аэропорта[254].

Для съемок сцены взрыва бензоколонки художник Михаил Богданов умудрился создать такую бутафорскую бензоколонку, что многие автомобилисты, ничего не подозревая, подъезжали к ней заправиться.

Интересна сцена с разведенным мостом, она стала единственной в фильме сценой с участием дублеров. Только Нинетто Даволи, игравший Джузеппе, прыгал сам, без дублера. В эпизоде, где под мостом проплывает пароход (пассажирский пароход «Тарас Шевченко», у которого нарастили на 2,5 м рубку), принимали участие студенты циркового училища. Чтобы зритель не заподозрил, что трюк выполняют циркачи, нужны были крупные планы актеров. Удалось уговорить только Андрея Миронова, и он на самом деле повис над рекой на вздыбленном крыле моста, высота которого сравнима с высотой пятнадцатиэтажного дома. Внизу плескалась Нева, под актером шел теплоход. Миронов по-настоящему изо всех сил пытался взобраться на мост. На съемку этого эпизода ушел всего один день.

Хозяин льва Кинга Берберов, прочитав сценарий, сказал: «Сценарий очень плохой. Он не учитывает и сотой доли возможностей моего Кинга. А Кинг может всё!» Тогда сценарий дополнили новыми эпизодами и трюками. Но на съемках быстро выяснилось, что лев ленивый и отказывался делать трюки с первого раза. Также выяснилось, что актеры просто панически боятся льва. И тут первым на контакт с Кингом пошел Андрей Миронов, подавая пример и другим актерам.

На период съемок в Ленинграде семье Берберовых предоставили целую школу. Там и оборвалась трагически жизнь Кинга. Как-то льва оставили в школьном спортивном зале всего на несколько минут одного, а он заметил какого-то парня в школьном саду и заинтересовался им, поскольку парень этот, увидев льва, стал корчить ему рожи и прыгать, поворачиваясь к Кингу то передом, то задом. Лев воспринял это как призыв к игре. Именно так ассистент репетировал с ним эпизод для «Итальянцев», когда лев бежит за человеком и валит его на землю.

Кинг встал на задние лапы, выдавил стекло, выпрыгнул в окно, подбежал к парню и повалил его на землю. Тут девушка, ждавшая парня по другую сторону забора, закричала: «Помогите, лев рвет человека!» В этот момент мимо школьного сада с обеденного перерыва возвращался лейтенант милиции Гуров. Услышав призыв о помощи, он подбежал к забору и, не разобравшись в ситуации, выстрелил в Кинга. Лев тут же отошел от парня, но Гуров разрядил в Кинга всю обойму. Позже этот лейтенант сделал головокружительную карьеру: он стал генералом и председателем комитета Госдумы по безопасности.

После гибели Кинга Сергей Образцов и Юрий Яковлев подарили семье Берберовых другого льва, которого также назвали Кингом. Именно этот лев через несколько лет убил сына своих хозяев и тяжело ранил хозяйку.

Фильм «Необычайные приключения итальянцев в России» вышел в 1974 г. Только за год в СССР его посмотрели 50 миллионов зрителей. Он до сих пор регулярно показывается по телевидению и пользуется зрительскими симпатиями. Фильм стал одним из лидеров советского проката 1974 г., а Миронов получил звание заслуженного артиста РСФСР.

А в Италии «Необычайные приключения» так и не показали, посчитав некассовым. Не состоялся и сиквел картины «Итальянцы в Сибири — 35 лет спустя». К этому времени ушли из жизни многие исполнители ролей — и русские, и итальянские.

Успешным проектом можно назвать и советско-итальянский фильм «Красная палатка». Это было кинематографическое воплощение реальной истории 1928 г., когда советские полярники на ледоколе «Красин» спасли уцелевших участников экспедиции генерала Умберто Нобеле, летевших на дирижабле «Италия».

Умберто Нобиле родился в 1885 г. В 1906 г. он окончил инженерно-математический факультет Неаполитанского университета, а в 1911 г. увлекся воздухоплаванием.

В 1926 г. известный полярный исследователь Руал Амундсен организовал экспедицию на дирижабле в Арктику. Норвежский аэроклуб купил в Италии полужесткий дирижабль N-1, названный «Норге» («Норвегия»). Длина его составляла 106 м, ширина 19 м и высота 26 м. Дирижабль имел три мотора, его оболочка вмещала 18 500 кубометров газа. Вес «Норге» составлял 13 тонн, максимальная скорость достигала 113 км/ч, а команда насчитывала 12 человек. Командиром дирижабля Амундсен назначил полковника Умберто Нобиле.

10 апреля 1926 г. «Норге» стартовал из Рима. Путь его проходил через Англию, Осло, Гатчину (под Ленинградом), Вадсё (северо-восток Норвегии), и 7 мая дирижабль опустился в Ню-Олесунне.

И мая «Норге» стартовал и в 1 ч 30 мин ночи 12 мая оказался над полюсом. «Норге» опустился до высоты 100 м, исследователи сбросили на самую северную точку земного шара норвежский, итальянский и американский флаги. Описав над полюсом большой круг, дирижабль продолжил путь уже по другую сторону планеты. Утром 13 мая воздухоплаватели увидели внизу свободную ото льда воду, а к вечеру — и далекую полоску земли. Это была Северная Америка.

На следующее утро, 14 мая, «Норге» опустился недалеко от селения Теллер на Аляске. Перелет с одного континента на другой через Северный полюс занял 80 часов, и впервые Северный Ледовитый океан был пересечен по воздуху, причем, как заметил Амундсен, «ни один волос не упал ни с чьей головы».

Вернувшись в Италию, полковник Нобиле приступает к подготовке собственной полярной экспедиции, и на сей раз под итальянским флагом. Целью этой экспедиции было обследование обширного района между Шпицбергеном, Гренландией и полюсом, северного побережья Гренландии и Канадского Арктического архипелага. При благоприятных обстоятельствах Нобеле планировал высадить на полюсе наземную научную партию.

В 1927 г. диктатор Бенито Муссолини поддержал идею экспедиции, и правительство выделило Нобиле дирижабль того же типа, что и «Норге». Корабль этот получил имя «Италия». В середине 1928 г. он вылетел из Милана на Шпицберген, куда и прибыл 6 мая. Нобиле использовал для своего дирижабля тот же эллинг и ту же мачту в Ню-Олесунне, что и в прошлом году.

В состав экипажа «Италии» помимо Нобиле вошли морские офицеры Цаппи, Мариано и Вильери, инженер Трояни, механик Чичиони, мотористы Ардуино, Помела, Каратти и Чокка, такелажник Алессандрини, радист Бьяджи, ученые Мальмгрен, Бегоунек и Понтремоли, а также журналист Лаго — всего 16 человек, из которых 14 были итальянцы, один швед и один чехословак.

11 мая «Италия» поднялась в воздух. Полет этот длился 8 часов. Через четыре дня состоялся второй полет, теперь дирижабль держал курс к Земле Франца-Иосифа и к Северной Земле. Но из-за непогоды Нобиле был вынужден повернуть к берегам Новой Земли и вернуться на Шпицберген. В этом полете «Италия» проделала путь в 4000 км.

Целью третьего полета был Северный полюс. Утром 23 мая «Италия» стартовала и взяла курс к северу Гренландии, а оттуда — к полюсу вдоль 27° з. д. В ночь на 24 мая, в 0 ч 20 мин дирижабль был над полюсом. Нобиле приказал спускаться. Со 100-метровой высоты были сброшены на лед флаги Италии, Швеции и Чехословакии, а также большой дубовый крест, врученный исследователям папой римским Пием XI. Однако из-за плохой погоды «Италии» так и не удалось высадить людей, и Нобиле велел лететь обратно.

Вскоре «Италия» попала в низкую облачность, и 30 часов пришлось лететь против ветра, не зная своего местонахождения. Солнце не показывалось, приходилось надеяться только на компас. Ветер дул со скоростью 50 км/ч, и это крайне затрудняло полет. Усиливалось обледенение дирижабля, досаждали снежные шквалы.

Утром 25 мая примерно в 100 км от Северо-Восточной земли дирижабль ударился гондолой о лед, в результате чего гондола отвалилась. Шесть человек улетели вместе с дирижаблем, а остальные оказались на льдине. К счастью, на лед вместе с гондолой выпали продовольствие, походная рация, навигационные приборы, револьвер с патронами, красная палатка.

Радисту Джузеппе Бьяджи удалось наладить рацию, и он попытался связаться с находившимся в Конгс-фьорде базовым судном экспедиции «Читта ди Милано». Ежедневно радист посылал в эфир сигнал бедствия, однако ответа с судна не поступало. Молодой советский радиолюбитель Николай Шмидт в своем селе Вознесенье-Вохма Северодвинской губернии (ныне Архангельской области) первым услышал SOS экспедиции Нобиле. Произошло это 3 июня, то есть на девятый день после катастрофы. Шмидт срочно отправил телеграмму в московское Общество друзей радио, а оттуда сообщение было передано в Комитет помощи дирижаблю «Италия», организованному еще 29 мая при Осоавиахиме СССР. И вот 6 июня наконец-то была установлена двухсторонняя связь с внешним миром! Теперь оставалось только ждать.

Советский Комитет помощи дирижаблю «Италия» предложил западным странам организовать международный центр по спасению, чтобы объединить усилия, но ответа не последовало. Тогда Комитет 5 июня решил отправить в район к востоку от Шпицбергена ледокольный пароход «Малыгин». Гидрографическое судно «Персей» должно было обследовать кромку льдов в Баренцевом море, а ледокольный пароход «Седов» направлялся к Земле Франца-Иосифа на поиски группы Алессандрини, улетевшей на дирижабле. 12 мая профессор Р.Л. Самойлович был назначен начальником спасательной экспедиции на ледоколе «Красин».

Кроме СССР в поисках пропавшей экспедиции участвовали Норвегия, Италия, Швеция, Франция и Финляндия — всего 18 морских судов, 21 самолет и около полутора тысяч человек. Это была первая крупная спасательная операция за всю историю исследования Арктики.

Вечером 24 июня в лагерь Нобиле прилетел шведский аэроплан на лыжах. Летчик лейтенант Лундборг предложил Нобиле эвакуироваться первым, чтобы дать указания относительно поисков остальных участников экспедиции. Нобиле был тяжело ранен, но по настоянию своих товарищей решился лететь. Доставив Нобиле в безопасное место, Лундборг полетел во второй рейс. Однако при посадке его самолет перевернулся, и Лундборг сам превратился из спасателя в спасаемого. Только 6 июля другой шведский пилот, Шиберг, вывез Лундборга на базу. После этого полеты прекратили.

Все надежды возлагались на ледокол «Красин», который, обойдя Шпицберген с запада, приблизился к месту красной палатки на 100 км.

12 июля группа Мальмгрена была обнаружена, но сам ученый не дождался своих спасателей. Спасенные Цаппи и Мариано сообщили, что он умер около месяца назад.

Ледокол «Красин», преодолевая тяжелый торосистый лед, упорно шел к лагерю Нобиле, и уже через 12 часов после спасения Цаппи и Мариано «Красин» остановился вблизи красной палатки и забрал последних пятерых исследователей. Всего через несколько часов густой туман окутал все вокруг, и началось интенсивное таяние льда. Так что помощь пришла удивительно вовремя.

Любопытно, что в 1931–1936 гг. Умберто Нобиле работал в СССР в подмосковном городке Долгопрудном в тресте «Дирижабльстрой». Под его руководством был создан самый крупный в СССР дирижабль В-6, установивший мировой рекорд дальности беспосадочного перелета — 130 часов. В конце 1936 г. Нобиле покидает СССР, а в 1939 г. уезжает в США и возвращается на родину лишь после войны.

И вот 40 лет спустя о трагедии в Арктике режиссер Михаил Калатозов снимает фильм «Красная палатка». Сценарий написал Юрий Нагибин, но в процессе обсуждений и поправок в основу фильма положили сценарий Энжио де Кончини и Роберта Болта.

Продюсировал «Красную палатку» Франко Кристальди — глава фирмы «Фильм Видео Чинематографика» и муж блистательной Клаудии Кардинале. Для нее была специально написана роль медсестры, введена любовная линия сюжета. На съемках Кардинале по возможности изолировали от поклонников и прессы — для этого съемочную группу опекали товарищи из соответствующего учреждения.

Актерский состав поражал звездностью. Помимо Кардинале в фильме участвовали Питер Финч, Харди Крюгер, Марио Адорф, Массимо Джиротти. В роли Амундсена снялся «Джеймс Бонд всех времен» — Шон Коннери. В Советском Союзе его мало кто знал в лицо, фильмы о Бонде в СССР были запрещены.

Не менее звездный состав был и с советской стороны: Донатас Банионис, Юрий Соломин, Борис Хмельницкий, Отар Коберидзе, Григорий Гай, Никита Михалков, Эдуард Марцевич, Юрий Визбор.

Визбор добился того, чтобы в техперсонал киногруппы во время экспедиции в Арктике были включены опытные альпинисты. Они не только помогли обеспечить безопасность при работе на льду, но один из них даже изобразил белого медведя, надев тяжеленную шкуру хозяина Арктики.

Визбор сочинил для фильма и шуточную песню, но, как выяснилось впоследствии, итальянский мотив ее принадлежал довольно непристойному шлягеру.

Чехословацкие события 1968 г. едва не привели к отказу многих зарубежных актеров от съемок — даже рвали и сжигали договоры. Но месяца через три положение нормализовалось, страсти улеглись.

Натуру для съемок выбирали на Шпицбергене и Земле Франца-Иосифа, на Диксоне и в Карелии — там при авиакатастрофе погиб возивший кинематографистов летчик — в окрестностях Ленинграда и на острове Врангеля. Съемки велись в Москве и под Москвой, в Ленинграде и в бассейне Одесской киностудии, во льдах Арктики и в павильонах «Мосфильма».

Проект «Красная палатка» обошелся в 10 миллионов долларов (сейчас это примерно 50 миллионов). Говорят, что спасение экспедиции Нобиле в 1928 г. обошлось дешевле.

Но изобразительное решение фильма (о гонорарах актеров умолчим) стоило таких затрат.

Для съемок был построен макет дирижабля «Италия» длиной 20 м, которую буксировали с земли на тросах.

Довольно точно сделанные макеты старинных самолетов летать не могли, только рулили на лыжах и шумели пропеллерами. Летали модели, как только и было возможно в докомпьютерную эпоху, более сорока лет назад.

Декорация разбитого дирижабля, построенная между двумя огромными корпусами «Мосфильма», была высотой с десятиэтажный дом. Высота букв надписи «Италия» превышала шесть метров. Для имитации льда и сосулек из Италии привезли множество бочек специальной полимерной смолы. В результате получился впечатляющий контраст между громадами искореженного обледенелого металла и хрупкой фигуркой человека.

Авторы фильма сознательно пошли на допущение, что Амундсен, вылетевший на гидроплане спасать своего конкурента Нобиле, все-таки нашел обломки дирижабля и там остался. Искусство, даже основанное на документах и фактах, всегда имеет право на вымысел.

Замечу, что в достоверной информации создатели фильма нужды не испытывали. Еще были живы некоторые участники событий тех лет, начиная с самого генерала Нобиле. Информацию получали из первоисточников. Но это привело в итоге к меньшей романтизированности киноэпопеи и к крену в документальность. Возможно, это и послужило причиной прохладного приема «Красной палатки» большинством зрителей Европы и Америки. Прокатный успех «Красная палатки» имела только в Советском Союзе и в Италии.

Легендарный ледокол «Красин» был к 1968 г. перестроен до неузнаваемости, поэтому снимался его младший современник — ледокол «Сибиряков». Но с ледоколом сложностей было, наверное, меньше, чем с получением с Петровки, 38 револьверов «Кольт». Писались очень подробно аргументированные гарантийные письма с просьбой предоставить «ствол». В оружейном цеху «Мосфильма» в те времена подобной экзотики не было.

Съемки «Красной палатки» длились 60 недель. На этих съемках познакомились советский режиссер Элем Климов и продюсер Франко Кристальди. Климову было предложено в соавторстве с Федерико Феллини снять фильм по «Мастеру и Маргарите» с Клаудией Кардинале в главной роли. Разумеется, эта прекрасная идея тут же скончалась по милости партийного руководства Госкино. И можно только гадать, какого шедевра лишилась мировая культура. Великий роман, великие режиссеры, великая актриса.

Премьера фильма «Красная палатка» состоялась в Риме 24 декабря 1969 г., а в Москве — через четыре месяца. Генерал Нобиле присутствовал на премьере в Риме. Фильм демонстрировался за Западе и в Советском Союзе в разных вариантах монтажа и с разными звуковыми дорожками. Так, в советском варианте звучала музыка А. Зацепина, а в итальянском — Э. Морриконе. В итальянском варианте монтажа показан второй полет Лундборга и его авария, но не показана авария Чухновского, а в советском варианте — наоборот.

Здесь я рассказал лишь о пяти совместных советско-итальянских фильмах. Подробное повествование о советско-итальянском сотрудничестве не уместится даже в самый пухлый том.

Как видим, не все было просто. Имело место и излишнее корыстолюбие итальянских продюсеров, глупость советских партаппаратчиков, ревность советских режиссеров, не допущенных к советско-итальянской «кормушке», и т. д. И все же, на мой взгляд, совместные фильмы сделали больше для взаимопонимания наших народов, чем все «исторические визиты» политиков и их помпезные речи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.