XVII столетие

XVII столетие

Общие условия развития военного искусства: состав войска; вооружение; управление; боевая подготовка; строй и способы действия; порядок и дух войск ? Крымские походы князя Голицына.

Общие условия развития военного искусства. После завершения Смутного времени казаки продолжали терзать Русь во всех направлениях, а отношения со Швецией также вызывали немало забот.

Чтобы бороться с этими невзгодами, молодой царь Михаил со своими советниками и Думой решили собрать денег в казну на обустройство войска. Задача эта была крайне трудна. После пережитых смут государство было совершенно расстроено и водворить порядок было весьма нелегко. Поэтому пришлось пока вернуться к поместному устройству войск с приданием им большей стройности и повышением боеспособности.

В 1620 г. произведена первая перепись. С этой целью были посланы «писцы и дозорщики» описать все земли, принадлежавшие казне, городам, монастырям и частным лицам, со всеми их угодьями, а также количество собираемых с них доходов и число дворов и жителей. Перепись позволила восстановить порядок в поместном устройстве войск.

Дальнейшие заботы касались сглаживания недостатков самих войск. Они сознавались московским правительством, особенно после 1620 г., когда на Руси водворился некоторый порядок, а фактическим правителем страны стал умный, сильный волей, опытный в делах отец государя, патриарх Филарет. Но поскольку на Руси не нашлось личности, способной взять на себя преобразование военного дела, пришлось обращаться к иноземцам.

Однако в царствование Михаила Федоровича наблюдаются лишь слабые подступы к преобразованиям, да непрерывные войны и мешали им, и только при царе Алексее Михайловиче преобразовательные устремления как в масштабах всего государства, так и военные получили большие развитие и определенность. Носителями прогрессивных тенденций явились Крижанич, Котошихин, Ртищев, Ордын-Нащокин и особенно Матвеев, который был совсем западным человеком. В его-то доме, поставленном вполне на европейскую ногу, и воспиталась мать Петра Великого.

^{Смотр войск царем Алексеем Михайловичем (фрагмент картины Сверчкова)}

И вот эти-то люди и берут на себя смелость утверждать, что сила государства зависит «от строев военных», которые требуют у нас улучшения; что военное искусство зависит не от одной лишь «природы», но и от развития и образования. Отсюда понятно, почему тогда же появляется, с одобрения царя, книга, в которой проповедуется такая дерзкая по тем временам мысль, что «ратная премудрость, опричь[16] богословия, паче и превыше всех иных премудростей».

Необходимо, однако, заметить, что все сторонники преобразований считали полезным брать от Запада только суть, дабы воплощать ее применительно к особенностям родной обстановки.

В царствование третьего Романова, Федора Алексеевича, новые прогрессивные течения уже окончательно завоевали себе все права. Оказалось возможным уничтожить местничество и захватить все современное общество идеей преобразования, которое в конце XVII в. поверило, что «народ российский… паче о бранех, ниже о книгах, паче об обучении воинском, ниже обучении школьном тщание имеяше».

Совершенно определенно московское правительство осознало необходимость обучения войск европейскому строю; в 1630 г. государева грамота, обращенная к ряду городов, призывает в Москву детей боярских обучаться ратному делу у немецких полковников Александра Лесли и Франца Пецнера. Предполагали создать два полка пехоты, обученных европейскому строю, каждый в 1 тысячу человек.

Однако детей боярских, желавших поступить в солдатский строй, оказалось недостаточно. Тогда решено было брать всяких охочих людей. Вместе с тем среди иноземцев, служивших в России, оказалось недостаточное число годных к преподавательной работе, и было послано за ними за границу.

В 1632 г. у нас появились четыре солдатских пехотных полка и один рейтарский общей численностью 9500 человек, из которых 6500 русских и 3000 иноземцев.

Полки эти тотчас были двинуты под Смоленск, осажденный войсками боярина Шеина. Однако под Смоленском они никак себя не проявили, и даже возникшие неурядицы привели их к роспуску и прекращению подобного рода практики. Но все же первый опыт создания солдатских полков оказал свое положительное влияние.

Во-первых, полк впервые был разделен на роты. Во-вторых, появляются чины: а) полковник; б) большой полковой поручик, т. е. подполковник; в) майор; г) капитан (ротмистр); д) поручик и е) прапорщик, т. е. установилось чинопроизводство, не имеющее ничего общего с чинами старых русских войск. В-третьих, каждому из названных иноземных чинов соответствовала строго определенная строевая должность со строго регламентированными обязанностями. В-четвертых, отменялось прежнее исключительное право разных сословий на известные привилегии по службе.

В-пятых, к офицерским чинам предъявлены новые требования, а именно: «мудрость и доброискусность», т. е. знание и умение, а не только родовитость происхождения, как было до сих пор.

В-шестых, первые солдатские полки дали возможность подготовить такие же полки исключительно из русских. Для этого одновременно с иноземцами в полки был назначен второй состав офицеров всех чинов из русских. Польза опыта сначала была ничтожна, но сын боярский все же стал привыкать носить иное звание с более определенными служебными обязанностями и находиться, уже не по бедности, — под началом иноземца.

Короче, опыт создания первых солдатских полков все же проложил резкую грань между русскими войсками XVI и XVII в.: между старым строем, признанным неудовлетворительным, и новым, потребность в котором уже чувствовалась.

К концу царствования Федора Алексеевича полков «иноземного строя» было уже 63, а именно: 38 пеших солдатских и 25 конных драгунских, называемых тогда копейно-рейтарскими. Общая численность этих полков достигала 90 тысяч человек, из них 60 тысяч русских, т. е. две трети от числа иноземцев.

Вместе с тем количество стрельцов в войсках стало увеличиваться: в конце XVI столетия их насчитывалось около 15 тысяч, а в начале последней четверти XVII столетия — 20 тысяч, да кроме того, городовых стрельцов 30 тысяч. Такой рост числа стрельцов был вполне естествен, так как за счет них существенно возросло число пехотинцев, что и требовалось по причине постоянной борьбы с западными государствами, обладающими многочисленной пехотой.

Ратные люди иноземного строя разделялись на следующие роды: 1) рейтары и копейщики; 2) драгуны и 3) солдаты. Если сначала в числе их были только иноземцы, то потом: 1) «гулящие некрепостные люди», 2) дворяне, дети боярские, иноземцы и новокрещеные.

Рейтары были конницей. Драгуны несли службу пешую и конную. Солдаты являлись пехотой.

Войска иноземного строя устраивались по западноевропейским, главным образом немецким, образцам.

Рейтары, драгуны и солдаты соединялись в полки численностью от 1000 до 1500 человек.

Полки делились на роты. В солдатских полках были роты мушкетерные и пикинерные, или роты копейщиков. Пикинерные роты составлялись из отборных солдат.

При полках была полковая артиллерия, шесть-восемь орудий при каждом. Такое же количество полковых пушек было и при стрелецких полках, а при остальных — не более пяти пушек в каждом.

Во главе каждого полка иноземного строя стоял полковой полковник; ближайшим помощником его и заместителем был полковой поручик или подполковник. В каждом полку был полковой сторожеставец и полковой станоставец. Первый (впоследствии майор) был старшим офицером штаба полка и ведал походными движениями, расположением на отдых, внешним охранением, поддержанием внутреннего распорядка и безопасности и разведыванием. Он являлся вторым заместителем командира полка. Полковой станоставец (впоследствии квартирмейстер) был помощником сторожеставца и его заместителем.

Во главе каждой из рот полка стоял в пехоте капитан, а в коннице — ротмистр. Помощником их являлся поручик. Младшим офицером в роте был прапорщик.

Указанный состав отразился и на войсках русского строя. Бывший стрелецкий приказ, численность которого была увеличена с 500 до 1000 человек, с 1680 г. стали называть полком, голову — полковником, помощника головы, называемого раньше полуголовой или пятисотенным, — подполковником. Ротам соответствовали у стрельцов сотни, командиров которых теперь стали называть тоже капитанами.

В полках иноземного строя все офицеры — до капитана и ротмистра — были из иноземцев, прочие же офицеры сначала тоже только из иноземцев, а затем часть их была и из русских.

Соединений выше полка в войсках иноземного строя не было, но все-таки явилась необходимость установить по иноземному образцу генеральские чины. В самом начале XVII столетия у нас введены три генеральских чина: генерал-майор, генерал-поручик и генерал.

Высшим соединением войск является армия, действующая в боевых условиях по известному заданию.

Армия делилась на разряды (современные корпуса). Разряды состояли из войск различных родов и видов; понятию разряда в то время соответствует также и «Большой полк». Разряды делились на полки в прежнем широком смысле, т. е. вроде современных дивизий, из нескольких родов и видов войск.

Наконец, эти полки, в свою очередь, состояли из нескольких полков, в современном нам смысле — отдельных строевых и хозяйственных единиц. Главнейшими недостатками нового строя были следующие:

1) для генералов, которые были и иноземцами, и русскими, несмотря на то что они явились наиболее подготовленными кадрами, было закрыто дальнейшее продвижение по службе; и правительство, и армия не могли извлечь из них всей той пользы, какую они действительно могли принести;

2) двойственность в устройстве низших соединений: полков иноземного строя и поместной конницы и стрельцов, что представляло громадные неудобства. Затрудняя служебные передвижения, оно влекло за собой два устройства, две тактики, два разных способа обучения и боевого употребления частей одной и той же армии.

Двойственность эта отчасти была уничтожена приданием стрельцов полкам иноземного строя, но оставалось еще преобразовать поместную конницу или вовсе отказаться от нее.

Явная зависимость от местничества, приносившего так много зла и армии, и государству, привела к тому, что в царствование Федора Алексеевича, в 1682 г., особым собором было постановлено уничтожить этот пагубный обычай. С уничтожением местничества иноземное чиноначалие у нас окончательно восторжествовало: устройство войск достигло необходимого единства, а при замещении высших должностей правительство получало полную свободу действий.

Нужно, однако, заметить, что правительство свободой этой пользовалось весьма осторожно. Вплоть до Петра Великого оно по-прежнему отдает предпочтение воеводе перед генералом, хотя уже не считается с родовитостью лица, назначаемого воеводой, и этим окончательно подготовляет общественную мысль к согласию с решением Петра поставить, еще до начала преобразования войск, во главе армии генералиссимуса Шеина и генералов Гордона, Головина и Ригимона.

Вооружение. Ручное огнестрельное оружие в конце XVII в. стало менее длинным и тяжелым, а потому и более удобным. В частности, это удобство было достигнуто заменой фитильно-колесного замка замком ударно-кремневым. В то же время вновь появляются отдельные образцы ружей, заряжаемых с казенной части, нарезных и даже подобных нашим скорострельным ружьям.

Главными видами ручного оружия были пищали, карабины и пистолеты, известные еще в XVI в., затем появились мушкеты довольно большого калибра, из которых стреляли с вилообразной подставки.

Хотя у нас постепенно и развивалось производство огнестрельного ручного оружия, но все же в основном приходилось выписывать его из-за границы. Холодное оружие (сабли, шпаги, пики, топоры, бердыши, копья и мечи) тоже закупалось в Западной Европе.

Наконец, существовало предохранительное снаряжение (шишак, латы и панцири).

Поместная конница и городовые войска были вооружены пищалями, карабинами, пистолетами и саблями, стрельцы — мушкетами, бердышами и саблями, первые сотни в полках — копьями и мечами.

Рейтары имели шишаки, латы или сабли, мушкеты или карабины и пистолеты; драгуны — мушкеты или карабины, шпагу и топор или бердыш; солдаты: мушкатеры — мушкеты, шпаги; пикинеры — латы, шишаки, шпаги и длинные копья.

У драгун оружие было казенное.

Рейтары, имевшие поместье, должны были выезжать на службу на собственных лошадях и содержать себя сами. Не имевшие собственных доходов получали на время похода жалованье, одежду и лошадь.

Драгуны получали от казны лошадей, все снаряжение, денежное жалованье, довольствие и одежду.

По окончании похода драгуны отсылали лошадей со всем конским снаряжением по областям на кормление жителям, по одной на четыре двора.

Солдаты жили в особых солдатских слободах, где им давались дворы, в которых они жили с семействами. Как в мирное, так и в военное время они должны были обеспечивать себя всем необходимым самостоятельно, для чего получали жалованье.

Управление вооруженными силами. С увеличением численности войск вообще и с появлением постоянных войск появляется новое приказное управление. Первые указания о создании приказов относятся к 1512 г., а при царе Алексее Михайловиче число приказов под разными наименованиями доходит до 42.

Правильного и точного разграничения между приказами сфер их ведения не было. Так, Оружейный приказ, впоследствии Оружейная палата, ведал изготовлением огнестрельного оружия, выделкой и рассылкой гербовой бумаги и наблюдением за писанием икон. Не было строгого разграничения ведения и между верхним и областным управлением. Многие находились в полном недоумении, какому приказу они подведомственны по тому или другому делу.

Личный состав приказов состоял из старинного родового дворянства и дьяков. Дьяки имели большое влияние, так как без подписи их никакая канцелярская бумага не исполнялась. Иностранцы, говоря о России, упоминают о дьяках с большим почтением и называют их «канцлерами».

Наибольшее значение получил Разрядный приказ, или Разряд, так как он представлял высшее управление вооруженными силами России.

В этом приказе, по словам Котошихина[17], были ведомы «всякие воинские дела и городы строением, и крепости починкою и ружьем и служилыми людьми. Также ведомы бояре, окольничие и думные, и ближние люди, и стольники, стряпчие, и дворяне московские, и дьяки, и жильцы… и казаки, и солдаты всякою службою; и кого куда случится послать на службу на войну… то указ о том в приказе разрядном», т. е. в разряде сосредоточивались все дела, которыми ведают теперь Главный штаб, Главное управление Генерального штаба, Канцелярия Военного министерства и разные Главные управления. Только учет поместных войск не входил в обязанности Разряда. Все делопроизводство находилось в руках людей хотя сравнительно и с высоким уровнем образования, но совершенно не сведущих в военном деле.

Были и другие приказы: Стрелецкий, Пушкарский, Оружейный, Иноземный, Рейтарский и Поместный. Каждый ведал своим отделом, но в зависимости от Разряда. Кроме них были еще другие, менее важные.

В общем, приказное управление приводило к чрезвычайной централизации власти в мирное и в военное время и к огромному влиянию дьяков на все дела и даже боевые действия. Главный воевода, получая наказ, хотя и должен был действовать по своему усмотрению и по обстоятельствам, но на деле его полномочия ограничивались указаниями Разряда.

Боевая подготовка войск. Рейтары в мирное время были свободны от службы и жили по своим поместьям. Осенью, после уборки хлеба, они собирались по царскому указу для ратного обучения в областные города. Для этого из Москвы высылались в соответствующие города рейтарского строя полковники. Обыкновенно сбор рейтаров продолжался около месяца.

Драгуны по окончании похода распускались по домам и в мирное время ни в какие учебные сборы не собирались.

Обучение солдат производилось так же, как и рейтаров.

При очерченных условиях вряд ли можно говорить о предварительном обучении войск иноземного строя. Но все же они, хотя и немного, обучались, а имея начальников, лучше подготовленных, могли быть лучше руководимы и скорее усваивали бы требования боевой службы.

Для солдатских полков в царствование Алексея Михайловича был издан в 1647 г. устав. Устав этот носил название «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей». Будучи весьма любопытным историческим документом, он, однако, за 10 лет был продан всего в числе 134 экземпляров. Очевидно, на него смотрели только как на пособие.

Строй и способ действия войск. Походные движения совершались в прежнем порядке: впереди и по сторонам — конница для разведки и дальнего охранения. Непосредственно впереди — авангард, составленный из наиболее надежных войск. За авангардом — главные силы с артиллерией в середине и обозами сзади. Обозы были громадные, что стесняло армию: шли не более 10–15 верст в день.

Войдя в соприкосновение с противником, армия всегда старалась двигаться таким образом, чтобы быть готовой принять оборонительный бой. Для этого необходимо было двигаться сосредоточенно, дабы скорее «стать в обоз», т. е. окружить себя повозками. Следствием этого явилось движение вблизи противника, где только позволяла местность, конницы впереди и по сторонам, а пехоты с артиллерией и обозами — позади и внутри. Так выработалось движение, известное под именем «полкохождение».

При встрече с противником пехота с артиллерией спешила укрыться за обозами или в гуляй-городе, а конница стремительно бросалась на неприятеля «казацким обычаем», беспорядочно густой толпой. В случае неудачи конница по-прежнему укрывалась за пехоту, и последняя уже выдерживала удар, стараясь только отбиться от нападения.

Вообще, наши войска охотнее прибегали к бою за укреплениями и в крепостях и удачнее выдерживали осады, чем полевые сражения. За окопами они выказывали чрезвычайную стойкость, а в поле для наступательного боя уже не обладали достаточным порывом. К этому необходимо добавить, что сторожевая служба не отличалась бдительностью, что нередко вело к неожиданным нападениям противника и к поражениям русских войск, причем артиллерия и обозы часто попадали в руки неприятеля.

Итак, появление войск иноземного строя пока оказало весьма малое влияние, распространение же огнестрельного оружия привело даже к большему предпочтению обороны.

Порядок в войсках и дух их в XVII в. значительно упали вследствие утомления и изнурения от долгих войн и потрясений государственной жизни. Обеднение привело к плохому вооружению и снаряжению. Существует много суровых отзывов о наших войсках того времени. Но ведь те же войска все же вели войны с Польшей и Швецией, сберегали Россию от татар и казаков, держали порядок внутри… Временный упадок не погубил нас, он только доказал необходимость преобразований в армии, что и предпринял царь Петр, а вслед за этим явились «славный век Екатерины» и «чудо-богатыри Суворова»…

В общем, XVII в. в истории нашего военного искусства является подготовительным, переходным. Только благодаря работе, проделанной в XVII в., явилась возможность произвести те нововведения в военном деле гениального Петра, необходимость которых диктовалась самим временем.

Как пример состояния наших войск и их боеготовности к войне рассмотрим поход в Крым князя Голицына, любимца царевны Софьи.

Царевна Софья, получив осенью 1686 г. известие о новом набеге крымцев на Малороссию, приказала собрать 100-тысячное войско для похода и не только требовала участия в нем австрийского императора и польского короля, но и просила содействия у королей французского и испанского. Начальство над войском она вручила своему любимцу, князю Василию Васильевичу Голицыну. Лишь в начале мая 1687 г. собралось на р. Мерле войско, к которому на р. Сакмаре присоединились 50 тысяч малороссийских казаков. Пройдя за три недели 700 верст, армия 13 июня переправилась через Конские Воды. При дальнейшем движении она была встречена большим пожаром в степи, подожженной татарами; безводье, дым и летний зной изнурили людей и лошадей. Не встретив на пути до р. Карачакрак ни одного татарина, Голицын собрал здесь военный совет, на котором воеводы, ввиду истощения взятых с собою запасов и трудности пройти оставшиеся до Перекопа 200 верст по безводной и обгорелой степи, решили вернуться. Отступление совершено было столь поспешно, что оставлены были позади обозы. На р. Мерле войска встретил боярин Шереметев, привезший реляцию с выражением признательности царевны за успешный поход, богатые награды Голицыну и воеводам и указ о роспуске ратных людей по домам.

С весны следующего года хан производил беспрерывные набеги на Украину и Волынь, прорывался до Киева и Полтавы, увел более 60 тысяч пленных, пожег и разорил наши южные пределы. Поэтому 18 сентября 1688 г. царевна вновь объявила поход на Крым. Чтоб избежать зноя и степных пожаров, решено было начать поход до наступления весны, для чего ратным людям велено было собраться к указанным пунктам в Малороссии в феврале 1689 г. Начальство снова вверено Голицыну, который 17 марта выступил с главным полком из Сум.

В начале похода войска страдали от жестокой стужи, быстро сменившейся оттепелью; реки разлились; для переправ приходилось строить мосты и гати. 17 апреля Голицын прибыл к р. Орел, где собрались все силы общей численностью 112 тысяч человек (не считая малороссийских казаков, присоединившихся на р. Сакмаре); солдатскими и рейтарскими полками начальствовали исключительно иноземцы; при войсках было 356 пушек и свыше 20 тысяч повозок с довольствием на два месяца. Двигались весьма медленно и с большими предосторожностями, построившись в виде большого четырехугольника; далеко высылали разъезды, но в течение месяца не встретили неприятеля. Сперва шли вдоль Днепра, а затем свернули к Перекопу.

15 мая появились в первый раз 10 тысяч татар, но после незначительной перестрелки отступили на урочище Черная долина, где хан стремительно ударил на Голицына и, несмотря на то что располагал несравненно слабейшими силами, произвел немалый беспорядок, но в конце концов был отбит артиллерией. Потеря наша в этом деле — около 1300 человек. После этого татары уже не решились нападать, и Голицын 20 мая остановился в виду Перекопа. Несмотря на незначительность его укреплений, громадное превосходство сил русских и то, что татары, видимо, были потрясены неудачей, Голицын не решился брать крепостцу и, озабоченный лишь тем, как бы благополучно вернуться в Россию, 16 мая послал хану предложение о мире, требуя, чтобы татары: 1) не ходили войной на Украину и Польшу; 2) не брали дани и 3) отпустили всех русских пленных.

Татары, с ужасом ожидавшие вторжения русских в Крым, были до крайности удивлены поступком Голицына, вели переговоры, явно насмехаясь над ним, и отказались от всех условий, предложенных Голицыным, который, заботясь лишь о безопасном отступлении, не настаивал и просил только, чтобы татары не беспокоили его на обратном пути. 21 мая он начал отступление, настойчиво преследуемый в течение восьми суток татарами, не дававшими покою ни днем, ни ночью.

Между тем Голицын писал не только Софье, но и польскому королю о своих блистательных победах над татарами и полном разгроме их. На р. Мерле рать была распущена. Голицын поспешил в Москву, где Софья осыпала его новыми наградами. Как видно, картина удручающая и прямо показывающая, что Россия в нынешнем состоянии требовала какого-то нового поворота в своем развитии, нового прилива сил…

Великий Петр влил в нее эти новые силы, и русские войска быстро показали, что равных им нет на свете.