Побег гроссмейстера (Виктор Корчной)

Побег гроссмейстера

(Виктор Корчной)

Если Сергей Немцанов так и не смог отречься от своей Родины, то у другого советского спортсмена это получилось, что называется, в легкую. Речь идет о шахматисте Викторе Корчном, который 26 июля 1976 года, будучи на шахматном турнире в Амстердаме, явился в полицейский участок и попросил у тамошних властей политического убежища. Отметим, что шахматиста от его поступка не удержало даже то, что в Советском Союзе у него осталась семья – жена и сын. Сам гроссмейстер свое решение объясняет следующими причинами:

«Еще в конце декабря 1974 года я принял решение: чтобы спасти себя как шахматиста, мне следует уехать! Даже то, что были предприняты некоторые шаги для моего возвращения в строй (мне было разрешено сыграть в международном турнире в Москве, в Гастингсе), меня не остановило. Я не рассказывал членам своей семьи, что собираюсь сделать. Намекал только косвенно. Я провел «душеспасительные» беседы с сыном, рассказал о некоторых сторонах моей жизни, которые не были ему известны, выполнил те функции, которые, по моему мнению, надлежало выполнить отцу по отношению к сыну. Жена попала в легкую аварию на машине, которая у нас была. Нужно было ремонтировать машину. Жене предложили продать ее – по цене как за новую, и более того. Я умолял ее согласиться, но тщетно. Позднее у нее были большие проблемы: машина была на мое имя, а мне никак не удавалось переслать ей доверенность из-за границы.

Я не остался в Англии, но перевез за границу важные документы, фотографии, книги и оставил их в Западной Европе. В июле 1976 года я поехал на турнир в Голландию и снова захватил с собой ценный груз. Я бы снова вернулся в СССР за вещами, но дал интервью – в своем обычном стиле – для Франс Пресс. Я рассказал, почему Спасский неудачно сыграл в только что закончившемся межзональном турнире в Маниле – сколько горя он перенес, прежде чем получил выездную визу! Я обругал советские власти за то, что они отказались от участия в шахматной Олимпиаде в Израиле. Увидев свое интервью напечатанным, я понял, что в Союзе меня съедят, и попросил у голландских властей политического убежища…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.