Эх, Саша!. (Александр Мальцев)

Эх, Саша!.

(Александр Мальцев)

Куратором хоккейной команды «Динамо» было такое могущественное ведомство, как КГБ (футбольный клуб курировало МВД). Шеф КГБ Юрий Андропов был страстным болельщиком этой команды и всегда внимательно следил за судьбой подведомственного ему клуба. И команда старалась не огорчать своего влиятельного покровителя. И хотя чемпионом страны «Динамо» при Андропове ни разу не становилось (это случилось задолго до его воцарения на Лубянке: в 1947 и 1954 годах), однако в тройку призеров практически всегда входило (при Андропове-чекисте «Динамо» занимало 2-е место в 1971–1972 годах, 3-е – в 1967–1969, 1974 годах).

Между тем сезон 1974–1975 годов «Динамо» начало провально: на конец осени из 10 команд бело-голубые занимали в турнирной таблице 8-е место, чего с ними не было за все 28 лет существования клуба. Кроме этого, команду стали сотрясать разного рода скандалы, которые ясно указывали на неблагополучное состояние дисциплины в коллективе. Так, самый громкий был связан с хоккеистом Юрием Чичуриным, который в начале ноября 1974 года… бесследно пропал из поля видимости одноклубников. Где только его не искали, но найти так и не смогли. А десять дней спустя пропавший внезапно объявился сам и сообщил, что был… у родственников в Подмосковье. Из команды его тут же отчислили.

Именно этот скандал и стал последней каплей, переполнившей чашу терпения кураторов «Динамо». Как итог: в самом конце ноября вместо Аркадия Чернышева, который руководил командой все 28 лет, к руководству «Динамо» пришел 34-летний тренер Владимир Юрзинов (играл за «Динамо» в 1957–1972 годах). Однако вхождение нового тренера в команду оказалось не столь легким, как это могло показаться на первый взгляд. Практически с первых же дней пребывания Юрзинова на тренерском мостике у него начались трения с рядом игроков, в основном со звездами. Среди последних был и капитан «Динамо», один из ведущих игроков сборной страны Александр Мальцев. История конфликта с ним выглядела следующим образом.

В конце декабря 1974 года «Динамо» должно было вылететь в Швецию, чтобы принять участие в турнире Кубок Ахерна, но Мальцев ехать туда не хотел. Он собирался встретить Новый год в кругу семьи (год назад он женился) и попросил Юрзинова не брать его в Швецию. Но тренер игроку отказал. Тогда Мальцев самовольно не приехал в аэропорт. Видимо, он был уверен, что тренер-новичок побоится предпринимать серьезные санкции против него, ведущего игрока клуба. Но он ошибся.

В четверг 16 января 1975 года Мальцев открыл одну из популярнейших газет страны «Комсомольскую правду» и прочитал в ней… открытое письмо самому себе под названием «Ничего не случилось…». Автором этого послания был хорошо ему знакомый заместитель редактора отдела физкультуры и спорта «Комсомолки» В. Снегирев. Тот писал следующее:

«Наверное, увидев это письмо, ты привычно усмехнешься и с показной бравадой покажешь газету друзьям: „Видели, Мальцеву и письма через газету пишут“. Подожди, капитан, спрячь улыбку. Давай серьезно. Надо продолжить наш разговор, что состоялся три дня назад. Тогда он не сложился. Команда ехала в автобусе к стадиону, и ты, вольготно расположившись на заднем сиденье, сразу пожаловался мне: лег спать, мол, за полночь, на дне рождения гулял, а сегодня вставать на тренировку пришлось чуть свет, вот ведь жизнь какая окаянная…

Настроен ты был по своему обыкновению игриво. А ведь речь-то шла о вещах куда как серьезных. Я тебя спросил, долго ли ты намерен играть в хоккей, и ты ответил: «Пока не выгонят». Я тебе: «Как с учебой дела?» Ты рукой махнул: «Исключили меня из техникума…»

24 декабря команда «Динамо» улетала в Швецию на розыгрыш Кубка Ахерна. В 7.30 утра динамовцы прибыли в Шереметьево. Не было только тебя. Капитана команды. Никто сначала не волновался, знали, что опаздывать ты большой мастер, привыкли к этому. Время, однако, бежало, объявили посадку в самолет, а ты все не появлялся. Тут растерялись все. Может быть, заболел Мальцев? Может, с ним несчастье? Ты представь себе состояние команды и ее молодых тренеров – В. Юрзинова и В. Давыдова. Пришлось им поволноваться. Ведь не на прогулку собрались – на ответственный турнир. («Ну и что особенного, – сказал ты мне. – Сам себя наказал. Ведь я за границу не поехал».) Не было еще за всю историю советского хоккея такого случая, чтобы спортсмен не явился к заграничному рейсу. («Значит, я и тут первый», – сказал ты.) В самолете, который в 8.30 взлетел и взял курс на Стокгольм, твое кресло так и осталось пустым.

А ты в это время спокойно спал дома. «Будильник не зазвенел», – так без тени смущения объяснишь ты потом свое опоздание. Ты спокойно поведаешь о будильнике на комсомольском собрании, которое состоится по возвращении команды в Москву. (Кстати, Кубок Ахерна «Динамо» выиграло и без Мальцева. – Ф. Р.) («Какое решение принято на том собрании?» – спросил я. Ты искренне удивился: «Какое же может быть решение? Ведь ничего особенного не случилось. Я же сам себя наказал: за границу не поехал».) Ты и мне с поразительным простодушием расскажешь историю о будильнике. Что ж, допустим: будильник подвел… Только не странно ли, что это произошло именно с тобой?

Ведь звонок звенел, Александр. И не раз. Тревожных звонков было много. Могу напомнить о них.

Только сначала давай вернемся лет этак на семь назад, к тем самым временам, когда тебя, совсем еще юного, пригласили играть в хоккей за московское «Динамо».

Помнишь, ты приехал в столицу из Кирово-Чепецка счастливый. Еще бы! Попасть в прославленный клуб, к знаменитому на весь мир тренеру Аркадию Ивановичу Чернышеву! Согласись, тебе определенно повезло. Ты еще умел на льду совсем мало, а тренеры уже разглядели в Мальцеве задатки хоккеиста яркого, самобытного. Надо и тебе отдать должное: тренировался ты тогда, не жалея сил. А. И. Чернышев вспоминает, что работать с Мальцевым было одно удовольствие. «Саша, – вспоминает он, – не только безупречно выполнял мои задания, но и сам все время предлагал что-то новое, все время что-то придумывал, искал. Он – импровизатор, умница».

Ты стал динамовцем весной, а осенью того же года А. И. Чернышев рекомендовал тебя в сборную СССР, и ты поехал в Канаду. Наверное, ты знаешь, тренера тогда упрекали: «Мальцев – мальчишка, рано еще ему в сборную». Но Аркадий Иванович верил в тебя. «Мне хотелось поддержать Сашу, – говорит он. – Я чувствовал, что на мое доверие он ответит замечательной игрой». Так и случилось. Ты стал сенсацией того сезона. На чемпионате мира 1969 года тебя признали лучшим игроком. Все восхищались виртуозностью, смелостью, находчивостью Мальцева. Все радовались тому, что в нашем хоккее появился такой великолепный мастер. «Слалом Мальцева», «Проблема Мальцева» – это заголовки из газет. (В разговоре со мной ты вспомнил, что в одном югославском журнале тебя назвали «Пеле на льду».) Лавина славы обрушилась на тебя в один миг. Автографы, интервью, цветы, награды…

Ты вдруг обнаружил, что у тебя огромное количество друзей. Тебя звали в ресторан. Тебя непременно хотели видеть во главе стола на банкетах, свадьбах и днях рождениях. Когда ваша команда завоевала Кубок СССР, на вечере, устроенном по этому поводу, каждый гость считал своим долгом «поднять тост с Мальцевым». А ты-то добрый, ты никому не мог отказать.

Ты получил квартиру в новом доме. Друзей становилось все больше. Проводить свободное время в веселых компаниях стало делом привычным. Ты забросил учебу. Ты стал опаздывать на тренировки, пропускать их.

Слава вскружила тебе голову.

Не тогда ли прозвенел первый звонок? Хотя внешне все было благополучно. Ты по-прежнему забивал шайбы. Но игра твоя понемногу теряла прежний блеск.

Тебе, лидеру команды, тренеры многое прощали. А напрасно. Тренеры ведь не могли не знать, как опасна ржавчина. Она разъедала коллектив. «Мальцеву позволено, а нам?» – рассуждали другие игроки… Ты ведь знаешь, как прошлой осенью на несколько дней исчез из команды твой партнер по динамовской тройке Чичурин, не явился на очередную игру. Не ты ли подавал ему пример?

В «Динамо» был принят твой младший брат Сергей. Все говорили о том, что он может стать тебе достойным партнером. Сергей жил рядом, он во всем подражал тебе. («Кстати, где сейчас брат?» – спросил я. «Выгнали, – равнодушно ответил ты. – Они с Мишкиным в ресторане избили кого-то»…) Не ты ли повинен в том, что не состоялся хоккеист Мальцев-младший?

Терпение не безгранично. Всему приходит конец. И однажды прозвучал еще один звонок. Руководство команды сказало тебе: хватит, доигрался, снимаем с тебя звание заслуженного мастера спорта и дисквалифицируем на год. Говорят, ты заплакал. Ведь ты дня не можешь прожить без хоккея. Тебя простили и на этот раз.

А ты продолжал подводить тренеров, команду. Вспомни поездку на КамАЗ. Ты ездил на эту стройку в составе группы других спортсменов. Увы, и там нашлись доброхоты, щедро уставлявшие твой стол винными бутылками. А ты и не отказывался. После очередного угощения ты, капитан, находясь в веселом состоянии, умудрился сломать палец. До конца сезона оставалось еще несколько матчей, а команде пришлось выходить на лед без тебя.

Люди, которым небезразлична твоя судьба (а их очень много), писали письма в редакцию, спрашивали: что с Мальцевым, отчего год от года тускнеет его игра? «Слава» о твоих похождениях далеко разнеслась. «Помогите Мальцеву», – просили в своих письмах болельщики. Тебе пытались помочь. Но, в очередной раз извинившись перед тренерами и перед всей командой, ты назавтра втихую снова нарушал спортивный режим. Тебе верили. А ты, кажется, уверовал в свою безнаказанность…

«Мальцев – мой любимый хоккеист, – говорит А. И. Чернышев. – Я и теперь, когда уже не работаю с командой, не перестаю думать о его судьбе. Все жду, что Саша повзрослеет, опомнится… Захочет стать прежним – честным, благородным, лучшим по всем статьям». Видишь, капитан, в тебя и сейчас верят.

Твоя команда попала сегодня в незавидное положение. Восьмое место – разве к лицу оно знаменитому клубу? В «Динамо» пришел новый старший тренер, он молод, и представляю, как ему сейчас трудно. Стал ли ты опорой ему, капитан? Думаю, нет, не стал. Повел ли ты за собой команду? Нет. Будильник у тебя не сработал…

Помнишь, ты как-то говорил, что «Динамо» – это твой дом и что надо быть патриотом своего клуба. При любых обстоятельствах. Забыл? Вспомни…

Тогда в автобусе мы не успели довести наш разговор до конца. Тебе надо было на лед: тренировка. Ты надел коньки, взял в руки клюшку и растворился среди других парней в бело-голубой динамовской форме. Я на какое-то время потерял тебя из виду. Но быстро нашел. Разве спутаешь с кем-либо Мальцева, когда он на льду? Ты с легкостью обводил защитников, и шайбы после твоих бросков неизменно трепетали в сетке. Ты улыбался мне издали, словно хотел сказать: вот, мол, настоящий Мальцев, вот что он умеет делать, а все эти разговоры – чепуха. Однако, хорошенько подумав, решил я все же написать тебе это письмо. Не для того, чтобы Мальцева в очередной раз «пропесочили». Нет, не для этого. Чтобы оно побудило тебя задуматься об ответственности твоей перед самим собой, перед товарищами, перед своим клубом, перед хоккеем.

Не стоит, право, дожидаться очередного звонка. Ведь он, Александр, может оказаться последним. Понимаешь, последним».

В те дни в спортивных кругах ходили слухи, что это письмо было санкционировано с «самого верха», а именно – из КГБ. Болельщики в открытую говорили о том, что поскольку «Динамо» занимало в турнирной таблице позорное 8-е место и проигрывало чуть ли не всем подряд, было принято решение призвать ее капитана, а через него и всю команду к порядку.

Между тем одним открытым письмом этот скандал исчерпан не был. 18 февраля «Комсомольская правда» опубликовала еще одно послание – на этот раз принадлежащее перу тренера Анатолия Тарасова. Оно называлось «Спроси себя сам…». В нем автор делился своими размышлениями о состоянии морально-нравственного климата в отечественном хоккее и часть письма уделил истории с Мальцевым. Приведу несколько отрывков из него:

«Я считаю, что публикация в „Комсомольской правде“ своевременна, письмо написано в доброжелательном тоне. Хотя выступление газеты обращено к одному человеку – хоккеисту Александру Мальцеву, – оно должно отрезвляюще, как холодный душ, подействовать на всех тех, кому не хватает культуры, скромности и, наконец, терпения носить высокое звание спортсмена. Такие, увы, у нас есть…

Для меня, немолодого тренера, ты, Александр, когда-то был откровением, большой радостью, светлой надеждой. С тобой всегда было приятно трудиться, интересно вести разговор, ты здорово смотрелся в матчах, а на тренировках был способен на самоистязание…

Быстро пролетело время, и ты из способного стал одним из сильнейших хоккеистов. Пришла пора, Александр, платить долги: свой опыт, свои знания передавать молодежи, благодарить не словами, а делом динамовский коллектив, воспитавший тебя…

Но для этого надо изменить отношение к себе, к своей жизни, многое пересмотреть в ней. Надо навсегда отвернуться от тех, кто тянет тебя в ресторан. Ты долгие годы был в боевом расчете победного советского хоккея. Останься в строю и сегодня, и завтра».

Естественно, Мальцеву, если он хотел продолжать свою карьеру в хоккее и дальше, надлежало ответить своим оппонентам на страницах той же «Комсомолки». Что он и сделал 20 февраля. В своем письме он писал следующее:

«Уважаемые товарищи! Я бережно храню номера „Комсомольской правды“ за прошлые годы, в которых обо мне, тогда еще начинающем хоккеисте, говорилось немало хороших слов. Ваша газета всегда была и остается для меня добрым советчиком и наставником. Как это ни печально, но в том, что на страницах „Комсомолки“ появилось открытое письмо в мой адрес, виноват только я сам. Мне горько было читать эти строки, но тем не менее я хочу сказать спасибо своей комсомольской газете за прямоту и искренность.

Понимаю, что возвратить потерянное доверие будет трудно. Но о другом не думаю. Сейчас, когда наша команда переживает трудные времена, я понимаю, что должен стараться еще больше, относиться к себе гораздо строже. Хочу делом доказать, что вы и все читатели, приславшие в ответ на публикацию свои письма, не напрасно верите в меня…»

За этой полемикой тогда следила чуть ли не вся страна, поскольку хоккей в СССР был не только любимым зрелищем миллионов людей, но и настоящей гордостью великой державы. Сегодня о подобном можно только мечтать: во-первых, и хоккей в капиталистической России утратил прежнюю любовь миллионов, во-вторых, ни одна «звезда» уже не нисходит до того, чтобы объясняться со своей публикой посредством СМИ и что-то ей обещать. Нынешние «звезды» априори считают себя во всем правыми и полагают, что они круче, чем яйца.

Однако вернемся к истории с Александром Мальцевым. Свое слово перед болельщиками он сдержал. В начале апреля 1975 года в составе сборной СССР отправился на чемпионат мира и Европы в ФРГ и стал чемпионом. Он забил на турнире 8 голов и сделал 6 результативных передач. После этого он еще трижды станет чемпионом мира и Европы (1978 – на этом чемпионате он забьет 5 шайб и сделает 8 голевых передач и войдет в символическую сборную мира; 1981 – там Мальцев забьет 6 голов и сделает 7 голевых передач, будет назван лучшим игроком турнира и войдет в символическую сборную мира – 1983), чемпионом Олимпийских игр (1976 – там Мальцев станет одним из самых результативных игроков турнира, забив 5 голов и сделав 5 голевых передач), обладателем Кубка Канады (1981).

Свою карьеру в большом хоккее Александр Мальцев завершит в 1984 году. По его же словам, он мог бы играть и дальше, но не получилось: интриги, интриги…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.