Ария варяжского гостя

Ария варяжского гостя

…В 1718 году во время раскопок в Вечном городе на свет божий извлекли Венеру – римскую копию древнегреческой статуи. Изгибы тела древней богини были совершенны, а сама работа столь великолепна, что слух о находке долетел и до Санкт-Петербурга. Царь Петр, большой любитель редкостей, предложил папе Клименту XI за нее немалую сумму. Но его святейшество и сам слыл ценителем старины. И получил Петр Алексеевич решительный отказ. Думал он думал, как заполучить драгоценную находку, – и надумал. Сделал папе предложение – обменять статую на мощи святой Биргитты. С той поры Венера прочно «прописалась» на берегах Невы. При Екатерине ее прибрал к рукам другой известный поклонник прекрасного – князь Григорий Потемкин. Стояла она в его Таврическом дворце, за что и стала зваться Венерой Таврической. А сейчас ее можно увидеть в Эрмитаже.

Кто же такая эта Биргитта, чьи останки были так драгоценны для папы? Католическая церковь причислила сию даму к лику святых, объявив одной из трех покровительниц Европы. За что? Да за то, что призывала короля Швеции Магнуса начать крестовый поход для распространения христианской веры среди русских соседей-язычников. Отечественные историографы щедры на определения – «шведский Распутин», «религиозная психопатка», «воинственная монашка»… Чего стоит один только призыв «начинать с увещаний, а в случае неуспеха действовать силой», произнесенный той, о ком одна из служанок вспоминала: «Она была доброй к каждой твари, и лицо у нее было такое улыбчивое…»

Говорят, видения начали преследовать ее еще в детстве. В семь лет сама Богородица возложила на голову девочки корону. А в 10 ее так тронула проповедь о страданиях Христа, что Биргитта наяву увидела его распятым. Легенда гласит, что на вопрос: «Кто так обошелся с тобой?» – Спаситель ответил: «Те, кто презирает меня и отвергает мою любовь». Эти слова на протяжении жизни она вспомнит еще не раз…

Вновь Христос явился Биргитте, когда она стала вдовой. И объявил, что именно она, мать четверых сыновей и четырех дочерей, избрана посредницей между ним и смертными.

Отказавшись от мира, Биргитта поселилась близ озера Веттерн. Вскоре там появится необычный монастырь: в одной обители жили 60 монахинь, а в другой – 13 монахов (земное воплощение 12 апостолов и святого Павла). Впрочем, вопреки пересудам, видеть друг друга монахини и монахи не могли даже в храме… А вскоре Биргитта получила повеление свыше – отправиться в Рим. Оттуда она писала папе письмо за письмом, призывая его навсегда покинуть Авиньон. Его миссия – не жить в изгнании, а примирить англичан и французов, уже не первое десятилетие воевавших друг с другом…

Увы, призыв шведской Жанны д’Арк не был услышан. Так и жила она в Риме вместе со своей дочерью Екатериной, выехав из него лишь однажды – в Святую землю. По дороге ее сын Карл познакомился с некой Джованной, и они влюбились друг в друга с первого взгляда. Биргитта молила Бога, чтобы тот послал какой-то выход, – ведь у Карла в Швеции была жена, а у Джованны в Испании – муж. Через несколько дней Карл заболел лихорадкой и вскоре умер. Несчастная мать пережила его на два года. И после смерти вернулась, наконец, на родину в монастырь у озера Веттерн… Храм, где она была захоронена, разрушат в 1577 году войска Ивана Грозного в ходе Ливонской войны – но в ставшей к тому времени протестантской стране до этого никому не будет дела…

Ее литературное наследие – книга, сюжетом для которой стали 700 видений, подробно описанных Биргиттой на родном языке и переведенных исповедниками на латынь. Их главный герой – разумеется, Христос, который представлялся будущей святой эдаким рыцаремкрестоносцем, горящим желанием во что бы то ни стало творить правосудие. Ее книгами зачитывались при шведском дворе – уже не вспоминая о том, как когда-то посмеивались над видениями, о которых она порою рассказывала… А богословы, внимательно проштудировав книгу, официально признали ее не еретической – хотя и отражающей скорее благочестие автора, нежели реальность…

…Среди бесчисленных толкований слова «Русь» есть одно совсем уж необычное. Якобы пошло оно от финского «routsi» – «гребцы». Стало быть, в незапамятные времена русью называли не землю, на которой обитало сухопутное племя, а летящую по воде дружину…

«…И не было среди них правды, и встал род на род, и была среди них усобица, и стали воевать сами с собой.

И сказали себе: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву“. И пошли за море к варягам. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готладцы, – вот так и эти прозывались.

Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами“. И вызвались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли к славянам, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белом озере, а третий, Трувор, – в Изборске…»

Эти строки из «Повести временных лет» давно стали хрестоматийными. Услужливое воображение рисует яркую картину – рыжебородые варяги в рогатых шлемах (их крошечных копий полным-полно во всех скандинавских сувенирных лавочках), стоя на палубах своих легкокрылых драккаров, напряженно вглядываются в морскую гладь… Мы привычно отождествляем их с викингами – скандинавскими морскими разбойниками, вплоть до X века наводившими ужас на страны Европы. Говорят, их корабли достигали даже берегов Америки – а вот проделать путь «из варяг в греки» было куда сложнее. По берегам русских рек подстерегали засады, кое-где суда и вовсе приходилось тащить волоком… Право, в таких условиях куда проще было ладить с местным населением – вот и пришли варяги княжить на славянские земли не захватчиками, а друзьями…

Впрочем, кое-кто из ученых до сих пор считает «призвание варягов» всего лишь красивой легендой – ведь нигде, кроме означенной летописи, никаких сведений о Рюрике нет. Другие отождествляют его с Рёриком Ютландским – датским конунгом, владевшим местечком Дорестад во Фрисландии. С 862 года его имя напрочь исчезает из западных хроник. Зато в русских появляется Рюрик, которому предстоит благополучно княжить еще много лет…

Впрочем, оставим эту стародавнюю историю. Как бы ни было соблазнительно увидеть в ней отголоски грядущих крестовых походов викингов на Русь. И века спустя русские князья сохраняли с норманнами (шведами, норвежцами и датчанами) вполне добрососедские отношения. Всем известный Ярослав Мудрый был даже женат на шведской принцессе Ингигерд. Говорят, когда своевольная принцесса решила сочетаться браком с сыном конунга, ее отец произнес: «Знаешь, Ингигерд, как бы ты ни любила этого толстяка, тебе не бывать его женой, а ему твоим мужем. Я выдам тебя замуж за такого правителя, который достоин моей дружбы…»

А уже зимой к конунгу шведов Олафу прибыли из Хольмгарда (Новгорода) сваты Ярислейфа (Ярослава). Как гласит «Сага об Олафе Святом», Ингигерд отвечала: «Если я выйду замуж за Ярислейфа конунга, то я хочу получить от него все владения ярла Алдейгьюборга (Старой Ладоги) и сам Алдейгьюборг».

Разумеется, Ярослав согласился. А когда в 1031 году на Русь прибыл сводный брат Олафа Святого, знаменитый Гаральд Гардрад, князь тут же назначил его вторым воеводой в русском войске. Если верить «Саге о Гаральде», он бился за русичей много и отважно – а перейдя на службу к византийской императрице Зое, все захваченное золото отсылал на хранение своему родственнику в Киев.

Судя по всему, Гаральд был настоящим «горячим шведским парнем» – ибо в один прекрасный день он, прихватив внучку византийского императора Марию, пытался бежать из Константинополя. Легенда гласит, что, когда галера натолкнулась на цепь, перегораживавшую пролив Золотой Рог, Гаральд приказал всем перейти на корму. Нос судна приподнялся, и галера заехала на цепь. Затем дружинники переместились вперед – и судно перевалилось через препятствие. А вскоре Гаральд повелел высадить императорскую внучку на берег и отправить домой.

Зато из Киева, куда он приплыл, дабы забрать «множество золота своего, которое раньше посылал из Византии», он уехал мужем дочери Ярослава Елизаветы – Эллисив. Вместе с ней он отправился в Норвегию, где вскоре был коронован. Так что участь стать королевой западной страны была уготована не только знаменитой «француженке» Анне Ярославне – на трон села и ее сестра Елизавета…

В 1066 году норманны завоевали Англию. С той поры их походы в страны Западной Европы почти прекратились, и в качестве новой «мишени» потомки викингов выбрали ближайших соседей. Тем более что к XII веку новгородцы уже плотно заселили берега Невы вплоть до устья. Согласно новгородским «старым книгам», на Охте находились пять деревень Тимофея Евтихиевича Грузбва с 32 дворами. Фомин остров (нынешняя Петроградская сторона) имел 30 дворов, нынешняя Адмиралтейская часть – 8, Васильев остров – 25, «частью пашенных, частью рыболовных». Разумеется, охочих до добычи шведов это не могло оставить равнодушными. Летопись гласит, как в 1142 году к устью Невы подошел шведский князь с полусотней шнеков (гребных судов). «Разбойники» атаковали три купеческих корабля, но, потеряв 150 дружинников, отправились восвояси.

В том же году из Финляндии нагрянула емь и «воевала область Новгородскую» – но все до единого захватчика были перебиты. Семь лет спустя емь снова двинулась на новгородскую волость – но новгородцы, отправив навстречу отряд из 500 человек, легко расправились с пришельцами. Увы, это не отрезвило ни сами финнов, ни их соседей-шведов…

«В 1164 году шведская флотилия через Неву прошла в Ладожское озеро, – рассказывает в своей книге „Северные войны России“ военный историк Александр Широкорад. – Шведское войско осадило город Ладогу. Ладожане сожгли свой посад, а сами с посадником Нежатою заперлись в каменном кремле и послали за помощью в Новгород. Шведы попытались взять кремль приступом, но были отражены с большими потерями. Тогда они отошли к устью реки Вороной и устроили там укрепленный лагерь. Через пять дней к лагерю шведов подошли воины новгородского князя Святослава Ростиславовича и посадника Захария. Атака русского войска оказалась для шведов неожиданностью. Большинство шведов было убито или взято в плен. Из 55 шнек сумели уйти лишь 12.

В 1188 году в Центральную и Северную Финляндию ходили новгородские молодцы под началом воеводы Вышаты Васильевича и „пришли домой поздорову, добывши полона“. В 1191 году ходили новгородцы вместе с карелами на емь, „землю их повоевали и пожгли, скот перебили“. В 1227 году князь Ярослав Всеволодович пошел с новгородцами на емь в Центральную Финляндию, „землю всю повоевали, полона привели без числа“.

В следующем 1228 году емь решила отомстить, пришла на судах Ладожским озером и начала опустошать новгородские владения. Новгородцы, узнав о набеге, сели на суда и поплыли Волховом к Ладоге, но ладожане со своим посадником Владиславом не стали дожидаться помощи из Новгорода, сами погнались на лодках за емью, настигли их и вступили в бой, который закончился только к ночи. Ночью гонцы от еми пришли просить мира, но ладожане не согласились. Тогда финны, перебив пленников и бросив лодки, бежали в лес, где большую часть их истребили карелы.

Сильнейший удар шведам русские нанесли в ходе таинственного похода на шведскую столицу Сиггуну в 1187 году. Флотилия кораблей с новгородскими, ижорскими и карельскими воинами скрытно прошла по шведским шхерам к Сиггуне. Столица шведов была взята штурмом и сожжена. В ходе боя был убит архиепископ Ион. Надо сказать, что как русские, так и карелы имели основания разделаться с этим духовным лицом, которое „9 лет воевало с русскими, ижорой и карелами ради Господа и святой веры“…»

Но что же таинственного было в этом походе? Да только одно – о нем нет никаких упоминаний в русских летописях. Зато прекрасно сохранилось куда более основательное доказательство – врата с бронзовыми барельефами, украшающие вход в новгородский храм Святой Софии. Их новгородцы вывезли из Сиггуны.

Надо сказать, что суеверные шведы не стали восстанавливать разрушенную крепость. Они заложили новую столицу – Стокгольм. Строительством руководили вдова архиепископа Иона и ярл Биргер – однофамилец того, что более полувека спустя пойдет войной на самого Александра Невского…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.