Глава пятая 1948 ГОД. ОСТРОВ ИЗРАИЛЬ
Глава пятая
1948 ГОД. ОСТРОВ ИЗРАИЛЬ
Антисемитизм коммунистического руководства в послевоенные годы, прежде всего в последние годы сталинского правления (1948–1953 гг.), оказался особенно страшен…
Из предисловия Ефима Эткинда к книге Арно Люстигера «Сталин и евреи»
По оценкам в городе проживают до 200 тыс. евреев, треть населения. Улицы полны евреев… Их энергичность, бурный темперамент и напористость, характерные для прежних евреев Молдаванки, производят сильное впечатление. В отличие от Москвы, на улице слышен идиш…
Из впечатлений посланника Израиля в СССР М. Намира от Одессы 1950 года
«ГОСУДАРСТВО Израиль» (именно так, не просто «Израиль», а «государство Израиль», ибо это — его официальное название) занимает площадь в 20,8 тысячи квадратных километров. Его официальная столица — Иерусалим, но вряд ли в этой «столице» расположено хоть одно важное правительственное учреждение. Однако это — не единственная уникальная черта государства Израиль, выделяющая его из сообщества других государств мира. Скажем, при общем объеме валового внутреннего продукта (ВВП) почти в 100 миллиардов долларов и населении почти в 6 миллионов человек, доля ВВП, создаваемая в промышленности, равна там всего 17 процентам, плюс — 2 процента ВВП создается в сельском хозяйстве. Остальное же — в сфере услуг. По этим показателям у государства Израиль нет в мире сотоварищей. Даже в крохотном государстве-острове Барбадос (площадь 0,43 тысячи квадратных километров, население 0,26 миллиона человек) при равной с государством Израиль доле ВВП, создаваемой в промышленности, — тоже 17 процентов, в сельском хозяйстве создается, все же, 7 процентов. Правда, бывшая вотчина приснопамятного «папы Дока»-Дювалье и знаменитых «тонтон-макутов» — остров-государство Гаити (площадь 27,64 тысячи квадратных километров, население около 7 миллионов человек), хотя и производит меньшую чем остр…, пардон, государство Израиль долю ВВП в промышленности — 13 процентов, в сельском хозяйстве производит 44 процента ВВП.
Даже благодатный остров Кипр — «новорусский» рай для олигархов-чукчей, непривычных к жаркому солнцу, — и тот в промышленности производит 22,4 процента ВВП, а в сельском хозяйстве — 4,4 процента. А у островов-государств Мальта и Маврикий промышленная доля ВВП равна соответственно 34 и 29 процентам (при 5- и 8-процентных сельскохозяйственных долях).
И, чтобы перебрать уж весь государственно-островной алфавит, сообщу, что остров-государство Ямайка, имея площадь и население примерно вполовину меньшее, чем остр… пардон, государство Израиль, производит в промышленности вдвое больший, чем Израиль, процент ВВП (37 %) и вчетверо больший процент (8 %) — в сельском хозяйстве.
Учитывая это, а также то, что, во-первых, сын Евгении Гинзбург Василий Аксёнов открыл на карте мира остров Крым, а во-вторых, то, что государство Израиль со всех сторон окружено единодушно враждебными но отношению к нему государствами, я и назвал эту главу так, как я ее назвал.
Да, Израиль — это действительно в некотором смысле остров. И он, к слову, был бы если не необитаемым, то — мало обитаемым «избранным народом», если бы не мощная иммиграция на него, прежде всего из России.
Когда-то «остров» Израиль именовался Палестиной, и именно под этим названием он описан в таком авторитетном источнике, как «Энциклопедический словарь» издателей Ф. А. Брокгауза (Лейнцигъ) и И. А. Ефрона (С.-Петербургъ), где в томе XXII (полутоме 44-м) на странице 622 сказано:
«Плодородiе П. было прославлено в древности не только Библiей, где она называется текущей молокомъ и медомъ… но и классиками; это доказывается и развалинами множества городовъ, и существованiем густого населенiя в древности…»
Палестина действительно была обильна кедровыми и дубовыми лесами, кипарисами, тамарисками, тутовыми, гранатовыми и фисташковыми деревьями, апельсинами и лимонами, миндалем, персиками, абрикосами, виноградом, пшеницей, ячменем, просом, горохом и бобами, артишоками, арбузами, огурцами и тыквами, горчицей и благовонным тмином, а также лилиями и особо известными розами — так называемыми иерихонскими.
Если и не рай, то уж его преддверие — точно!
Но кто же в нем жил? По свидетельству первого, еще довоенного издания Большой Советской Энциклопедии в 1937 году Палестину (тогда ее площадь составляла 26 тысяч квадратных километров) населяло 1 383 000 человек. Из них арабов — 61 %, евреев — 29 %, другие национальности — 10 %.
С 1920 по 1935 годы в Палестину приехало на жительство более 260 тысяч евреев, а всего в 1937 году их там жила 401 тысяча. Простой расчет с учетом того, что евреи тянулись в Палестину и до 1920-го, и после 1935 годов, показывает, что сразу после Первой мировой войны в пределах «еврейского национального очага» жило чуть более ста тысяч представителей «избранного народа». Немного… Если же принять в расчет, что к 1937 году уже вполне сформировалась тенденция силового выдавливания арабов с их исконных земель в Палестине, и что эту тенденцию активно формировали как местные сионисты, так и их английские покровители, то не будет ошибочным предположить, что сразу после Первой мировой войны в Палестине жило не менее миллиона арабов.
Собственно, это подтверждается и данными такого авторитетного источника, как Брокгауз и Ефрон:
«Въ настоящее время (не позднее 1897 года. — С.К.) населенiе страны, составляющей древнюю П., не превышаетъ 650 000 чел. Главный контингентъ составляют сирiйцы и арабы; значительно уступаютъ им в численности греки, турки, евреи и франки (т. е. европейцы). Подавляющее большинство населенiя (80 %) исповедаетъ исламъ; за мусульманами следуют христiане различныхъ исповеданiй (всего больше православных) и, наконец, евреи. Последнiе, главным образомъ выходцы изъ Европы (в основном из России. — С.К.), живутъ преимущественно въ городахъ; въ 1894 г. ихъ насчитывалось 65000 чел.».
Итак, в свое время в этом преддверии рая на земле на одного еврея приходилось девять неевреев. Однако за много лет эта статистика была жестоко и кроваво изменена: теперь на острове «Израиль» на четырех евреев приходится один араб.
А было время, когда их там почти не было, и лишь в 80-х годах XIX века началась еврейская иммиграция в Палестину, причем первые еврейские сельскохозяйственные колонии создавались на средства парижского Ротшильда.
Палестина, постепенно, с XVI века, подпадавшая под власть Турции, всегда была геостратегически важным местом — недаром туда стремился Бонапарт. Особенно же ее значение возросло после открытия Суэцкого канала. И в Палестину потянулись все, начиная с Ротшильдов парижских, лондонских и венских.
Первые сионистские организации, выдвинувшие лозунг создания национального еврейского государства, были — как сообщает нам авторитетная первая БСЭ — «агентурой вначале германского, а впоследствии английского империализма». И действительно, после Первой мировой войны здесь закрепились англичане, получившие в апреле 1920 года на конференции в Сан-Ремо международный мандат на право управления Палестиной, отделявшейся от новообразованной Сирии. Но еще в 1917 году тогдашний министр иностранных дел Бальфур опубликовал декларацию, провозглашающую идею образования «еврейского национального очага».
Основные же страсти разгорелись уже после Первой мировой войны, когда освободившиеся от турецкой зависимости, вновь образованные арабские государства поняли, что им навязывают теперь, во-первых, зависимость от англичан, полностью выражающих волю сионистов, а во-вторых, навязывают самих сионистов в качестве соотечественников.
Причем не просто евреев, а именно сионистов. Чтобы не быть голословным, сообщу, что первым английским верховным комиссаром Палестины с 1920 по 1925 годы был сионист Герберт Семюэль, а главным прокурором — сионист Бентвич.
И с 1922 года но 1936 год еврейское население Палестины возросло с 80 до 370 тысяч человек. Еврейские иммигранты вели себя нагло, использовали террор, и на этих щедро опаляемых солнцем территориях в начале 20-х годов появились первые арабские партизаны. А в августе 1929 года началось восстание арабов, англичанами подавленное. Партизанское же движение продолжалось, партизаны нападали на еврейские колонии и уничтожали еврейские плантации, но даже английская парламентская комиссия Шоу и Симпсона, работавшая в Палестине в 1930 году, вынуждена была признать основной причиной восстаний обезземеливание арабского крестьянства сионистскими колонизаторами.
Впрочем, в 1930 году английский кабинет опубликовал меморандум Пасфильда (Сиднея Вебба), где декларировалось, что «численность еврейского населения Палестины не должна превышать емкости страны».
Формула была явно «резиновой», и в 1932 году еврейская иммиграция в Палестину возросла втрое (!) — 30 тысяч человек за год. В 1934 году она превысила уже 40 тысяч, а в 1935 году достигла 60 тысяч. Результаты не замедлили сказаться: в 1933 году началось новое арабское восстание, подавленное англичанами и отрядами сионистов еще более жестоко — вождь партизан, крестьянин из-под Наблуса Абу-Джильд в августе 1934 года был казнен. Однако в мае 1936 года вспыхнула национальная война, которая с тех пор, как мы знаем, фактически не прекращается, переживая то «вялые», то активные фазы.
Англичане были встревожены, и в 1936 году комиссия лорда Пила предложила разделить Палестину на три части: английскую, еврейскую и арабскую по принципу: «Евреям вершки, а арабам — что останется». Арабы вновь взбунтовались, и ситуация им, казалось бы, благоприятствовала — началась германо-польская война, которую Англия и Франция при поощрении США быстро превратили во Вторую мировую. И теперь антианглийски настроенных — что было вполне объяснимо — арабов поддерживали немцы и итальянцы.
Но во Второй мировой войне победили не покровители арабов — немцы, а покровители сионистов — англосаксы. И теперь любые акции тех арабских государств, которые пользовались поддержкой Гитлера, — тот же Египет — можно было легко одернуть как пронацистски настроенных. К тому же и фактор «Холокоста» (якобы поголовного уничтожения евреев именно нацистами во время войны), раздуваемый до вселенских масштабов, работал против арабов.
Соответственно, идея национального очага для евреев мира приобрела вполне реальные очертания.
В 1947 ГОДУ Англия передала палестинский вопрос на рассмотрение Организации Объединенных Наций. Там уже почти полностью хозяйничали Соединенные Штаты, уже почти отладившие так называемую «машину голосования», типичным элементом которой являлись центрально- и латиноамериканские «банановые республики». Единственным камнем преткновения здесь было право «вето» Советского Союза — постоянного члена Совета Безопасности ООН. И намерение США учредить над Палестиной опеку (читай, отдать ее в распоряжение США) не прошло.
СССР в 1947 году предлагал создать двунациональное арабо-еврейское государство, а если это окажется невозможным, разделить Палестину на два самостоятельных государства — арабское и еврейское. Но тут имелись и нюансы. И показательно, что если в томе 17 второго издания БСЭ, подписанном в печать 30.10.52 года, было прямо сказано об инициативе СССР, то уже в томе 31, подписанном в печать 07.02.55 года, в статье «Палестина» было просто сказано, что советская делегация голосовала за образование двух государств.
Действительно, 29 ноября 1947 года английский мандат был прекращен, и было принято предложение СССР.
К моменту вынесения резолюции ООН о разделе Палестины там проживало 1845 тысяч человек, из которых 608 тысяч были евреями. Однако по плану раздела под территорию арабского государства отводилось 11,1 тысячи км2, а под территорию еврейского — 14 тысяч км2. Иерусалим выделялся в отдельную административную единицу с международным режимом.
Далее все пошло так… Палестина бурлила, а ее еврейская часть торжествовала и становилась все более активной. 17 мая 1948 года был провозглашен «независимый» Израиль, и палестинские евреи сформировали временное коалиционное правительство во главе с лидером правосоциалистической сионистской партии Мапай. Она ориентировалась даже не на англичан, а на США. Впрочем, тогда в Англии уже стали понимать, что Ближний Восток с образованием Израиля будет уплывать из их рук в руки янки, и поэтому многие в Англии были склонны поддерживать арабов, все же привыкших ориентироваться более на англичан.
Как только «государство Израиль» было провозглашено, началась первая арабо-израильская война «государства Израиль» с семью членами Арабской лиги, в которую входили Египет, Ирак, Саудовская Аравия, Сирия, Ливан, Трансиордания и Йемен. Кто ее начал первым, сказать трудно. Так, Большая Российская Энциклопедия утверждает, что война началась «в ночь с 14 на 15 мая через несколько часов после (? — С.К.) провозглашения государства Израиль» вступлением в Палестину войск Арабской лиги.
Но если это было и так, то Израиль сам того хотел, потому что претендовал на большее, чем ему дали. И понятно, что это было возможно лишь при мощной поддержке США и — да, да, Англии, хотя часто заявляют, что решающие поставки оружия в Израиль через Чехословакию и Румынию обеспечил Советский Союз. Но об этом еще будет сказано в своем месте.
Параллельно евреи начали жестокий и кровавый антиарабский террор, преследующий две цели. Первая — морально запугать и лишить воли к сопротивлению. Вторая — изгнать арабов с их земель. Обе цели успешно обеспечивались. С территории Палестины бежало 900 тысяч арабов, и 25 января 1949 года в Израиле прошли первые выборы в кнессет. США перед выборами предоставили Израилю «заем» (фактически — субсидию) в 100 миллионов тогдашних весьма весомых долларов. И большинство на выборах получила партия Мапай. А 17 февраля 1949 года первым президентом Израиля был избран знаменитый сионистский лидер Хаим Вейцман.
Война тем временем все шла.
В феврале, марте, июле 1949 года был заключен ряд арабо-израильских перемирий, а к апрелю 1950 года положение определилось: Израиль округлил свою территорию не до 14 тысяч, а до 20,7 тысячи км2 и занял Иерусалим. Пять тысяч квадратных километров палестинской территории отошло к Трансиордании, вскоре переименованной в Иорданское хашимитское королевство.
С мая 1948 года по июнь 1951 года в Израиль въехало около 650 тысяч евреев, и численность их в Палестине была тем самым доведена до более чем миллиона двухсот тысяч человек. С учетом массового изгнания из Палестины — теперь уже Израиля — арабов евреи в Палестине впервые начали преобладать. При этом в промышленности, включая и мелкую, было занято всего 90 тысяч человек. Но и в сельскохозяйственном отношении Израиль благополучным назвать было нельзя: потребности в хлебе «страна» удовлетворяла за свой счет на 10–12 %, в других продуктах питания — на 20 %. Так что структура занятости населения в Израиле сразу приобрела крайне занятный характер.
Впрочем, до некоторой степени положение смягчалось тем, что примерно 9 % населения Израиля служило в армии, насчитывавшей 110 тысяч человек. Но кто же их кормил? Обычно, если народ не кормит свою армию, ему приходится кормить чужую. Но и здесь «остров Израиль» сразу оказался на особом положении — его армию кормили чужие народы… Достаточно сообщить, что в импорте Израиля доля США составляла тогда 43 %, а доля Англии в экспорте превышала 54 процента.
СТАЛИН к афере с Израилем относился двойственно. И тому было много причин, часть которых имела давнее происхождение, часть возникла после 1917 года, а часть — и после 1945 года и даже позднее…
Мощное влияние российских евреев на российские дела отнюдь не было чертой только послереволюционной России — как в этом уверяют неумные русские националисты. Можно было бы привести немало любопытных документов на сей счет еще из эпохи незабвенного императора Александра I… Однако я приведу лишь один пример из эпохи его двоюродного внучатого племянника Александра III… Вот как накануне Первой мировой войны описывал изменение российской ситуации с начала 80-х годов XIX века журнал «Еврейская старина»:
«В выходцах из черты оседлости происходила полная метаморфоза: откупщик превращался в банкира, подрядчик — в предпринимателя высокого полета, а их служащие — в столичных денди. Образовалась фаланга биржевых маклеров, производивших колоссальные воздушные обороты. Один петербургский еврей-старожил восхищался: «Что был Петербург? Пустыня; теперь же ведь это Бердичев!»
То есть идиш давно и полноправно звучал не только в Южной Одессе, но и в Северной Пальмире, и революция лишь придала этому процессу более динамичный характер: поскольку русская интеллигенция в массе своей от большевистской революции высокомерно отвернулась, образовавшийся вакуум заполнили выходцы из черты еврейской оседлости.
Это — не мнение, не гипотеза. Это — факт.
Говорить при этом о «еврейском засилье» глупо, потому что основные процессы в стране определялись сознательной поддержкой большевиков здоровыми силами всех народов СССР, включая их славянское ядро. Но влияние было, причем советское еврейство имело разветвленные выходы на заграницу, прежде всего на США. Так, пользуясь голодом в России, крайняя сионистская организация «Джойнт» в сотрудничестве со знаменитой Американской Российской ассоциацией (АРА) развила в Советской России просто-таки бурную деятельность, объединяя все российские еврейские организации от Бунда и «Поалей Циона» до правых сионистов. К июлю 1922 года Еврейский общественный комитет (Евобщестком), а фактически — АРА, имел уполномоченных с аппаратами служащих в 300 городах России, Украины и Белоруссии, то есть — в каждом мало-мальски крупном населенном пункте страны.
При этом руководство ОГПУ в начале апреля 1923 года докладывало Политбюро ЦК:
«Американские сотрудники АРА — в большинстве квалифицированные военные, которые в случае надобности смогут стать первоклассными инструкторами контрреволюционных восстаний… Русские сотрудники (на 75 % бывшие офицеры. 20 % помещиков и чиновников) … являются превосходными… каналами, через которые к американцам текут необходимые о России сведения…»
С Евобщесткомомом активно сотрудничали такие еврейские общественные деятели, как партийный журналист Давид Заславский, литературный критик Исаак Нусинов, врачи Мирон Вовси и Борис Шимелиович. Последних двух отмечу особо, ибо это были тот самый генерал-майор медицинской службы Мирон Вовси, который в 1945 году занимал пост главного терапевта Красной Армии, и тот самый Борис Шимелиович, который в 1945 году работал главным врачом больницы имени Боткина в Москве.
Откровенно подрывной характер Евобщесткома и «Джойнта» нравился не всем, но тогда за них заступилась одна из будущих «безвинных жертв сталинского террора» — Лев Каменев, заместитель председателя Совнаркома СССР. И тогда же «Джойнт» выступил с «Южным» проектом еврейской колонизации Крыма — с расчетом на бывшее огромное крымское имение барона Гинцбурга и т. п. Впрочем, из-за опасности возмущения масс проект прикрыли. Однако 31 декабря 1927 года аграрное ответвление «Джойнта» — «Агро-Джойнт» заключил с Советским правительством очередной трехлетний договор, который 15 февраля 1929 года был продлен на срок до 1953 (пятьдесят третьего) года.
Вот еще несколько цифр, взятых из монографии Г. В. Костырченко с провокационным заглавием «Тайная политика Сталина», изданной в 2001 году при финансовой поддержке Российского Еврейского Конгресса:
В декабре 1926 года каждый пятый частный торговец страны был евреем… В торговом бизнесе Москвы им принадлежало 75,4 % всех аптек, 54,6 % парфюмерных магазинов, 48,6 магазинов тканей, 39,4 % галантерейных магазинов. Из 2469 крупных столичных нэпманов 810 (32,8 %) были евреями, а на Украине и в Белоруссии их доля была еще выше: 66 % и 90 % соответственно.
Впрочем, и в среде новой советской интеллигенции сразу закладывалась серьезная еврейская прослойка: на начало 1927 года в вузах РСФСР каждый десятый будущий педагог, каждый шестой будущий инженер и врач и каждый пятый будущий творческий работник был евреем. Часть из них, к слову, позднее падёт в результате чисток, и падёт в том числе и потому, что многие из них со студенческой скамьи занимали откровенно троцкистские позиции.
В октябре 1937 года было закрыто вначале московское отделение «Агро-Джойнта», а к 1 июня его деятельность была официально прекращена на всей территории СССР.
Льва Каменева в Кремле тогда уже не было, и заступиться за обнаглевших сионистов было некому. В 2001 году их пожалел, правда, историк Г. Костырченко, посетовав, что зловредные-де большевики прикрыли «Агро-Джойнт», несмотря на то, что в советскую экономику было-де вложено 25 миллионов долларов. При этом «историк» не сообщил, сколько из советской экономики «левым» образом этих миллионов было тогда высосано. Кроме того, для сравнения приведу данные того же Г. Костырченко: только в 1948 году американские евреи вложили в Палестину 170 миллионов долларов!
В 1937–1938 годах ряд видных советских сионистов был арестован, и в их числе — главный раввин хасид Ш. Я. Медалье, расстрелянный 26 апреля 1938 года. На одном из нелегальных собраний он заявлял: «…Еврейскому народу необходимо сплочение… чтобы спастись от наступления коммунизма».
Да, сионисты в СССР Сталина чувствовали себя все менее уютно, и надо ли удивляться, что знаменитый еврейский поэт-националист Хаим-Нахман Бялик, писавший на иврите, перед своей смертью в 1934 году заявил, что большевизм является проклятием еврейского народа, а спасением его является гитлеризм. Не верящие мне на слово читатели могут взять стенографический отчет Первого Всесоюзного съезда советских писателей и прочесть речь на нем поэта Ицика Фефера, где он цитирует Бялика.
К слову, жена одного из виднейших участников заговора Тухачевского — заместителя наркома обороны СССР, начальника Главного Политуправления РККА и главного редактора «Красной звезды» Гамарника, застрелившегося незадолго до ареста, была свояченицей Бялика.
Такая вот деталь…
ПРИШЛА война… И оказалось, что Бялик был, мягко говоря, не прав. И с какого-то момента в СССР возникла мысль о создании того, что было потом названо «Еврейский антифашистский комитет» — ЕАК. Его идея сработала с двух сторон. С одной стороны, Сталин решил использовать международные связи советского еврейства для консолидации всех антигитлеровских сил в мире и прежде всего — в США и Англии и мобилизации их для помощи СССР. С другой же стороны, притихшие было еврейские националисты и внутренние сионисты увидели в ЕАК новый шанс на реализацию своих давних надежд, связанных с перспективой укрепления своих позиций в стране.
О создании ЕАК публично было объявлено 23 апреля 1942 года в Куйбышеве на пресс-конференции заместителя начальника Совинформбюро Соломона Лозовского (Дридзо). В комитет входили 70 членов, в президиум — 19, а председателем стал директор Государственного еврейского театра Соломон Михоэлс. Не все из членов ЕАК были, конечно, националистами. Скажем, Герой Советского Союза Израиль Фисанович, талантливый советский подводник, погибший на переходе из Англии в Мурманск в 1944 году, был взят в ЕАК, что называется, для блеска. Но стержень ЕАК составляли другие… И вот их-то устремления можно было понять уже из той настойчивости, с которой ряд членов ЕАК добивался издания на идиш собственной газеты. И 7 июня 1942 года вышел первый номер газеты «Эйникайт», что означало «Единение». Десятитысячный тираж был ориентирован вроде бы не столько на распространение в СССР, сколько на заграницу. Но сразу возникал вопрос — единение кого с кем? Однако тогда Сталину было не до выяснения подобных деталей — шла война, Михоэлс и Фефер ездили в США, встречались с Эйнштейном и т. д., какая-то польза от этого была, ну и бог с ними.
В целом же, как я догадываюсь, уже во время войны Сталин начал понимать, что игра не стоила свеч. Достаточно сказать, что за все время войны евреями во всем мире было передано в фонд помощи СССР около 45 миллионов долларов. Узнав об этом впервые, я был поражен. Только за один 1947 год только из США передать 170 миллионов долларов на Палестину, и собрать с мирового еврейства всего 45 миллионов за четыре года войны для страны, которая несла основную тяжесть борьбы с нацизмом!
Вряд ли этот малоизвестный исторический факт нуждается в развернутом комментарии, и я сделаю лишь два кратких замечания. Во-первых, нечего сказать — эффективно действовал ЕАК во внешнем мире… Во-вторых же, невольно задумываешься: опасались ли сионисты поголовного нацистского «Холокоста», если так скупо финансировали наиболее активные антинацистские действия?
Зато ЕАК уже в ходе войны выдвинул идею создания Еврейской автономной республики в Крыму — при благосклонном, к слову, отношении к этой идее Молотова. Вряд ли и этот факт необходимо комментировать подробно, поэтому я просто приведу Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 ноября 1948 года, гласившее:
«Утвердить следующее решение бюро Совета Министров СССР:
«Бюро Совета Министров СССР поручает Министерству государственной безопасности СССР немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать, пока никого не арестовывать».
Секретарь ЦК И. Сталин».
Замечу, что я привел этот документ по монографии Г. Костырченко. Однако в сборнике документов «Лубянка. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953…» полностью текстуально совпадающее с вышеприведенным Постановлением ПБ (за исключением незначительных грамматических отличий) решение Бюро СМ СССР, подписанное Сталиным и Молотовым и направляемое «В девятку для утверждения», датировано 21 ноября 1949 года с пометкой: «Передано по ВЧ от т. Поскребышева 21.XI. в 00 ч. 15 м. (1948 г.)».
Как привести в логическое соответствие эти нестыковки дат, я не знаю, но в качестве забавного текстологического курьеза я его читателю рекомендую.
Но, естественно, не подвергаю при этом сомнению сам факт роспуска ЕАК на высшем уровне. ЕАК был распущен именно так, и финал его был логичным: война закончилась, а ЕАК все не унимался и все более превращался уже не то что в центр внутрисоюзного еврейского национализма, а действительно в удобную международную «крышу» сразу для всех — сионистов, разведчиков, троцкистов и тайных эмиссаров Золотого Интернационала.
Уважаемый читатель волен здесь верить или не верить автору на слово, но сегодня опубликовано достаточно много архивных документов, убеждающих в том, что Сталин — автором текста Постановления был явно он — написал правду. И все эти документы опубликованы «демократическими», естественно, «историками» (иных к архивам не допускают). Эти «историки», правда, сами не поняли, какие информационные «бомбы» они подложили тем самым под собственные же «концепции», но от этого ценность обнародованного ими лишь возрастает.
Вот и Г. Костырченко, приводя текст Постановления Политбюро по ЕАК, заявляет, что Сталин-де просто избавлялся от ЕАК, «избрав для этого наиболее подходящую с его точки зрения бюрократическую форму». Иными словами, если верить Костырченко, ЕАК с Западом шашней не заводил, а всего лишь «мешал» «злодею». Но ведь сам факт предельной закрытости высшего партийно-государственного документа исключал вариант «работы» Сталина «на публику». В подобных документах всё и всегда называлось своими именами! Читали-то их считаные люди, само положение которых не давало им никаких возможностей жить иллюзиями или предположениями — они-то знали все как есть!
Так что ЕАК действительно запутался во всем сразу — в идейной антисоветчине, в подрывной деятельности, в сотрудничестве и с сионистами, и с западными спецслужбами…
И финал ЕАК, повторяю, был логичным.
К МОМЕНТУ принятия Постановления Политбюро ЦК бессменного председателя ЕАК Соломона Михоэлса уже не было в живых — в январе 1948 года, будучи в служебной командировке в Минске, он погиб там вместе с театральным критиком Голубовым-Потаповым под колесами автомобиля. Судя по всему — в результате случайного наезда.
Типографской краской испачкано немало бумаги для того, чтобы запустить в оборот «документы» о причастности к смерти Соломона Михоэлса органов госбезопасности. Мол, в начале 1948 года «тиран» Сталин отдал тайное распоряжение «обезглавить советское еврейство», организовав устранение «великого» Михоэлса в Минске. В сборнике документов «Лаврентий Берия. 1953», изданном Фондом «Демократия» в 1999 году, приводится даже записка Берии от 2 апреля 1953 года, где прямо говорится, что Михоэлс и Голубов были убиты по поручению министра ГБ СССР Абакумова во исполнение указания Сталина особой группой МГБ СССР в составе заместителя министра ГБ СССР Огольцова и ответственного работника МГБ СССР Шубнякова на загородной даче министра ГБ Белорусской ССР Цанавы. Затем-де трупы были привезены на глухую улицу, где был сымитирован наезд грузового автомобиля.
Подлинность этой записки Берии иногда подвергают сомнению, и я в нее тоже верю не особенно, хотя не исключаю, что Берия ее действительно подписывал. Суть этого парадокса я поясню позднее — в главе «13-й отдел ГРУ». Сейчас же скажу вот что…
Дальнейшее развитие событий в 1950–1952 годах показало, что Михоэлса могли спокойно арестовать позднее вместе со всей «головкой» ЕАК и вместе с ней же осудить и расстрелять. Никаких проблем это для Сталина не составило бы. Погибнуть же Михоэлс и Голубов, находясь в крупном подпитии после вечера в ресторане с Ициком Фефером и работниками минских театров, могли и, так сказать, самостоятельно. Из ресторана оба двинулись к знакомому Голубова — скорее всего «добавлять», шли пешком, по темным улицам… Трагические случаи, подобные произошедшему с ними, в Минске тогда были часты. А Михоэлс даже по свидетельству максимально лояльного по отношению к нему Г. Костырченко обычно любил «пропустить рюмочку» и в тот вечер пропустил их явно немало, ибо приехал в Минск как представитель Комитета по Сталинским премиям, и угощали его потенциальные лауреаты, надо полагать, на славу.
К слову, в воспоминаниях Светланы Аллилуевой, которые охотно цитирует Арно Люстигер, автор книги «Сталин и евреи», имеется такое описание момента получения Сталиным сообщения о смерти Михоэлса, которое сама Аллилуева (или редакторы ее «воспоминаний») расценивает как причастность отца к гибели Михоэлса. Но при внимательном рассмотрении свидетельство дочери Сталина, напротив, — опровергает версии о причастности Сталина к этому делу.
Занятная, к слову, деталь отыскивается в записках начальника Главного управления кинематографии СССР Б. З. Шумяцкого о просмотрах Сталиным фильмов в Кремле. 3 апреля 1935 года Шумяцкий записал:
«На критические замечания Лаз. Моисеевич (Кагановича. — С.К.) о националистич. душке постановок Еврейского театра (юбилейный спектакль «Короля Лира») Коба заявил, что судя по данным в киножурнале фрагментам спектакль очень интересен, постановка исключительно оригинальная, а игра актеров, особенно Михоэлса (Король Лир. — С.К.) и Зускина (Шут. — С.К.), в высокой степени классна…»
Тогда же Сталин на замечание Кагановича, что музыка композитора Пульвера к хроникальному фильму «Биробиджан» о столице Еврейской автономной области «чужая», возразил, что «она очень верно подмечает особые черты еврейской бедноты и ее угнетения в прошлом и в то же время по-своему дает новые бодрые мотивы новой еврейской музыки».
И еще деталь… Как видно из документов, относящихся к расследованию смерти Михоэлса и Голубова, они погибли поздним вечером 12 января, но уже давно в различных источниках их гибель почему-то отнесена на 13 января. А почему — сказать не могу.
Так или иначе, московское еврейство устроило Михоэлсу грандиозные похороны, а 14 января 1948 года «Правда» напечатала большой некролог, подписанный почти шестью десятками деятелей искусства и литературы.
Смерть Михоэлса подбавила в настроения прежде всего московского еврейства какой-то лихорадочной истерии. К зданию Еврейского театра, где был выставлен гроб, тянулись километровые очереди, по всей Москве были расклеены большие плакаты, извещавшие о смерти Михоэлса. Перец Маркиш во время Гражданской панихиды прочел стихотворение «Неугасимый светильник», где говорилось об «убийстве Михоэлса».
Вскоре после принятия Постановления Политбюро от 20 ноября 1948 года ряд активистов ЕАК был арестован, началось следствие, которое закончилось 22 марта 1952 года. А 8 мая 1952 года в зале клуба МГБ имени Дзержинского начался суд по делу ЕАК, который закончился 18 июля 1952 года.
Вообще-то тема ЕАК интересна сама по себе, причем в лояльных к ЕАК источниках, например, в монографии Г. Костырченко «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм», книгах А. Люстигера «Сталин и евреи», Ж. Медведева «Сталин и еврейская проблема» и других, не считая сборников документов, изданных в последние десять лет, можно найти много такой информации, которая опровергает адвокатов ЕАК. Но для целей этой книги достаточно сказать, что по делу ЕАК обвинялись Соломон Лозовский — фигура в СССР куда крупнее Михоэлса, Ицик Фефер, Соломон Брегман, Иосиф Юзефович, Борис Шимелиович, Лев Квитко, Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, Вениамин Зускин, Леон Тальми (Лейзер Тальминовицкий), Илья Ватенберг, Эмилия Теумин, Чайка (Хайка) Ватенберг-Островская и Лина Штерн.
Все они, кроме Брегмана и Лины Штерн, были приговорены к расстрелу с конфискацией всего имущества и казнены 12 августа 1952 года.
Дело против заболевшего в тюрьме Брегмана было 9 июля 1952 года приостановлено и он умер в заключении 23 января 1953 года.
Академик-биохимик-физиолог Лина Штерн получила три года лагерей с поражением на три года в правах без конфискации имущества. 1878 года рождения, дочь состоятельного коммерсанта, экспортера русского зерна, с юности знакомая с Хаимом Вейцманом — будущим президентом Всемирной сионистской организации и первым президентом государства Израиль, она в 1925 году переселилась в СССР из Женевы, где была ординарным профессором Женевского университета.
Зачем 47-летняя Штерн приехала в СССР? Арно Люстигер утверждает, что для того, чтобы «участвовать в созидательной работе в Советском Союзе», но вряд ли в эту версию верит сам Люстигер. Я не могу сейчас утверждать что-то наверняка, но вся биография этой женщины, никогда не бывшей замужем, властной и самоуверенной, скончавшейся в Москве в 1968 году в возрасте 90 лет, позволяет предполагать в ней крупного сионистского эмиссара — фанатичного и эффективного.
Что же до судьбы руководителей ЕАК, то они действительно были государственными преступниками, ибо, облеченные немалым доверием государства и получая его поддержку, видели смысл своей деятельности не в укреплении позиций собственного государства, а, во-первых, в укреплении позиций в этом государстве одной лишь национальной группы, во-вторых, в фактическом противодействии естественному процессу ассимиляции, а в-третьих, поощряя симпатии части граждан собственного государства к государству иностранному.
Фактически ЕАК к концу своего существования пренебрегал интересами не только всего Советского государства, но и интересами советских евреев, точнее — тех из них, кто ощущал себя советским гражданином и никем иным быть не желал и не мог. А ведь таких тогда было большинство…
НА ФОНЕ следствия по делу ЕАК в стране шли и другие процессы — как уголовные, так и системные. Скажем, в январе 1949 года начался процесс, который был назван «борьбой с космополитизмом», и, надо признать, что основания для такой борьбы к тому времени в стране накопились. Например, в брошюре по бетонным работам ее автором употреблялся термин «агитатор», под чем подразумевалась вообще-то бетономешалка. Что ж, английский глагол «agitate» действительно имел два значения: «агитировать» и «перемешивать», но…
Впрочем, надо ли дальше продолжать?..
Прошли по стране и увольнения из ряда организаций специалистов-евреев. Так, из Госплана СССР их было уволено сразу 300 человек… Но ведь был из него уволен и русский его председатель — Николай Вознесенский. А те 236 секретных и совершенно секретных документов, которые за пять лет куда-то исчезли в одном лишь Госплане, вряд ли были использованы для растопки русских печей. Высокий же процент уволенных евреев не в последнюю очередь объяснялся непропорционально высоким их процентом во многих государственных структурах. Скажем, на 1 октября 1948 года в вузах СССР кафедрами физики заведовали 301 русский и 217 представителей других национальностей, 153 из которых были евреями. Среди научных сотрудников-физиков в Академии наук СССР было 342 русских, 123 еврея и 31 представитель всех остальных народов СССР, включая украинцев, белорусов, грузин…
В записке заведующего сектором науки ЦК ВКП(б) Юрия Жданова секретарю ЦК М. Суслову от 23 октября 1950 года сообщалось:
«В ряде институтов Академии наук имеет место тенденциозный подбор кадров по национальному признаку… Среди физиков-теоретиков и физико-химиков сложилась монопольная группа — Л. Д. Ландау, М. А. Леонтович, А. Н. Фрумкин, Я. И. Френкель, В. Л. Гинзбург, Е. М. Лифшиц, Г. А. Гринберг, И. М. Франк, А. С. Компанеец, Н. С. Мейман и др. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности…»
Таких цифр и цитат можно было бы привести много — ими полна, например, не раз мной уже упоминавшаяся монография Г. Костырченко. Однако я ограничусь уже сообщенным, кратко затронув лишь ряд уголовных процессов рубежа 40-х — начала 50-х годов, воспользовавшись информацией доктора исторических наук Г. В. Костырченко…
Как он сообщает, после войны «заметно активизировалась» «общественно-культурная жизнь евреев» на московском автозаводе имени Сталина (ЗИС). Часть из них, «наиболее спаянная на национальной почве», устраивала коллективные походы в театр Михоэлса, в мае 1948 года направила в ЕАК приветственную телеграмму по случаю образования Израиля и т. п. Душой и организатором таких акций был А. Ф. Эйдинов (Вышедский), помощник директора ЗИСа Лихачева.
В декабре 1949 года Хрущев стал секретарем ЦК и первым секретарем Московского ГК ВКП(б) и вскоре нагрянул на ЗИС во главе специальной комиссии с проверкой, после чего доложил Сталину о серьезном неблагополучии там «в связи с активной деятельностью еврейских националистов»… Так началось «дело ЗИС», по которому было арестовано несколько десятков человек, тринадцать из которых, включая Эйдинова, 23 ноября 1950 года расстреляли.
Еще до событий вокруг ЗИСа, в августе — декабре 1949 года была арестована группа из десяти работников-евреев на Ярославском автомобильном заводе во главе с главным инженером A. M. Лившицем. На допросах они показали, что вели разговоры о том, что «под прикрытием борьбы с антипатриотизмом в стране развивается русский нацизм (! — С.К.) и пропаганда умышленно подчеркивает преобладание евреев среди космополитов (точным был бы глагол «констатирует». — С.К.), поощряя тем самым антисемитизм…»
Кое-кто из ярославцев был осужден, но тема «космополитизма» тогда зазвучала не зря. Скажем, на Кировском Челябинском заводе, где директором был Исаак Зальцман, главный металлург Яков Гольдштейн происходил из семьи крупного горнопромышленника и имел родню за границей, заместитель начальника производства Абрам Белинкин имел родного брата, дядю и двух теток в США, заводской экономист Яков Юдилович имел в США всего двух дядей, но один из них был крупным капиталистом. Это всё было бы не таким уж и криминалом, если бы, скажем, евреи с ЗИСа — граждане СССР — не приветствовали публично создание государства Израиль… Что им было до того Израиля? Он что — был их Родиной? Или, все же, они воспринимали его как некую «духовную», «историческую» родину? Но тогда чем был для них Советский Союз?
Зачем, спрашивается, представители тайной иудаистской общины из Сталинска (с 1961 года Новокузнецка) Кемеровской области направляли в Москву делегацию для приветствия первого посланника Израиля в СССР Голды Меир? В ноябре 1949 года в Сталинске на квартире некоего И. Б. Рапопорта была раскрыта нелегальная синагога, с которой были связаны многие руководители-евреи с Кузнецкого металлургического комбината, в том числе заместитель директора Я. Г. Минц, главный прокатчик С. А. Либерман, начальник финансового отдела С. З. Аршавский, начальник планового отдела Г. Ш. Зельцер, начальник ОТК А. Я. Дехтярь, начальник сортопрокатного цеха З. Х. Эпштейн, заместитель начальника производственного отдела С. А. Лещинер…
По «делу КМК» 18 сентября 1952 года Военная коллегия Верховного Суда СССР осудила к расстрелу четырех: Дехтяря, Минца, Либермана и Лещинера и к 25 годам лагерей троих: Аршавского, Зельцера и Эпштейна.
Однако это отнюдь не означало преследования евреев как евреев. Вспомним впечатления от Одессы посланника Израиля в СССР Намира, побывавшего в этой столице советского еврейства в 1950 году: «…в городе проживают до 200 тыс. евреев, треть населения. Улицы полны евреев… Их энергичность, бурный темперамент и напористость, характерные для прежних евреев Молдаванки, производят сильное впечатление. В отличие от Москвы, на улице слышен идиш…»
Да, несмотря на то, что в Москве жило ненамного меньше евреев, чем в Одессе, в отличие от Одессы, на улицах Москвы еще не был слышен идиш, и, как я понимаю, с точки зрения Намира это было серьезным недостатком Москвы. Кое-кто, возможно, усматривал в этом и серьезный признак антисемитизма сталинского Кремля, но…
НО, ТАК или иначе, пока что на улицах столицы СССР преобладала русская речь. Хотя иногда и еврейские страсти выплескивались на московских улицах бурно, и идиш на них звучал очень громко…
Так, 4 октября 1948 года в московской хоральной синагоге началось празднование еврейского Нового года (Рош ха-Шана), на который прибыли израильские дипломаты во главе с посланником Голдой Меир (Меерсон). Пятидесятилетняя (в тот год) уроженка Киева, она в 8 лет оказалась в США, в 1921 году уехала в Палестину, куда вернулась в 1934 году после двухлетнего пребывания в США. Это была деятельная и напористая сионистка, и ее посещение московской синагоги было, как я догадываюсь, хорошо спланированной акцией. И расчеты оправдались — к синагоге сошлось не менее 10 тысяч евреев, многие из которых не смогли попасть внутрь и остались на улице.
По свидетельствам очевидцев, обстановка могла быть описана одним словом — психоз. Интеллигенция и офицеры, солдаты и матери с младенцами, высоко поднятыми на руках, чтобы будущий премьер Израиля могла увидеть своих будущих граждан, выкрики: «Наша Голда! Шолом, Голделе!» и т. д.
13 сентября Меир вновь посетила синагогу уже по случаю праздника Судного дня (Иом Киппур). И вновь была огромная толпа, которая ревом приветствовала молитву главного раввина С. М. Шлифера «На следующий год — в Израиле», а по окончании службы проводила Меир до ее резиденции в гостинице «Метрополь».
В книге Жореса Медведева «Сталин и еврейская проблема», изданной в 2005 году, на странице 105-й абсолютно голословно утверждается, что обе октябрьские демонстрации в Москве были якобы «организованы самими властями». Замечу, что на той же 105-й странице Ж. Медведев заявляет уже, что «эти совершенно необычные для советской действительности манифестации были спровоцированы (выделение мое. — С.К.) самими властями»…
Организовать что-то и спровоцировать что-то — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Но и сами «аргументы» Ж. Медведева никакой критики не выдерживают: мол, для Сталина и Молотова манифестации были неожиданны, поскольку МВД им о них не доложило — ни в Сочи Сталину, ни в Москве Молотову.
Каким образом «агенты Кремля» «организовывали» произраильскую и просионистскую истерию в Москве, Жорес Медведев умалчивает, да и что тут можно изобрести? Сказать, что офицеры МГБ ходили по квартирам евреев и зазывали их на встречу с Меир? Ну, это было бы чересчур даже для Жореса Медведева!
Нет, если акции 5 и 13 октября кто-то и организовывал, то отнюдь не по указанию Сталина, якобы желавшего таким образом получить основания для закрытия ЕАК. Все объяснялось проще — Израилю нужны были новые неизбалованные граждане, новые рабочие руки и… И — новое пушечное мясо, потому что Израиль уже вел войну с Арабской лигой.
Провокации Меир пробуждали у советских евреев радужные надежды, связанные с эмиграцией в Израиль, и побуждали их добиваться этой эмиграции. Ведь евреи всего мира ожидали, что благожелательная тогда по отношению к Израилю советская внешнеполитическая линия будет вскоре дополнена официальным разрешением на выезд евреев из СССР в Израиль.
«На следующий год — в Иерусалиме» — это были не только слова традиционной иудаистской молитвы, но и прямой политический лозунг для советских евреев. Те, кто 5 и 13 октября 1948 года приветствовали Меир в Москве, психологически уже покинули землю, где они родились, и мыслями пребывали уже на той «исторической родине», которую ни они, ни их отцы, ни деды и прадеды никогда и одним глазом не видели!
При этом в самом Израиле его «руководство» вело себя но отношению к СССР просто нагло. Вот наглядное тому подтверждение…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.