Глава 25 Даёшь границы Сигизмунда III!

Глава 25

Даёшь границы Сигизмунда III!

Затишье на Юго-Западном фронте продолжалось недолго. 6 марта 1920 г. поляки перешли в наступление на речицком направлении. Это наступление началось в тот самый день, когда, согласно приказу Главкома С. С. Каменева, лунинецкое (речицкое) направление с двумя бригадами 57-й стрелковой дивизии и Гомельским укреплённым районом должно было перейти в подчинение Западного фронта.

Поляки наступали довольно быстро, и 6–7 марта заняли Калинковичи и Овруч. 6 марта командующий Юго-Западным фронтом снял с XII армии запрещение переходить линию фронта и приказал этой армии перейти в решительное наступление, имея в виду как ближайшую целью восстановление в кратчайшие сроки положения в Мозырском и Овручском районах и выход на линию рек Птич — Уборь и далее по линии Новоград-Волынский — Шепетовка — Проскуров — Солодковцы. Для выполнения этих задач в состав XII армии вошли ещё части, ранее находившиеся в подчинении командующего Юго-Западным фронтом: 171-я стрелковая бригада 57-й стрелковой дивизии, 7-я стрелковая дивизия без 21-й стрелковой бригады и сосредоточивающаяся в районе Гайсин — Брацлав 45-я стрелковая дивизия. Той же директивой на XIV армию возлагалась задача по ускорению продвижения правого фланга этой армии на линию Солодковцы — Каменец-Подольский, причём боевые действия на стыках XII и XIV армий должны были быть согласованы между собой распоряжением командармов обеих армий.

Выполнение этой директивы привело обе армии Юго-Западного фронта к ряду встречных боёв с поляками, которые продолжались до начала общего решительного наступление поляков в конце апреля на Украине.

А тем временем Пилсудский готовился к большому наступлению. Все ресурсы страны были направлены на усиление армии. Если в 1918 г. польская армия формировалась из добровольцев, то уже 15 января 1919 г. был объявлен первый принудительный призыв в армию юношей, родившихся в 1899 г. В марте 1919 г. сейм утвердил положение о всеобщей воинской повинности и объявил призыв пяти возрастов (1896–1901 гг. рождения).

В июне 1919 г. в Польшу начали прибывать из Франции части армии генерала Галлера в составе 1-й, 2-й, 3-й, 6-й и 7-й дивизий. После разгрома Деникина в Польшу с Кубани прибыла 4-я дивизия генерала Желиговского. Полковник царской армии Желиговский собрал эту дивизию из поляков и служил под началом Деникина.

Дивизии Галлера были реорганизованы в пехотные и получили порядковые номера 11-я, 12-я и 13-я, а из 4-й дивизии Желиговского, добавив к ней несколько полков, образовали 10-ю пехотную дивизию.

Весной 1920 г. польская армия состояла:

Пехота: 21 дивизия и 2 отдельные бригады (1-я и 7-я резервные) — всего 88 пехотных полков.

Кавалерия: 6 кавалерийских бригад и 3 отдельных кавалерийских полка — всего 21 кавалерийский полк и 21 дивизион конных стрелков, придаваемых по 2 эскадрона пехотным дивизиям.

Артиллерия: 21 полевой артиллерийский полк и столько же дивизионов тяжёлой артиллерии — всего 189 полевых и 63 тяжёлых батарей.

К ним следует прибавить соответствующее количество вспомогательных и технических войск.

В апреле 1920 г. общая численность польской армии достигла 738 тысяч человек. К этому времени все полки, бригады и дивизии уже имели общую порядковую нумерацию.

В начале лета 1920 г., когда Красная армия развернула широкую наступательную операцию, в Польше был объявлен призыв в армию юношей 1895–1902 гг. рождения. 15 июля сейм постановил призвать лиц, родившихся в 1890–1894 гг., а 4 сентября — родившихся в 1885–1889 гг.

В сентябре 1920 г. генерал Галлер приступил к организации добровольческой армии. Из запасных частей формировались новые полки, эскадроны и батареи, собранные в 22-ю добровольческую дивизию.

По данным польского военного министерства, всего на фронт было отправлено: в период с 1 декабря 1919 г. по 1 июня 1920 г. (за 6 месяцев) — 4080 офицеров, 260 000 солдат; с 24 июля по 15 сентября 1920 г. (за 7 недель) на фронт было отправлено 1986 офицеров и 163 889 солдат. Таким образом, в момент наивысшего напряжения Польша имела в своей армии 16 возрастных категорий и, кроме того, около 30 тысяч добровольцев, а общая численность армии достигала 1 200 000 человек.

Вооружение польской армии было крайне разнообразным. В большинстве своём было русское, германское и австрийское вооружение, оставшееся в Польше после Первой мировой войны. Кроме того, в конце 1919 г. — начале 1920 г. США, Англия, а главным образом Франция, поставили в Польшу 1494 орудия, 2800 пулемётов, 385, 5 тысяч винтовок, 42 тысячи револьверов, около 700 самолётов, 200 бронемашин, 800 грузовиков, 576 млн патронов, 10 млн. снарядов, 4,5 тысячи повозок, 3 млн. комплектов обмундирования, 4 млн. пар обуви, средства связи и медикаменты.

В начале 1919 г. в армии генерала Галлера во Франции был сформирован первый польский танковый полк. В июне 1919 г., когда полк прибыл в Польшу, в его составе имелось 120 лёгких французских танков «Рено» FT. Кроме того, в польской армии было четыре бронедивизиона, вооружённых бронемашинами.

К апрелю 1920 г. польская авиация насчитывало 60 исправных аэропланов.

К 1 января 1920 г. польские силы, действовавшие против Западного фронта Красной армии, согласно данным нашей разведки, насчитывали (вместе с глубокими резервами) 55 800 штыков, 4000 сабель, 488 лёгких и 158 тяжёлых орудий. К 1 марта 1920 г. на нашем Западном фронте поляки имели 56 500 штыков и 6500 сабель, а на Юго-Западном фронте — 33 600 штыков и 4900 сабель.

Польским войскам противостояли Западный и Юго-Западный фронты Красной армии.

К 1 апреля 1920 г. в составе Западного фронта находилось 58 791 пехотинцев, 4020 кавалеристов при 394 орудиях и 1567 пулемётах. В составе Юго-Западного фронта имелось 24 251 пехотинцев, 4317 кавалеристов при 321 орудии и 1585 пулемётах. Замечу, что из 321 орудия 281, то есть 88 %, составляли 76-мм полевые пушки. Кроме того, имелось двенадцать 107-мм пушек обр. 1910 г., девятнадцать 122-мм и девять 152-мм гаубиц обр. 1909 г. и 1910 г.

В середине февраля 1920 г. начальник оперативного управления штаба Республики Б. М. Шапошников в своём докладе наметил предпосылки будущего плана военных операций против Польши. Вероятными противниками РСФСР определялись Польша и, возможно, Латвия и даже Литва, если Польша согласится на уступку Вильно Литве. В отношении Румынии предполагалось, «что отсутствие территориальных интересов за пределами Бессарабии едва ли поставит её в число наших открытых врагов».

В своём докладе Шапошников уделил главное внимание театру военных действий севернее Полесья, который назвал главным, а Украинскому театру он отвёл второстепенное значение. Имелось в виду, что Полесье также должно стать и театром вспомогательных действий. Как вывод Шапошников признавал, что «главная операция с обеих сторон может развиться в северной части района к северу от линии Волковыск — Барановичи — Могилёв».

С точки зрения военной стратегии Шапошников был абсолютно прав — во все времена решающим был Западный фронт. В случае разгрома советских войск поляки могли бы идти на Смоленск и Москву, а в случае неудачи поляков, соответственно, Красной армии был бы свободен путь на Варшаву.

Однако Пилсудский решил наступать на Украину. Его целью был не быстрейший разгром Красной армии, а захват Украины и создание Речи Посполитой «от можа до можа». Замечу, что в конце 1919 г. и весной 1920 г. по Варшаве ходили упорные слухи, что Пилсудский хочет стать польским королём. В феврале — марте военный министр генерал Лесневский даже создал специальную комиссию во главе с полковником Брониславом Гелидажевским для поиска польских королевских регалий. Так или иначе, но Пилсудский желал славы, а Польша — украинский хлеб (вспомним о неурожае 1919 г.).

Уже после войны польские военные историки задним числом доказывали, что вдруг украинское направление по каким-то причинам приобрело важное стратегическое значение, и именно со стороны Украины злодеи-большевики хотели напасть на Польшу.

На самом же деле председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий и главком С. С. Каменев собирались вначале разбить Врангеля и лишь затем заняться поляками. Телеграммой № 2101/оп./250/ш. от 12 апреля 1920 г. Каменев указал командующему Юго-Западным фронтом, что «операция по овладению Крымом в настоящее время для фронта является первостепенной, почему на неё должны быть брошены все силы фронта, даже не останавливаясь перед временным ослаблением польского участка».

В распоряжение командующего Юго-Западным фронтом передавались 52-я стрелковая дивизия, 85-я бригада, 29-я стрелковая дивизия, 63-я бригада 21-й стрелковой дивизии, которые можно было использовать для наступления на Крым, после чего 63-я и 85-я стрелковые бригады должны были быть направлены на Западный фронт для присоединения к своим дивизиям.

Результатом этой телеграммы, а также первой неудачной атаки Перекопского перешейка была директива командующего Юго-Западным фронтом № 010/оп./2337/оп. от 15 апреля, в которой говорилось: «Все свободные силы фронта бросить для завершения начатой Крымской операции…»

Положение в тылу у красных было нестабильным. Особенно это касалось Юго-Западного фронта, в тылу которого поднялась волна бандитизма. Большевистские вожди утверждали, что бандитами руководил Петлюра, или даже Антанта. На самом же деле Приднепровье было перенасыщено оружием, брошенным царской, немецкой, австрийской, петлюровской, добровольческой и Красной армиями. Десятки тысяч человек отучились работать и жили грабежом. Вспомним Красильщикова из романа Алексея Толстого «Хождение по мукам».

К концу дня 24 апреля 1920 г. все польские части заняли исходное положение для наступления, которое должно было начаться на рассвете 25 апреля.

Наступлению поляков предшествовал мятеж Галицийских бригад. Время начала мятежа исключает его стихийность. Там хорошо поработала польская разведка. Галицийская армия, переформированная в три отдельные бригады, была придана побригадно 41-й, 44-й и 45-й стрелковым дивизиям и занимала участки фронта на правых флангах этих дивизий. Антисоветская агитация среди личного состава 2-й и 3-й Галицийских стрелковых бригад, приданных 45-й и 41-й стрелковым дивизиям, вылилась в открытый мятеж этих бригад. Утром 23 апреля части 2-й Галицийской бригады покинули фронт и начали враждебные действия против полков 134-й стрелковой бригады 45-й стрелковой дивизии, расположенной в дивизионном резерве. Мятежники напали на 402-й стрелковый полк, однако ему удалось пробиться из окружения. Затем 2-я Галицийская бригада начала выдвигаться в двух направлениях: часть её направилась на юг и на фронте Луки-Барские — Куриловцы вступила в бой с другими полками 134-й стрелковой бригады; другая же часть бригады двинулась на Литин, овладела им, а затем направилась на Винницу.

В это время части 60-й стрелковой дивизии на фронте Елтушково — Новая Ушица были заменены 3-й Галицийской бригадой и оттянулись в армейский резерв в район Поток — Станиславчик — Дзялов — Тарасовка. Однако уже 24 апреля мятеж перекинулся и в 3-ю Галицийскую бригаду; она покинула фронт и двинулась в район станции Мытки, где и окопалась.

Мятеж двух Галицийских бригад совершенно нарушил группировку XIV армии, все её резервы были направлены на ликвидацию мятежа. 178-я стрелковая бригада была двинута сначала на фронт Винница — Литин, но, очевидно, получив известия о мятеже 3-й Галицийской бригады, свернула на город Бар и у села Степанки вступила в бой с мятежниками. 180-я стрелковая бригада двинулась на станцию Мытки и атаковала мятежников, успевших к этому времени соединиться с украинскими петлюровскими частями под командой Удовиченко. Лишь 179-я стрелковая бригада 60-й стрелковой дивизии оставалась свободой от подавления мятежа. 41-й стрелковой дивизии было приказано своими резервами заполнить промежуток фронта, покинутый 3-й Галицийской бригадой.

Мятеж двух Галицийских бригад отвлёк армейские и дивизионные резервы XIV и отчасти XII армий для выполнения задач, ничего общего не имевших с их первоначальным предназначением.

На рассвете 25 апреля польские войска начали решительное наступление на всем фронте от Припяти до Днестра. На крайнем левом Польском фронте группа полковника Рыбака двигалась на город Овруч, тесня слабые части 47-й стрелковой дивизии, и к вечеру того же дня заняла его. 7-я кавалерийская бригада, входившая в состав этой группы, продвигалась лесами через местечко Базар на станции Малин и Тетерев. Сводная кавалерийская дивизия генерала Ромера, двигаясь на станцию Казатин, 25 апреля имела лишь одну небольшую стычку с дивизионом нашей 17-й кавалерийской дивизии и остановилась на ночлег в селе Верняя Рудня. Пехота 3-й польской армии следовала за дивизией Ромера. Под её натиском части 47-й стрелковой дивизии (140-я и 141-я стрелковые бригады) отошли в район Овруча. 7-я стрелковая дивизия тоже начала испытывать давление польских частей: на её фронте поляки заняли уже несколько селений. Командование 17-й кавалерийской дивизии в этот день не передало особо тревожных донесений, так что можно предположить, что прохождение через её участок сводной кавалерийской дивизии поляков под командованием генерала Ромеля осталось незамеченным.

26 апреля 7-я польская кавалерийская бригада из группы полковника Рыбака овладела селом Олизаровка, расположенным в 25 км к северо-востоку от станций Малин и Тетерев, и теперь готовилась перехватить железную дорогу Коростень — Киев. Сводная кавалерийская дивизия генерала Ромера пересекла у станции Рея железную дорогу Житомир — Бердичев, имея лишь небольшую перестрелку с бронепоездом, подходившим от Житомира к станции Рея. К вечеру 26 апреля дивизия Ромера подходила к станции Казатин. 47-я стрелковая дивизия под натиском польских частей покинула район Овруча и утратила связь со штабом армии. 7-я стрелковая дивизия отходила в район станции Коростень. 1-я кавалерийская бригада 17-й кавалерийской дивизии после боя с польской пехотой у местечка Пулин отходила в район местечка Чернихов.

В ночь с 26 на 27 апреля 7-я польская кавалерийская бригада, разделившись на три колонны, заняла местечко и железнодорожную станцию Малин, станции Ирша и Тетерев, захватив на последней эшелон в 44 вагона и один бронепоезд[147].

Части сводной кавалерийской дивизии генерала Ромера 27 апреля атаковали станцию Казарин, где застали в эшелонах части 44-й стрелковой дивизии. Завязался упорный бой, в результате которого поляки окончательно заняли Казарин.

Большинство частей XII армии уже 26 апреля потеряли связь со штабом армии. Известно было лишь, что 140-я стрелковая бригада 47-й стрелковой дивизии поддерживает соприкосновение с противником в 10 км к востоку от Чернихова, и что 1-я Галицийская бригада отходит к реке Гнил опять. 44-й стрелковой дивизии не удалось выполнить указанные ей перегруппировки, так как её 130-я бригада уже ввязалась в бои с поляками в районе местечка Янушполь, а 131-я бригада двигалась для занятия рубежа Пиков — Янов.

Правофланговые части XII армии, 7-й стрелковой и остатки 47-й стрелковой дивизий с боями отходили вдоль железной дороги Коростень — Киев, преследуемые группой полковника Рыбака, и к вечеру 27 апреля достигли района станции Малин, где вступили в бой с преграждавшими им путь частями 7-й польской кавалерийской бригады. На рассвете 28 апреля эта бригада под натиском наших частей была вынуждена отступить и, покинув станции Малин и Тетерев, оттянулась в леса к северо-востоку от железной дороги.

Днём 27 апреля командование XII армией окончательно потеряло связь почти со всеми своими частями. 2 мая части XII армии под натиском поляков продолжали отход за реку Ирпень, причём 7-я стрелковая дивизия перебрасывалась на фастовское направление.

На фронте XIV армии было относительно спокойно, но в тылу её в районе Ананьев — Балта активизировалась банда Тютюника, борьбу с которой вели отряды, выделенные распоряжением штаба XIV армии, и сводные отряды из частей Одесского гарнизона.

В ночь с 5 на 6 мая польские войска перешли в наступление на части XII армии, оборонявшие подступы к Киеву. Первый удар был направлен на участок 7-й стрелковой дивизии. Слабые части 1-й бригады 17-й кавалерийской дивизии не выдержали натиска поляков и сразу же начали отходить на переправы через Днепр, бросив часть артиллерии и пулемётов. Развивая свой успех, поляки продолжали теснить 7-ю стрелковую дивизию, которая откинула свой правый фланг на местечко Приорка. В это же время 58-я стрелковая дивизия отходила на фронт Жудяны — Мышеловка.

Создавшееся положение вынудило командование XII армии в полдень 6 мая отдать приказ об оставлении Киева и об отходе частей XII армии на левый берег Днепра. 7-й стрелковой дивизии с остатками 17-й кавалерийской дивизии было приказано занять участок на левом берегу Днепра от села Пуховка включительно до железнодорожного моста включительно. 58-я стрелковая дивизия должна была занять позиции к югу по реке до села Вишенки включительно, имея свой резерв в Борисполе. Группе Дегтерева было приказано удерживать Триполье. Прибывшей только что в Нежин Башкирской кавалерийской дивизии (300 коней и 809 бойцов) было приказано временно остаться в Нежине.

Одновременно с наступление на Киев поляки продолжали наступление на фронте XIV армии. Польская разведка на фронте 44-й стрелковой дивизии была уже обнаружена у станции Ольшаница. 520-й и 521-й стрелковые полки 58-й дивизии, двинутые 5 мая на село Телешовка для занятия рубежа по реке Гороховатка, не выполнили приказания и самовольно направились на восток, причём их местопребывание не было известно штабу XIV армии. Гайсинский гарнизон после боя с бандами был вынужден оставить город Гайсин.

Отходя на юго-восток, XIV армия 6 мая занимала фронт примерно по линии Богуслав — Гайсин исключительно — Марковка — Ольшанка. 45-я стрелковая дивизия продолжала движение на Тростянец, а 179-я бригада 60-й стрелковой дивизии для борьбы с бандами отошла к югу в район Городище — Песчанка. Переброшенная из резерва фронта 63-я стрелковая бригада 21-й стрелковой дивизии расположилась в районе Звенигородка.

8–9 мая польские войска захватили плацдарм на левом берегу Днепра в районе Киева, а попытки XII армии отбросить поляков за реку не удались.

7 мая поляки продолжали наступление на 44-ю дивизию и к концу дня 8 мая оттеснили её на фронт Козин — Мироновка — Богуслав. Не менее сильное давление испытывала и 60-я стрелковая дивизия в районе железной дороги Жмеринка — Одесса. На фронте Куниче — Шарапановка — Марковка эта дивизия вела упорные бои с противником, причём последнему удалось овладеть Шарапановкой. 45-я стрелковая дивизия после упорных пятидневных боёв с бандами к концу дня 7 мая прибыла в район местечка Терновка.

15–16 мая происходили интенсивные встречные бои, которые можно считать поворотным пунктом битвы за Киев. С этого времени инициатива постепенно переходит на сторону Красной армии.

До сих пор речь шла о действиях поляков против Юго-Западного фронта. На Западном же фронте у поляков особенных успехов не было. Линия фронта осталась без изменений. 29 апреля в командование Западным фронтом вступил М. Н. Тухачевский, заменивший В. М. Гиттиса.

Советское командование решило контратаковать поляков силами Западного фронта. С Северного фронта туда была направлена 18-я стрелковая дивизия, но она могла быть введена в дело не ранее 18 мая.

14 мая Северной группе удалось неожиданно для поляков перебросить свою ударную группу на левый берег Западной Двины, но её наступление было остановлено резервами польских полков, занимавших участок реки Западная Двина напротив станции Боровухи. Но отбросить назад за Западную Двину эту группу полякам всё же не удалось. Прижавшись к реке у села Горяне, небольшой отряд красных отбил все контратаки поляков и дождался подхода на уровень Горян правого фланга XV армии, после чего отряд получил возможность двинуться вперёд.

Наступление нашей XV армии сразу же начало развиваться успешно. Лишь на её левом фланге поляки упорно держались перед фронтом 29-й стрелковой дивизии и даже несколько раз пытались контратаковать. Тем не менее только за 14 мая правый фланг XV армии продвинулся вперёд на 6–8 км, а левый — более чем на 20 км. 15 мая армия, продолжая теснить противника, вышла примерно на фронт станция Фариново — Кубличи — Пышко — Стайск. Левый фланг XV армии продвигался значительно медленнее, что, скорее всего, было связано с трудными условиями местности.

19 мая части XV армии продолжали продвигаться вперёд, выравнивая свой фронт. Южная группа этой армии форсировала Березину, овладев местечком Березино Северное. В предвидении предстоящего захождения армии правым флангом в направлении на Молодечно командующий XV армией отдал приказ армейскому резерву (6-й стрелковой дивизии) следовать в район местечка Плиса. В тот же день части 17-й и 8-й стрелковых дивизий XVI армии успешно форсировали Березину на указанных участках и к концу дня захватили на её западном берегу плацдарм глубиной около 6 км.

К вечеру 23 мая фронт проходил примерно по линии Слободка — Володута — Домовицкое — Дряхча — Дерюцкая — Игумен, сохраняя при этом сильно изломанное очертание. Кавалерийская бригада 21-й стрелковой дивизии переправилась на правый берег Березины, но ещё не вступила в дело. Её полки расположились: один у села Старый Прудок, другой у села Неганичи. В то время как южная группа польских войск довольно глубоко вклинилась в позиции советских войск на правом берегу Березины, заняв села Ганута, Богушевичи и Осмоловичи. Подошедшая в распоряжение командующего XVI армии головная (62-я) бригада 21-й стрелковой дивизии была направлена им на село Лавница в распоряжение начдива 17-й стрелковой дивизии.

24 мая на фронте XV армии поляки перешли в наступление на участке 53-й стрелковой дивизии, части которой были потеснены на восток. Упорные бои в этот день шли на фронте 4-й и 11-й стрелковых дивизий, все попытки 11-й дивизии продвинуться вперёд успеха не имели.

25 мая поляки оставили Борисов, лежащий на левом берегу Березины, но с утра при поддержке артиллерии начали теснить части 17-й стрелковой дивизии, которые вскоре были вынуждены отойти к Березине, переменив свой фронт прямо на запад. Поляки активно теснили и правофланговую (22-ю) бригаду 8-й стрелковой дивизии, угрожая сомкнуть кольцо вокруг частей этой дивизии в районе Игумена, так как операция частей 8-й дивизии против местечка Богушевичи не удалась, и местечко по-прежнему оставалось в руках поляков.

К 22 июня обе стороны временно отказались от наступательных действий. Польское контрнаступление в конце мая — начале июня 1920 г. привело к существенному сокращению территории, занятой Западным фронтом. Советские войска понесли большие потери. Только 15 апреля было потеряно убитыми, ранеными и пропавшими без вести 914 человек комсостава и 11 218 красноармейцев.

Одной из причин успехов польских войск в апреле — мае 1920 г. было наличие многочисленных банд в тылу советских войск. О политической ориентации этих бандформирований говорить не приходится, там были и украинские националисты, и монархисты, и эсеры, и анархисты и т. д. и т. п. А большинство же как атаманов, так и рядовых членов банд занимались попросту грабежами. Для наведения порядка в тылу решением ЦК РКП(б) на Украину был направлен Ф. Э. Дзержинский.

5 мая он прибыл в Харьков вместе с 1400 чекистами и бойцами внутренних войск. 29 мая решением ЦК Дзержинский был назначен начальником тыла Юго-Западного фронта. Ряд местностей в тылу фронта были объявлены на военном положении, а чрезвычайные комиссии были наделены правами «революционных военных трибуналов». То есть, попросту говоря, лица, заподозренные в бандитизме, пускались в расход без всяких церемоний. Естественно, что наряду с бандитами пострадало и много невиновных.

Наряду с репрессиями Дзержинский развернул в тылу Юго-Западного фронта идейно-воспитательную работу. По его приказу при тыловых штабах были созданы политические и агитационные ячейки. Широко проводились собеседования, лекции, митинги, так называемые «деревенские недели», распространялись листовки, плакаты, газеты, местное население информировалось об итогах борьбы с бандитами. Любопытный момент: впервые за Гражданскую войну большевики отступили от своей патологической (для того времени) страсти к «интернационализму», и на агитационных плакатах стали вырисовывать национальные черты и внешность поляков.

Следует заметить, что Дзержинскому удалось существенно укрепить тыл Юго-Западного фронта, хотя бандитизм там продолжался ещё более двух лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.