Дворцовая полиция после 1881 г

Дворцовая полиция после 1881 г

Дворцовые подразделения государственной охраны никогда не афишировали свою деятельность. Сторонним наблюдателям, как правило, была видна только парадная, военная охрана императорской семьи, неотъемлемая часть пышных дворцовых церемониалов. Но профессионалы хорошо понимали, что раззолоченные дворцовые гренадеры, бесконечные шпалеры гвардейцев не защитят царя от пули или бомбы террориста, брошенной из толпы. Именно поэтому негласная охрана начиная с периода правления Александра III приобрела столь важное значение.

Фундамент Дворцовой полиции был заложен в декабре 1861 г. с образованием подразделения «городовых стражников». В 1881 г. в ходе реформы подразделений государственной охраны произошли изменения и в этой структуре. В результате был увеличен штат Дворцовой стражи, создана ее Секретная часть и в сентябре 1884 г. после очередной реорганизации образована Дворцовая полиция во главе с Е.Н. Ширинкиным.

Подразделение Дворцовой полиции при Александре III быстро встало на ноги и стало весьма влиятельным. Вся информация, связанная с возможностью покушений на императора, стекалась именно в Дворцовую полицию. Многочисленные «доброжелатели» охотно делились реальной или вымышленной информацией о подготовке новых покушений. В архивных фондах хранятся многочисленные письма «о готовящихся покушениях нигилистов»³⁶⁵, о планах «по охране жизни царя»³⁶⁶, донесения агентов «о тайных наблюдениях за офицерами, внушавшими подозрения своим поведением»³⁶⁷, и т. д. Все эти письма передавались для проверки руководителю охраны Александра III П.А. Черевину, но фактически ими занимался начальник Дворцовой полиции полковник Е.Н. Ширинкин.

В 1880-1890-х гг. Дворцовая полиция не только охраняла императорские резиденции, но и в случае необходимости сопровождала императора и лиц, близких ко Двору. Так, во время поездки императрицы Марии Федоровны в 1894 г. в Абас-Туман к больному сыну, великому князю Георгию Александровичу, приглашенного для консультаций профессора Г.А. Захарьина сопровождал агент Дворцовой полиции Лащенко.

Александр III воспринимал наличие охраны как неизбежное зло. Но как только ситуация в стране была стабилизирована, внешние проявления охраны свели к минимуму. В любимой резиденции царя – Гатчине вся охрана носила скрытый характер. Один из мемуаристов упоминал, что во время ночных рыбалок на Гатчинском озере императора сопровождала «особая охрана, обычно в составе 20 человек. Команда эта всегда вверялась, как правило, унтер-офицеру – камердинеру, причем только он один имел право идти за лодкой по берегу, солдаты же, входившие в состав команды, обязаны были, не показываясь, следовать за императором, скрываясь в кустах»³⁶⁸. Генерал Н.А. Епанчин также свидетельствовал, что «Александр III терпеть не мог охраны, и в Гатчине, а также и в других местах его пребывания охранники должны были тщательно скрываться от царя»³⁶⁹.

Это подтверждается и благостным эпизодом, приведенным в «Истории Дворцовой полиции»: «Однажды у его величества во время прогулки с семьей в Гатчинском парке не оказалось спичек для закуривания папиросы. Момент, и царь громко проговорил: «Спички будут, Неделин здесь». И, действительно, в эту минуту Неделин как бы вырос из земли, поспешно предстал перед Александром III, отчетливо произнеся: «Что прикажете, Ваше Императорское Величество?». Государь взял у него спички, высказав свое «Спасибо». Он охранял государя, никогда не показываясь на глаза»³⁷⁰.

Начальник почт и телеграфа г. Гродно Н.К. Полевой упоминал, что осенью 1894 г. в Беловеже, где в последний раз охотился Александр III, для охраны «не было никаких войск; вызван только из Варшавы стоящий там кубанский конвой… Охрана ограничивалась Дворцовой полицией. У входа в парк стояли нижние чины этой полиции и наблюдали за входящими в парк… Только на ночь, около 10 часов вечера, вокруг дворца по парку выставлялись часовые от Конвоя. На рассвете караул этот убирался. Я несколько раз говорил с гродненским губернатором Д.Н. Батюшковым об этой слабой охране; он объяснил мне, что это делается по личному распоряжению государя, который не выносит зрелища окружающих его караулов… Оставить дворец и пущу без охраны было невозможно, ее устроили невидимо. Во всяком случае мы, жившие в Беловеже, не видели охраны, не чувствовали ее, и все пребывание государя прошло мирно, спокойно»³⁷¹.

Действительно, охраны было немного. В августе 1894 г. в Беловеж больного императора из охраны сопровождало всего 35 человек³⁷². Но при этом заранее собрали оперативную информацию обо всех рабочих и прислуге, привлекавшихся для обслуживания дворца. По месту их жительства направлялись запросы о степени политической благонадежности. Прислуге, прошедшей проверку, выдавались номерные удостоверения.

Дворцовым подразделениям охраны удалось добротно поставить охрану царя во время массовых и публичных мероприятий. Во время ежегодных приемов 26 ноября в Зимнем дворце Георгиевских кавалеров царя сопровождала плотная охрана. В 1884 г. на приеме присутствовало более тысячи Георгиевских кавалеров³⁷³. Несмотря на то что это была элита армии и опора трона, Александра III охраняли 17 офицеров Охранной стражи, 2 армейских офицера дежурили на дворцовой гауптвахте во главе дежурного караула, 3 офицера – на пропускных пунктах, 16 полицейских офицеров и 4 «чина секретной части»³⁷⁴. Охрану царя обеспечивали внутри дворца 48 чел., не считая гвардейского караула на дворцовой гауптвахте. Охраняли царя и во время традиционных январских балов в Зимнем дворце. Судя по ведомости о расходе «вин, водок и питий», во время «малого выхода» 1 января 1886 г. царя охраняли только 6 офицеров Охранной стражи, они располагались со своими подчиненными в разных местах дворца. Впрочем, дело охраны царя не предполагало, что офицерам охраны будет отказано в земных радостях³⁷⁵. 30 января 1886 г. во время большого бала в Зимнем дворце число охраны было увеличено. За безопасность царя отвечали 14 полицейских офицеров³⁷⁶, 3 полицейских и жандармских офицеров³⁷⁷,12 жандармских офицеров³⁷⁸, 8 агентов Дворцовой полиции³⁷⁹ и 4 чиновника тайной полиции³⁸⁰, всего 41 человек³⁸¹.

Таким образом, созданная в 1880-х гг. система охраны царя действовала достаточно эффективно и важное место в ней занимала Дворцовая полиция. Жесткие меры правительства, предпринятые в начале 1880-х гг. по отношению к революционерам, сбили волну революционного терроризма в России, и царствование Александра III прошло достаточно спокойно.

Как в одном из ключевых подразделений государственной охраны в Дворцовой полиции происходили периодические реорганизации. 10 мая 1894 г. утвердили новые штаты Дворцовой полиции. В результате этого повысили жалованье дворцовых городовых. Численность Дворцовой полиции увеличили до 129 человек³⁸². Во главе ее по-прежнему стоял полковник Ширинкин. Он получал 4777 руб. в год и относился к V классу по должности. На новую должность помощника начальника Дворцовой полиции назначили коллежского советника Знамеровского, фактически исполнявшего эти обязанности с 1884 г. Содержание подчиненных полковника Ширинкина обходилась казне в 101 тыс. руб. в год.

Сразу после смерти Александра III20 октября 1894 г. на многолюдных процессиях во время прощания с усопшим Дворцовой полиции пришлось заняться обеспечением безопасности молодого императора Николая II. В Ливадии надо было открыть доступ к телу Александра III для всех желающих, но при этом не причинять неудобств «проверкой и наблюдением». Мемуарист упоминал, что полковник «Ширинкин мастерски наладил наблюдение, которое начиналось от ближайших к городу ворот и далее шло до самого гроба. Словом, всюду существовало бдительное око «штатских»»³⁸³. Видимо, охрана была действительно поставлена хорошо, поскольку никто из других современников и словом не упоминает о ней. Правда, тогда, в дни общей скорби, вряд ли у кого-либо из шедших ко гробу умершего царя могла возникнуть мысль о покушении на молодого императора. Но профессиональные обязанности требовали от дворцовой охраны обеспечения безопасности нового императора при любой ситуации.

В период с октября 1894 по февраль 1896 г. П.А. Черевин оставался начальником царской охраны лишь номинально. Эту должность Николай II сохранял за ним отчасти как синекуру в дань уважения к верному соратнику своего отца. Поскольку

П.А. Черевин часто болел, то все реальные нити охраны по-прежнему сосредоточивались в руках его заместителя полковника Е.Н. Ширинкина.

Поскольку царская семья много времени проводила в Царском Селе, то в 1900 г. по проекту архитектора А.Р. Баха на углу Колпин-ской (ныне – ул. Пушкина) и Оранжерейной улиц было построено здание, в котором располагались квартиры чинов Дворцовой полиции. Примечательно, что когда в Царском Селе начались работы по сооружению городской канализации, то именно в этом здании устроили пробные очистные сооружения. Массивное четырехэтажное здание с железными декоративными решетками на окнах и с ледником сохранилось по сей день.

До начала 1900-х гг. порядок несения службы Дворцовой полиции практически не менялся. Дворцовая полиция действовала в рамках привычных схем. Из оперативных мероприятий этого периода можно помянуть сбор в марте 1903 г. сведений о детях-студентах дворцовой прислуги, проживавших в домах Дворцового ведомства. Совершенно очевидно, что Дворцовая полиция опасалась, что они могут сыграть роль если не террористов, то информаторов для революционеров³⁸⁴. Привычный порядок работы периодически приводил к крупным «проколам» дворцовых спецслужб.

В качестве характерного примера можно привести эпизод лета 1904 г. К этому времени Боевая организация партии эсеров уже в полный голос заявила о себе. 15 июля 1904 г. эсеры убили министра внутренних дел В.К. Плеве. И в этой ситуации нараставшего революционного террора, крестьянин Архипов, 21 года, без определенного места жительства, около двух часов, июльской белой ночи, подошел со стороны Дворцовой площади к ограде сада Зимнего дворца, выждал, когда городовой удалится в сторону Дворцового моста, и лихо перемахнул двухметровую решетку сада. В охраняемом саду он незамеченным провел два дня и две ночи. Днем он отлеживался в кустах, ночью гулял по дорожкам царского сада, а затем, оголодав, пролез через открытую форточку во дворец, в квартиру княгини Голицыной, пробыл там около часа и, взяв «по мелочи» из вещей, вылез обратно в сад. Архипов дождался, когда городовой отойдет от ограды, и тем же путем благополучно удалился из охраняемого сада. Самое удивительное то, что через три дня он добровольно явился обратно и сдался Дворцовой охране. Когда Архипов дал свои показания, все были в шоке и сначала не поверили ему, считая, что «трудно допустить возможность укрыться в сравнительно негустых кустах, при таком большом числе работавших в саду людей (в саду работало 9 человек. – И. З.)»³⁸⁵. Однако Архипов показал место, где он перелез через ограду, и место, где отлеживался в кустах, пока садовники работали в саду. Мотивировал он свое проникновение в царский дворец тем, что собирался якобы лично просить царя «об отправлении его добровольцем в действующую армию». Случай был из ряда вон, но дело замяли и ограничились тем, что добавили еще один пост охраны около Иорданского подъезда.

Однако после того, как о себе громко заявила Боевая организации партии эсеров и стало понятно, что Дворцовая полиция не отвечает требованиям эффективного противостояния террористической угрозе, она вновь вступила в период реорганизаций. В сентябре 1904 г. прошла первая с 1895 г. информация о подготовке покушения на Николая II. Исходила она от сотрудника Департамента полиции Е.Ф. Азефа. Тот сообщал заведующему Заграничной агентурой Департамента полиции Л.А. Ратаеву, что от В.М. Чернова и Б.В. Савинкова он узнал: «Теперь стоит Государь на очереди».³⁸⁶ Эта информация положила начало целой череде подобных сообщений, исходивших из разных источников. Так, А.В. Богданович записала в дневнике в ноябре 1904 г., что на одном из земских съездов была получена информация «от партии террористов» о том, что их целью становится царь³⁸⁷. Хотя до февраля 1907 г. официально Николай II и не являлся целью номер один для эсеров, но лавры Гриневицкого привлекали очень многих. Да и террором занимались не только эсеры.

Начало Первой русской революции заставило срочно перейти к реформам в подразделениях, связанных с охраной царя. Реформы начались на уровне руководства Дворцовой полиции. В мае 1905 г. убрали генерал-майора Е.Н. Ширинкина, с 1884 г. возглавлявшего это подразделение. Он был назначен помощником Наместника Его Величества на Кавказе И.И. Воронцова-Дашкова по полицейской части. Вместо него начальником Дворцовой полиции 1 мая 1905 г. назначили жандармского подполковника Б.А. Герарди.

Борис Андреевич Герарди родился 19 марта 1870 г. На момент занятия новой должности ему было 35 лет. Герарди был православного вероисповедания, женат и имел двоих детей. Военную службу он начал после окончания Кадетского корпуса в 18 лет в июле 1888 г. Довольно быстро – в декабре 1905 г. – получил чин полковника. По должности получал жалованье в 8696 руб. в год при казенной квартире³⁸⁸. Его вводил в курс дел помощник начальника Дворцовой полиции, один из старейших ее сотрудников, коллежский советник Николай Александрович Александров³⁸⁹, чья служба началась в дворцовых спецслужбах еще при Александре II в июле 1880 г. Тогда в 1905 г. утвердили новые штаты Управления дворцового коменданта³⁹⁰. По новым штатам число сотрудников Дворцовой полиции увеличили до 200 человек³⁹¹. Новые штаты были высочайше утверждены 11 октября 1905 г. и вступили в силу с 1 января 1906 г. Однако революция развивалась, и это снова привело к дальнейшему увеличению штатов Дворцовой полиции и к появлению новых лиц. По инициативе Дворцового коменданта Д.Ф. Трепова, в 1906 г. штаты Дворцовой полиции вновь увеличили³⁹². В результате общая численность Дворцовой полиции достигла 239 человек. Произошли некоторые изменения в терминологии. Дворцовые стражники стали именоваться «полицейскими надзирателями», а агенты – «чиновниками для поручений»³⁹³. Увеличили число агентов (чиновников для поручений), занимавшихся прослушиванием телефонных разговоров на дворцовой телефонной станции³⁹⁴.

Очень важным новшеством стало создание в структурах Управления дворцового коменданта в январе 1906 г. Особого отдела. Его возглавил жандармский офицер подполковник Василий Васильевич Ратко, который начинал свою службу в Корпусе жандармов вместе с полковником А.И. Спиридовичем в 1899 г. Задачей этого Отдела являлись сбор и анализ всей переписки, всего официального осведомительного материала, поступавшего к Дворцовому коменданту от полиции и жандармских спецслужб. Эти материалы касались не только вопросов обеспечения безопасности царя, но и внутриполитических проблем. Обобщив полученную информацию, В.В. Ратко составлял аналитический доклад Дворцовому коменданту, а затем и царю о внутреннем положении России³⁹⁵. Особый отдел располагался на Мойке, координируя деятельность Дворцовой полиции и Департамента полиции. Кроме этого, подчиненные полковника Ратко отслеживали колебания политических настроений в столице.

В августе 1906 г. Дворцовая полиция отмечала свой 25-летний юбилей³⁹⁶. Во время празднования этого события подводились итоги ее деятельности. Для лиц, связанных с охраной царя, ввели особый нагрудный знак³⁹⁷, носимый при всех формах одежды³⁹⁸. Был расширен иконостас в церкви Дворцовой полиции³⁹⁹. В юбилейных отчетах подчеркивались особые условия несения службы: дежурства на постах по 7–9 часов в сутки, а в особые дни – по 10–11 часов; необходимость знать в лицо всех живущих при Дворе и дворцовых зданиях.

Руководители дворцовых спецслужб: А. Спиридович, В. Орлов, В. Дедюлин, Б. Герарди. 1910 г.

Характерно, что принцип комплектования личного состава Дворцовой полиции оставался неизменным начиная с 1860-х гг. Охранников (полицейских надзирателей) по-прежнему набирали из отставных фельдфебелей, унтер-офицеров и вахмистров гвардии и всех родов войск. При этом ходатайства о зачислении в Дворцовую полицию принимались только лично, а не письменно. От кандидатов требовалось кроме безупречной аттестации по службе быть хорошо грамотными, высокого роста, крепкого телосложения, без физических недостатков и не старше 35 лет⁴⁰⁰. Но состав агентуры (чиновников для особых поручений) Дворцовой полиции качественно изменился. Судя по спискам дворцовой агентуры, в ее составе значительно увеличилась доля отставных офицеров, вплоть до полковников⁴⁰¹, и вообще лиц, имевших высшее образование.

Если основываться на данных, приведенных в «Списке чинов Министерства Императорского двора» на 1907 г., то можно составить коллективный портрет классного чиновника Дворцовой полиции.

Руководящий состав Дворцовой полиции представлял собой достаточно гармоничный баланс молодости и опыта. О начальнике Дворцовой полиции Б.А. Герарди уже упоминалось выше. Его заместитель – Николай Александрович Александров был ветераном Дворцовой полиции. Он стоял у истоков ее создания. Из своих 55 лет в структурах Дворцовой полиции к 1907 г. он прослужил 27 лет (с 13 июля 1880 г.). Надо заметить, что он умел хорошо ладить с теми, кого охранял. В 1912 г., после смерти Дворцового коменданта Дедюлина, императрица попыталась сместить Герарди с его поста, называя его преемником именно Александрова. Однако новый Дворцовый комендант Воейков отстоял Герарди. Ветерану готовился молодой преемник – 35-летний штабс-капитан Николай Иванович Филадельфии, занимавший должность исполняющего делами помощника начальника Дворцовой полиции.

Старший «офицерский» состав Дворцовой полиции насчитывал трех человек. Все они были опытными гражданскими чиновниками, имеющими VIII класс по должности, и начинали службу в Охранной страже от III Отделения еще при Александре II (с 1878, 1880 и 1 марта 1881 г.). Соответственно по возрасту они уже мало подходили для оперативной работы (61,54 и 48 лет). Их жалованье не было высоким. Либо 1600 руб. в год и казенная квартира, либо 2100 руб., в состав которых входили «квартирные» деньги.

Младший «офицерский» состав насчитывал пять человек. Двое из них начинали службу при Александре II (с 1880 г.). Все они также были гражданскими чиновниками, относящимся по должности к IX классу. Самому старшему из них – 56 лет, а самому младшему – 48 лет. Жалованье составляло либо 1600 руб., либо 1200 руб. (и казенная квартира).

Руководителей оперативных подразделений – по. шщейских надзирателей насчитывалось 35 человек. По должности они относились к X и XII классам. Самому пожилому из них – 66 лет, а самому молодому – 30. Средний возраст полицейских надзирателей составлял 41 год. Их жалованье составляло от 1000 руб. в год с казенной квартирой до 1400 руб. у ветеранов. Более молодым сотрудникам оплачивали скромнее, от 750 руб. с квартирой до 1050 руб. По вероисповеданию среди чинов Дворцовой полиции абсолютно преобладали православные. Среди 47 человек классных чиновников и офицеров Дворцовой полиции было только три лютеранина и два католика.

Агенты Дворцовой полиции имели право на чин и носили форму Министерства Императорского двора, но на петлицах и фуражках короны у них – серебряные, а не золотые.

Рядовой состав не имел классных чинов и не упоминался в справочнике. Царские телохранители, как их называли, были, безусловно, отменного здоровья, но в документах нет никаких указаний на то, проходили ли они какую-либо спецподготовку. Судя по документам, видимо, занятий по стрельбе, силовому задержанию, специфическим приемам борьбы в структурах Дворцовой полиции не организовывалось. Все тонкости оперативной службы постигались либо через личный опыт, либо «из рук в руки» от ветеранов к молодым сотрудникам.

Наряду с юбилеями была повседневная служба Дворцовой полиции. Главное содержание этой службы сводилось к обеспечению безопасности Николая II и его семьи. До нас дошли поденные отчеты стражников Дворцовой полиции, по которым можно представить эту повседневность. В поденных отчетах Дворцовой полиции, подробно фиксировались все перемещения царственных особ и все их контакты. Свод отчетов официально назывался «Дневниками выездов их императорских величеств». Анализ этих документов позволяет восстановить документально подтвержденную канву повседневной жизни царя и его семьи, что существенно дополняет корпус мемуарно-дневниковой литературы.

К 1910 г. сложились определенные традиции, связанные с охраной царской семьи в черте императорских резиденций. Во-первых, расположение постов дворцовых городовых было таково, что все члены царской семьи, выходя из личных покоев, постоянно находились в поле зрения охраны. Во-вторых, во время прогулок царя или царицы охрана как бы «передавала» их «из рук в руки» по постам. Все контакты царской четы отслеживались, обращалось внимание и на самые обычные поступки. В-третьих, в конце дня все посты должны были представить начальнику Дворцовой полиции Б.А. Герарди рапорта, в которых поминутно фиксировалось все замеченное дворцовыми городовыми. В результате начальник Дворцовой полиции имел полные сведения о всех событиях прошедшего дня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.