На стороне противника... (В дни Сталинградской битвы)

На стороне противника...(В дни Сталинградской битвы)

Удивительно, необыкновенно сложное дело – военное искусство. Полководцы, которые стоят во главе армии, или даже государства, когда строят и разрабатывают план войны или отдельной большой операции, располагают вроде бы всеми необходимыми данными. На них работает широко разветвленная сеть разведки самых разных видов: от агентов, которые находятся в расположении противника, до авиации, которая летает над расположением врага и фотографирует его силы. Генеральный штаб – это учреждение, в котором собраны самые талантливые и образованные военные профессионалы. Вес они тоже являются ближайшими помощниками и советниками полководца. И вот, обладая вроде бы всем необходимым, полководцы тем не менее чаше ошибаются, чем одерживают победы. Даже на примере того, что мы уже разобрали, можно убедиться в справедливости этого суждения. План «Барбаросса» долго и тщательно разрабатывался и в высших органах военного и государственного управления, и сам Гитлер, и его ближайшие советники, казалось бы, вложили все свое умение и опыт в составление этого грандиозного плана. А вот при осуществлении все-таки окончательно добиться того, что предусматривалось, не удалось. Москву, как это планировалось, гитлеровцы с ходу не взяли и в несколько месяцев войну победно не завершили. Затем была разработана специальная операция «Тайфун» для окружения и взятия Москвы, и в этом случае, хотя все планировалось на основании данных разведки, точного подсчета наших сил и возможностей обороны, всех других условий, способствовавших или усложнявших осуществление этой операции, командование группы армий «Центр», да и все армейское руководство гитлеровцев, постигла неудача. Москва не была взята, и наступательные группировки, направленные в обход столицы, были разгромлены и отброшены от Москвы. И вот новый грандиозный план, опять-таки составленный на основании достоверных данных разведки и анализа сил Советской Армии, которые остались у нее после всех предыдущих сражений, а также на основе подготовки резервов, которые могла создать наша страна в глубине территории. Этот новый план – удар на Кавказ, к нефтеисточникам, и вспомогательный удар, в сторону Сталинграда, – как видим, хотя и был вроде бы разработан как вполне реальный, гитлеровцам осуществить не удалось. Здесь я бы хотел напомнить читателям многие выступления наших полководцев, военных ученых в печати и с трибун об авантюристичной стратегии гитлеровцев. Я не согласен с этими утверждениями. Да, в политике и стратегии гитлеровского руководства, самого Гитлера авантюризм проявлялся, но не всегда и не везде. Представьте себе, что Гитлер после молниеносного разгрома Польши, а затем Франции остановился бы на этом, прекратил свою завоевательную агрессивную политику в Европе. Ну и что бы тогда сказали ученые и теоретики о «молниеносной войне»? Разве можно было бы назвать эти быстрые и победоносные действия гитлеровской армии авантюристичными? Авантюризм – это когда средства не соответствуют намечаемой цели. А вот в таких случаях, о которых мы говорим, гитлеровцы добились победы. Добились именно молниеносными действиями своих частей и соединений, и теория молниеносной войны, разработанная ими, оправдалась. Но, как я уже сказал, если там средства для выполнения поставленных задач соответствовали целям, то на Кавказском и Сталинградском направлениях такого соответствия не было. За два дня до начала нашего наступления, 17 ноября, Гитлер воодушевлял 6-ю армию на последний и решительный бросок: «Мне известны трудности борьбы за Сталинград и упавшая боевая численность войск. Но трудностей у русских сейчас при ледоставе на Волге еще больше. Если мы используем этот промежуток времени, мы сбережем в дальнейшем много собственной крови. Поэтому я ожидаю, что руководство еще раз со всей энергией, которую оно неоднократно продемонстрировало, а войска с искусством, которое они часто проявляли, сделают все, чтобы пробиться к Волге и по меньшей мере у артиллерийского завода и металлургического предприятия и захватить эти части города». Этот приказ был зачитан всем находившимся под Сталинградом командирам, и на нем была резолюция Паулюса: «Я убежден, что этот приказ вызовет новое воодушевление в наших храбрых войсках». Но непредвиденное свершилось. Два мощных и неожиданных удара по сходящимся направлениям буквально в несколько дней соединились и захлопнули 330-тысячную армию. Командующий группой армий "Б" Вейхс пытался не допустить замыкания кольца окружения. Единственным резервом был 48-й танковый корпус (его называли еще корпус "X") под командованием генерала Гейма. В его составе были 1-я румынская танковая дивизия и 22-я немецкая. Корпус был брошен в горловину закрывающегося окружения, но оказался буквально смят не только частями Красной Армии, но и своими – бегущими в панике румынскими, немецкими, отступавшими в беспорядке частями. Корпус не только не выполнил задачу, но, пытаясь упорно продвинуться вперед, сам пополнил число пленных, угодивших в окружение. Начальник генерального штаба Цейтцлер первым очень осторожно высказал Гитлеру предложение об отводе 6-й армии, пока окружение не состоялось. Гитлер возражал: – Подождем. Корпус Гейма сделает свое дело – не допустит окружения. Спустя некоторое время Цейтцлер, имевший постоянную связь с группой "Б", доложил: – Как я предполагал, корпус "X" не выполнил непосильной задачи, он разгромлен и почти весь попал в окружение. Гитлер побледнел от ярости и закричал: – Кейтель, сейчас же пошлите за командиром корпуса, сорвите с него генеральские погоны и посадите в тюрьму! Это он во всем виноват! Приказ Гитлера был выполнен: генерал-лейтенанта Гейма привезли в ставку. Специальный трибунал под председательством Геринга (он, как у нас Мехлис, был опытным исполнителем таких дел) «провел расследование» и приговорил Гейма к смертной казни. Был издан специальный приказ о провинностях командира корпуса и о суровом приговоре. (Через несколько месяцев Гейм был помилован. Приказ о его казни, как считал Гитлер, сыграл свою воспитательную роль). Цейтцлер, несмотря на гнев фюрера, предлагал отвести 6-ю армию. Но Гитлер, придя в ярость, кричал: – Я не уйду с Волги! Войска 6-й армии, окруженные в Сталинграде, впредь именовать войсками крепости Сталинград! 22 ноября Паулюс доложил в штаб группы армий "Б": «Армия окружена... запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое... Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может тогда заставить оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары на противника всеми силами на южном участке фронта между Доном и Волгой, и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении не обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника»... 26 ноября Гитлер с помощью своих ближайших военных советников начат создавать группу армий для проведения наступательной операции по спасению 6-й армии Паулюса. В эту группу вошли 4-я танковая армия и 3-я румынская армия, находившиеся в окружении. Командующим этой группой, которой было присвоено имя «Дон», был назначен фельдмаршал Манштейн. Гитлер очень надеялся, что один из талантливейших его военачальников спасет положение и развяжет критический узел на Волге. В группу армии «Дон», кроме указанных, были включены 6-я армия и остатки 4-й румынской армии, находившиеся в окружении. Ей также передавались одна танковая и две-три пехотные дивизии, которые должны были прибыть позже. На совещании по утверждению плана операции, разработанной Манштейном, начальник генерального штаба Цейтцлер еще раз попросил фюрера представить свободу действий 6-й армии, чтобы она прорывалась навстречу группе Манштейна. Гитлер категорически отверг эту просьбу, возразив, что сил 4-й танковой армии и других частей вполне достаточно для того, чтобы прорваться к окруженным. Фюрер также запретил брать части из группы армии "А", находившиеся на Кавказе, для освобождения армии Паулюса. 12 декабря Манштейн нанес первый удар танковой группой Гота. Ее продвижение началось таранным ударом на узком участке фронта, по танки не смогли пробиться больше чем на 50 километров в сторону Сталинграда, где были остановлены контратакующими советскими частями. Цейтцлер вновь попросил у фюрера разрешения на прорыв 6-й армии изнутри. И опять фюрер упрямо отказал. Манштейн просил передать ему из группы армий "А" Кавказского направления хотя бы две танковые дивизии. Как буд то они могли что-то изменить! Но даже эти дивизии не были ему переданы. Он получил ответ, что дивизии в боях так истрепаны, в них осталось всего 58 танков и нет никакого смысла их передислоцировать. Да они и там, на Кавказском направлении, еле-еле удерживают оборону на достигнутых позициях. Кризис назрел и на Кавказском направлении, где находилось ни много ни мало – около 700 тысяч человек. И, напомню, в это время как раз проводил частную операцию на Западном направлении маршал Жуков. Начальник генерального штаба Цейтилер очень испугался этого наступления и оценивал ситуацию следующим образом: «Русское командование теперь приоткрыло свои карты. Оно хотело сначала окружить немецкую 6-ю армию под Сталинградом. Затем оно намеревалось нанести удар в направлении Азовского моря, чтобы уничтожить весь южный фланг немецких войск на востоке». Вот как Жуков перепугал немецкое командование организацией наступления на Западном направлении! На основании такой оценки начальник генерального штаба, понимая, что деблокада Сталинградской группировки обречена на провал, теперь уже думал, как бы поскорее отвести группировку с Кавказа – всю группу армий "А", пока ее там не захлопнули. Цейтцлер прямо сказал Гитлеру: «Если вы сейчас не прикажете отвести войска с Кавказа, там возникнет новый Сталинград». Гитлер наконец понял, что весь его грандиозный план – сзахватом нефтеносных районов Кавказа, с выходом в Иран и далее – провалился. И теперь уже речь шла не только о его престиже, а о необходимости как-то выпутываться из создавшегося положения– После долгих совещаний со своими ближайшими помощниками – Кейтелем, Йодлем и Цейтцлером – он издает очередной приказ: «Оперативный приказ ставки вермахта № 2 от 28 декабря 1942 г. о дальнейшем ведении боевых действий на южном крыле восточного фронта». Здесь я бы еще раз применил обидное слово – авантюризм. В первом пункте нового приказа говорилось: "Как и прежде, моим намерением остается удержать 6-ю армию в ее крепости (в Сталинграде) и создать предпосылки для се освобождения. (Попутно замечу, что упрямство Гитлера просто-таки поразительно. Уже все убедились и всем ясно, что 6-я армия должна прорываться или погибнуть, а Гитлер все упорствует, не дает разрешения на ее выход). 104 Группе армий "А", сохраняя и особенно усиливая свой фронт по побережью и в горах, отойти на некоторых участках постепенно, шаг за шагом, на сокращенный рубеж... (Далее указываются пункты этого рубежа. – В. К.)Группа армий «Дон» по-прежнему обязана сделать вес, чтобы сохранить предпосылки для освобождения б-й армии". Вера Гитлера в полководческие способности Манштейма просто неограниченна. В этом же приказе он, по сути дела, передает под командование Манштейна все силы Юго-Восточного фронта и создает новую группу армий «Юг». В нее входят группа армий "А" и группа «Дон». В ставке Гитлера некоторые представители высшего руководства, в частности Цейтцлер и Йодль, высказывали робкую мысль, что пора бы уже Паул юсу, невзирая на запрещение, ради спасения армии, принять самостоятельное решение на прорыв, поскольку гибель армии проступает очевидно. Но никто не решился все-таки дать такой совет. Сам Паулюс на совещании с командирами корпусов, когда возник вопрос о принятии самостоятельного решения на прорыв, тоже не решился взять на себя лично такую ответственность. 17 января Паулюс записал в своем дневнике: «Район окружения уменьшился наполовину. Бои велись пока еще планомерно, несмотря на тяжелое состояние войск. Командные органы были еще дееспособны». Отдадим должное немецким солдатам, хотя они – наши противники. Самокритично вспомним, что наши части в многочисленных котлах, которые нам устраивали гитлеровцы в первый период войны, не могли должным образом организовать сопротивление, часто командованию в окружении не удавалось твердо взять руководство в свои руки, а если и удавалось, то ненадолго.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.