IV

IV

Справедливость этого положения продемонстрировал Макиавелли именно тот человек, за которого он так ратовал – Джованни ди Медичи [2], отважный командир Черных Отрядов, сын знакомой нам графини Катерины. Дело в том, что папа-то Макиавелли в его предложении отказал, но Гвиччиардини к нему прислушался – и в результате Джованни со своим войском примкнул к папским отрядам в Тоскане.

У него было всего несколько тысяч человек, но они были единственной боеспоспобной силой папской армии, действительно готовой сражаться.

И он предложил Макиавелли небольшой эксперимент: открыв его книгу «Искусство войны» на той странице, где говорилось о построениях пехоты, он предложил Никколо провести три тысячи человек через парадный плац. Ну, результат оказался довольно предсказуем – за полчаса на плацу все перепуталось так, что только вмешательство самого Джованни прекратило хаос и восстановило некое подобие порядка.

«Какая огромная разница между тем, кто знает дело, и тем, кто выводит свои построения из умозрительных идей», – написал в своих записках человек, видевший все это лично. Никколо был, конечно, пристыжен.

Стычки войск лиги с имперскими войсками шли до конца 1526 года, и дела их могли бы прийти к печальному концу очень скоро – в Риме разразился мятеж, поддержанный семейством Колонна, и папе пришлось покинуть свой дворец и укрыться в замке Святого Ангела. Ему пришлось в срочном порядке подписывать мирный договор с императором Карлом V, который был сорван почти немедленно. Вообще говоря, Карлу уже в конце августа 1526 года пришлось беспокоиться и по другому поводу – турки выполнили свое обещание и вторглись в Венгрию. В сражении под Мохачем венгерский король Лайош был убит, его столица, Буда, пала. и в Венгрии началось такое смятение, что часть имперских сил пришлось направить на это направление. Дорога от Буды до Вены, столицы наследных владений императора в Германии, была не столь уж далека.

В общем, получилось так, что осенью 1526 года понтифика церкви из беды выручил султан Турции – ситуация, полная едкой иронии, столь свойственной Никколо Макиавелли. Но ему было не до смеха, он просто сходил с ума от пассивности папского войска и писал Гвиччиардини:

«Папа в отношении своей безопасности верит в росчерк пера больше, чем он верит в тысячу солдат».

Под «росчерком пера» он имел в виду бесконечные соглашения между Климентом VII и Карлом V. В ноябре 1526 года случилась еще одна беда – в бою был убит лучший командир, который только был у папской армии, Джованни ди Медичи. Макиавелли не держал на него обиды – он искренне думал, что при наличии достаточных средств Джованни мог бы стать тем самым «государем, способным изгнать варваров из Италии», о котором он мечтал. Очень возможно, кстати, что это мнение разделял и папа Климент VII – и именно поэтому и не давал Джованни нужных солдат и денег.

Он вовсе не хотел, чтобы один из его командиров стал для него совершенно ненужной ему головной болью, и в общем, его можно понять. Кондотьеры в Италии все были одинаковы. Так и прошел декабрь 1526 года, наступило Рождество.

A потом наступил 1527 год.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.