На пути к крымской катастрофе. Подъем
На пути к крымской катастрофе.
Подъем
Принято считать, что николаевская Россия выступала тогда в качестве жандарма Европы. То есть главный мотив российской внешней политики — легитимизм. Гарантии стабильности законной власти. То есть, соответственно тому времени, легитимным монархиям, которые Россия защищает даже в ущерб своим национальным интересам. В 1848 году армия Паскевича спасает австрийских Габсбургов, откровенно враждебно настроенных к России, от венгерской революции. Интересам Англии это как раз полностью соответствует, но английская общественность ненавидит Николая как душителя свободы.
«Для британского среднего класса, формирующего общественное мнение, Россия ассоциировалась с реакцией и деспотизмом. И русофобия, которая возникла в 1830-е годы, отчасти была вызвана британским представлением о России как о тираническом, опасном, агрессивном режиме… В Британии в это время начали появляться первые полудемократические институты, приобретало влияние общественное мнение, которое, как правило, интересуется внешней политикой, испытывает волнение по поводу и без повода, но в большинстве случаев просто не понимает, что происходит»[70].
Доминик Ливен
Именно эта «прогрессивная общественность» толкнула Англию на войну, которая, в принципе, Англии была не очень нужна и в которой она не могла и не хотела победить. То есть на так называемую Восточную, по-нашему — Крымскую войну. Этой войне предшествовало резкое усиление российских позиций в Турции.
Высшая и переломная точка в российской политике в отношении Турции — 1833 год. Правитель Египта паша Мухаммед Али поднял мятеж против султана. Войска паши оказались в непосредственной близости от Константинополя. Султан, естественно, обратился к англичанам. Либеральный кабинет Пальмерстона, естественно, колебался, рассчитывая, что Россия не решится действовать односторонне, без поддержки союзника, который, собственно, никак действовать и не собирался. В итоге султан был вынужден обратиться к России. Счет шел на часы, когда в проливы вошел русский флот. Результатом стало Ункьяр-Искилисийское соглашение, по которому Россия становилась гарантом целостности Османской империи, секретное соглашение о режиме проливов открывало их для всех русских судов и закрывало для военных судов иных держав. Россия гарантировала себе безопасность на Черном море.
«Я всегда остаюсь врагом мятежа и верным другом султана».
Николай I
Сам «верный друг» мотивировал свое согласие на русскую помощь таким образом:
«Когда человек тонет и видит перед собой змею, то он даже за нее ухватится, лишь бы не утонуть»[71].
Султан Махмуд
В 1833 году Россия добилась того, что потом нам удалось вернуть только в 1945-м. Тогда мы сумели сохранить этот режим чуть больше двадцати лет, а во втором случае — чуть больше сорока пяти. После распада СССР Турция безболезненно и незаметно для нашей дипломатии лишила Россию права свободного прохода через проливы. Черноморский флот, расчлененный между Россией и Украиной, оказался заперт в Черном море, которое из зоны гарантированной безопасности превратилось в огромное окно уязвимости. Вторая Крымская война была выиграна той же коалицией без единого выстрела.
«Черное море является зоной потенциальных конфликтов… Именно в этом регионе будут проходить войны XX века за национальное самоопределение, за безопасность, за нефть и за миграционные процессы… Америка твердо намерена обеспечить для себя поставки каспийской нефти. А ее новые военные плацдармы на западном побережье Черного моря могут со временем быть использованы для распространения американского влияния на весь Черноморский регион».
«Гардиан», 8 февраля 2005 года
Ункьяр-Искилисийское соглашение привело Пальмерстона в бешенство. В ответ на британские крики Россия заявила, что «мы просто сделали то, что Британия давно хотела, но не смогла».
«Пальмерстон отверг ответ как легкомысленный и оскорбительный, хотя знал, что он был до неприличия близок к правде»[72].
Питер Хопкирк
Данный текст является ознакомительным фрагментом.