Глава шестая ИТАЛИЯ И ВЫСАДКА НА РИВЬЕРЕ

Глава шестая ИТАЛИЯ И ВЫСАДКА НА РИВЬЕРЕ

После того как 4 июня пал Рим, разбитые армии Кессельринга беспорядочно устремились на север, подгоняемые и дезорганизуемые непрерывными воздушными налетами и неотступным преследованием сухопутных войск. Американская 5-я армия под командованием генерала Кларка заняла прибрежные дороги, идущие на Пизу, а наша 8-я армия последовала за ней через Тибр, направляясь к Тразименскому озеру. Темп был высокий.

Александер очень надеялся на то, что операция «Энвил», предусматривавшая высадку на юге Франции, будет отложена и что ему разрешат сохранить нетронутыми его обстрелянные войска, упоенные победой. В этом случае он был уверен, что ему удастся прорваться через Апеннины в долину По и через несколько месяцев еще глубже. Можно не сомневаться в том, что, если бы не лишения, вызванные операцией «Энвил», и требования, которые она предъявляла, кампания в Италии могла бы быть закончена к рождеству.

Во всяком случае, предстояли тяжелые бои. В сражения, происходившие в мае и в начале июня, были втянуты 19 немецких дивизий. Три из них прекратили существование; большинство других понесло серьезный урон и поспешно отступало в беспорядке на север. Но Кессельринг был способным генералом и располагал компетентным штабом. Его задача заключалась в том, чтобы задержать наше продвижение, пока он не реорганизует свои войска и не займет свою ближайшую подготовленную позицию, так называемую Готскую линию, которая шла с западного побережья до Пизы, извивалась вдоль гор севернее Флоренции и затем упиралась в Адриатику у Пезаро. Немцы работали над возведением этой линии более года, но она все еще не была закончена. Кессельрингу приходилось бороться за время, чтобы завершить эту линию, разместить на ней гарнизон и получить те восемь дивизий, которые отправлялись в его распоряжение из Северной Европы, Балкан, Германии и России.

После отступления, продолжавшегося десять дней, немцы начали оказывать упорное сопротивление, и 8-й армии пришлось провести ожесточенное сражение, чтобы преодолеть сильную позицию на знаменитых берегах Тразименского озера. Лишь 28 июня противник был отброшен и отступил к Ареццо. На западном побережье войска американской 5-й армии не без труда заняли 1 июля Чечину, а на их правом фланге французский корпус, также под командованием генерала Кларка, вскоре вышел к Сиене. Противник соответственно отвел свои войска на Адриатическом побережье, позволив польскому корпусу быстро занять Пескару и двинуться на Анкону. В это же время французская колониальная дивизия, переброшенная с Корсики, заняла Эльбу и захватила две тысячи человек в плен после продолжавшихся несколько дней ожесточенных боев при сильной военно-морской и военно-воздушной поддержке.

В начале июля в результате обсуждений, происходивших с Соединенными Штатами, Александеру было приказано выделить силы, составившие в конечном счете семь дивизий, для операции «Энвил». Таким образом, одна лишь 5-я армия, насчитывавшая почти 250 тысяч человек, была сокращена до 153 тысяч человек. Несмотря на такое ослабление, Александер настойчиво продолжал энергичное преследование противника и выполнение плана. В результате наступления, предпринятого в июле, американцы заняли всю линию Арно от Эмполи до Пизы. 8-я армия очистила горную местность южнее Флоренции. Менее чем за два месяца союзные армии продвинулись более чем на 250 миль.

Теперь я решил сам отправиться в Италию, где многие вопросы легче было бы урегулировать на месте, чем путем переписки. Я считал весьма полезным увидеть командиров и войска, от которых требовали так много после того, как у них так много взяли. Предстояло начать операцию «Энвил». Александер, несмотря на то что он был очень ослаблен, готовил свои армии к дальнейшему наступлению. Я хотел встретиться с Тито, который легко мог бы прибыть в Италию с острова Вис, где мы все еще защищали его. Папандреу и некоторые его коллеги могли прибыть из Каира, и можно было бы выработать план оказания им помощи в их возвращении в Афины к тому времени, когда оттуда уйдут немцы. Наконец, имелся итальянский политический узел, центром которого теперь был Рим.

Премьер-министр — генералу Вильсону 30 июля 1944 года

«Если здесь некстати не начнется бомбардировка („жужжалка“), надеюсь прибыть дней на десять или на две недели в Италию, начиная с 6 или 7 августа. Будет очень жаль, если мне не удастся встретиться с Тито, с которым я вполне готов обсудить всякого рода политические дела. Можете ли вы поэтому организовать вашу встречу с ним таким образом, чтобы он был в Казерте 8-го или 9-го?»

Дни были так перегружены правительственными делами, что предлагаемые мною сроки пришлось отодвинуть.

11 августа я прибыл в Неаполь, где мне отвели роскошную, хотя и несколько обветшавшую виллу Ривальта с прекрасным видом на Везувий и залив. Здесь генерал Вильсон сообщил мне, что все подготовлено для встречи завтра утром с Тито и Шубашичем — новым югославским премьер-министром правительства короля Петра в Лондоне. Они уже прибыли в Неаполь и должны обедать с нами вечером следующего дня.

Утром 12 августа маршал Тито приехал на виллу. Я присоединился к нему на террасе виллы, сопровождаемый бригадиром Маклином и переводчиком.

Я предложил маршалу сначала ознакомиться с оперативным кабинетом генерала Вильсона, и мы вошли туда. Маршал, которого сопровождали два телохранителя зверского вида — каждый из них с автоматом, — захотел взять их с собой на случай предательства с нашей стороны. С некоторым трудом его от этого отговорили, предложив ему взамен взять их с собой для охраны во время обеда.

Я повел всех за собой в большую комнату, стены которой были завешаны картами фронтов. Я начал с союзного фронта в Нормандии, отметив наши широкие стратегические движения против германских армий на Западе. Я говорил об упорстве Гитлера, отказавшегося уступать хотя бы дюйм территории, показал, как были заперты многие дивизии в Норвегии и в балтийских провинциях, и сказал, что стратегия Гитлера была бы правильной, если бы он вывел свои войска с Балкан и сосредоточил их на главных фронтах. Давление союзников в Италии и продвижение русских с востока может заставить его уйти, но мы должны считаться с возможностью того, что он останется на месте. Беседуя, я показал на карте полуостров Истрию и спросил Тито, куда его войска могли бы быть посланы для сотрудничества с нами, если мы сможем достигнуть полуострова с восточного побережья Италии. Я объяснил, что было бы полезно открыть небольшой порт на югославском побережье, куда мы могли бы доставлять военные материалы морским путем. В июне и июле мы послали его войскам почти две тысячи тонн снаряжения воздушным путем, но мы могли бы доставить гораздо больше, если бы располагали портом. Тито сказал, что, хотя сопротивление немцев в последнее время усилилось и потери югославов увеличились, он может набрать значительные силы в Хорватии и Словении и, несомненно, высказаться за операцию против полуострова Истрия, в которой могли бы участвовать югославские войска.

Потом мы перешли в небольшую гостиную, и я начал задавать ему вопросы о его отношениях с королевским югославским правительством. Он сказал, что все еще идут ожесточенные бои между партизанами и Михайловичем, который опирается на помощь немцев и болгар. Примирение невозможно. Я ответил, что у нас нет желания вмешиваться во внутренние дела Югославии, но мы желаем, чтобы его страна была сильна, едина и независима. Д-р Шубашич весьма предан этой идее. Кроме того, мы не должны подвести короля. Тито ответил, что он понимает наши обязательства в отношении короля Петра, но ничего тут поделать не может, пока не закончится война. Тогда решение примет сам югославский народ.

Затем я перешел к вопросам будущего и высказал мысль, что правильным решением для Югославии была бы демократическая система, опирающаяся на крестьянство и, возможно, какая-то постепенная аграрная реформа там, где наделы слишком малы. Тито заверил меня, что, как он заявил об этом публично, у него нет никакого желания вводить коммунистическую систему в Югославии, хотя бы только потому, что большинство европейских стран после войны, вероятно, будет жить при демократическом режиме. Развитие малых стран зависит от взаимоотношений между великими державами. Югославия должна быть в состоянии извлечь выгоду из растущего улучшения этих отношений и развиваться в демократическом направлении. У русских имеется миссия при партизанах, но ее члены не только ничего не говорят о введении советской системы в Югославии, но и высказались против этого[ Как известно, Советский Союз не препятствовал соглашению главы НКОЮ маршала Броз Тито с И. Шубашичем, премьер-министром эмигрантского правительства Югославии, так как это соглашение способствовало объединению всех демократических сил страны, помогало становлению, развитию и международному признанию новой Югославии.

На Крымской конференции глав правительств США, СССР и Англии было принято Решение «рекомендовать маршалу Тито и доктору Шубашичу ввести в действие заключенное между ними соглашение и образовать Временное объединенное правительство на основе этого соглашения» (Тегеран — Ялта — Потсдам, М., 1971, с. 191).]

.

Я спросил Тито, подтвердит ли он публично свое заявление относительно коммунизма, но он не пожелал этого сделать, потому что могло бы создаться впечатление, будто ему это навязали. Однако мы договорились, что он обсудит эту мысль с д-ром Шубашичем, с которым ему предстояло встретиться в тот день впервые.

Затем состоялся завтрак, во время которого мы договорились, что если в беседах с д-ром Шубашичем будут достигнуты удовлетворительные результаты, то мы вновь встретимся вечером следующего дня. Тем временем я занялся составлением меморандума о югославских делах, и маршал обещал мне прислать письмо о некоторых конкретных вопросах снабжения.

Ранее в этот день Тито встретился с начальником штаба генерала Вильсона; во время этой встречи ему был передан важный меморандум о планах союзников в Истрии и близлежащих районах. Меморандум гласил:

"1. В случае если союзные силы займут Северную Италию, Австрию или Венгрию, союзный верховный главнокомандующий намерен установить союзную военную администрацию в районе, который к началу войны находился под итальянским управлением, что автоматически приостановит действие итальянского суверенитета в этом районе. Военным губернатором будет главнокомандующий союзными армиями в этом районе. Имеется в виду, что этот район останется под непосредственным управлением союзной администрации до тех пор, пока вопрос о его судьбе не будет решен путем переговоров между соответствующими правительствами.

2. Эта непосредственная союзная военная администрация необходима для того, чтобы обеспечить базы и линии коммуникаций союзных оккупационных войск в Центральной Европе.

3. Поскольку союзные оккупационные войска придется снабжать через порт Триест, им необходимо будет иметь обеспеченные коммуникации, охраняемые английскими войсками на линии, ведущей через Любляны, Марибор, Грац.

4. Союзный верховный главнокомандующий надеется, что югославские власти будут сотрудничать с ним в выполнении этой политики, и он намерен поддерживать с ними теснейшую связь".

В присланном мне письме Тито выражал недовольство этими предложениями; и когда во второй половине дня 13 августа мы вновь встретились в присутствии Стивенсона, нашего посла в Югославии, и доктора Шубашича, я сказал, что это — оперативный вопрос, требующий тщательного изучения, а также непосредственной консультации с американским президентом. Статус Истрии, которая все еще остается итальянской территорией, нельзя предрешать. Изъятие ее из-под итальянского суверенитета, возможно, было бы хорошим делом, но этот вопрос следует решить на мирной конференции или же, если никакой мирной конференции не будет, то на совещании главных держав, на котором Югославия могла бы изложить свою претензию. Правительство Соединенных Штатов против территориальных изменений во время войны, и нам не нужно слишком обескураживать итальянцев, потому что они сейчас вносят полезный вклад в войну. Поэтому лучшим решением явилось бы создание на этой территории союзной военной администрации, когда территория будет освобождена от немцев. Тито заявил, что он не может согласиться с введением итальянской гражданской администрации, и указал, что его национальное освободительное движение уже контролирует многие из этих районов и должно, по крайней мере, быть связано с управлением этими районами. Он и Шубашич согласились направить нам совместный меморандум об Истрии, и на этом дело пока кончилось.

Затем мы обсуждали вопрос о том, как создать объединенный югославский военно-морской флот и как направить Тито легкие танки, канонерки и артиллерию. Я сказал, что мы сделаем все, что сможем, но предупредил его, что мы потеряем интерес к этому делу, если военные действия в Югославии превратятся в гражданскую войну, а борьба против немцев станет лишь побочным вопросом.

Я ссылался на это в ноте, отправленной мною Тито 12 августа. Теперь мы обсуждали более широкое значение этого документа, который гласил следующее:

Премьер-министр — маршалу Тито 12 августа 1944 года

"1. Правительство его величества желает видеть единое югославское правительство, в котором представлены все югославы, оказывающие сопротивление противнику, и надеется на примирение между сербским народом и национальным освободительным движением.

2. Правительство его величества намерено продолжать и по возможности увеличить снабжение военными материалами югославских войск в настоящее время, когда достигнуто соглашение между королевским югославским правительством и национально-освободительным движением. Правительство взамен ожидает, что маршал Тито внесет положительный вклад в дело объединения Югославии путем включения в декларацию, составить которую он уже согласился с югославским премьер-министром, не только заявления относительно его намерения не навязывать коммунизм стране, но также и заявления о том, что он не использует вооруженные силы его движения для того, чтобы повлиять на свободное волеизъявление народа относительно будущего режима в стране.

3. Другим вкладом, который маршал Тито мог бы внести в общее дело, явилось бы согласие встретиться с королем Петром, предпочтительно на югославской территории.

4. Если окажется, что какие-либо крупные количества боеприпасов, посылаемых правительством его величества, используются для братоубийственной войны, не связанной с самообороной, то это отразится на всем вопросе о союзном снабжении, потому что мы не желаем быть вовлечены в югославские политические разногласия.

5. Мы желаем, чтобы королевский югославский военно-морской флот и авиация целиком посвятили все свои усилия национальному освобождению, но это не может быть согласовано, пока не будет уделено должное внимание королю, конституционному флагу и более тесному единству правительства и движения.

6 Правительство его величества, относясь к маршалу Тито и его храбрым людям с величайшим восторгом, не убеждено, что в достаточной степени признаны воля и права сербского народа или помощь, которая оказывалась и будет оказываться правительством его величества".

Югославы возражали против высказанной мною мысли, что партизанское движение оторвано от сербского народа. Я не настаивал на этом, в особенности потому, что, как заявил Тито, он позднее готов сделать публичное заявление о том, что коммунизм не будет введен в Югославии после войны. Затем мы обсуждали вопрос о возможности встречи между ним и королем Петром. Я сказал, что в Англии при конституционной монархии расцвела демократия и что, как я полагаю, международное положение Югославии будет более прочным при короле, чем при республике. Тито сказал, что его страна уже испытала достойный сожаления опыт с ее королем и потребовалось бы время для того, чтобы король Петр мог загладить свою вину за связь с Михайловичем. В принципе он не возражает против встречи с королем, но считает, что момент для этого еще не настал. Поэтому мы согласились предоставить ему и д-ру Шубашичу решить, когда наступит наиболее подходящий момент для этого.

Эту главу можно закончить описанием операции «Энвил — Дрэгон».

Для ведения наступательных операций была сформирована 7-я армия под командованием генерала Пэтча. Она состояла из семи французских и трех американских дивизий, а также из смешанной американской и английской воздушно-десантной дивизии. Три американские дивизии составили 6-й корпус генерала Траскотта, представлявший значительную часть 5-й армии генерала Кларка в Италии. В дополнение у Александера сняли до четырех французских дивизий и значительную часть союзных военно-воздушных сил.

Новая экспедиция направлялась как из Италии, так и из Северной Африки, причем главными портами погрузки были Неаполь, Таранто, Бриндизи и Оран. В течение года велись большие приготовления по превращению Корсики в передовую авиабазу, а Аяччо — в порт сосредоточения для десантных судов, отправляющихся на штурм из Италии. Все эти приготовления теперь давали плоды. Морская атака под командованием главнокомандующего адмирала Джона Кэннингхэма была доверена вице-адмиралу флота США Хьюитту, имевшему большой опыт в подобных операциях на Средиземном море. Генерал-лейтенант Экер из американской авиации командовал военно-воздушными силами, имея своим заместителем маршала авиации Слессора.

Вследствие ограниченности десантных судов первый морской десант состоял из трех дивизий. Головной эшелон вели американцы, обладавшие большим опытом. На всем побережье имелись сильные береговые укрепления, но противник был численно слаб и некоторые его войска не были полноценными. В июне в Южной Франции имелось 14 немецких дивизий, но позднее четыре из них были переброшены в Нормандию, и на защиту береговой линии протяженностью 200 миль у противника оставалось не более десяти дивизий. Только три из них находились вблизи побережья, где мы высадили десант. Противнику не хватало также авиации. Против пяти тысяч наших самолетов в районе Средиземного моря, из которых две тысячи базировались на Корсику и Сардинию, противник едва мог собрать 200 машин, к тому же они были повреждены в дни, предшествовавшие высадке. В тылу немцев в Южной Франции готовы были к восстанию более 25 тысяч вооруженных участников движения Сопротивления. Мы снабдили их оружием, и, так же как и во многих других частях Франции, они были организованы представителями той преданной группы мужчин и женщин, которые были подготовлены в Англии для этой цели в течение трех лет.

Ввиду прочности укреплений противника потребовалась усиленная предварительная бомбардировка, которая была предпринята авиацией в течение двух недель до высадки вдоль всего побережья. Непосредственно перед нашим десантом авиация совместно с союзными военно-морскими флотами подвергла мощной бомбардировке места высадки. В обстреле приняло участие 6 линкоров, 21 крейсер и 100 эсминцев. Три американские дивизии, имея на своем левом фланге американские и французские отряды «коммандос», высадились рано утром 15 августа между пунктами Кан и Йер. Благодаря бомбардировке, удачным мерам, принятым нами для введения противника в заблуждение, а также непрерывному прикрытию истребительной авиацией и хорошей штабной работе наши потери были сравнительно невелики. В предыдущую ночь авиадесантная дивизия спустилась на парашютах в окрестностях Ле-Мюи и вскоре присоединилась к морскому десанту.

К полудню 16 августа три американские дивизии были на берегу. Одна из них двинулась на север, к Систерону, а две другие ударили на северо-запад в направлении Авиньона. Французский 2-й корпус высадился непосредственно за ними и направился в Тулон и Марсель. Оба эти пункта были сильно укреплены, и хотя французские силы насчитывали пять дивизий, эти порты удалось полностью занять только в конце августа. Портовые сооружения были сильно повреждены, но Пор-де-Бук был захвачен целым с помощью участников движения Сопротивления, и вскоре снабжение пошло потоком. Это был ценный вклад французских войск под командованием генерала де Латтр де Тассиньи. Тем временем американцы продвигались быстро, и 28 августа они уже были за Греноблем и Балансом. Противник не предпринимал каких-либо серьезных попыток приостановить продвижение, не считая упорного боя, который немецкая танковая дивизия дала у Монтелимара. Союзная тактическая авиация громила немцев и уничтожала их транспорт. Преследование, развернутое Эйзенхауэром из Нормандии, вбивало клин между немцами, и 20 августа его войска вышли к Сене у Фонтенбло, а через пять дней они уже были за Труа. Неудивительно, что уцелевшие подразделения германской 19-й армии, номинально равнявшиеся пяти дивизиям, быстро отступали, оставив в наших руках 50 тысяч пленных. Лион был взят 3 сентября, Безансон — 8-го, а Дижон был освобожден участниками движения Сопротивления 11 сентября. В этот день войска, участвовавшие в операциях «Дрэгон» и «Оверлорд», соединились в Сомберноне. В треугольнике Юго-Западной Франции, загнанные в ловушку концентрическими ударами союзников, находились изолированные остатки немецкой 1-й армии, насчитывавшие свыше 20 тысяч человек, которые сдавались в плен без сопротивления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.