Что-то я давно на вопросы не отвечал

Что-то я давно на вопросы не отвечал

5 марта, 23:39

Это длинные ответы. Короткие — прямо в «Почтовом ящике».

al_kesta

В ваших произведениях целая галерея всевозможных злодеев-акунинов — лихих людей, политиков, разбойников, шпионов, революционеров, наемных убийц и мафиози, играющих на стороне зла, но по своим твёрдым правилам, на основе своих твёрдых принципов. Вы считаете подобных персонажей фигурами чисто беллетристическими или в реальности они вам тоже встречались? Можете привести пример настоящих реальных некнижных акунинов из самой недавней истории? (Про ныне здравствующих не спрашиваю, их называть может быть неудобно, наверно… но услышать про них было бы особенно интересно).

В истории таких людей было много. Напомню, что в моей интерпретации «аку-нин» — это не мелкая корыстная сволочь, не шкурник, а человек масштабный, бесстрашный, готовый к самопожертвованию и главное — с Идеей. Только идея эта ущербная, потому и «аку-нин», то есть буквально «человек Зла». При этом акунин-то обычно уверен, что несет Добро.

К той же породе относятся люди, идея которого вполне хороша, но ради ее осуществления они, что называется, пасть порвут. Дорога в ад вымощена идеалистами, которые ради высокой цели не брезговали низкими средствами.

Я бы зачислили в акунины многочисленных строителей земного рая, от «океанического государя» Чингисхана до Ленина. Ущербность проектов идеального мироустройства заключается в том, что они невозможны без насильственного подчинения большого количества людей единой воле. Мне кажется, что рай на земле теоретически возможен, но не раньше, чем произойдут существенные изменения в сознании и манерах обитателей планеты. Административными методами ни идеальную империю, ни Город Солнца, ни коммунизм построить невозможно. Получится только кровь и ужас. Мало ли было пламенных революционеров, людей героических и даже альтруистических. Они натворили больше бед, чем все бандиты с маньяками вместе взятые.

А если в последней части вопроса Вы имели в виду современных российских правителей, то акунинов я среди них не вижу. По-моему, там одни сяожэни, то есть нехорошие люди с гнильцой. Слово «коррупция», как известно, и означает «гниение».

weider13

В вашем романе "Азазель" описаны такое чудесное учебное заведение как "эстернат", где еще в детстве выявляют к какой профессии человек более всего расположен. Еще школьником, прочитав это произведение, очень жалел, что таких заведений не бывает и это все выдумка. Теперь уже возраст подошел к 30, а я все еще не нашел себя, свое призвание.

И у меня к вам вопрос. Опишите, пожалуйста способ как найти свое призвание? Может быть у вас, как у создателя идеи "эстерната", есть какой-то универсальный способ? Или дайте пожалуйста какие-нибудь советы на этот счет! Также интересно как вы сами нашли свое призвание? В каком возрасте вы поняли, что это ваше и как именно вы это поняли? Очень надеюсь, что ответите, так как это злободневная для меня тема.

Хотел написать что-нибудь дурашливое, потому что неохота изображать из себя доморощенного Карнеги или сладкоречивого телепроповедника, но вопрос задан серьезно, поэтому серьезно и отвечу. Я на встречах с читателями даже на вопрос «В чем смысл жизни?» отвечаю без дураков: смысл жизни, говорю, в том-то и том-то.

Итак.

Найти свое призвание — злободневная тема для всех, не только для Вас. Ничего важнее на свете вообще, я думаю, нет: понять, что ты умеешь хорошо делать, и потом уже не тратить жизнь на ерунду.

Первое и главное: Нужно просто поставить перед собой эту задачу и работать над ней.

Второе: Не падать духом, если поиски будут долгими и приведут к ошибкам. Хотя вообще-то сам процесс поиска весьма увлекателен.

Третье: Чтобы понять, для чего ты создан, хорошо бы сначала понять свое устройство. То есть определить, в чем твое слабые и сильные стороны. Первым воли не давать, вторые развивать.

Четвертое: После того как повернешь в правильном направлении, должен сам собой включиться локатор «теплее, теплее». Только учтите, что, если движение по этому пути позволяет расслабиться и не требует напряжения, это скорее всего тупик. Вперед и вверх без напряжения не бывает.

Ну и пятое: Семья, воспитание детей — это одно из самых важных и благодарных направлений работы над собой. Очень может быть, что твой талант в способности любить — может быть, самом ценном из всех. Так что, если Вы не стали великим художником или министром, не убивайтесь. Они почти все несчастные.

Извините за прописи. Ничего более оригинального по данному предмету сказать не могу.

rastrepav

mi3chприводит слова Сьюзен Зонтаг.

Писатель должен состоять из четырех человек:

1. Одержимого

2. Глупца

3. Стилиста

4. Критика

Первый поставляет материал, второй позволяет ему выйти наружу, третий отвечает за вкус, четвертый — за интеллект.

В великом писателе присутствуют все четыре, но вы все равно можете быть хорошим писателем, если в вас есть только первые два, потому что они самые важные.

Есть совпадения с вашими человеками, ГШ?

В смысле со мной как автором? Не особенно. Да и вообще не думаю, что эта формула верная. Мне случалось беседовать с Сьюзан Зонтаг. Она была дамой яркой, но весьма категоричной в суждениях, что иногда уводило ее довольно далеко от реальности.

Если говорить о «четырех человеках», то мне они представляются иначе.

За исключением разве что одного.

Писатель, на мой взгляд, это прежде всего человек, умеющий колдовать словами. Чувствовать, какие сочетаются, а какие — нет; как они расставляются в предложении единственно возможным образом; как сделать, чтоб фраза журчала, скрежетала, ласкала, царапала. Лаконично выражаясь — да, Стилист. То есть здесь я с СЗ согласен.

Второй человек — Нарратор. Это почти то же самое, что рассказчик, но не совсем. Дар наррации — это умение посадить читателя на санки, слегка подтолкнуть их, и дальше они катятся уже как бы сами. Читателю то весело, то грустно, то страшно, то мужественно, а бывает, что и противно, но при этом вылезти из санок он ни за что не согласится.

Третий человек — Носитель Знания, то есть некоей ценной или просто любопытной информации, которая очень нужна или очень интересна читателю.

Наконец, четвертый — Транслятор Идей, которые откроют читателю что-то важное, или поразят его, или даже изменят его жизнь (желательно к лучшему, но бывает, что и наоборот).

Если в авторе не сидит никого из этой «четверки», то это графоман. Если же окопался хоть какой-то один, то это уже настоящий писатель. Если два (любых) — выдающийся. Если три — великий. Ну, а чтоб совпадали все четыре — такого писателя, по-моему, еще не случилось. Может, Толстой приближается, но у него даже в лучших романах есть серьезные перебои с наррацией, да и стилист он, по-моему, неровный.

-------------------------

Григорий Шалвович! Спасибо, что не оставили без внимания мои почти риторические вопросы! У меня опять давнишний вопрос (давно Ваши книги читаю). Про Пушкина.

Практически в каждом Вашем произведении упоминается имя Пушкина, его произведения. Чаще в полемическом ключе; даже упрекаете, обвиняете Его, иронизируете. Иногда злюсь на Вас! Как, например, эту девицу Благолепову с рыбьими глазами, готовую "хоть в папуаски" можно сравнивать с Машей Мироновой!

Григорий Шалвович, это авторский прием такой? А может, Пушкин — эталон для Вас, от которого Вы отталкиваетесь? Или судья (цензор) — не знаю, как точнее? Впрочем, не буду фантазировать, спрошу прямо: Вы любите Пушкина? (то, что хорошо знаете — очевидно). Благодарю.

Пушкин — мое всё. Ну почти. Я серьезно. Он — лучший подарок нашей истории.

Уважаемый Григорий Шалвович!

Очень хотела перед новым годом купить вашу "Историю Российского государства", но в наших магазинах всё было раскуплено (г. Архангельск), пришлось заказывать. И в то же время "Огненный перст" преспокойно на прилавках лежит. Я предполагала, что ситуация будет противоположной — романы будут пользоваться большим спросом. Есть ли у Вас информация о тиражах и популярности этих книг? Неужели все бросились читать "Историю"?!

И я, и издательство пребываем в задумчивости. Мы тоже думали, что беллетристка будет продаваться хорошо, а "История" — плохо. На самом деле получается, что они идут вровень. На сегодняшний день суммарный тираж "Истории" — 125 тысяч (три допечатки), а "Перста" — 135 тысяч (две допечатки). Вкусы и предпочтения аудитории меняются. Она становится серьезнее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.