3

3

Если Троцкий был опасен, то Сталин мог его изолировать так, как изолировал Ленина в последние годы его жизни. 18 декабря 1922 года было принято постановление Центрального Комитета Коммунистической партии, в котором говорилось: «На товарища Сталина возложить персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных сношений с работниками, так и переписки» (Ю. Фельштинский. Вожди в законе. М., 1999. С. 290).

Охрана, питание, «лечение» Ленина – все находилось под полным контролем Сталина. Ленину разрешалось читать только то, что разрешал Сталин. Ленин знал о положении в стране в основном из того, что публиковала «Правда». А чтобы он не очень волновался, для него выпускали спецномер. В единственном экземпляре. Все, что писал Ленин, передавали Сталину. Впрочем, заботясь о здоровье, сталинские врачи не позволяли Ленину много писать.

Троцкий мог погибнуть на операционном столе так, как в 1925 году погиб Фрунзе, сменивший Троцкого на посту руководителя Красной Армии. У Сталина в то время было три секретаря: Бажанов – по «светлым делам», Мехлис – по «полутемным» и Каннер – по «темным делам». Бажанов вспоминает, что Михаила Фрунзе на операционный стол положили почти силой – так Сталин заботился о здоровье боевого товарища. Фрунзе не зря отбивался. На операционном столе его ждала смерть. Он, видимо, об этом догадывался. Подготовкой к операции почему-то занимался сталинский секретарь «по темным делам» Григорий Каннер. Когда секретарь «по светлым делам» Бажанов узнал об этом, то для него все стало ясно. (Борис Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Париж: Третья волна, 1980. С. 141). Если Троцкий был опасен Сталину, то можно было проявить заботу о здоровье и его тоже положить на операционный стол, пусть даже силой.

Троцкий мог благополучно утонуть в озере так, как в 1925 году утонул Эфраим Склянский, заместитель Троцкого по руководству Красной Армией в ходе Гражданской войны. Бажанов рассказывает о том, как получил сообщение о загадочной смерти Склянского: «Мы с Мехлисом немедленно отправились к Каннеру и в один голос заявили: „Гриша, это ты утопил Склянского“… Мы с Мехлисом были твердо уверены, что Склянский утоплен по приказу Сталина и что „несчастный случай“ был организован Каннером и Ягодой» (Там же. С. 91). Кстати, Каннера расстреляли в 1937 году, Ягоду – в 1938-м.

В середине 1920-х годов у Сталина уже был отлажен механизм политических убийств. В темном закоулке или даже в светлом коридоре Смольного Троцкого мог встретить идейный борец с ледорубом или психически неуравновешенный тип с пистолетом. Но почему-то такие типы на пути Троцкого в те годы не попадались.

Находясь в Казахстане, Троцкий не мог опубликовать ни строчки. Выпустив Троцкого на волю, Сталин предоставил ему возможность говорить и писать все, что угодно, т.е. самые мерзкие вещи о Сталине.

Зачем это Сталину? И почему, выпустив Троцкого на волю, Сталин тянул с убийством так долго? В 1930-е годы всех своих врагов внутри страны Сталин обвинял в троцкизме. Такое обвинение означало смерть – медленную в лагерях или немедленную в застенке. Троцкистов и тех, кого зачисляли в их число, расстреливали тысячами и десятками тысяч, гнали в лагеря сотнями тысяч и даже миллионами. При этом самого Троцкого Сталин не трогал. При этом Троцкий привольно жил на островах сказочной красоты в курортном климате, затем – на юге Франции, в Норвегии, в Мексике.

Потом вдруг что-то случилось, и началась настоящая охота за Троцким. Покушение следовало за покушением, пока все не завершилось победным ударом ледоруба.

Если это сталинская паранойя, то почему она так долго распространялась только на троцкистов, в подавляющем большинстве – мнимых, а самого Троцкого до определенного времени обходила стороной? И что случилось потом? Паранойя вдруг обострилась?

После смерти Сталина новый хозяин Никита Хрущев объявил, что у нас самый лучший в мире общественный и экономический строй, а отдельные недостатки и перекосы возникли из-за плохого характера Сталина. Хрущевские лизоблюды идею поддержали, развили, заговорили о том, что Сталин был параноиком. При Хрущеве сталинских палачей не жаловали. Кого расстреляли, кого посадили, кого выгнали с работы. Правда, большинство отделалось легким испугом, однако орденами их больше не награждали. И тут вдруг в Москве появляется Меркадер, убийца Троцкого, исполнитель преступного замысла Сталина, и получает из рук Хрущева высшие награды Советского Союза.

Если убийство Троцкого считать проявлением сталинской паранойи, то придется признать, что и Хрущев был параноиком, причем эта паранойя проявилась только однажды и только в отношении Троцкого, убитого 20 лет назад.

В противном случае мы должны признать, что Троцкий накануне и в самом начале Второй мировой войны представлял реальную опасность не только для Сталина, но и для всего советского руководства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.