Глава III Общество психических исследований

Глава III

Общество психических исследований

Перечень всех видов деятельности Общества психических исследований, включающий в себя все полезные и негативные стороны, невозможно вместить на страницах этой книги. Однако есть в истории Общества некоторые факты, достойные не только упоминания, но и обсуждения. В определенных аспектах работа Общества была выше всяческих похвал, но с самого начала оно допустило большую ошибку, выразив свое высокомерное отношение к спиритуализму. Это вызвало чувство отчуждения у тех членов правления, которые могли принести Обществу немалую пользу. Кроме того, это нанесло обиду тем медиумам, без добровольного участия которых работа Общества не могла стать плодотворной. В настоящее время Общество обустроило великолепные комнаты для проведения сеансов, но убедить медиумов переступить порог этих комнат оказалось непростым делом. И это вполне объяснимо: поток клеветы и оскорбительных обвинений в адрес медиумов и демонстрируемых ими способностей не стал меньше по сравнению с прежними временами и представлял для них несомненную опасность. Психические исследования, проведенные без должного уважения к чувствам и мнениям спиритуалистов, делали невозможным полное раскрытие их способностей.

Находясь в плену у раздражения, которое вызывала оскорбительная, на их взгляд, критика, спиритуалисты не должны были забывать о том, что Общество время от времени с блеском выполняло свою работу. Его, например, вполне заслуженно считали колыбелью многих организаций, превзошедших его по эффективности. Из стен Общества вышло немало достойных представителей (как в Лондоне, так и в американском отделении), которые не раз выступали с убедительными доказательствами правильности спиритического Учения и всегда оставались его неизменными и преданными защитниками. Однако следует отметить, что почти все великие люди, обладающие могучим разумом, независимо от рода своих занятий считали необходимым исследование психических явлений для выяснения их истинной природы.

В 1875 г. мистером Серджентом Коксом было образовано аналогичное общество – Психологическое общество Великобритании, которое вполне можно считать прообразом Общества, созданного в 1882 г. После смерти этого джентльмена, в 1879 г., общество было распущено. 6 января 1882 г. собрание, проведенное по инициативе сэра Вильяма Баррета, рассмотрело возможность основания нового общества, и 20 февраля того же года оно приступило к своей деятельности. Между тем Общество психических исследований постепенно теряло симпатии своих членов, многие из которых подали в отставку. Разногласия, зародившиеся с самого начала деятельности нового общества, постепенно набирали силу.

Профессор Генри Сиджвик, первый президент нового общества, в своем первом президентском обращении к членам общества 17 июля 1882 г. говорил о необходимости изучения психических явлений.

Предубеждение общественности, о котором говорилось в этом обращении, выражалось ясно и обоснованно. В ответ на критику, вызванную тем, что Общество психических исследований намеревалось отклонить результаты прежних расследований проявлений психических сил из-за их недостоверности, он отвечал:

«Я не осмелюсь даже предположить, что мог бы получить лучшие и более убедительные доказательства, чем предъявленные миру такими, несомненно авторитетными, представителями науки, как мистер Крукс, мистер Уоллес и профессор де Морган. Но из моего определения главных целей Общества совершенно ясно следует, что, как бы ни были хороши собранные ими свидетельства, мы будем собирать все новые и новые».

Образованный мир, согласно оценке профессора Сиджвика, тем не менее не был полностью убежден в объективности происходящих событий, и таким образом требовались новые показания очевидцев. Он не стал добавлять, что достаточное количество показаний было собрано и до образования Общества. По всей видимости, общественность не волновал вопрос о проверке этих данных.

Возвращаясь в заключении к этому аспекту, он сказал:

«Недоверчивость представителей научного мира, имеющая глубокие и сильные корни, только возрастала с годами, и нам не остается ничего иного, как вырвать эти корни. Но мы можем уничтожить их только оружием неоспоримых фактов. Мы должны будем, по выражению Линкольна, «покорпеть» над этим, накапливая факт за фактом, пополняя их новыми экспериментами. При этом мы не собираемся вступать в долгие споры с оппонентами по поводу их убеждений – нас могут убедить лишь достоверные свидетельства. Чем выше степень доверия к исследователю, тем ценнее и действеннее будет вклад проведенного им исследования. Мы должны сделать все возможное, чтобы критикам не к чему было придраться. Все, что они могут в этом случае, – это подозревать исследователя в совершении какого-либо трюка. Какие аргументы может выдвинуть критик, когда отсутствует «состав преступления»? Мы же должны подготовить оппонента к тому, чтобы он был вынужден признаться, по крайней мере, в том, что сам не в состоянии найти объяснения происходящему явлению. В противном случае нам придется согласиться с тем, что исследователи позволили себе ложь и надувательство или они подвержены слепоте и забывчивости, хотя и то и другое скорее совместимо с абсолютным идиотизмом, нежели с работой любого мыслящего разума».

Общество начало свою работу с экспериментального исследования передачи мыслей на расстояние. Этот феномен впервые был предложен для изучения Британскому обществу «За прогресс науки» в 1876 г. сэром Вильямом Барретом (впоследствии профессором). После длительного и тщательного изучения удалось установить, что передача мыслей на расстояние, или телепатия, – по определению мистера Фредерика Мейерса, «есть неоспоримый факт». В области разумных проявлений психической силы была проведена более основательная работа, что со всей аккуратностью и в систематизированном виде было описано в «Протоколах» Общества. Тщательно изучив явление, известное под названием «перекрестная переписка», Общество ознаменовало тем самым важный этап в своей деятельности. Работа, связанная с проверкой способностей миссис Пайпер как медиума, также оставила свой след в его истории.

Менее успешной была деятельность Общества в рассмотрении так называемых физических явлений в спиритуализме. Мистер Э. Т. Беннет, неизменный секретарь Общества на протяжении двадцати лет, так отзывался об этом:

«Невероятно, можно даже сказать совершенно невероятно, но это направление исследований Общества не принесло, без всяких преувеличений, абсолютно никаких результатов. Точнее, результаты оказались обратно пропорциональны сложности рассматриваемого явления. Что касается бесконтактного движения столов и других предметов, возникновения стука и видимого свечения, то члены Общества не имели четкого мнения о вмешательстве разумных духов, и их суждение осталось таким же невнятным, как и двадцать лет тому назад. Вопрос о бесконтактном движении столов точно повторял точку зрения, оставленную нам в наследство Диалектическим обществом в 1869 г. Эту точку зрения не смогли изменить даже многочисленные авторитетные свидетельства о передвижении тяжелого обеденного стола в отсутствие профессионального медиума. Если считать позором то, что, по словам профессора Сиджвика, «спор об объективности подобных явлений до сих пор продолжается», то на какой же еще больший позор обрекает себя тот «образованный мир, в большинстве своем до сих пор пребывающий в плену собственной недоверчивости», в то время как человечество почти вступило в следующую четверть века. Ни один из томов полного собрания «Протоколов» Общества не проливает свет на природу тех простых явлений, которые видело и слышало множество свидетелей. В области же высших физических проявлений духовных сил, которые предполагали наличие разумного начала, таких как письменные сообщения или фотографии духов, проводились некоторые опыты, но они оказались очень неполными и растянутыми во времени, и их результаты расценивались как отрицательные».

Подобные серьезные обвинения в адрес Общества высказывались в виде дружеской критики. Давайте же посмотрим, как спиритуалисты того времени оценивали его деятельность. Уже год спустя после образования Общества в журнале «Лайт» напечатали вопрос корреспондента: «Каковы различия между Обществом психических исследований и центральной Ассоциацией спиритуалистов?» Он также интересовался, нет ли антагонизма между этими двумя организациями. Ответ был помещен в редакционной статье, из которой мы приводим цитату, представляющую несомненный интерес с точки зрения исторической ретроспективы:

«Спиритуалисты убеждены в том, что конец неопределенности будет положен и что со временем Общество психических исследований предоставит ясные и неоспоримые доказательства ясновидения, письменных сообщений духов, их появлений на публике, различных форм физических способностей медиумов, как оно уже успешно предоставило доказательства для подтверждения существования передачи мыслей на расстоянии. Однако заметим, что между Обществом и центральной Ассоциацией спиритуалистов существуют определенные разногласия. Спиритуалисты обладают убежденной верой, более того, даже определенным Учением, объясняющим природу тех фактов, о которых Общество психических исследований не знает и не хочет знать. Оно занималось этими явлениями только с целью получения новых показаний очевидцев для установления их истинности. Для Общества идеи о духовном сообществе, о задушевных беседах близких друзей, разделенных границами двух миров, т. е. идеи, которыми так дорожат спиритуалисты, не представляют никакого интереса. Побеседовав со всеми членами Общества, мы выяснили, что оно изучает только кости и мускулы, не вникая в устройство душ и сердец».

Журналист пытается таким образом заглянуть в будущее Общества, хотя и не знает, сколько потребуется времени для того, чтобы добыть те доказательства, о которых он говорит.

В заключении он убеждает читателей, что между двумя обществами не существует явного антагонизма и что спиритуалисты убеждены в полезности проводимых Обществом исследований.

Этот отрывок убеждает, что в отношении ведущих спиритуалистов к новому обществу преобладали добрые чувства. Однако автор ошибался в другом своем предположении: даже после острой борьбы, в результате которой было решено обратиться к беспристрастному мнению ученых, небольшая группа членов Общества долгие годы продолжала отрицать необходимость участия известных медиумов в исследовании истинности психических явлений. Это было связано не только с тем, что Общество принимало к сведению лишь показания, исходившие от людей, достойных доверия по причине их квалификации и опыта. С тех пор как Общество приступило к рассмотрению подобных показаний и начало проводить собственные исследования (что случалось довольно редко), не было случая, чтобы его члены не «уличили» медиумов в обмане или не поставили бы под сомнение получение результатов с помощью сверхъестественных сил. Вот как, например, мистер Сиджвик – один их самых известных «непримиримых» – отзывался о сеансах миссис Кейт Фокс-Дженкин (во время них письменные сообщения возникали на листе бумаги, полученном от присутствующих на сеансе и помещенном под столом): «Мы думаем, что миссис Дженкин могла написать слова при помощи своей ноги». Или о Генри Слэйде: «Мои впечатления о докторе Слэйде после посещения десяти его сеансов таковы: все, что он продемонстрировал, было подстроено им с помощью трюков». Об Вильяме Иглинтоне и грифельных досках: «На данный момент у меня не осталось никаких сомнений в том, что его сеансы сопровождались хитроумными фокусами». Одна женщина, медиум, дочь известного профессора, рассказывала автору настоящей книги, что мнение мистера Сиджвика о вышеупомянутых медиумах было тем более оскорбительным, что он даже не пытался осознать истинных причин происходящего.

Общество психических исследований заняло неверную позицию по многим направлениям. Мы можем смело допустить разбирательство некоторых аспектов этой позиции без присутствия «ответчика». В самом деле, тайная история «психических исследований» в Англии, если она будет когда-либо написана, станет поучительным и заставляющим задуматься повествованием. Более того, мы с сожалением должны отметить (и говорим об этом серьезно и с полной уверенностью), что в тех случаях, когда дискуссия между нами приобретала более обширный и свободный характер, помехой ей становилась именно политика Общества. Выход из сложившейся ситуации тем не менее зависит только от самого Общества. Существующий конфликт либо усилится, либо между Обществом и спиритуалистами в целом будет установлено modus vivendi{188}, то есть временное соглашение. Неофициальное заявление об отмежевании от взглядов миссис Сиджвик, представляющей в своем лице Общество, было все же сделано. Несомненно, это был только первый шаг.

Описанная ситуация была характерной для последующих четырех лет существования Общества. Конфронтация продолжается с небольшими перерывами и по сей день.

Одним из ранних образчиков деятельности Общества может служить поездка в Индию его представителя, доктора Ричарда Ходсона, для расследования «чудес», происходивших в Адьяре{189} – штаб-квартире мадам Блаватской, которая внесла несомненное оживление в изучение древней восточной мудрости. Она создала собственную философскую систему, известную во всем мире под названием «теософия»{190}, снискавшую признание просвещенной общественности Запада. Наше повествование – не место для обсуждения сложного характера этой замечательной женщины. Мы просто констатируем тот факт, что в результате поездки доктор Ходсон составил самое неблагоприятное мнение о ней самой и связанных с нею чудесах. Какое-то время это мнение считалось окончательным, но позже открылись некоторые обстоятельства, приведшие к пересмотру дела, во многом благодаря активности миссис Безант{191}. Она утверждала, что свидетели были основательно озлоблены, некоторые из них подкуплены, большинство показаний явно сфальсифицированы. В целом все события оказались подстроены так, чтобы бросить тень на мадам Блаватскую, хотя это и не давало оснований отрицать другие известные факты. И опять, как и в других случаях, Общество показало свою способность лишь целеустремленно и последовательно разоблачать предполагаемое мошенничество, демонстрируя полное отсутствие гибкости, столь необходимой в экспериментах по изучению психических сил.

Тем приятнее вспомнить об изучении Обществом способностей медиума миссис Леоноры Пайпер, несомненно одаренной женщины из Бостона (США), принесшем хорошие результаты. Отчеты об экспериментах, проводившихся на протяжении пятнадцати лет, составляют несколько томов. Среди исследователей находились такие известные и авторитетные личности, как профессор Вильям Джемс из Гарвардского университета{192}, доктор Ричард Ходсон и профессор Гейслоп из университета округа Колумбия. Все трое были убеждены в подлинности всех явлений, происходивших в присутствии медиума, и склонялись к спиритической интерпретации этих явлений.

Спиритуалисты, естественно, торжествовали, получив официальное подтверждение своих взглядов. Мистер Э. Доусон-Роджерс, президент Лондонского спиритического объединения, на собрании своей организации 24 октября 1901 г. выступил со следующей речью:

«За последние несколько дней произошло небольшое событие, которое заставило меня сказать здесь несколько слов. Многие из вас знают, что наши друзья из Общества психических исследований или по крайней мере некоторые из них присоединились сегодня к нашему «лагерю». Говоря это, я не имею в виду, что они присоединились к лондонскому Объединению спиритуалистов в буквальном смысле слова. Я лишь хочу сказать, что те, кто еще несколько лет назад иронизировали относительно нашей организации, сегодня разделяют наши идеи о существовании человека после смерти и о возможности общения с загробным миром.

Я до сих пор сохранил яркие воспоминания о раннем этапе истории Общества психических исследований. К счастью или несчастью своему, я был членом его первого правления, как и наш уважаемый друг У. Стейнтон Мозес. Мы вместе принимали участие в заседаниях правления и с грустью отмечали то неверное направление, по которому оно пошло, сомневаясь в том, что загробная жизнь есть объективная реальность. Результатом этого явилась наша с мистером Стейнтоном Мозесом отставка и выход из правления. Однако время все изменило. Сейчас наши друзья выразили желание установить истину, хотя ранее они искренне пытались доказать, что спиритизм – это не более чем мошенничество.

К счастью, со временем это их страстное желание поостыло, и мы с полной уверенностью можем назвать членов Общества психических исследований своими лучшими друзьями и коллегами. Они провели кропотливую работу, доказавшую правильность нашего пути, хотя вряд ли ее очевидность требовала таких усилий».

Профессор Джемс приступил к экспериментам в 1885 г., услышав о миссис Пайпер впервые от своего родственника, который наблюдал на ее сеансах необычные и интересные явления. Однако он был настроен скорее скептически и решил поэкспериментировать с ней сам. В результате получил несколько убедительных посланий с того света. Например, однажды, когда его теща потеряла свою чековую книжку, доктор Финюи, медиум-посредник и организатор сеансов миссис Пайпер, к которому обратился за помощью доктор Джемс, безошибочно назвал местонахождение этой книжки. В другом случае тот же организатор сказал профессору Джемсу: «У вашего ребенка был приятель по детским играм, мальчик по имени Роберт Ф., ныне покойный». Семья Ф. находилась в родственных отношениях с миссис Джемс и проживала в другом городе. Профессор Джемс сказал своей жене, что доктор Финюи ошибся в определении пола умершего ребенка из семьи Ф. Но ошибался в данном случае профессор Джемс, так как это был именно мальчик. Известны и многие другие примеры подобных сообщений. Профессор Джемс отзывался о миссис Пайпер как об абсолютно простой и искренней женщине, а о своей работе с ней говорил следующее: «Результаты экспериментов заставили меня поверить в каждый отдельный случай проявления ее способностей. Впадая в состояние транса, она говорила о таких вещах, которые никогда не имела возможности узнать, будучи в сознании».

После смерти доктора Ричарда Ходсона в 1905 г. профессор Гейслоп получил через миссис Пайпер серию убедительнейших сообщений, которые заставили его поверить в то, что он общался со своим давним другом и коллегой, доктором Ходсоном, и еще с одним парнем-рабочим. Ходсон, например, напомнил ему об одной женщине – частном медиуме, способности которой они воспринимали по-разному. Он велел ему обязательно посетить ее, добавив: «Я нахожу состояние дел лучше, чем я думал». Он говорил об опыте по окрашиванию воды, который он и Гейслоп ставили в процессе работы с медиумом, жившим за пятьсот миль от Бостона, и о котором миссис Пайпер ничего не знала. В разговоре была упомянута рукопись одной из книг мистера Гейслопа и даже затеян спор по поводу ее сокращения. Скептики могут отметить, что эти случаи профессор Гейслоп сохранил в своей памяти, откуда миссис Пайпер с легкостью могла «извлечь» их, прибегнув к помощи телепатии. Но сообщения сопровождались многочисленными описаниями личных черт и особенностей доктора Ходсона, которые мог знать только профессор Гейслоп.

На сорок пятом сеансе, который происходил в Англии 24 декабря 1889 г. в присутствии Оливера Лоджа, Альфреда Лоджа и супругов Томпсон, Финюи неожиданно спросил:

– Знаете вы Ричарда Рича, мистера Рича?

Миссис Томпсон:

– Я знала доктора Рича, но не очень хорошо.

Финюи:

– Это он. Он умер. Он передает своему отцу наилучшие пожелания.

На восемьдесят третьем сеансе, где снова присутствовали супруги Томпсон, Финюи вдруг воскликнул:

– Здесь доктор Рич!

После чего доктор Рич заговорил.

Доктор Рич:

– Очень любезно со стороны этого джентльмена (то есть доктора Финюи) дать мне возможность поговорить с вами. Мистер Томпсон, я хочу передать через вас сообщение для моего отца.

Мистер Томпсон:

– С удовольствием сделаю это.

Доктор Рич:

– Премного благодарен, очень любезно с вашей стороны. Видите ли, я ушел из жизни слишком неожиданно. Отца это очень огорчило и огорчает до сих пор. Скажите ему, что я жив и здоров, передайте, что я люблю его. Где мои очки? (Медиум провела руками перед своими глазами.) – Я всегда носил очки (так и было на самом деле).

– Я думаю, что он хранит их вместе с некоторыми моими книгами. Я их держал в маленьком черном футляре. Надеюсь, что он его не потерял. Иногда он жаловался на головокружения, нервничал, но это не имело серьезных последствий.

Мистер Томпсон:

– А чем занимается ваш отец?

Медиум взяла карточку и сделала вид, что пишет на ней, пытаясь наклеить марку в верхнем углу карточки.

Доктор Рич:

– Он работает в сфере обслуживания или что-то в этом роде. Мистер Томпсон, если вы передадите мое сообщение, то я смогу вам помочь всем, чем угодно. Обещаю вам.

В течение своей долгой карьеры миссис Пайпер неоднократно меняла посредников, ведущих ее сеансы. Первым стал некто Финюи, который называл себя французским доктором, но чей «земной» послужной список был противоречивым и сомнительным. Независимо от этого его способности достойны восхищения. Ему удалось убедить множество людей в том, что он действительно служил посредником между живыми и умершими. Некоторые сведения о нем казались правдивыми, хотя, вполне возможно, они почерпнуты из отчетов о проведении сеансов под его руководством. С другой стороны, считалось, что он являлся вторым Я миссис Пайпер, «одной из нитей, вплетающихся в полотно» ее сложного и недоступного для обычного понимания характера.

При изучении этого феномена доктор Ходсон, находившийся в первых рядах самых строгих критиков теории телепатии, постепенно склонился к принятию спиритической гипотезы. Он установил, что телепатия между присутствующими и медиумом не приводит к подобному эффекту. Его больше впечатляли дикие и мрачные сообщения, переданные посредством духов от тех, у кого еще при жизни был расстроен разум. Трудно поверить, что подобные сообщения были получены при помощи телепатии от присутствующих на сеансе. С другой стороны, известны случаи, с Ханной Уайльд например, когда полученное при жизни сообщение не могло быть передано после смерти. Читатели могут отметить точность и добросовестность подобных отчетов.

В марте 1892 г., после того, как руководящая роль Финюи, прежнего духовного наставника миссис Пайпер, постепенно перешла к Джорджу Пельгаму, содержание и характер сообщений резко изменились. Джордж Пельгам, молодой литератор, погибший в возрасте тридцати двух лет при падении с лошади, до своей гибели проявлял интерес к изучению психических наук и буквальным образом пообещал доктору Ходсону в случае своей смерти приложить все старания к тому, чтобы донести до человечества доказательства существования загробного мира. И он выполнил свое обещание. Автору хотелось бы выразить свою благодарность Джорджу Пельгаму. Изучив его записи, он воспринял наконец спиритуализм с самой лучшей стороны, и эта его симпатия еще больше укрепилась во время Первой мировой войны.

Пельгам предпочитал передавать письменные сообщения через миссис Пайпер. Бывали случаи, когда Финюи говорил, а Пельгам «писал», причем происходило это одновременно. Личность Пельгама идентифицировали тридцать его прежних друзей, совершенно не знакомых медиуму. Со всеми Пельгам вошел в контакт, узнал их всех и обращался к ним так же, как делал это при жизни. При этом он ни разу не ошибся.

Пельгам сам дал прекрасное описание своей личности. Все, что он мог сказать о своем опыте загробной жизни, имело для всех нас огромное значение. Это именно тот случай, когда психические явления как основа спиритуализма перекликаются с религиозной стороной Учения. Разве могут сравниться теории почтеннейших учителей наших со сведениями о загробной жизни, полученными «из первых рук» от реального лица, узнанного многими? Этот случай походит на другие и отражает постепенную эволюцию в осознании бессмертия земного существования, протекающего там, как правило, в гораздо более приятной форме. Это один из тех примеров, где все способности, присущие личности в земной жизни, получили после смерти широкое поле деятельности.

В 1898 г. Джеймс Гарвей Гейслоп, профессор логики и этики Колумбийского университета, сменил доктора Ходсона в качестве главного эксперта. Заняв с самого начала своей деятельности ту же скептическую позицию, что и Ходсон, он по мере накопления опыта пересмотрел свои взгляды. При чтении его отчетов, вышедших отдельным изданием, а также напечатанных в шестнадцатом томе «Протоколов Общества психических исследований», видишь воочию, что он не мог противиться неоспоримым фактам. К нему обратились из загробного мира его отец и многие другие родственники. Этот случай нельзя объяснить участием личности-двойника или применением телепатии. Он не стал кружить вокруг да около, а честно заявил, что «разговаривал со своим отцом, братом и братьями отца», и каждый, кто читал его отчеты, не мог не поверить в это. До сих пор трудно представить, как Общество решилось напечатать подобные свидетельства в своих «Протоколах» в то время, когда большинство членов его правления оставалось непримиримыми противниками спиритических взглядов. Эту их позицию можно объяснить только эгоистичным и ограниченным типом мышления, не способным принять на веру то, что происходит не с ними. Даже если доказательства лежат на поверхности и опираются на реальные факты, их никто не берет в расчет. В этом и кроется возможная причина того, что многие аспекты проблемы оставались до конца не выясненными.

Никакая память, даже самая незамутненная, не могла вернуть Гейслопу его покойного отца. Многие детали позабылись, о других не было известно вообще – до того, как состоялись беседы Гейслопа с умершим отцом. Два пузырька с чернилами на его письменном столе, коричневый перочинный нож, перо, имя его пони, его черное кепи – можно назвать подобные мелочи несущественными, но по этим приметам узнается родной человек. Отец всегда был верным членом одной небольшой секты. И только в этом он, кажется, изменил себе: «Ортодоксальность здесь (на том свете) не имеет никакого значения. Мое мнение о многих вещах изменилось».

Интересно отметить, что после шестнадцати подобных бесед профессор Гейслоп признал методы спиритуалистов. В свободной беседе, не прибегая ни к каким специальным проверкам, он собрал гораздо больше убедительных подтверждений, чем на пятнадцати заседаниях, в ходе которых принимались всевозможные меры предосторожности.

Возможно, самой интересной и драматичной из них была беседа, происходившая в 1905 г. между миссис Пайпер и двумя выдающимися исследователями уже после смерти Ричарда Ходсона. Покойный Ходсон и Гейслоп беседовали, используя уста и руки полуобразованной женщины, погруженной в транс. Замечательная и невероятная ситуация. Тот, кто так долго изучал духов и способности этой женщины-медиума, должен был сам явиться в качестве духа к своему старому другу. Такой случай, несомненно, заслуживал тщательного изучения.

Следующий отрывок из сообщения Стейнтона Мозеса должен заставить исследователей психических сил задуматься, а читателю предоставляется возможность самому решить – могли ли эти слова «зародиться» в мыслях миссис Пайпер:

«Эту идею мы хотели бы донести до вас и всех наших друзей по прошлой земной жизни. Речь идет о том, что тот, кто жаждет духовного совершенствования, и тот, кто просто движим сугубо научным интересом, по-разному входят в мир духов. Доктор Ходсон говорит, что я должен указать вам на его великую ошибку, которая заключалась в том, что он слишком долго находился в плену материалистического восприятия жизни, превыше всего ставя материальные блага. Сфера высшего, духовного не существовала для него. Он не мог рассматривать психические явления с той позиции, на которой нахожусь я. Он старался интерпретировать их как материалист, не пытаясь взглянуть на них с точки зрения спиритуализма. Того, кто, подобно ему, переходит из земного бытия в духовную сферу, можно сравнить с новорожденным ребенком. С тех пор как он явился нам, его начали забрасывать посланиями, передавая через посредников всевозможные вопросы. Но все было напрасно: он не мог отвечать. Он повторяет, что именно я должен рассказать вам о его прежнем одностороннем восприятии сложного и важнейшего явления, всей глубины которого ему не удалось постичь при жизни».

Некоторые описания личности замечательной женщины-медиума могут представлять интерес для читателя. Вот как отзывался о ней мистер А. Дж. Филпот:

«Она показалась мне спокойной, цветущего вида женщиной средних лет. Невысокого роста, ладно сложена, с аккуратно причесанными темными волосами. Выражением лица она скорее походила на экономку или домохозяйку. Выглядела преуспевающей женщиной, по внешнему виду которой было трудно судить об ее интеллекте. Я ожидал увидеть иной тип женщины, более нервозный, но миссис Пайпер казалась совершенно спокойной и флегматичной, как немецкая «хаусфрау» (домохозяйка). Было совершенно очевидно, что она не обременяла свой рассудок решением метафизических или каких-либо других проблем абстрактного характера. Она мне напомнила сиделку из госпиталя – спокойную и невозмутимую.

Как и многие другие великие медиумы (такие как Маргарет Фокс-Кейн), она была агностиком по отношению к собственным способностям. Наиболее естественно она чувствовала себя, находясь долгое время в состоянии транса, получая сведения обо всем происходившем за это время только из вторых рук. Истоки своего необычного дара она склонна была видеть в способности к передаче мыслей на расстояние. У Эвзапии Палладино способности медиума появились после травмы головы. Психические силы этого медиума проявились так же неожиданно, как и оставили ее. Автор встречался с ней в Нью-Йорке в 1922 г. В то время она, похоже, утратила все свои способности, хотя и сохранила интерес к психическим проявлениям».

Общество провело огромную работу по исследованию так называемой «перекрестной переписки». Многие сотни страниц в «Протоколах Общества психических исследований» посвящены этому явлению, вокруг которого неизменно возникали бурные дискуссии.

По мнению Общества, перекрестная переписка имела гораздо более сложный характер. Одна запись была не просто повторением содержания другой; записи, скорее, раскрывали различные аспекты одной и той же идеи. Часто информация, содержавшаяся в одном из письменных сообщений, лишь дополняла и поясняла другое.

Мисс Эллис Джонсон, научный секретарь Общества, первой отметила подобную связь между записями. Она поясняет это на простом примере:

«Запись, сделанная миссис Форбс и содержавшая сообщение ее сына Тальбота, гласила, что он должен сейчас покинуть ее и отправиться на поиски человека, имеющего способности к автоматическому письму, для того, чтобы он смог подкрепить фактами то, что она только что записала с его слов».

В тот же день миссис Веролл упомянула в своей записи о ели, которая росла в саду. Ее послание завершал рисунок сабли и подвешенного рожка. Этот рисунок служил эмблемой полка, в котором служил Тальбот Форбс. Кроме того, оказалось, что в саду миссис Форбс росло несколько елей, посаженных из семян, посланных ей сыном. Все эти факты не были известны миссис Веролл.

Мисс Джонсон, тщательно изучившая многие записи, а также другие перекрестные письма, пришла к следующему заключению:

«Сравнение всех этих случаев, или, по крайней мере, некоторых из них, наводит на мысль о том, что невозможно получить что-либо подобное путем чисто механической, дословной передачи фраз письменного сообщения одного участника сеанса автоматического письма другим. Мы ни разу не получили сходных по смыслу высказываний, пусть и выраженных различными словами, что могло бы служить подтверждением существования телепатии между обоими медиумами… Слабое место всех выявленных случаев телепатии с умершими заключается в том, что они могли быть объяснены телепатической связью между живыми».

Затем добавляет:

«В перекрестной переписке мы находим очевидную связь телепатии с реальной действительностью: письменные сообщения, написанные примерно в одно время, касаются реальных фактов, подлинное значение которых не известно никому из ныне живущих. Они порой скрыты даже от опытного медиума и становятся понятными только после сопоставления обоих сообщений. В то же время в рукописях имеются доказательства реальности этих фактов. Таким образом, подобный метод в целом удовлетворяет требованиям, необходимым для признания доказательств убедительными.

Для исследователя, пасующего перед титанической работой по тщательной проверке этих документов, а они насчитывают сотни печатных страниц, возможно, было бы достаточно тех доказательств, которые привела мисс Джонсон. Но, как выяснилось, многие одаренные и опытные исследователи считали их недостаточными: Рише, доктор Джозеф Максвелл, представитель той же школы, что и Рише, и др.

И Максвеллу, и Рише предстояло еще пройти длинный путь, прежде чем они стали разделять взгляды спиритуалистов.

Действительно, многие одаренные люди, такие как сэр Оливер Лодж и мистер Джеральд Бальфур{193}, приняли доказательства, полученные в ходе перекрестной переписки. Однако, поскольку эти доказательства удовлетворяли лишь немногих, их нельзя было признать весомыми.

11 марта 1907 г., в час дня, миссис Пайпер, находясь в полном сознании, произнесла слово «фиалки». В тот же день, в 11 утра, миссис Веролл автоматически записала:

«Их головы будут увенчаны венками из фиалок.

Запах фиалок.

Фиалки и листья олив, багряные, от них веет древностью.

Город фиалок».

8 апреля 1907 г. дух Мейерса через миссис Пайпер передал для миссис Сиджвик следующее послание:

«Вы помните Еврипида?{194} Помните Духа и Ангела? Я говорил о них; почти все слова, которые я написал, относятся к сообщению, которое я пытался передать через миссис В.

В автоматическом письме миссис Веролл от 7 марта упоминаются слова «Неистовый Геркулес» и «Еврипид». 25 марта миссис Веролл записала: «Здесь идет пьеса о Геркулесе, ключ к ней находится в трагедии Еврипида{195}, если бы вы только могли ее увидеть». Это, конечно, не было случайным совпадением. 16 апреля 1907 г. миссис Холланд, находясь в Индии, написала письмо, в котором упоминались слова «Mors» и «Тень смерти».

На следующий день миссис Пайпер произнесла слово «танатос» (явно неправильно произнесенное Thanatos – греческое слово, обозначающее «смерть», так же как и латинское слово «Mors»).

29 апреля миссис Веролл написала письмо, полностью посвященное смерти, с цитатами из Лэндора, Шекспира, Вергилия и Горация{196}. Все они, так или иначе, были связаны со смертью.

30 апреля миссис Пайпер, находясь в сознании, три раза последовательно повторила слово Танатос.

И снова предположение о случайном совпадении не подтверждалось.

2 марта, когда началась эта переписка, миссис Веролл призналась в своем письме, что использовала фразу, полученную ею «через одну леди». История начала наконец-то проясняться. 7 марта, в последний день переписки, со стороны миссис Холланд были получены следующие слова: «Как же я могла все прояснить, не дав ей ключа к разгадке?»

Мистер Джеральд Бальфур вполне обоснованно утверждает, что эти два комментария свидетельствуют о целенаправленном характере данной перекрестной корреспонденции.

Кроме перекрестной переписки, Общество психических исследований тщательно проанализировало и некоторые другие аспекты работы спиритуалистов. Наиболее замечательной и убедительной считается история, связанная с «Ухом Дионисия{197}». Надо отметить, что в той нечистой и корыстной атмосфере, которая окружала все известные случаи проявления психических сил, подобные интеллектуальные экскурсы становились своего рода светлыми пятнами. Обычно перекрестная переписка была настолько продолжительным и сложным процессом, что напоминала известную своей педантичностью игру в фанты. С «Ухом Дионисия» было все по-другому. Прежде всего обращает на себя внимание академически строгий стиль переписки, так как она проходила, предположительно, под руководством двух профессоров классических языков и литературы. Это была очень явственная попытка доказать существование загробного мира, поскольку никто, кроме этих почтенных мужей, не мог написать подобных сообщений, требующих глубоких знаний и недюжинных способностей.

Автором этого выражения считается некая миссис Уиллет, которая в 1910 г. написала: «Ухо Дионисия. Мочка». Случилось так, что миссис Веролл, супруга известного в области классической литературы ученого, присутствовала при этом и показала фразу своему мужу. Он пояснил, что «Ухо Дионисия» – это название гигантской заброшенной каменоломни в Сиракузах, которая своими очертаниями напоминала ослиное ухо. В этом месте содержались несчастные афинские пленники после поражения в битве, увековеченной Фукидидом{198}. По древним источникам, это место получило такое название из-за своей абсолютной акустической изоляции, которая не позволяла крикам мучеников доноситься до ушей тирана Дионисия.

Доктор Веролл вскоре после этого скончался, и в 1914 г. запись миссис Уиллет положила начало накоплению сведений об «Ухе Дионисия». Похоже, что все они исходили от покойного доктора. Например, одно послание гласило: «Помните ли Вы, как я отругал Вас за то, что Вы пренебрегаете чтением классиков? Это касается того места, где рабы томились в полной звуковой изоляции. Вспомните об этой шахте, в которой раздавался только шелест шепота». Считалось, что некоторые иносказания принадлежали доктору Вероллу, ряд других приписывали умершему в 1910 г. профессору С. Г. Батчеру из Эдинбурга.

Классические по форме иносказания ставили время от времени в тупик даже лучших представителей ученого мира. Так, один из них не скрывал, что сомневается в подлинности многих, за исключением тех, что принадлежали Вероллу и Батчеру. После тщательного изучения записей мистер Джеральд Бальфур заявил, что он готов признать «авторов этой любопытной литературной мозаики». Так или иначе, полученный результат стал одним из самых ярких достижений Общества психических исследований.

В последние годы деятельность Общества не улучшила его репутацию. Руководство Обществом перешло в руки ограниченного круга людей, которым безразлична истина и которые стремились только к разоблачению всего, что казалось им сверхъестественным{199}. Два великих человека, Лодж и Баррет, сопротивлялись общему течению, но силы были не равны. Спиритуалисты и признанные медиумы смотрели на исследователей и их методы с неприязнью. Казалось, что никто и никогда не сможет оценить по достоинству значения медиума и понять, что за ним стоит сила разума, которая проявляется только в атмосфере истинной симпатии, внимательного и тактичного отношения к способностям медиума.

Ева – медиум, обладающая способностями к материализации, приехала из Франции. Проведенные ею сеансы не дали почти никаких результатов. Вполне возможно, что это случилось из-за чересчур строгих мер предосторожности.

Мадам Биссон, сопровождавшая свою протеже в Лондоне, вполне естественно восприняла итоги поездки с негодованием. Доктор Жэле опубликовал в «Протоколах» Института метапсихики колкую статью, в которой высказывался о недостатках в организации исследований и о полной никчемности отчета. Можно было бы рассчитывать на более корректное применение законов психологии со стороны профессоров Сорбонны в обращении с Евой, но еще большее непонимание со стороны представителей психической науки и вовсе не может иметь оправдания.

Несмотря на все сказанное и сделанное Обществом психических исследований, общественность благосклонно относилась к его существованию. Оно служило своеобразным «чистилищем» психических идей. Это была лишь промежуточная станция на пути тех, кто с интересом относился к предмету, но все еще пугался более глубокого изучения такой радикальной философии, как спиритуализм. Среди членов общества наблюдались постоянные колебания – от полного его отрицания до полного принятия. Очевидно, что череда президентов – стойких последователей спиритуализма – являлась гарантией того, что антиспиритические настроения Общества никогда не принимали форму полной нетерпимости. Как и все человечество в целом, Общество достойно как похвалы, так и критики. Если в его истории и бывали темные периоды, то случались и яркие события. Оно постоянно боролось за право называться истинно спиритическим Обществом, придерживаясь хотя и критической, но объективной, по его мнению, точки зрения. Нам же остается надеяться, что бесплодный период неконструктивной критики, возможно, подошел к концу. Тем временем Британский психологический колледж, основанный в результате бескорыстного и самоотверженного труда супругов Маккензи, наглядно показал, что бескомпромиссная гонка за истиной и жесточайшие требования к свидетельским показаниям не имеют ничего общего с гуманным отношением к медиумам и объективным взглядам на спиритическое Учение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.