Романтические лесбиянки
Романтические лесбиянки
У женщин все сердце, даже голова.
Жан Поль
Лесбиянками рождаются или ими становятся? И так и нет, дорогой читатель! Конечно, есть какая-то патологическая генетическая предрасположенность к лицам своего пола у некоторых личностей. Но если ее не развивать, а наоборот, заглушать и если условия жизни не способствуют этому развитию, гомосексуализм гаснет. Гомосексуальные склонности в юном возрасте проявлял французский король Людовик XV. Из дворца удалили опасных молодых людей, королю предписывалось много заниматься спортом, в конце концов к нему в постель подложили опытную и соблазнительную молодую придворную даму и эта склонность у Людовика XV прошла навсегда. Брата же Людовика XIV герцога Филиппа Орлеанского не только не отучали от гомосексуальных склонностей, но даже культивировали их, в имя каких-то высших политических соображений кардинала Мазарини. Его с детства одевали в девчонкины платьица, вплетали в волосики бантики и играть ему давали с мальчиком в роли девочки. Филипп Орлеанский стал примерным гомосексуалистом и несмотря на то, что имел двух жен и сколько там детей, в числе которых сына, будущего регента Людовика XV, всегда предпочитал женщинам мужчин. Один такой ревнивый его любовник отравил первую его жену Генриэтту английскую, дочь убиенного английского короля Карла I, ибо страсти и любовь у гомосексуалистов со всем атрибутом ревностных мук развиваются ничуть не меньше, чем в гомогетерических связях.
Как вы уже знаете, много было королей-гомосексуалистов. Тут и английский Яков I, сын Марии Стюарт, и Генрих III, сын Екатерины Медичи, и Эдуард II, которого убила жена Изабелла французская, ибо не могла вынести соперничества между собой и любовником мужа. Тут поголовно римские императоры: Нерон, Калигула, Коммод, а даже, если хотите, Юлий Цезарь и Александр Македонский. Если бы кто-нибудь из специалистов-сексопатологов, обладающих литературным талантом, написал когда-нибудь студиум о великой раздираемости души и тела этих меньшинств! Но, по-видимому, это сделать не просто! Поэтому-то и возникают бесстрастные медицинские отчеты, насыщенные сухой официальной терминологией о физической и психической дисгармонии гомосексуалистов, причисляемых в то время к патологическим особям, жестоко клейменным религией. После совершения полового акта с партнером или партнершей, они сильно мучаются угрызением совести и эта «раздираемость» нередко доводит их до самоубийства. На собственном чуть ли не на галстуке повесился слуга Фридриха Великого, с которым он в молодости занимался гомосексуализмом. Вначале они вместе играли на флейте, были связаны общностью душ. Их дружба несмотря на неравенство в общественной и социальной иерархии была сильной и ничем не отличалась от настоящей любви. Но слуга не выдержал угрызений совести. Александр Македонский, у которого был партнер-любовник и друг Гефастион, влюбившись в персидского мальчика, взятого из гарема царя Дария и искусно кастрированного специалистами и не менее искусно обученного приемам гомосексуальной любви, после каждого сношения с ним, не мог его видеть, чувствовал сильные угрызения совести, и его развивающаяся меланхолия была именно на этой почве.
Сейчас явление гомосексуализма хорошо изучено, из этой патологии проблемы не делают, гомосексуалистов не причисляют к отщепенцам общества, в кутузку их не сажают, в психиатрические больницы не бросают, а на Западе даже позволяют жениться и, если какой гомосексуалист, играющий роль женщины, захочет родить ребеночка — не воспрещается. Иди себе в не очень дорогую клинику, отдай свою сперму специально этим зарабатывающей женщине и по уплыве девяти месяцев тебе вручат твоего сыночка или дочь и даже оформят по всем правилам такого вот американского законодательства.
Да, раздолье сейчас гомосексуалистам!
На лесбиянство общество всегда во все времена и народы снисходительно смотрело. Их действия к содомии не причислялись, законом не преследовались и мало кого вообще это явление интересовало. А оно, оказывается, в наше время развивается гигантскими темпами и уже стало заметным явлением в общественной жизни. Почему? Ну конечно, причина ясна.
Мужики деградируют, женщины все больше и больше начинают доминировать, проявляют самостоятельность. Исчезает дуэт — кормилец-муж и покорная жена. Сейчас чаще — кормилец-жена и покорный муж.
На явление лесбиянства религия смотрела строго. Религия запрещала такие сношения, общество, что правда, не клеймило, но и не очень-то и одобряло. Лесбиянки из укромного уголка занимались своим нетрадиционным сексом, громко о своих этих склонностях не трубили и все было о-кей. Открыто занималась лесбиянством ну разве может Сафо, известная древняя поэтесса. Открыто лесбиянством занимались и наложницы гаремов, которых властелин не всегда смог сексуально обслужить из-за своих ограниченных физических возможностей. Правда, таким «нетронутым» наложницам рекомендовалось применять искусственный орган, но опять-таки они старались это делать не в одиночку. Английская толстая, как корова (пардон за грубость), Анна, дочь Якова II, родившая своему датскому мужу двенадцать человек детишек, была лесбиянкой. Кроме придворных дам, специально для этих целей у нее служивших, у нее была очень известная любовница Сара Черчиль — умная красавица, жена Джона Черчиля.
Муж снисходительным оком смотрел на «шалости» жены: уж больно большие корысти он имел из этой связи. Королева Анна, кажется, чихнуть без разрешения Сары не могла, во всем ей подчинялась, а та даже ее третировала, оскорбляла и часто королева плакала от суровости Сары. Джон, ее муж, который на страницах своих воспоминаний цинично заявляет, что, придя с похода, Сара даже сапоги не давала ему снять, так прямо в башмаках они занимались любовью, из чего можно сделать вывод, что «чистой» лесбиянкой Сара не была. Королева Анна, которая под конец своей жизни настолько растолстела, что все двери уже ходить не могла, ее носили на носилках, насколько мы знаем, до последней минуты не отказалась от любви Сары, а те временные ссоры их и скандалы быстро проходили.
Ученые говорят, что изолированное общество людей одного пола развивает гомосексуализм. Вот почему в закрытых женских гимназиях обожание воспитательницы скоро переходит у воспитанницы в сексуальную любовь, или наоборот, воспитательница соблазняет воспитанницу. Это происходит тоже в монастырях. Жена австрийского императора Иосифа II воспитывалась в монастыре. Между строк у многих биографов можно прочесть лаконичное замечание, что, уже будучи в монастыре, Изабелла проявляла склонность к сентиментализму и глубокому чувству к своим ровесницам. Словом, генетически заложенный гомосексуализм у Изабеллы развивался на благодатной почве монастырского воспитания.
Изабелла, несмотря на то, что родила Иосифу дочь и находилась в положении другим ребенком, нашла объект своей сексуальной страсти в … дочери Марии-Терезы Марии-Кристине. Полюбила ее страстно, почувствовала в ней родственную душу и единственно близкого человека. Но Мария-Кристина склонностей гомосексуальных не проявляла, лесбиянкой не была и для нее эротическая страсть Изабеллы была камнем на шее. Она могла дать Изабелле только свою дружбу подруги, без сексуальной подоплеки. Это не устраивало Изабеллу. Ее душевное состояние — это дикое отчаяние смертельно несчастливого человека.
Человек страдает особенно сильно, если потребности его внутреннего «я» не соответствуют нормам общепринятой моральности. Полюбить женщину со всей страстью мужчины и не найти в ней ни малейшего ответного чувства. Не могла Мария-Кристина дать Изабелле того, чего она хотела: физического чувства. Изабелла пишет Марии-Кристине любовные письма, полные какого-то эротического истеризма, Мария-Кристина отвечает вежливо, холодно и благопристойно. А Изабелла прямо сошла с ума в своем все усилившимся эротическом чувстве к Марии-Кристине и как бы даже подстегивает себя изнутри откровенными, подсказанными сердцем и неразделенной страстью слова горячего любовника. Вот ее письма к Марии-Кристине:
«Я начинаю день, думая только о тебе и кончаю его думами о тебе. Почему я не могу думать о боге? Верь мне, моя великая, моя единственная на свете радость, видеть тебя и быть с тобой — этого только я хочу. Я не могу вынести беспокойства. Не могу ни о чем другом думать, как только о моей любви к тебе. Люблю, обожаю тебя, как безумная. Не знаю, не знаю почему? Я бессильна, я не могу побороть себя»?
Изабелла хочет постоянно видеть Марию-Кристину, но строгий венский этикет с его запланированным порядком дня не дает ей возможности часто пребывать с Марией-Кристиной. Да собственно и что могли дать эти встречи тет-а-тет — интимности не было. Мария-Кристина не имеет ни малейшей склонности к лесбиянству. Она собирается выйти замуж и кроме легкого поглаживания головы ничего больше физического не в состоянии дать обезумевшей от своей любви женщине — будущей императрице.
У Изабеллы на почве такой раздвоенности ее духа с моральными нормами, на почве невозможности физической любви с Марией-Кристиной развивается нервная истерия. Мысли о смерти все чаще «навещают» Изабеллу. Она даже не очень радуется своему материнству, рождению дочери, не особенно ею занимается, хотя свекровь Мария-Тереза в отличие от другой свекрови, через сто лет появившийся на том же австрийском троне — Софьи Баварской, не забирает внучку к себе, позволяет матери заниматься ею сколько той угодно.
Иосиф не замечает, какие внутренние пытки испытывает его жена. Она, улыбчивая и покорная, так же покорно, механически дает ему свое тело и вот уже Изабелла беременна вторым ребенком. А мысль о новом рождении просто невыносима. Отдавать свои чувства не той, кого она любит, а делить с ребенком? Письма к Марии если и становятся все смелее и откровеннее в своих эротических желаниях, то в них все чаще и чаще звучит мотив смерти, как единственный возможный выход из болезненного и невыносимого внутреннего состояния Изабеллы:
«Ох, если бы мне разрешено было покончить с собой, я сделала бы это без колебания и с радостью».
«Я хочу умереть. Что у меня есть в этой жизни? Я никому не нужна, делаю только плохие вещи. Если было бы мне разрешено убить себя, я сейчас же бы это сделала. Может, бог окажет милосердие и пошлет мне смерть».
Когда человек искренне желает себе смерти, значит, он дошел до последней степени своей «несчастливости». Вспомним, как горячо желала смерти первая супруга французского короля Людовика XI, своим издевательством доведшим ее до полного отчаяния. От чего она умерла в свои шестнадцать лет? От желания смерти.
Потом, когда Изабелла умрет, Иосиф II, перебирая ее бумаги, обнаружит эти лихорадочные, полные безумной страсти черновики своей жены, адресованные его сестре. Откроется этому сухому и ровному, как маятник в дворцовых часах, человеку вся трагедия его жены, с этого времени не переставая любить и оплакивать свою супругу, он уже никогда не сможет по-настоящему полюбить женщину, а его легкие флирты с придворными дамами будут напоминать короткий отпуск солдата в борделе, куда он зашел для облегчения своей плоти.
Несмотря на огромное желание убить себя, Изабелла никогда не решится на этот шаг. На самоубийц в то время смотрели как на преступников. Даже сейчас, в наше время, спасительная энастазия (возможность убить себя) разрешена только в Голландии и только для обложно больных. А в то время? На самоубийц смотрели как на преступников, их тела не хоронили на кладбищах, не отпевали, хоронили где-то у городских стен, имущество конфисковывали, а в памяти клеймили, как антихристов.
Мысли о смерти приобретают у Изабеллы маньячную форму. Она уже вполне уверена, что бог заберет ее к себе, но надо, чтобы эта жертва богу пошла бы на пользу ее любимой Мими (так называли в близком кругу Марию-Кристину). И она придумывает, как. Мими надо сблизиться с матерью, отношения с которой в последнее время несколько ухудшились. Смерть Изабеллы ей в этом поможет. Надо только после ее смерти чаще бросаться матери на шею и оплакивать Изабеллу. Любовь Марии-Терезы к Изабелле перейдет на Мими.
Когда человек очень чего-то желает, нет такой силы, чтобы ему не удалось свои желания осуществить. Изабелла желала смерти, она ее получила. Конечно, причина была — оспа. Все та же оспа. От нее много членов семьи Марии Терезы умерло. Умрет Изабелла, родив вторую дочь, которая тут же умерла, умрет вторая жена Иосифа II, умрет он сам. Оспенным мором объят этот, в общем-то, благополучный австрийский дом!
Не боясь заразиться, день и ночь просиживал Иосиф II у изголовья своей жены. Боится приблизиться к ней любимая Мими, боится Мария-Тереза, Иосиф не боится. Ему двадцать два года и этот холодный человек испытывает невыносимые муки, видя приближающуюся смерть своей жены. Внешне это ничем не выражается. Ну разве немного дрогнет бровь, чуть нахмурится чело, но спасительная слеза не вылетит из его глаз. Умерла Изабелла в 1762 году.
Иосиф любил свою жену и не перестал любить после ее смерти. Мать настаивает, чтобы он второй раз женился. Он мечтает об одном: если жениться, то только на младшей сестре Изабеллы, Луизе Пармской, которая будет напоминать ему первую жену. Но Луиза Пармская занята — у нее жених, испанский наследник трона. Ну тогда Иосифу все равно, на ком его женят. Женили на уродливой баварской принцессе Жозефине. Потом Мария-Тереза будет волосы на себе рвать — почему разрешила, а даже настаивала на этом супружестве, так им оно будет несчастливым. Первая брачная ночь уже перечеркнула всякую надежду на дальнейшую согласную супружескую жизнь. Вот он сидит в супружеской спальне и исподлобья рассматривает супругу: фигура бочки, красные пятна неизвестно отчего на лице, передних зубов нет, и Иосиф зарыдал на стуле. Этот человек, который не уронил ни одной слезинки во время похорон Изабеллы, сейчас рыдает малым ребенком в дикой невыносимой тоске и печали. Каково Жозефине Баварской — молодой супруге? Как же должна быть несчастна эта уродливая баварская принцесса, как несчастна ее свекровь, мучимая жестокими угрызениями совести, что согласилась на этот брак, сделавший так несчастным ее сына. В 1764 году Иосиф II стал австрийским императором и он ненавидит свою супругу дикой, глухой, даже мало укрытой ненавистью. «Господи, ну зачем мне такая жизнь?» — наверно, причитала Жозефина Баварская, после молитв идя в свою холодную постель. Она тоже молила бога о смерти? Не знаем. Но природа внесла свою иронию, свой сарказм в ее смерть. Она тоже умирает от оспы. Природа еще не остановилась. Ей надо за какие-то особые грехи наказать эту семейку. За что? Может, за то, что так дико издевалась мать Мария-Тереза над бедными проститутками, ведь не за то же, что Иосиф II отменил пытки и смертную казнь в своем государстве, что заботился о своем народе, что правил мудро, твердой рукой, но без тени сердца, одним холодным разумом. Может, за этот леденящий душу холод мстила природа этому императору. Он ведь тоже умер от оспы.
После смерти своей второй жены больше никогда не женился. Само слово «женитьба» наполняло его отвращением. У его брата Леопольда, который после смерти Иосифа станет австрийским императором, растут многочисленные дети, есть сыновья, для австрийского трона наследников достаточно.
Но и брата, Леопольда, мстительная природа не оставила в покое. Он умирает, правда, не так тривиально, как многие члены его семьи, а весьма даже оригинально: переборщив в своей колдовской кухне, то бишь в химической лаборатории, и приняв слишком большую дозу лекарства своего авторства от импотенции.
Апартаменты мадам де Ментенон. В углах скрывались потайные двери, ведущие в спальню короля.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.