Люфтваффе в войне с Россией

Люфтваффе в войне с Россией

Ранней осенью 1940 года люфтваффе начали воздушную войну против Англии. Одновременно с этим развернулась и подготовка к войне с Россией. Еще в дни принятия решений в отношении России стало очевидно, что обороноспособность Англии гораздо выше, а германские потери серьезнее, чем это предполагалось. Стало ясно, что на одном из двух основных театров военных действий немцам придется довольствоваться, прямо скажем, недостаточным количеством авиации. Командование германских военно-воздушных сил отдавало себе отчет, что ведение войны на два фронта не смогут обеспечить ни имеющиеся силы, ни ожидавшееся пополнение. Однако если вначале считалось совершенно недопустимым любое распыление сил между двумя фронтами, то уже вскоре оказалось, что обойтись без некоторого разделения сил все же не удастся. Помимо необходимости авиации для ведения основных военных действий, а также обеспечения операций кригсмарине у побережья Англии, в Атлантическом океане и на Севере, авиация требовалась также для организации ПВО оккупированных Германией стран и для продолжения бомбардировок объектов на территории Англии. Можно было предвидеть, что и Средиземноморский театр военных действий также потребует некоторого количества авиации, и притом, может быть, даже более значительного, чем на Западе.

В результате получилось, что для быстрого решения грандиозных стратегических задач на Востоке немцы располагали недостаточно мощными силами авиации. Приходилось все больше сил перебрасывать с Запада. Приказ Гитлера использовать в войне с Россией все имеющиеся военно-воздушные силы на практике выполнен не был. Рассчитывая на то, что война с Россией будет молниеносной (как и на Западе в 1940 году), Гитлер предполагал после достижения первых успехов на Востоке перебросить бомбардировочные части, а также необходимое количество истребительных соединений обратно на Запад. На Востоке, по планам фюрера, должны были остаться только авиационные соединения для непосредственной поддержки наземных войск, а также соединения военно-транспортной авиации и несколько истребительных эскадр. На деле все получилось наоборот.

Гитлер отклонил предложение увеличить численность германской авиации еще до начала войны с Россией, считая, что Россия может быть побеждена одним молниеносным ударом. По инициативе Гитлера главному командованию люфтваффе было обещано только обеспечить авиацию необходимыми материальными средствами, а также увеличить производство самолетов не позже зимы 1941 года. В случае необходимости для этого предполагалось направить в авиационную промышленность 500 тысяч человек из состава сухопутных войск.

Боеспособность русских ВВС оценивалась немцами в общем как не стоящая уважения. Это, конечно, не исключало того, что с течением времени русские смогут преодолеть свои слабости, но в любом случае темпы прироста боеспособности русской авиации будут «азиатскими», то есть «организационно несовершенными».

Развертывание сил люфтваффе

Стратегический план для люфтваффе был таким, какой уже оправдал себя в предыдущих молниеносных войнах, а именно:

1. Завоевание господства в воздухе (от этой первоочередной задачи зависели все последующие).

2. Мощная поддержка действий наземных войск, чтобы они могли завершить кампанию за 6–8 недель, в крайнем случае за 3–4 месяца.

При этом планировалось:

а) поддерживать сухопутные войска непосредственно на поле боя;

б) настолько парализовать расположенные вблизи фронта коммуникации русских, чтобы затруднить, а по возможности и исключить перегруппировку и развертывание новых русских сил в глубине территории России.

3. Проведение мощных ударов по объектам военной промышленности русских в Москве, Горьком, Рыбинске, Ярославле, Харькове, Туле.

Соответственно поставленным главным целям развертывание ВВС было согласовано с развертыванием сухопутных войск, действовавших в составе группы армий «Юг» (Румыния — Украина), «Центр» (Польша — район севернее Припятских болот) и «Север» (Восточная Пруссия). Во взаимодействии с перечисленными группами должны были, соответственно, взаимодействовать:

4-й воздушный флот (из Румынии и южной части Польши в направлении Крыма, Днепра и Дона);

2-й воздушный флот (из северной части Польши в направлении на Москву);

1-й воздушный флот (из Восточной Пруссии в направлении на Ленинград).

На Крайнем Севере — в Северной Норвегии и Северной Финляндии — базировался 5-й воздушный флот, задачей которого была поддержка наземных войск, наступающих на Мурманск. Кроме того, в задачи этого воздушного флота входила борьба с конвоями противника, направлявшимися из Атлантики в сторону Мурманска и Архангельска. Но крупные бои на морских коммуникациях развернулись лишь в 1942 году.

На 21 июня 1941 года, накануне войны с Россией, была развернута 61 авиационная группа, имевшая в своем составе 1830 самолетов, из которых около 1280 были боеспособными (бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики, истребители и истребители-бомбардировщики). Боеготовность к началу войны — точнее, ко дню начала стратегического развертывания — составляла в среднем 70 процентов от наличного состава (то есть 1280 машин), в каждой авиагруппе насчитывалось около 30 самолетов. (Согласно современным авторитетным источникам (таким, как «Россия и СССР в войнах XX века»), перед нападением на СССР немцы и их союзники имели: в Финляндии 400 самолетов 5-го воздушного флота и 500 самолетов финских ВВС; в группе армий «Север» — 1-й воздушный флот в количестве 1070 боевых самолетов; в группе армий «Центр» — 2-й воздушный флот — до 1680 боевых самолетов; в группе армий «Юг» — 4-й воздушный флот — около 800 самолетов, а также румынские ВВС — до 500 самолетов! Всего около 5 тысяч боевых самолетов. — Ред.)

С этими 1280 боеспособными самолетами борьба должна была вестись с исходного фронта длиной 1600 километров, из которых наиболее важными с точки зрения использования авиации были участки протяженностью 1200 километров (район Карпат и Припятских болот мог считаться менее важным). В дальнейшем ожидалось, что фронт растянется до 2400 километров. Этот ожидаемый фронт тянулся от Крыма (Севастополь) через Ростов-на-Дону и Москву к Ладожскому озеру и Ленинграду. Кроме того, важным театром боевых действий люфтваффе являлся Карельский фронт протяженностью примерно 350 километров. Общая же длина германо-финского фронта на Севере (от Мурманска до Ленинграда) составляла около 1000 километров.

21 июня 1941 года

В ожидании начала наступления соединения развернулись от устья Дуная до Мемеля (Клайпеды) (добавим — до Киркенеса и Петсамо (Печенги) на Севере. — Ред.). Последние части боевых соединений прибыли в районы сосредоточения с Балканского фронта только накануне. Не везде, как, например, в Румынии, вовремя прибыли наземные службы, а также снаряжение и боеприпасы. Это объяснялось тем, что во время операции на Балканском полуострове значительные запасы со складов, подготовленных для южного участка Восточного фронта, были израсходованы и нуждались в пополнении. Однако в общем и целом германские ВВС были готовы к бою! Приказы были ясны. Связь налажена.

Во второй половине дня 21 июня было зачитано обращение Гитлера к солдатам Восточного фронта. Это заметно ослабило внутреннее напряжение, которое чувствовалось у каждого перед лицом грозных событий. Солдаты примирились с действительностью и стали спокойно и уверенно выполнять свои непосредственные задачи. В войсках царило чувство собственного превосходства. Солдаты считали, что возможности и последствия этой войны, в сущности, дело высшего командования — там знают, что к чему! Вера в Верховное главнокомандование была непоколебимой. Конечно, кое у кого некоторые сомнения возникали. Однако это никак не сказывалось на боевом духе войск и высоком осознании собственного долга.

Командование могло полностью положиться на свои войска.

22 июня 1941 года

Удар по русским военным аэродромам должен был быть нанесен в одно и то же время. Поэтому германские авиационные соединения, которые находились на южном участке фронта, а также те, которые базировались на некотором удалении от фронта в центре, вылетали еще в темноте, в то время как самолеты, действовавшие на севере, поднимались в воздух уже засветло.

Получилось!

Почти во всех случаях русские самолеты находились на земле и не были приведены в боевую готовность. (Советское руководство, понимая, что страна еще не готова к большой войне, до последнего оттягивало передачу приказа о приведении войск в состояние боевой готовности. Такая директива была отправлена только в ночь с 21 на 22 июня. В частности, в войсках Западного фронта она практически реализована не была. — Ред.) Уничтожение русских самолетов на аэродромах продолжалось и на следующий день. Успешные воздушные бои, развернувшиеся над наземными фронтами, углубляли эффект. До сих пор не установлено, насколько верны сведения о количестве уничтоженных советских самолетов, приводившиеся в сводках германского Верховного главнокомандования: к 23 июня 1941 года было уничтожено 2852 самолета, к 11 июля — 6293 самолета, а к 10 августа 1941 года — 10 тысяч самолетов! (Определенное преувеличение есть, однако потери были огромными. Так, в Прибалтике с 22 июня по 9 июля было потеряно 990 самолетов, в Белоруссии за это же время 1777 самолетов, на Западной Украине с 22 июня по 6 июля 1218 самолетов. — Ред.)

Пусть эти данные и не совсем верны, очевидно, что господство в воздухе на направлениях главного удара сухопутных войск, то есть на центральном и северном участках фронта, германской авиацией было достигнуто.

Потери германской авиации тоже не были такими незначительными, как принято считать. За первые 14 дней боев потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. С 22 июня по 5 июля 1941 года германские ВВС потеряли (уничтожено и повреждено) 807 самолетов всех типов (данные практически совпадают с советскими, по которым за первые 18 дней войны в воздушных боях и на аэродромах уничтожено 838 самолетов врага, к 19 июля — 1284 самолета. — Ред.), за период с 6 по 19 июля — 477 самолетов. Несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия.

Со временем люфтваффе все чаще стали выполнять задачи по непосредственной поддержке наземных войск на поле боя и оперативной поддержке этих войск, атакуя коммуникации в тылу противника. Эти задачи особых трудностей не вызывали, несмотря на воздушные атаки русской авиации в прифронтовой зоне.

Сопротивление русских войск, которое германские сухопутные войска встретили еще на границе, вскоре потребовало более эффективных действий люфтваффе по непосредственной поддержке сухопутных сил, в особенности когда немцы столкнулись с главными силами русских в районе Львова и Белостока.

Боевая деятельность германской авиации по всему фронту заключалась в прикрытии передовых частей пехоты и танков от ударов с воздуха, уничтожении русской артиллерии, резервов и снабженческих складов вблизи линии фронта, охоте за автомашинами противника на шоссейных дорогах. Кроме того, авиация пыталась отсекать русские войска на поле боя, с целью воспрепятствовать организации новой обороны. С каждой неделей эти задачи приобретали все больший удельный вес в общих боевых действиях германских ВВС. Успешное выполнение этих задач создавало для наземных войск возможность для ведения крупных операций по окружению и уничтожению противника.

Быстрее всех продвигались вперед войска группы «Центр» при поддержке II и VIII авиационных корпусов. Но теперь оба корпуса наносили удары по противнику в районе Гомель — Смоленск и восточнее, помогая сухопутным войскам преодолевать усилившееся сопротивление противника. Никто не сомневался в победе немцев под Смоленском, но исход сражения пока не был решен.

Смоленск от Варшавы отделяло 800 километров по прямой. Как показали контрудары русских, они вовсе не собирались складывать оружие. Действительно ли они бросили в бой свои последние резервы, как утверждала сводка от 17 июля 1941 года? Если да, тем лучше — тогда очень скоро путь на Москву окажется открытым.

И на Ленинградском направления дела обстояли не вполне гладко. До города оставалось 400 километров. Однако и здесь превосходство люфтваффе было очевидным. Попытки русских бомбардировщиков помешать форсированию Западной Двины были сорваны действиями германских истребителей. А русские истребители практически не появлялись.

Но решающим оставалось Московское направление, во всяком случае по мнению германского Генерального штаба. Войска Тимошенко следовало разбить наголову. В это время воздушная разведка немцев доложила, что на южном участке фронта русские приступили к планомерному отводу своих войск.

Главное командование люфтваффе приняло чреватое серьезными последствиями решение сосредоточить практически все имевшиеся в наличии бомбардировщики для ударов по политическому, экономическому и культурному центру Советского Союза — Москве, тем самым «подготовив» ее к последующему решающему штурму. Затем должны были последовать удары по Ленинграду, Горькому и Рыбинску. В ночь с 21 на 22 июля 1941 года Москва подверглась первому мощному удару бомбардировщиков Не-111 и Ju-88. (В нем приняло участие 250 бомбардировщиков. 12 из них было сбито истребителями, 10 — средствами ПВО. К Москве прорвались лишь одиночные самолеты. — Ред.) За период с 22 июля до 4 октября на Москву было совершено около 30 налетов, а на Ленинград — 6. В ходе этих ударов, в проведении которых не было особой необходимости, германское командование израсходовало значительные силы авиации. Кроме того, удары были нанесены по транспортным объектам русских. Немцы бомбили железные дороги, ведущие к Ленинграду, северо-западнее и западнее Москвы, в районе Орла, Тулы, Брянска, восточнее Киева, на юге и западе Украины, в районе Харькова, в Донецком бассейне, Мурманскую (Кировскую) железную дорогу. Таким образом, вместо сосредоточения сил на главной цели, Москве, до которой оставалось совсем немного, произошло распыление усилий на всем огромном театре военных действий.

Перед люфтваффе постоянно ставились новые задачи: германскому Верховному главнокомандованию понадобилось парализовать судоходство и бомбить боевые корабли русских в Черном море (в районах Крыма, Одессы и Николаева), в Балтийском море (в районах Таллина, Кронштадта, Ленинграда). Конечно, парализовать морские коммуникации противника было чрезвычайно важно. Но только для фланговых групп армий («Север» и «Юг»), а не для группы армий «Центр», действовавшей на направлении главного удара!

Но и перечисленным поставленные перед люфтваффе задачи не ограничивалось. В период с 24 сентября до 6 октября 1941 года германские военно-воздушные силы нанесли удар по электростанции близ Белого моря, несколько раз бомбили заводы Тулы, а также Харькова.

Битва за Москву

Если на южном участке фронта продвижение немцев за Днепр, к Крыму и в направлении Ростова-на-Дону развивалось даже слишком успешно, на северном участке фронта наступление на Ленинград окончательно остановилось.

А в первых числах декабря 1941 года наступление германской армии было остановлено и под Москвой.

Люфтваффе продолжали заниматься непосредственной поддержкой сухопутных войск на фронте. Но одновременно собранные здесь силы авиации наносили удары по путям сообщения русских, причем снова по всему фронту. Так, 4-й воздушный флот наносил удары по Донбассу и восточнее его, между Северским Донцом и Доном. Соединения этого флота бомбили морские коммуникации русских в Черном море, Одессу, порты Крыма, в первую очередь Севастополь. Эти удары весьма способствовали успешному проведению операций сухопутных войск на южном участке фронта, во многом способствуя их успеху. Но на ход событий под Москвой, как и на последние попытки с недостаточными средствами взять Ленинград, они никак не повлияли.

На юге в руках русских оставался Севастополь, сковывающий крупные германские силы.

В то время как на фланговых участках советско-германского фронта германские войска продвинулись в октябре и ноябре далеко на восток, группа армий «Центр» еще только готовилась к решающему удару, который должен был завершиться захватом Москвы.

В этот период, то есть начиная с октября 1941 года, германские военно-воздушные силы все еще не отказались от проведения стратегических бомбардировок. С 4 октября по 6 декабря 1941 года на Москву было совершено еще 53, а на Ленинград 30 налетов. Эти авианалеты практически равномерно распределялись по всему упомянутому периоду. В самый разгар наступления на Москву германское командование посчитало необходимым нанести бомбовые удары (6 и 10 октября) по промышленным объектам Харькова, судьба которого была и так предрешена (город был занят немцами) 24 октября, а также по Ростову-на-Дону, Горькому (5, 6 и 12 ноября) и Рыбинску (2 декабря). А ведь именно в этом периоде времени возникали кризисные ситуации на сухопутных фронтах, и прежде всего под Москвой.

Русские ВВС на этом этапе войны были пока еще заметно слабее германских. Однако нельзя отрицать, что и их командование, и летный состав стали гораздо опытнее. Было очевидно стремление русских к сосредоточению своих сил, а также к их более организованному тактическому применению. Русские старались сосредоточить как можно больше авиации в таких районах, где они надеялись, имея достаточные запасы горючего, добиться определенного успеха в борьбе с уступающими им по численности соединениями германской авиации.

У главного командования люфтваффе самое позднее в этот период обязаны были возникнуть сомнения в правильности количественной и качественной оценки русской авиации. Что касается материальной базы, то для немцев неожиданным было появление у русских самолета-штурмовика Ил-2, обладавшего хорошей броневой защитой и потому трудноуязвимого.

С октября 1941 года воздушные налеты были затруднены в связи с неблагоприятными погодными условиями. Грязь на дорогах и аэродромах приостановила подвоз предметов технического снабжения и снизила качество аэродромного обслуживания самолетов, а плохая видимость сильно ограничила использование воздушного транспорта. С большим трудом обеспечивалось и снабжение продовольствием. Не хватало зимнего обмундирования: оно прибыло только в конце ноября и в декабре. Ведь по планам командования люфтваффе основные силы авиации после успешного окончания крупных операций на Востоке сразу же должны были быть переброшены в Германию для отдыха и пополнения.

То, что русские под Москвой могут перейти в решительное наступление, считалось крайне маловероятным. Донесения летчиков о сосредоточении крупных русских сил к северу, югу и востоку от Москвы рассматривались германским Верховным главнокомандованием как находки «призраков». Немцы и мысли не допускали, что после своего, казалось, окончательного краха русские могли сосредоточить здесь какие-то новые значительные силы.

6 декабря 1941 года (5 декабря. — Ред.) русские войска перешли в контрнаступление против группы армий «Центр». Новая задача — сдержать натиск противника — была возложена главным образом на VIII авиационный корпус. К этому времени 2-й воздушный флот лишился своего и II воздушного корпуса, согласно приказу переброшенного в район Средиземного моря. После срыва Битвы за Англию это было первым примером серьезного взаимного влияния между двумя фронтами, которое ослабило немцев в момент самого тяжелого кризиса, который им пришлось пережить до Сталинграда.

Как и наземные войска, германские авиационные части сильно страдали от холодной русской зимы. Непривычные к таким климатическим условиям наземные службы не имели соответствующего опыта. Первоначальные попытки очищать от снега всю поверхность аэродромов оказались практически невыполнимыми. Тогда стали укатывать для текущих потребностей только одну взлетно-посадочную полосу, что было вполне возможно и хорошо обеспечивало взлет и посадку самолетов. Более широкая взлетно-посадочная полоса появилась после стаивания снега, только с началом весны.

В период распутицы, несмотря на принимавшиеся меры, некоторые полевые аэродромы выбывали из строя на много дней и даже недель. Морозы, к которым в условиях Крайнего Севера добавлялся резкий ветер с моря, сильно затрудняли аэродромно-техническое обслуживание самолетов. Обморожение рук и лица, признаки которого замечались часто слишком поздно, было практически ежедневным явлением. Поэтому вскоре на аэродромах было начато строительство небольших помещений для обогрева, были и другие меры по защите личного состава от холода. Особые подразделения зимнего обслуживания, оснащенные 3–4 подвижными установками для подогревания моторов, прибыли на фронт только к концу зимы.

Сухопутные войска больше, чем когда бы то ни было, нуждались теперь в непосредственной поддержке авиации на поле боя. Командование люфтваффе, конечно, не могло не услышать этот зов о помощи. Однако при этом широкомасштабное развертывание современных бомбардировочных соединений дальнего действия становилось невозможным. «Танки впереди, артиллерия позади, авиация вверху!» — эту установку еще в период германского наступления командование сухопутных войск считало основой успеха пехоты. Теперь же эта установка стала железным правилом. Чем большую ширину и меньшую глубину имели оборонительные позиции германских сухопутных частей и соединений, чем энергичнее атаковали русские, тем реже могли германские сухопутные войска и их командиры обойтись без «авиабомб, падающих впереди своей пехоты». Эти методы общевойскового руководства и привели германские ВВС на Востоке к полному истощению. Последствия такого руководства сказались на ведении войны в воздухе и на всех остальных фронтах. Зимой 1941 года германской бомбардировочной авиации был нанесен первый сокрушительный удар, а в 1944 году ее в России окончательно загубили.

Суровые зимние условия, постоянные переброски и трудности со снабжением все больше снижали боеспособность авиационных частей, в результате чего и численность боеспособных самолетов и количество самолето-вылетов резко сократились. Из критического положения авиационным частям пришлось выходить собственными силами, используя подручные средства.

С декабря 1941 по апрель 1942 года непосредственная поддержка сухопутных войск Восточного фронта всеми видами авиации являлась главной задачей люфтваффе. Не проходило и дня без успешных ударов германских самолетов по кораблям и портовым сооружениям противника в Севастополе, по важным целям в Керчи и портах побережья Кавказа, железным дорогам Донбасса и области Дона, по районам сосредоточения войск противника на центральном участке фронта, на Валдайской возвышенности, к востоку от Ленинграда и в Карелии. Нередко в сводках встречалось выражение «по всему фронту». Авиация стала чаще совершать налеты на Мурманскую (Кировскую) железную дорогу, портовые сооружения Мурманска, а также на транспортные суда в северных морях.

В «стратегии» германского Верховного главнокомандования было отведено место и для обеспечения снабжения по воздуху так называемых крепостей с окруженными в них германскими войсками; наиболее крупные воздушные мосты были проложены к Демянску и Холму, а в более мелком масштабе они создавались в бесчисленном ряде мест. Выполнение воздушно-транспортных задач было связано с довольно большими потерями в самолетах. Только для снабжения Демянского котла (где с 25 февраля по 25 апреля 1942 года были окружены 6 дивизий (100 тысяч солдат и офицеров) 16-й армии немцев) транспортные самолеты Ju-52 и бомбардировщики сделали в общей сложности 14 455 вылетов. Ежедневно туда прибывало до 100–150 самолетов, доставлявших в среднем около 265 тонн различных грузов. Расход горючего на транспортировку по воздуху достиг 19 миллионов литров. Общие потери транспортной авиации составили около 265 машин!

И такая «удачная» воздушно-транспортная операция нашла последователей! За ней последовали другие. Снабжение по воздуху широко применялось под Сталинградом, на Кубани и под Тулой в 1942–1943 годах, на Днепре в 1943–1944 годах, в районе Тернополя в 1944 году, при эвакуации Крыма в 1944 году и во время заключительных боев 1945 года — в Будапеште, Бреслау, Глогау, Грудзёндзе, Восточной Пруссии, Шнейдемюле, Познани, Берлине и Рурской области. При этом транспортными самолетами было покрыто 250 миллионов километров, перевезено 530 тысяч тонн грузов и 1,5 миллиона человек. На это было израсходовано 432 тысячи тонн горючего. Транспортировкой занималось около 1030 самолетов, главным образом типа Ju-52. Для сравнения скажем, что по состоянию на 6 июня 1944 года в составе германской бомбардировочной авиации числилось всего 1010 самолетов.

Путь к Севастополю и Сталинграду

К марту 1942 года немцам удалось стабилизировать фронт на Востоке.

Направление главного удара в 1942 году — в том числе и военно-воздушных сил — отныне было направлено не на Москву. Оно переместилось на юг. Теперь мысли германских военачальников обратились к Сталинграду и Кавказу. (Такие «мысли» были в 1941 году, но главным направлением наступления было московское. Теперь произошло вынужденное сужение фронта, на котором должна была решаться судьба войны. — Ред.) После неудачного наступления русских под Керчью и Харьковом в мае Керчь снова оказалась в руках немцев, а в районе Харькова началось удачное германское контрнаступление.

Во всех этих боях авиация играла значительную роль: под Керчью действовал VIII авиационный корпус, который одновременно поддерживал сухопутные войска в ходе штурмов Севастополя, а под Харьковом использовался IV авиационный корпус. Казалось, что в действиях люфтваффе непосредственная поддержка наземных войск окончательно заняла главенствующее положение.

И все же это было не так! Предприятия русской промышленности подвергались стратегическим налетам. Правда, это были всего лишь «булавочные уколы». Чтобы нанести действительно чувствительный удар по экономике русских, у немцев недоставало сил. К тому же теперь немцам приходилось вести борьбу с англо-американскими морскими конвоями, шедшими в Мурманск и Архангельск. Для этого тоже требовались силы! Но эти сражения были очень важны. Вывод из строя Мурманской железной дороги и совместные с кригсмарине удары по арктическим конвоям противника стали задачами, решение которых могло коренным образом повлиять на весь ход боевых действий в России.

Снова и снова, как только германские сухопутные войска хотели добиться решающей победы в отдельном сражении, командование бросало на этот участок фронта всю имевшуюся в его распоряжении авиацию.

Для того чтобы немцы могли осуществить свои планы дальнейшего продвижения в Азию, нужно было в первую очередь овладеть Севастополем. Для решения этой задачи здесь были сосредоточены крупные силы авиации. Начиная со 2 июня 1942 года германские самолеты стали наносить систематические удары по крепостным сооружениям Севастополя и позициям пехоты, а также по порту и военным объектам в самом городе. Бомбардировки с воздуха сопровождались артиллерийским обстрелом из орудий всех калибров как полевой, так и зенитной артиллерии. Город был превращен в груду развалин. К 1 июля 1942 года оборону крепости можно было считать сломленной (последние очаги сопротивления держались до 9 июля. — Ред.).

В период с 22 февраля по 2 июля (28 июня. — Ред.) 1942 года немцы провели предварительную подготовку, а затем начали новое крупное наступление на 400-километровом фронте, которое должно было привести германские войска к Волге в районе Сталинграда. Но сначала ударные группировки вышли к Дону, в частности в районе Воронежа.

Воздушные перевозки стали еще более необходимыми. Сухопутные войска были вынуждены прибегать к помощи воздушного транспорта, пока восстанавливались поврежденные противником дороги. Восстановительные работы на дорогах затянулись до октября 1942 года, поэтому уже в начальной стадии кампании 1942 года отмечались трудности со снабжением, прежде всего горючим — из-за ограниченности возможностей перевозок по воздуху.

Сеть связи германских воздушных флотов, в силу хорошей работы полков связи ВВС, вполне соответствовала предъявлявшимся к ней требованиям. Вдоль ударных направлений на восток тянулись «осевые» линии проводной связи, для которых обычно использовались медные провода. Если строительство линий связи несколько отставало от продвижения войск, для выполнения определенных задач на срок в несколько дней или больше создавались тактические соединения (из пикирующих бомбардировщиков, истребителей-бомбардировщиков, истребителей, разведчиков). Им придавалось необходимое количество наземного персонала (подразделений обслуживания и связи).

Такие тактические соединения следовали за передовыми частями наземных войск и обеспечивали их незамедлительную поддержку. Офицеры связи ВВС докладывали по телефону и радио обо всех изменениях в обстановке.

В августе 1942 года германское Верховное главнокомандование приняло решение овладеть Сталинградом и одновременно осуществить прорыв на Кавказ в направлениях на Туапсе, Орджоникидзе и Махачкалу. Однако первоначально ведение крупных боевых операций было невозможно из-за трудностей со снабжением, поскольку Кавказские горы — труднопроходимая местность. Сопротивление противника и недостаток топлива лишали наземные войска, и в первую очередь танки, возможности вести наступательные операции большого масштаба.

Люфтваффе приходилось действовать на чрезвычайно растянутых фронтах. Численность боевого состава авиационных частей поддерживалась с большим трудом. Она уменьшилась, поскольку снабжение армии восточнее линии Таганрог — Курск вплоть до поздней осени 1942 года обеспечивалось только воздушным и автомобильным транспортом. Непривычные климатические условия, непрерывные, следующие одна за другой переброски с места на место привели к повышенному износу техники. А постоянная спешка еще больше увеличивала естественный износ сложной техники. Нередко самолеты днями простаивали на земле из-за незначительных повреждений, потому что доставка запчастей снова задерживалась.

Русские почти не атаковали переполненные аэродромы. Немногочисленные предпринятые ими попытки окончились для атакующих крупными потерями.

После тяжелых боев, понеся огромные потери, немцы подошли к пригородам Сталинграда — теперь желанная цель была совсем близко. На голой, слегка холмистой местности возвышались высокие здания, похожие на американские небоскребы. Осень 1942 года была жаркой и пыльной, а доселе маневренная война приняла жестокую форму войны позиционной, став похожей на сражения Первой мировой войны.

Почти не встречая сопротивления со стороны зениток и истребителей противника, днем и ночью над превращавшимся в груды развалин городом летали Не-111 и Ju-88 (а также, в большом количестве, пикирующие бомбардировщики Ju-87. — Ред.). Повсюду вверх поднимались столбы дыма от разрывов снарядов и пожаров, вызванных множеством сброшенных тяжелых зажигательных и фугасных бомб. Плотные черные клубы дыма высотой в несколько сот метров напоминали быстро выросшие грибы.

Атаки наземных войск и самолетов люфтваффе проводились в тесном взаимодействии друг с другом по согласованному плану. Волна за волной боевые группы и эскадрильи бомбардировщиков под прикрытием истребителей летели к городу на высоте 2–4 тысячи метров. Выйдя на цели, они сбрасывали свой смертоносный груз, поворачивали на обратный курс, приземлялись и опять взлетали для новых атак. В промежутках между налетами бомбардировщиков цели небольших размеров штурмовали пикирующие бомбардировщики.

Германские истребители Me-109 в ходе воздушных боев захватили и поддерживали превосходство в воздухе над городом. Их совместные с бомбардировщиками удары по целям восточнее Волги причинили военно-воздушным силам русских серьезные потери и на земле. Вообще потери русской авиации в тот период значительно превосходили потери люфтваффе.

Но, даже ведя непрерывный артиллерийский обстрел и бомбардировки с воздуха, немцам не удавалось сломить сопротивление защитников русского города, закрепившихся в жилых домах и фабрично-заводских корпусах. Постройки оказались прочными. Русские укрепляли подвалы жилых домов и оборонялись в них. Кровопролитные бои велись за каждый дом, за каждый квартал. Даже когда немцы в нескольких местах прорвались к Волге и прижали русских к самому берегу, сломить сопротивление защитников города не удалось. Русские продержались в городе до самого конца битвы за Сталинград. В конце концов немцам не хватило тяжелых бомб и артиллерийских снарядов крупного калибра. И чем труднее становилось выбивать русских из развалин города, тем настойчивее германское главнокомандование требовало нанесения новых мощных авиационных ударов по городу.

Зенитная артиллерия под Сталинградом активно использовалась совместно с полевой артиллерией и авиацией непосредственной поддержки для поражения наземных целей — тяжелых орудий, танков, укрепленных огневых точек противника. Она вела огонь как прямой наводкой, так и с большим подъемом ствола орудия, обстреливая далеко расположенные наземные цели.

Сталинград не сдавался! Наоборот, русские все чаще атаковали, находя слабые места в германском фронте. Разведка доносила, что русские сосредоточивают новые крупные силы. Было очевидно, что готовится мощный удар в направлении Дона!

А над Донскими степями в это время плыли низкие облака, временами шел снег, мела поземка, местами висела густая дымка. Русские понимали, что, используя преимущества ненастной погоды, они смогут свести к минимуму влияние вражеской авиации. Тем не менее, если представлялась хотя бы малейшая возможность, отдельные германские самолеты, пары и целые звенья вылетали даже при плохой видимости, чтобы отразить удары наступающих русских танков.

Вскоре русские в районе Сталинграда перешли в наступление! Не приходилось сомневаться, что грядет катастрофа. Неужели дело дойдет до окружения германских войск? В германском тылу уже не было крупных резервов. Что делать, если окружение действительно произойдет? Осуществлять снабжение по воздуху? Получится ли это?

Командующий 6-й германской армией получил приказ держаться в Сталинграде во что бы то ни стало. Геринг обещал, что организует снабжение по воздуху. Снабжение 300 тысяч человек, находящихся более чем в 2 тысячах километров от Германии? Здесь, у границ в Азии, в снегу и льду?

Для осуществления снабжения окруженных в декабре 1942 года у немцев имелось примерно 320 самолетов Ju-52, 40 Ju-86 и 190 Не-111.

Ju-52 могли использоваться только с аэродромов, расположенных не далее 300 километров от окруженной группировки, иначе они не могли выполнить эту задачу, поскольку в Сталинграде заправляться было нечем. Более того, с прилетавших самолетов сливалась каждая капля лишнего горючего. Ju-52 мог перевозить до 2 тонн, но только компактных грузов, громоздкость некоторых предметов исключала полное использование грузоподъемности самолета. Самолет Не-111 мог применяться для воздушных перевозок и в дневное время, поскольку истребители противника не оказывали этому сильного противодействия. Радиус действия Не-111 позволял использовать их даже тогда, когда в декабре 1942 года и в январе 1943 года немцы потеряли передовые аэродромы, являвшиеся основными для снабжения германских войск, окруженных под Сталинградом. Практическая грузоподъемность самолета Не-111 ограничивалась 1000–1500 килограммами. Самолеты Ju-86 из-за малого радиуса действия и недостаточной грузоподъемности вскоре пришлось снять с выполнения транспортных задач. Крупные транспортные самолеты Ju-90 и Ju-290 вскоре выбыли из строя из-за технических неполадок. Попытки увеличить объемы снабжения, используя буксируемые самолетами грузовые планеры, окончились неудачей, так как днем планеры подвергались частым нападениям русских истребителей, а к полетам ночью и в условиях низкой облачности они не были приспособлены.

Летный состав вновь сформированных авиатранспортных частей и их самолеты не всегда оказывались пригодными для полетов в трудных погодных условиях. Экипажам самолетов приходилось сталкиваться с такими серьезными трудностями, как длительные полеты туда и обратно над расположением противника, зенитные обстрелы и нападения истребителей при взлете и посадке, артиллерийско-минометный огонь противника по аэродромам, а также обледенение самолетов в воздухе и сильные снежные бураны. Все это снижало объемы снабжения окруженных германских войск.

Чтобы обеспечить снабжение 6-й армии, необходимо было удерживать в своих руках расположенные на наименьшем удалении от Сталинграда аэродромы (Морозовский, Тацинский и Сальский).

За сутки 6-я армия получала в среднем 50–80 тонн грузов, вместо обещанных ей 300 тонн! Были дни, когда удавалось перебросить по воздуху до 150 тонн, а иногда даже 250 тонн. Однако в целом снабжение оставалось недостаточным.

Не обходилось и без потерь. Они вызывались погодными условиями и противодействием русских прежде всего огнем их малокалиберной зенитной артиллерии. Немцы потеряли здесь не менее 285 самолетов. Наряду с этим все более увеличивалось количество самолетов, непригодных для дальнейших вылетов из-за тех или иных, иногда даже весьма незначительных повреждений.

С наступлением зимы трудности аэродромно-технического обслуживания самолетов еще больше увеличились. Не хватало специалистов по обеспечению посадки с помощью радиомаяков, метеорологов, а также связистов и механиков по ремонту. Нередко специалистам приходилось брать в руки винтовки и гранаты, чтобы выполнять обязанности простых бойцов. Каждый человек в окруженной группировке был на счету! Но нельзя было забывать, что снабжение по воздуху являлось делом исключительной важности, от которого зависели жизнь и смерть сотен тысяч людей.

Системе снабжения Сталинграда по воздуху был нанесен сильнейший удар, когда 24 декабря 1942 года прорвавшиеся русские танки разгромили Тацинский аэродром, а 25 декабря — угрожали Морозовскому аэродрому (который немцам удалось отстоять, но пришлось в начале января эвакуировать, уничтожив на месте 5 с лишним тысяч тонн боеприпасов и продовольствия. — Ред.).

Несмотря на мужественную оборону находившихся в крепости германских войск и самоотверженную работу авиации по их снабжению, 2 февраля 1943 года сталинградская группировка была вынуждена капитулировать.

Вскоре после этого высвободившиеся русские армии вместе с поддерживающей их авиацией перешли в наступление против группы армий «Б», с боями отходившей на запад.

Германские ВВС понесли под Сталинградом большие потери. Только за период с 19 ноября по 31 декабря 1942 года немцы лишились около 3 тысяч самолетов, включая захваченные русскими на аэродромах (или раздавленные танками) и потерянные в процессе выполнения транспортных операций. Было потеряно огромное количество боеприпасов, а также много техники и прочего имущества.

Но и после этого частям и соединениям люфтваффе отдыхать не пришлось. На многих участках фронта они, равно как и батареи зенитной артиллерии, обеспечивали устойчивость обороны, почти не выходя из боев. В действиях по поддержке сухопутных войск принимали участие и тактическая и стратегическая авиация. В результате люфтваффе оказались еще более ослабленными.

Русские же ВВС, наоборот, изо дня в день становились сильнее и количественно и качественно. Их потери с каждым годом уменьшались. Непрерывным потоком в Россию шли оружие, снаряжение и предметы снабжения из США и Англии. (Что касается авиации, то в СССР по ленд-лизу поступило около 18 тысяч самолетов (прежде всего истребителей), много высококачественного авиационного бензина и алюминий для производства своих самолетов. Отечественных боевых самолетов за годы войны было выпущено свыше 112 тысяч. — Ред.)

5 июля 1943 года, с началом германского летнего наступления в районе Орла и Белгорода, германские ВВС снова активизировали свои действия на всем протяжении фронта. Однако силы русской авиации возрастали не по дням, а по часам. Теперь уже немцы могли поддерживать только тактическое и качественное превосходство в воздухе на отдельных участках фронта. В масштабе всего Восточного фронта численное превосходство авиации постепенно переходило в руки русских. Германская авиация оставалась связанной выполнением задач по непосредственной поддержке наземных войск.

Ничего не изменилось в этом отношении и в 1944 году.

По всему фронту, от Балканского полуострова до Курляндии, сражавшиеся на Востоке соединения германских ВВС продолжали истощать свои силы в наземных сражениях.

Последнее соединение германской стратегической авиации — 4-й авиационный корпус — после пятимесячных непрерывных боев было отведено в тыл. Его отдельные части пришлось передать на разные участки фронта, а некоторое количество летного состава было направлено в истребительную авиацию.

Потеря румынской нефти повлекла за собой существенные ограничения деятельности германской авиации на Востоке, как и на всех других фронтах. Воздушные удары западных союзников по заводам синтетического горючего весной 1944 года вызвали в Германии серьезную нехватку горючего.

Превосходство русских в воздухе во время развертывания ими наступательных операций лучше всего характеризуется следующим примером. В полосе ответственности 6-го германского воздушного флота, где русские наносили свой главный удар, в период с 16 июня по 15 июля 1944 года было отмечено 39 618 пролетов самолетов, в том числе 32 664 дневных и 6954 ночных. Для сравнения: за один день — 24 июня 1942 года — было отмечено 5319 пролетов самолетов. Массированные удары русской авиации наносили германским сухопутным войскам значительный урон, а их ночные налеты были направлены в первую очередь на вывод из строя основных магистралей. Русские истребители стали все чаще пресекать работу германской воздушной разведки.

Этим силам германские люфтваффе ничего не могли противопоставить.

Несмотря на серьезное превосходство русских в воздухе, германская авиация оставалась становым хребтом обороны. Истребители прикрывали наземные войска от налетов русских штурмовиков. А германская зенитная артиллерия была основой наиболее устойчивых узлов сопротивления.

Наземные сражения на Восточном фронте в 1945 году представляли собой аналогичную картину. А снова появившаяся зимой 1944/45 года идея нанести удар по русской системе энергоснабжения (а также важнейшим оборонным заводам. — Ред.), используя для этого специальные авиационные части и самолеты Mistel, относилась, пожалуй, к области фантастики.

Сухопутную армию Германии в ее последних боях поддерживали все авиационные части!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.