«В поисках компромисса»

«В поисках компромисса»

28 сентября в Москву из США вернулся патриарх Алексий II.

В аэропорту «Шереметьево» он провел пресс-конференцию, на которой заявил: «Я буду обращаться ко всем ветвям власти в России, чтобы убедить их найти разумный компромисс»[1334]. После этого Х Съезд принял специальное обращение к патриарху с просьбой взять на себя роль миротворца[1335].

29-го Алексий II встретился В. С. Зорькиным, Ю. М. Лужковым и некоторыми общественными деятелями, после чего обратился к С. А. Филатову с просьбой о встрече с президентом[1336].

И хотя Б. Н. Ельцин дал согласие на это, Кремль не собирался идти на уступки. В тот же день В. Ф. Шумейко провел пресс-конференцию, на которой заявил: «Надежды на то, что бывший Верховный Совет самостоятельно прекратит свою деятельность уже нет… Сегодня проходит заседание Совета безопасности и один из вопросов на нем – о мерах, необходимых для нейтрализации опасной ситуации у здания бывшего Верховного Совета» «Никакого возврата к так называемому «нулевому варианту» и компромиссу с бывшим Верховным Советом уже не будет, пока существуют это правительство и этот президент»[1337].

В ночь с 29 на 30 сентября примерно в 00.50 «по радио из здания мэрии Москвы, со ссылкой на ОМОН, была распространена не соответствовавшая действительности информация, будто бы стороники «Белого дома» планируют вооруженное нападение на городские объекты. В связи с этим «к утру в район Дома Советов были выдвинуты 12 БТРов»[1338].

Одновременно МВД продолжало стягивать в Москву омоновцев со всей страны. «Зачем им в Москве эти отряды, – отмечал Р. И. Хасбулатов, – если “они” желают достигнуть успеха в переговорах?»[1339].

30 сентября в 16.00 в Кремле Б. Н. Ельцин встретился с патриархом. Патриарх предложил посредничество в переговорах между правительством и парламенетом. Б. Н. Ельцин поддержал эту идею и назвал состав кремлевской делегации. В нее вошли: Ю. М. Лужков, О. Н. Сосковец и С. А. Филатов»[1340].

От «Белого дома» на переговоры были делегированы Р. Г. Абдулатипов и В. С. Соколов[1341]. Перед этим состоялось совещание. Кроме них, в нем приняли участие В. А. Агафонов, В. А. Ачалов, В. П. Баранников, Ю. М. Воронин, А. Ф. Дунаев, А. В. Руцкой, Р. И. Хасбулатов. Принятое решение гласило, что «руководство Верховного Совета, вице-президент вступают в переговоры с Президентом и Правительством РФ без посредников»[1342].

Иначе говоря, предполагалось, что переговоры могут начаться только при условии возвращения к положению до 21 сентября. Р. Г. Абдулатипов и В. С. Соколов должны были лишь подготовить встречу А. В. Руцкого и Р. И. Хасбулатова с Б. Н. Ельциным и В. С. Черномырдиным.

Вечером 30 сентября представители «Белого дома» в кабинете О. Н. Сосковца на Старой площади встретились с представителями кремлевской делегации. В половине первого ночи они отправились в «Белый дом» и, вернувшись оттуда около 2 часов ночи, в 2.40 подписали «Протокол № 1»[1343].

В 4.30 В. С. Соколов вернулся из мэрии, появился в кабинете А. В. Руцкого и сообщил о подписании «Протокола № 1», в котором было только два пункта: а) «Белый дом» сдает оружие, б) Кремль снимает блокаду[1344].

Выдвинув в качестве первого условия переговоров сдачу парламентом оружия, Кремль направил к Белому дому «четыре колонны войск с бронетехникой дивизии им. Дзержинского». Они появились у Белого дома 1 октября уже в 6.40 утра[1345].

1 октября в 9.00 началось заседание Президиума Верховного Совета, на котором подписанный «протокол № 1» был совершенно справедливо охарактеризован как договор о капитуляции парламента[1346]. Дело в том, что в «протоколе № 1» ни слова не говорилось об отмене указа № 1400. Р. Абдулатипов и В. Соколов поставили под ним свои подписи не как руководители Верховного Совета, а как обычные граждане. По существу это означало молчаливое признание ими того, что с 21 сентября парламент не существует, а в «Белом доме» находятся «самозванцы».

«Когда Вы с Соколовым докладывали о результатах переговоров, – писал позднее Р. И. Хасбулатов, обращаясь к Р. Абдулатипову, – я не упрекал Вас. Даже попытался сгладить резкие высказывания Ю. М. Воронина. К чему? Дело было сделано. Подумайте хотя бы сейчас: председатели двух палат Верховного Совета согласились на полную капитуляцию высшего органа государственной власти в обмен… на что? Ни на что! В Ваших “протоколах” не было ни единого слова об отмене Указа № 1400. Разве Вы забыли, что в соответствии с этим Указом, после восьми часов вечера 21 сентября перестали существовать Верховный Совет, Съезд депутатов, Конституционный суд и т. д.? В каком тогда качестве Вы подписывали “протоколы”?… Ведь Вас уже “не существовало” как председателей палат ВС. Для другой-то стороны Ваши подписи не имели никакого значения – точно также, как и выполнение Х Съездом условий этих протоколов не создавало для Кремля никаких обязательств, пока не был отменен Указ № 1400! Ведь чтобы вести какие-то полноценные, обязывающие обе стороны переговоры и достигать конкретных целей в соглашениях, стороны должны обладать правами. Указ № 1400 лишил абсолютно всех прав Верховный Совет, его руководство, Съезд депутатов, как высший орган государственной власти. Мы в одночасье оказались “лицами без гражданства”, людьми, сидящими в темноте, с отключенными телефонами (и даже неработающими туалетами). Понимаете ли Вы это?… “переговоры” Кремль истолковывал только как пропагандистский трюк»[1347].

После того, как Президиум Верховного Совета дезавуировал «протокол Соколова – Абдулатипова», Съезд народных депутатов утвердил новый состав парламентской делегации. В нее вошли Ю. М. Воронин (руководитель), В. А. Домнина, Н. Д. Огородников и Р. Чеботаревский[1348].

Переговоры начались в 10.30 в резиденции Патриарха Свято-Даниловом монастыре. Через некоторое время их приостановили, так как парламентская делегация потребовали прежде всего восстановления жизнеобеспечения Белого дома. В 14.00 Ю. М. Воронин вернулся и сообщил, что соглашение «о востановлении электро – и водоснабжения Белого дома» достигнуто, но за это Кремль требует немедленной сдачи оружия[1349].

По всей видимости, во время этого перерыва в «Белый дом» пожаловали «гости», среди которых был С. А. Филатов. Один из служащих Департамента охраны Дома Советов по имени Андрей вспоминал: «1 октября в „Белый дом“ приезжал руководитель администрации президента Сергей Филатов. Он ходил по Белому дому и всем говорил: „Выходите, вам ничего не будет“. А нам, кадровой охране Белого дома, сказал: „Вы, ребята, оставайтесь. Ваша задача – сохранение материальных ценностей Белого дома“. Я подумал:… когда „Альфа“ ворвется, мы просто не успеем им объяснить, зачем остались, – нас пристрелят раньше. А тут еще баркашовцы начали: „Если вы уйдете, мы будем в спину вам стрелять“. Не знаешь, что и делать»[1350].

Затем переговоры возобновились. В 16.20 Ю. М. Воронин сообщил, что достигнуто соглашение, по которому Кремль отводит от «Белого дома» войска, а «Белый дом» складирует под контролем Кремля свое оружие[1351].

1 октября состоялось заседание Священного Синода Русской православной церкви. Синод «пригрозил анафемой всякому, кто прольет невинную кровь своих соотечественников: «Властью, данной нам от Бога, мы заявляем, что тот, кто поднимет руку на беззащитного и прольет невинную кровь, будет отлучен от церкви и предан анафеме»[1352].

А пока в Свято-Даниловом монастыре шли переговоры, на улицах столицы продолжались «блуждающие митинги»: у метро Барикадная, Киевская, Смоленская[1353].

В 17.00 очередной митинг в поддержку Верховного Совета начался на площади Востания. По свидетельству петербургского журналиста Константина Анатольевича Черемных, к назначенному времени собралось около ста человек[1354]. В 18.00 появилась милиция и разогнала митингующих[1355].

Вспоминая это событие, К. А. Черемных отметил несколько бросившихся ему в глаза деталей. Во-первых, когда митинг уже начался, на площади одновременно появилось несколько десятков парней, одетых в черные кожаные куртки. Во-вторых, именно эти молодые люди первыми вступили в драку с милицией и начали возводить баррикады. В-третьих, на удивление откуда-то сразу же появился необходимый «строительный материал»[1356].

Последнее обстоятельство нашло отражение и в воспоминаниях лидера «Трудовой России». «1 октября, – вспоминает В. И. Анпилов, – мы перекрыли Садовое кольцо у площади Восстания. Улицы и дворы вокруг были пустыми. Перегораживать дорогу вроде бы было нечем. Но как только цель появилась, все нашлось – компрессор какой-то, как из-под земли выкопали, люльки со строительных лесов сняли, старые шины обнаружили, скамейки. За 15 минут была построена баррикада, которая остановила движение по Садовому кольцу»[1357].

Полная картина событий этого дня еще ждет своего исследователя. По утверждению Р. И. Хасбулатова, в этот день дело не ограничилось избиениями, было «убито более 10 человек – женщины, пенсионеры, молодые люди»[1358]. Однако до сих пор нам известно только одна фамилия. Это слесарь котельной Верховного Совета Валентин Алексеевич Климов[1359].

1 октября, по всей видимости, вечером состоялось заседание Штаба ФНС с участием В. Уражцева. А. В. Крючков предложил следующий план: организовать 2 октября митинг у МИДа и направить митингующих к Дому Советов[1360]. Об истинном смысле этой акции свидетельствует листовка Политсовета РПК, выпущенная в тот же день 1 октября. В ней выдвигалось требование снять осаду Белогодома и поставить радио и телевидение под контроль народа, сформировать правительство «народного доверия», «привлечь» Б. Н. Ельцина «к ответственности по закону»[1361].

Утром 2 октября «погода улучшилась, – вспоминает А. Залесский, – потеплело, выглянуло солнце… В здании включили электричество. В буфетах вновь появился горячий чай и кофе, бутерброды с копченой колбасой. С утра через пропускной пункт хлынул нескончаемый поток журналистов. Потеплело и на душе. Хотя не было уверенности, что произошел поворот в лучшую сторону, но так уж устроен человек: пока живет, надеется»[1362]. Насколько удалось установить, электричество появилось в Белом доме около 10.00, а журналисты в 11.00[1363].

К этому времени уже шло очередное заседание Сьезда народных депутатов, окончательно превратившегося в митинг. Одним из первых на этом заседании выступил «владыка Кирилл», после чего он уехал с Ворониным, Валентиной Домниной и Равкатом Чеботаревским в Свято-Данилов монастырь на переговоры»[1364].

«Камнем преткновения, – утверждает А. Залесский, – оказался вопрос о сдаче оружия. Правительственная сторона требовала сдачи оружия ей. Верховный Совет и Руцкой предлагали сдать его под контролем двухсторонней комиссии на склад Дома Советов, то есть туда, где оно хранилось раньше, снять милицейское оцепление и предоставить парламенту эфир для объяснения народу своей позиции»[1365].

Однако приехавшие в 14.00 из Свято-Данилова монастыря в «Белый дом» Ю. М. Воронин и адмирал Р. Чеботаревский информировали спикера о том, яблоком раздора стал «указ № 1400», отменять который и следовательно признавать представителей Белого дома представителями парламента Кремль отказывался[1366]. Единственно, что удалось в тот день – подписать «программу мер по нормализации обстановки вокруг Белого дома»[1367].

Когда в 15.00 Р. И. Хасбулатов начал свой «традиционный брифинг для журналистов», то обратил внимание, что их было в два раза меньше, чем обычно. «Оказывается, западные посольства… предписали своим журналистам немедленно покинуть Парламентский дворец»[1368].

Это свидетельствовало о том, что иностранные дипломаты или не верили в положительный исход переговоров, или же заранее были проинформированы, что они закончатся неудачей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.