29. Существует ли моральное равенство между палестинским терроризмом и ответом Израиля?

29. Существует ли моральное равенство между палестинским терроризмом и ответом Израиля?

Обвинение

Существует моральное равенство между теми, кто сознательно выбирает своей целью детей, женщин, стариков и других мирных граждан, и теми, кто непреднамеренно убивает мирных граждан, изо всех сил пытаясь предотвратить будущие террористические атаки.

Обвинители

«Смертники, обвешанные взрывчаткой, — террористы, но еще хуже их действий израильские преступления, которые мы [Соединенные Штаты] прощаем». (Ноам Хомский[433])

«Убивая будущее: Дети на линии огня. Новое сообщение, опубликованное сегодня „Международной амнистией“, подробно описывает, каким образом палестинские и израильские дети попадают под удар — случаи, не имеющие прецедентов с начала нынешней интифады.

„Дети все чаще несут на себе основную тяжесть конфликта. Как Армия обороны Израиля (Цахаль), так и палестинские вооруженные группировки полностью игнорируют ценность жизни детей и других мирных граждан“, — заявили сегодня представители „Международной амнистии“.

„Нужно восстановить уважение к человеческой жизни. Только изменение в образе мышления израильтян и палестинцев может предотвратить новые убийства детей“.

Безнаказанность, которой пользуются солдаты Цахаля и участники палестинских вооруженных группировок, убивающие детей, несомненно, внесла свой вклад в создание такой ситуации, при которой право на жизнь детей и мирных граждан противоположной стороны имеет ничтожную ценность или вообще не имеет таковой.

„Хватит беспомощных оправданий и надуманных предлогов. И израильское правительство, и Палестинская автономия должны действовать решительно и твердо, расследуя убийство каждого ребенка и предоставить гарантию, что все виновные в таких преступлениях будут переданы в руки правосудия“, — заявил представитель организации». (Пресс-релиз «Международной амнистии»[434])

«[Папа Иоанн Павел II выступил с] недвусмысленным осуждением терроризма, с какой стороны он бы ни исходил».[435]

«Мы равным образом осуждаем… и террористов-самоубийц… и насилие, которое несет с собой израильская оккупация». (Делегация Национального совета церквей на Ближнем Востоке[436])

«Палестинцы будут доказывать, что насилие, которое несет с собой израильская оккупация, гораздо хуже и что ежедневное сочетание пыток, разрушений домов, унизительных обысков, точечных ликвидаций и обстрелов городов и деревень намного хуже, чем все, что выпало на долю израильского населения. И возможно, они будут правы». (Раввин Майкл Лернер[437])

Реальность

Все без исключения рациональные школы философии, теологии и юриспруденции, а также здравый смысл в состоянии отличить сознательные удары по мирным жителям от непреднамеренного убийства мирных жителей в процессе ликвидации террористов, которые прячутся среди них.

Доказательство

Террористические атаки против Израиля были направлены, в числе прочего, на следующие объекты:

• Детский сад, где восемнадцать детей вместе с воспитателями были расстреляны из пулеметов.

• Начальная школа, где были убиты двадцать семь детей и учителей.

• Еврейский общинный центр, где были убиты восемьдесят шесть мирных жителей.

• Турецкая синагога, где были убиты двадцать восемь молящихся евреев.

• Швейцарский авиалайнер, направлявшийся в Израиль, в котором были убиты все сорок семь невинных пассажиров.

• Пассажирский терминал в аэропорту Лода, где были убиты двадцать семь мирных граждан, главным образом христианских паломников.

• Пасхальный седер, на котором были убиты двадцать девять евреев.

• Дискотека для подростков, где был убит двадцать один еврей, преимущественно русского происхождения.

• Кафетерий Еврейского университета, где были убиты девять человек.

• Самолет, где летели израильские туристы, возвращавшиеся с ханукальных каникул в Кении.

Только последний из этих терактов провалился. Это сознательное убийство детей, стариков и других уязвимых граждан, без всякого сомнения, не имеет никакого морального оправдания. «Международная амнистия» объявила такого рода террористические акты «преступлением против человечества». Многие террористические акты были направлены даже не против израильских граждан — хотя и это преступно, — они были направлены против евреев, которые живут за пределами Израиля, вне зависимости от того, каких взглядов на Израиль они придерживаются. Это самая обыкновенная беспримесная антисемитская ненависть.

Когда «Ку-клукс-клан» осуществлял подобные возмутительные нападения, хотя и в гораздо меньшем масштабе, все вокруг осуждали их. Никто не осуждал с одинаковой силой взрывы, организованные «Ку-клукс-кланом» и ответные действия ФБР. Но это те же люди, которые пытаются оправдать нынешние антиеврейские выступления под предлогом, что это дело рук борцов за свободу. Реальность состоит в том, что правые экстремисты и исламские боевики работают вместе в Германии и в других европейских странах и распространяют «агрессивный антисемитизм в университетских кампусах»[438]. Неонацисты сотрудничали с исламскими террористами также в Аргентине, где они тоже совершали преступления против евреев.

Жертвы Холокоста и других геноцидов не добиваются отмщения, убивая невинных детей, даже детей истинных преступников, виновных в геноциде. Но враги Израиля — от палестинцев и иранцев до неонацистских группировок, которые действуют в тесном сотрудничестве с ними, — не колеблясь, выбирают своей целью ребенка или взрослого, еврея или нееврея. А многие представители международного сообщества упорно называют попытки израильтян предотвратить эти преступления морально равноценными тем преступлениям, которые совершаются против них самих. Среди самых оголтелых критиканов можно назвать некоторых религиозных лидеров, которые должны были бы думать лучше и чьи богословские сочинения безошибочно отличают сознательно запрограммированные последствия, такие, как убийство детей, от незапланированных последствий, даже когда смерть ребенка произошла случайно в процессе ликвидации опасного террориста. Новая католическая энциклопедия описывает принцип «двойного эффекта» как «правило поведения, часто используемое в моральной теологии для определения, когда человек может законным образом совершить поступок, который будет иметь два последствия — одно плохое, а другое хорошее». А потом она дает следующий пример, который идеально описывает политику Израиля в борьбе с терроризмом:

В современном военном деле принцип двойного эффекта применяется очень часто. Так, в ходе ведения справедливой войны страна может нанести воздушный удар по важному военному объекту врага, даже если относительно небольшое число невоюющих граждан будет при этом убито. Негативный эффект будет компенсирован большой выгодой, которую удастся достичь разрушением объекта. Этот принцип перестанет быть верным, если число невоюющих граждан, убитых во время удара, будет непропорционально достигнутому преимуществу… Более того, если главной целью удара будет убийство большого количества невоюющих граждан, которое должно привести к упадку боевого духа врага, который станет просить мира, такой удар будет греховным… Это пример использования дурного средства для достижения благой цели.

Как точно заметила философ Джин Бетке Эльштайн в ответ на заявление о моральном равенстве, выдвинутое некоторыми клириками и богословами:

Если мы не можем отличить случайную смерть, приключившуюся от автокатастрофы, от международного убийства, то наша система уголовного правосудия полностью развалится. А если мы не можем отличить убийство боевиков от сознательного истребления мирных граждан, то мы живем в мире морального нигилизма. В таком мире все сводится к одним и тем же оттенкам серого, и мы не можем видеть различий, которые могли бы помочь нам решать политические и моральные задачи.[439]

Такая ошибка в понимании — или хуже того, понимание, но непризнание — фундаментального отличия между сознательным убийством мирных граждан и случайным их убийством в ходе самозащиты отражает в лучшем случае моральную тупость, а в худшем откровенную нетерпимость. Она также поощряет тех, кто сознательно использует убийство мирных граждан как средство достижения «морального равновесия» со своими более человечными врагами в суде общественного мнения. Жестокая ирония состоит в том, что некоторым фанатикам Израиль даже кажется моральным эквивалентом его врагов-террористов. Ноам Хомский, например, считает, что израильские и американские антитеррористические действия еще хуже, чем сам терроризм.

Мое доказательство не основывается на той посылке, что два зла превращаются в добро. Всегда можно найти ошибки с обеих сторон. Мое доказательство — и это главное доказательство в системе цивилизации правосудия — состоит в том, что представление о зле не всегда является абсолютным; существует количественная разница между неумышленным злом и преднамеренным злом. Двое погибших мирных граждан морально не равны друг другу, если один из них был убит специально, а смерть другого произошла от несчастного стечения обстоятельств в попытке предотвратить смерть мирных жителей даже с риском для собственных солдат. И то и другое — зло, так же как смерть двух пациентов больницы от передозировки лекарства от рака — это плохо. Но любой, кто не в состоянии или не желает отличить один случай, когда медсестра-расистка сознательно увеличила дозу чернокожему пациенту до смертельной, от другого, когда пациент умер, согласившись на агрессивную терапию рака, осознавая высокий риск смерти, либо морально слеп, либо сознательно нетерпим. Каждый понимает это отличие, и каждый уверен в нем в другом контексте. Но когда дело доходит до Израиля, простой разум и базовая мораль прекращают работать у тех, кто настаивает на применении к еврейскому государству двойного стандарта.

Даже если Израиль справедливо критикуют за чрезмерную ответную реакцию в некоторых случаях, когда мирные жители попадают под угрозу, все равно не существует морального равновесия между взрывом противопехотной мины, начиненной гвоздями, которые предварительно окунули в крысиный яд с единственной целью максимально увеличить число убитых и раненых среди гражданского населения, с одной стороны, и обстрел террористов при условии, что, возможно, погибнет также несколько мирных жителей, — с другой. И то и другое — зло, но первое намного менее простительно, чем последнее, и все из-за различия в целях. Ни одно цивилизованное общество не рассматривает предумышленное убийство как моральный эквивалент причинению смерти по неосторожности. Это одинаково верно и для Библии, и для Корана, и для международного права — за исключением, конечно, тех случаев, когда дело доходит до Израиля, где существующие издавна различия и всеми принятые законы морали, кажется, забываются.

Для некоторых людей важно верить, что мораль в любом случае относительна и что в мире не существует абсолютного зла. Это особенно верно в отношении людей, которые родились уже после окончания эпохи Гитлера и Сталина. Даже после смерти этих двух идеальных монстров зла, были и другие воплощения чистого зла, такие, как Пол Пот и Иди Амин. Но они жили в далеких странах и не являлись частью повседневного бытия большинства американцев, в отличие от Гитлера и Сталина. Вьетнамскую войну многие из них рассматривали как столкновение между равными в моральном отношении агрессорами. Многие левые считали, что Фидель Кастро сделал много хорошего и много плохого.

Но в мире есть абсолютное зло, и сознательное истребление детей, женщин и стариков на основании их этнического или национального происхождения — это чистое зло, которое не имеет абсолютно никакого оправдания. Отказываться признавать такой терроризм чистым злом означает применять релятивизм ко всему на свете. Можно ли убивать младенцев и школьников только на том основании, что они евреи, есть ли вообще что-нибудь, что находится за пределами приемлемого? В Братьях Карамазовых Федор Достоевский поставил этот вопрос в известном диалоге между Иваном и Алешей:

[Иван] Представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачонком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!

— Нет, не согласился бы, — тихо проговорил Алеша.

Вспомните, что и Гитлер, и Сталин находили оправдания для своей политики массовых репрессий и у них было множество последователей, в число которых входили интеллектуалы, представители свободных профессий, художники. Но теперь мы понимаем, что, наверное, ничто не может оправдать уничтожение десятков миллионов невинных людей, хотя некоторые палестинские и арабские лидеры до сих пор оплакивают тот факт, что Гитлер не завершил исполнение своей задачи.

Почему же тогда приличные люди сегодня боятся называть зло его собственным именем? Почему так много людей настаивают на выявлении морального равенства? И почему так много людей описывают худшее из зол — сознательное истребление детей — позитивно звучащими словами, вроде «борьбы за свободу», а оправданные попытки остановить злодеяния, подобные нацистским — собственно нацизмом? Ноам Хомский любит напоминать своим слушателям, что и Гитлер, и Сталин заявляли, что их геноцид являлся по сути антитерроризмом, как бы для того, чтобы предположить, что все, на что наклеивается ярлык антитерроризма — от строительства лагерей смерти, в которых отравили газом миллион детей, до целенаправленной ликвидации одного командира террористов, — одно и то же с моральной точки зрения.

На следующий день после того как президент Буш собрал израильского премьер-министра Шарона и палестинского премьер-министра Аббаса вместе в Акабе, лидер Хамаса Исмаил Абу Шанаб выступил за продолжение террористических атак с использованием смертников и с горечью пожаловался, что Аббас признал, что евреи много страдали в ходе истории: «Он говорил о страданиях израильтян, как будто бы это палестинцы устроили Холокост против евреев, хотя на самом деле палестинцы стали жертвами холокоста со стороны израильтян»[440]. Историческое невежество или самообман в том, что касается истинной роли палестинских лидеров в Холокосте, помноженные на аморальные уподобления нацистских лагерей смерти израильской самообороне против терроризма, сами по себе стали барьером на пути к миру.

В политике аналогом моральному равновесию служит беспристрастность. Она может исходить из ложной посылки, что палестинцы и израильтяне равны в своей ответственности за развал мирного процесса и эскалацию насилия, что международное сообщество должно быть непредвзятым, имея дело с обеими сторонами. Но оно должно исходить также от не подвергаемого сомнению факта, что палестинские лидеры достойны осуждения за постоянный отказ от концепции создания двух государств и за последовавшую за этим эскалацию насилия и что к двум сторонам нельзя относиться одинаково беспристрастно. Якобы «объективно» вознаграждать реджекционизм и насилие — означает поощрять такое поведение. Те, кто отвергает мир в пользу насилия, как поступали палестинцы начиная с двадцатых годов, должны заплатить за это высокую цену. Но те, кто всегда, как Израиль, был готов принять мирную концепцию образования двух государств — в 1937, 1947 и 2000–2001 гг., — должен получить достойное вознаграждение.

Более того, свою цену должны заплатить те, кто начинает агрессивную войну на уничтожение и истребление, как много раз поступали арабские страны и палестинские боевики. И свою награду должны получить те, кто успешно защищал свое гражданское население в этих агрессивных войнах. Любой другой подход поощряет развязывание агрессивных войн.

Также свою цену должны заплатить те, кто постоянно связывал себя союзами и активно поддерживал худшие виды зла, начиная с нацизма и заканчивая режимом Саддама Хусейна. И точно так же — заслуженное воздаяние должны получить те, кто поддерживал сторону-победительницу во всех справедливых войнах.

Концепция беспристрастности кажется благородной, даже моральной. Будучи людьми, приверженными идее равенства, американцы обычно поддерживают объективность. Мы, безусловно, ждем ее от третейского судьи или рефери на спортивном матче. Мы требуем ее от своего правительства в отношении к людям различных рас, религий, полов и сексуальных ориентаций. Но непредвзятость не является автоматически самым лучшим критерием, когда речь идет о народах и группах, которые ведут себя очень по-разному — некоторые гораздо лучше других, — чтобы судить о них по общепризнанным моральным критериям. Никто не ожидал беспристрастности для немцев или японцев после Второй мировой войны, и никто не ждал беспристрастности, когда министерство юстиции вышло на борьбу с «Ку-клукс-кланом». Из недавних примеров, никто не ждет беспристрастности в отношениях между «Аль-Каидой» Усамы бен Ладена и теми, кто пытается помешать ему и дальше наносить ущерб ни в чем не повинным людям. Мы будем благоприятнее относиться к тем, кто стремится к миру, а не к тем, кто выказывает предпочтение войне. Мы будем благоприятнее относиться к тем, кто не пытается разрушить страну, члена ООН, а не к тем, кто прикладывает к этому все усилия.

Переходя от теории к практике, беспристрастность редко бывает равной для всех. Те, кто выступает за непредвзятость в отношениях между Израилем и его врагами, обычно отличаются сильным уклоном в сторону палестинцев и предубеждением к Израилю. Между прочим, на протяжении долгого времени это касалось также Организации Объединенных Наций, которая ведет разговоры об объективности, но при голосовании сохраняет нерушимую антиизраильскую и пропалестинскую тенденцию во всем, что касается только Израиля и палестинцев, в отличие от всех других оккупированных и не имеющих своего государства народов. То же самое верно в отношении большинства стран Европы и Азии.

Даже «Международная амнистия» не прошла тест на беспристрастность, поскольку заявила, что палестинское меньшинство никогда не было замешано в террористических актах с участием смертников и что израильская армия «обстреливает» невинных палестинских детей. Соединенные Штаты, которые обычно и вправду сохраняли объективность в отношениях между Израилем и палестинцами, воспринимаются многими как несправедливо покровительствующие Израилю, тогда как те, кто на самом деле несправедливо покровительствует палестинцам, обычно считаются беспристрастными. Соединенные Штаты много раз голосовали против Израиля в Совете Безопасности, иногда по весьма прискорбным поводам, например, они осудили Израиль за разрушение иракского ядерного реактора — поступок, за которые Соединенные Штаты сейчас очень благодарны Израилю. Многие народы, которые заявляют о своей непредвзятости, практически никогда не голосовали за осуждение действий палестинцев.

Даже ложный аргумент о том, почему Соединенные Штаты «покровительствуют» Израилю, тогда как остальной мир сохраняет объективность, часто имеет неприкрытый оттенок антисемитизма. «Евреи контролируют Америку», — заявляют сторонники этого мнения, поэтому Соединенные Штаты такие произраильские. Редко можно услышать аналогичные жалобы о мусульманском или «нефтяном» влиянии на французскую политику. Американцы, как евреи, так и неевреи, поддерживающие Израиль, потому что они считают, что Соединенные Штаты должны проводить такую политику, имеют полное право пытаться демократическим способом повлиять на политику США, особенно в ситуации, когда остальной мир настолько односторонне антиизраильский, о чем свидетельствуют результаты голосований в ООН и в других международных организациях.

Если все международное сообщество когда-нибудь сможет достичь непредвзятости, то это произойдет только в том случае, когда Соединенные Штаты перестанут пытаться перенять европейские представления об объективном и субъективном. Если Соединенные Штаты когда-нибудь станут такими беспристрастными, как международное сообщество, это непременно приведет к поощрению постоянной агрессии против еврейского государства. И это будет неправильно с точки зрения морали. Беспристрастность по отношению к тем, чьи действия не соответствуют требованиям морали, сама по себе аморальна и представляет собой опасную форму искусственной симметрии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.