I

I

В ««Ежегоднике» газеты «Речь» на 1912 год» – этой маленькой политической энциклопедии либерализма – напечатана статья г. Милюкова: «Политические партии в Гос. думе за пять лет». Принадлежащая перу признанного вождя либерализма и выдающегося историка, эта статья заслуживает тем большего внимания, что посвящена она главной, можно сказать, предвыборной теме. Политические итоги деятельности партий, вопросы о значении их, научные обобщения о соотношении общественных сил, лозунги предстоящей избирательной кампании – все это невольно напрашивается под перо, раз взята такая тема, все это пришлось затронуть и г. Милюкову, как ни старался он ограничиться простым пересказом фактов «внешней истории» Думы.

Получилась интересная картинка, иллюстрирующая старый, но вечно новый сюжет: как отражается русская политическая жизнь в глазах либерала?

«Господствовавшая в I Думе численно, а во II морально, партия народной свободы, – пишет г. Милюков, – была в III Думе представлена только 56–53 депутатами. Из положения руководящего большинства она перешла на положение оппозиции, сохранив, однако, в рядах оппозиции преобладающее значение как по своей численности, так и по качественному составу своих членов и по строгой фракционной дисциплине своих выступлений и голосований».

Вождь партии в статье о политических партиях объявляет свою партию «преобладающей» по «качественному составу ее членов». Это недурно. Только реклама могла бы быть и потоньше… И верно ли это, что кадеты преобладали по строгой фракционной дисциплине? Неверно, ибо все помнят неоднократные выступления, например, г. Маклакова, обособлявшегося от к.-д. фракции вправо. Неосторожно поступил г. Милюков: если рекламировать «качества» своей партии безопасно в том смысле, что оценка эта вполне субъективна, то относительно партийной дисциплины факты сразу опровергают рекламу. Характерно, что именно правое крыло кадетов и в Думе – в лице Маклакова – ив печати – в лице г. Струве и К «Русской Мысли» – обособлялось, разрушая не только строгую, но даже какую бы то ни было дисциплину кадетской партии.

«Слева от себя, – продолжает г. Милюков, – фракция народной свободы имела только 14 трудовиков и 15 социал-демократов. Группа трудовиков сохранила только тень того значения, которое имела в первых двух Думах. Несколько лучше организованная группа социал-демократов от времени до времени посвящала свои выступления резкому обличению «классовых противоречий», но, в сущности, не могла вести никакой иной тактики, кроме той, которую вела и «буржуазная» оппозиция».

Это все, буквально все, что сообщает выдающийся историк на 20 страницах своей статьи о партиях левее к.-д. Но ведь статья посвящена политическим партиям в Государственной думе, – в статье подробнейшим образом рассмотрены все мельчайшие передвижения внутри помещиков, разные там «умеренно-правые» или «право-октябристские фракции», рассмотрены отдельные шаги этих фракций. Почему же сведены на нет трудовики и с.-д.? – ибо так обрисовать их, как делает г. Милюков, значит явно сводить их на нет.

Единственный возможный ответ на этот вопрос состоит в том: потому, что эти партии г. Милюкову особенно не нравятся, и даже самое простое констатирование общеизвестных фактов относительно этих партий противоречит интересам либерализма. В самом деле, г. Милюков прекрасно знает, какие перетасовки состава выборщиков свели трудовиков к «тени прежнего значения» в Думах. Эти перетасовки, произведенные г. Крыжановским и другими героями 3-го июня 1907 года, подорвали большинство кадетов. Но разве это оправдывает игнорирование и, даже более, искажение данных о значении партий, представляемых очень слабо в помещичьей Думе? Трудовики очень и очень слабо представлены в III Думе, но роль их за пять лет велика, ибо они представляли миллионы крестьянства. Интересы помещиков заставили урезать именно крестьянское представительство. Спрашивается, какие интересы заставляют либералов отмахиваться от трудовиков??

Или возьмите сердитую выходку г. Милюкова против с.-д. Неужели он не знает, что отличие «тактики» этих последних от тактики к.-д. состоит не только в отличии пролетарской оппозиции от буржуазной, но и в отличии демократизма от либерализма? Конечно, г. Милюков очень хорошо знает это, и на примерах из новейшей истории всех европейских стран он мог бы пояснить различия демократов от либералов. Вся суть в том, что раз касается дело России, то русский либерал не хочет видеть своего отличия от русских демократов. Русскому либералу выгодно представлять себя перед русским читателем представителем всей вообще «демократической оппозиции». Но истина не имеет с этой выгодой ничего общего.

На деле всякий знает, что с.-д. вели в III Думе совершенно иную тактику, чем буржуазная оппозиция вообще, кадетская (либеральная) оппозиция в частности. Если бы г. Милюков попробовал поставить перед читателем любые конкретные вопросы политики, то можно ручаться, что он не нашел бы ни одного, по которому с.-д. не вели бы принципиально иной тактики. Взявши тему о политических партиях в III Думе, г. Милюков извратил главное и коренное: три основных группы политических партий вели три различные тактики, партии правительства (от Пуришкевича до Гучкова), партии либерализма (к.-д., националисты и прогрессисты), партии демократические (трудовики – буржуазная демократия, и рабочая демократия). Два первые обобщения г-ну Милюкову ясны, он прекрасно видит ту суть дела, которая роднит, с одной стороны, Пуришкевича и Гучкова, с другой, всех либералов. Но отличия этих последних от демократов он не видит потому, что не хочет видеть.