Крепостное хозяйство в деревне

Крепостное хозяйство в деревне

Наши либералы никак не хотят признать того, что в русской деревне до сих пор необъятно широко еще применяется крепостное хозяйство. Крепостничество еще живо. Ибо, когда полунищий крестьянин работает на помещика своим убогим скотом и орудиями, будучи закабален выдачей денег взаймы или арендой земли, то это и есть экономическая сущность крепостного хозяйства.

При капитализме рабочий не имеет ни земли, ни орудий труда. При крепостническом хозяйстве эксплуатируемый работник имеет и земли и орудия труда, но все это служит именно для закабаления его, для прикрепления его к «барину-помещику».

И вот в журнале «Русская Мысль»{42}, который известен проповедью почтения к помещичьей собственности, в мартовской книжке нечаянно проскользнула правда.

«Зимние наемки, – читаем мы там, – разве это не нелепость в наш век, век электричества и аэропланов? А эта форма рабства и кабалы продолжает процветать и посейчас, играя роль пиявок на крестьянском организме.

Зимние наемки – любопытное и характерное явление на Руси. Они сохранили во всей свежести крепостной термин «обязанных» крестьян».

Это пишет не какой-нибудь «левый» орган, а журнал контрреволюционных либералов!

Количество «обязанных» дворов, по местным сведениям относительно весны 1913 года, достигает иногда 56 %, например, в Черниговской губернии, т. е. почти трех пятых всего числа дворов. А при зимней наемке крестьянин получает за работу вдвое и втрое дешевле, чем при летнем найме.

Перед нами чисто крепостническая кабала и безысходная нищета крестьян – наряду с теми «прогрессами» отрубов, травосеяния, введения машин и т. п., которые так восхищают иных наивных людей. На деле эти прогрессы, при сохранении отчаянной нищеты и кабалы массы крестьян, только ухудшают их положение, обостряют неизбежность кризиса, увеличивают противоречие между требованиями современного капитализма и варварской, средневековой, азиатской «зимней наемкой».

Испольщина, обработка земли из половины урожая или уборка сенокосов из третьей копны («на третьяк») представляет собой тоже прямое переживание крепостничества. Количество испольно обрабатываемых крестьянами земель достигает 21–68 % собственных крестьянских земель, по разным районам России и по новейшим данным. А количество испольных сенокосов еще больше: от 50 до 185 % собственной крестьянской земли!..

«В некоторых случаях, – читаем в умеренно-либеральном журнале, – кроме оплаты земли половиною урожая, а сенокоса двумя третями, испольщик обязывается 1–2 неделями бесплатной работы в экономии, чаще всего с лошадью или с подростком».

Чем же это отличается от крепостного права? Крестьянин бесплатно работает на помещика, получая землю от него исполу!

Наши либералы постоянно рассматривают «крестьянский вопрос» с точки зрения «малоземелья» крестьян или необходимости «государственного устройства» их быта или наделения землей по той или иной «норме» (этим грешат и народники). Такая точка зрения в корне не верна. Дело идет о классовой борьбе на почве крепостнических отношений хозяйства, только и всего. При сохранении теперешнего землевладения помещиков неизбежно сохранение кабалы, крепостничества и, по выражению «Русской Мысли», рабства. Никакие «реформы» и никакие политические изменения тут не помогут. Тут идет речь о землевладении класса, превращающем всякий «прогресс» в черепаший, превращающем массу крестьян в задавленных и привязанных к «барину» нищих.

Не о «потребительной» или «производительной» норме идет тут речь (все это народнический вздор), не о «малоземелье», не о «наделении землей», – надо говорить об устранении классового крепостнического гнета, мешающего развитию капиталистической страны. Так и только так можно прийти к пониманию известной «поговорки» – «кита» сознательных русских рабочих.

«Путь Правды» № 66, 20 апреля 1914 г.

Печатается по тексту газеты «Путь Правды»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.