Тяготение к святости

Тяготение к святости

Все это – богемный образ жизни, выпивки, – конечно же, опустошало. При всей одаренности и неотмирности моих старших друзей, было ясно, что мы в безнадежном духовном тупике, и я искал из него выход.

С детства во мне жило чувство тяготения к святости. Душа отзывалась, когда я рассматривал фрески или слушал церковные песнопения. В пятнадцать лет я прочитал мысли Марка Аврелия, они произвели на меня сильнейшее впечатление. Я стал искать истину, купил Евангелие, прочитал, и после этого во мне постепенно стало все меняться. Но, помню, отталкивало и казалось странным, что Христос очень много говорит о Себе. Где же здесь смирение, думал я. Все остальное меня привлекало, особенно блаженство нищих, потому что семья моя жила слишком богато, и я этим всегда очень тяготился. Все домашнее изобилие стало мне особенно неприятным после того, как одна моя подруга, будучи у меня в гостях, сказала, что дом – не музей, квартира должна быть такой, чтобы передвигаться в ней свободно и чтобы не жалко было ничего сломать.

Тбилиси. Монастырь Преображения.

Вид на Мтацминда

Я стал углубляться в изучение Евангелия, и по мере углубления недоумения стали разрешаться. Пришло понимание, что Христос много говорит о Самом Себе, потому что Он и есть самое главное в Писании. Прежде я воспринимал Христа как человека, принесшего мне нравственное учение. А теперь, обратившись к вере, я смотрел на Него как на Бога, принесшего Себя в жертву ради меня. И сразу все в сознании стало на свои места. Я пришел в Церковь.

Во дворе про меня говорили:

– Что с него взять? Сумасшедший. Хочет – на гитаре играет, хочет – рисует, хочет – пьет, хочет – молится.

Но в действительности я все оставил: бросил курить, пить перестал, группу свою забросил, да и музыку, без которой раньше жить не мог, совсем перестал слушать. Все светское искусство казалось мне тогда слишком душевным. Даже уроки живописи я оставил, стал упражняться в иконописи.

Мои родители дружили со знаменитым грузинским актером Рамазом Чхиквадзе[47], как раз в тот период он вместе со своей женой Наташей жил у нас дома.

– Какой ты христианин? – подшучивал, глядя на мою огромную бороду, Рамаз. – Вот у меня в деревне был отец Касьян, это я понимаю – настоящий священник! В правой руке – кубок с вином, в левой – гитара! Каждый божий день пил, гулял и философствовал! А ты что? Мяса не ешь! Вина не пьешь! Гитару забросил! Что с тобой? Нет, ты, наверное, не христианин, ты в секту попал!

А его жена Наташа действовала тоньше. Тогда Академический театр Руставели ездил на гастроли по всему миру, они собирались в Америку, и она спросила меня:

– Какую гитару тебе привезти? Мне посоветовали «Фендер» – правда это самая лучшая фирма?

Гитара «Фендер» была в то время даже за пределами мечтаний, но я не поддался.

– Нет, – говорю, – меня это больше не интересует. До свидания, мне на службу пора!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.