7. О промискуитете, групповом браке и о роде вообще, материнском роде прежде всего

7. О промискуитете, групповом браке и о роде вообще, материнском роде прежде всего

Все эти положения были приняты Н.А. Бутиновым и его единомышленниками, причем на веру. Я же и тогда считал и сейчас продолжаю считать их ошибочными. Именно это обстоятельство и определило мое отношение к этому направлению, представители которого упорно выдавали себя за новаторов. Признавая законность выступления Н.А. Бутинова и В.Р. Кабо, я в то же время выступил с критикой их точки зрения, что и послужило для них основанием зачислить меня в ряды защитников старых догм. Не решусь утверждать, что я с самого начала своей научной деятельности был совершенно свободен от догматизма. Изживание всевозможного рода иллюзий и слепой веры в те или иные положения шло постепенно. Но к началу 60-х годов этот процесс был в основе завершен. И критикуя представителей «нового» направления, я сопоставлял отстаиваемые ими положения не с теми или тезисами Л.Г. Моргана и Ф. Энгельса, а с фактами и только фактами.

Действительно, фактами было опровергнуто существование кровнородственной семьи и семьи пуналуа, а тем самым и тех двух форм группового брака, которые, по мнению Л.Г. Моргана, лежали в основании этих двух форм семьи: группового брака между братьями и сестрами и брака нескольких сестер (другой вариант — нескольких братьев) с группой мужчин (второй вариант — группой женщин), которые не обязательно состояли в родстве друг с другом. Однако никто из антиэволюционистов даже не попытался разобраться в огромном количество данных, которые приводили эволюционисты в пользу бытие в прошлом человечества промискуитета, и дать им иное истолкование. И тогда, и сейчас эти исследователи делают вид, что таких фактов вообще не было и нет.

Они чаще всего утверждали, что существование группы, состоящей из мужчины, женщины и их потомства (элементарной, или нуклеарной семья), диктуется биологией, о чем свидетельствует существование аналогичных образований у всех крупных антропоидов — ближайших предков человека. Повторяется нередко это и сейчас, хотя исследованиями последних десятилетий абсолютно точно установлено, что ни у одной из крупных человекообразных обезьян такого рода групп не существовало. О том, что бытие элементарной семьи в большинстве известных этнологии конкретных отдельных обществ (социоисторических организмов, сокращенно — социоров) ни в коем случае не обусловлено биологии вида Homo sapiens, говорит полное отсутствие вообще какой бы то ни было семьи у целого ряда народов в самом недавнем времени. Семьи не было ни у наяров Малабарского берега (Индостан) в XVIII — начале XIX вв., ни в обществе народа Гималаев в XX в.[8]

Иные антиэволюционисты говорили, что они не могут даже помыслить существование такого позора, как промискуитет, в прошлом человека. По-видимому, они толковали промискуитет как нечто, сходное с т.н. «свальным грехом». В действительности, промискуитет означал лишь отсутствие в человеческом объединении норм, регулирующих отношения между полами, и больше ничего. И в это время возникали и исчезали пары, причем пары могли быть постоянными и долговременными. Просто не было никаких правил, которые бы регулировали возникновение и исчезновение пар. Примерно, такой характер носят сейчас, после свершения «сексуальной революции», добрачные отношения молодых людей в западном, а теперь отчасти и в нашем обществе.

Этнографы XIX в. были людьми, жившими в обществе, которое знало только одну форму брака — брак между индивидами. Поэтому, когда анализ ранних форм классификационных систем родства заставил Л.Г. Моргана прийти к выводу о существовании в прошлом группового брака, то он в силу привычных представлений не смог понять его природы. Он истолковал его как сумму браков между индивидами. Такого группового брака действительно никогда и нигде не существовало. В этом смысле его оппоненты были правы. Но их выводы о существовании только индивидуального брака были совершенно ошибочны. Групповой брак существовал, но не как сумма индивидуальных браков, а как явление качественно отличное от индивидуального брака.

Брак вообще есть социальная организация отношений между полами, предполагающая существование определенных прав и обязанностей между сторонами, состоящими в этой социальной связи. В случае индивидуального брака сторонами являются индивиды, в случае группового — социальные группы, причем не как суммы индивидов, а как определенные целостные образования. Самый наглядный пример группового брака — дуально-родовая организация. Каждый из родов, состоящий в ней, абсолютно воспрещая половые отношения между своими членами, тем самым обязывал их искать половых партнеров в союзном роде. Дуально-родовая организация в своем исходном виде не сохранилась. С распадом каждого из исходных родов на несколько новых она превратилась в дуально-фратриальную организацию, которая хорошо известна этнографам. И эта организация повсеместно регулировала отношения между полами. Она определяла, кто с кем имеет право вступать в половые отношения, а тем самым и кто с кем имеет право вступать в индивидуальный брак. У большого числа народов такая организация регулирования отношений между полами описана под названием обязательного (предписанного) билатерального (двухстороннего) кросс-кузенного брака. Кроме этой формы группового брака у многих народов существовала другая, которая получила наименование обязательного (предписанного) матрилатерального брака.[9]

Таким образом, существование в первобытном обществе группового брак не предположение, а несомненный факт. Спорить можно лишь о том, было ли время, когда групповой брак был единственно существующим. Спор решают особенности самых ранних классификационных систем родства — австралийских, или дуально-родовых. Эти системы, отображающие в частности и отношения между полами, совсем не знают отношений между индивидами. В них нет терминов для обозначения мужей и жен. Он знают отношения только между группами индивидов, которым либо категорически запрещается. либо, наоборот, предписывается вступать в половые отношения. И только в более поздних классификационных системах родства появляются термины, обозначающие супругов.

В период безраздельного господства группового брака вступление в половые отношения лиц, принадлежащих к группам, между которыми они были разрешены, определялись лишь взаимными влечениями этих людей. Образовывались пары, причем довольно постоянные и нередко долговременные. Но эти не было браком (индивидуальным). Вступление людей в половые отношения не давало им никаких прав друг на друга и не накладывало на них никаких обязанностей.[10]

Кстати сказать, У.Х.Р. Риверс, опровергнув существования кровнородственной семьи и семьи пуналуа, а тем самым и двух форм группового брака, на которых они, по мысли Моргана зиждились, не выступал против идеи группового брака вообще. Как указывал он, лишь допущение существования в прошлом человечества группового брака («организованного полового коммунизма») может объяснить происхождение классификационных систем родства.[11]

Вряд ли сейчас необходимо доказывать универсальность не просто даже рода, но дуально-родовой организации в прошлом человечества. Об это свидетельствуют все добытые к нашему времени этнографией данные. Во всех без исключения безродовых первобытных обществах обнаружены явственные пережитки родовой организации.

Л.Г. Морган был не прав, когда жестко связывал смену материнского рода отцовским с возникновение частной собственности. Как уже отмечалось, в одних случаях материнский род мог сохраняться вплоть до возникновения классов и государства и даже позже, а в других — отцовский был обнаружен у народов, у которых не было признаков становление частной собственности. Но отсюда никак не следует вывод о том, что материнский и отцовский роды с самого начала существовали и развивались у разных народов параллельно.

У многих аборигенов Австралии существовал отцовский род. Это бесспорно. Большинство австраловедов отмечало и существование племен с материнским родом. Но к настоящему времени подразделение австралийских племен на матрилинейные и патрилинейные в значительной степени устарело. Практически у большинство, если не у всех австралийцев обнаружено сосуществование материнских и отцовских родов, т.е. двойная филиации (double descent). А как практически признают все западные этнографы, существование двойная филиация свидетельствует о протекании процесса смены материнского рода отцовским.[12] Таким образов у всех австралийцев первоначальным был материнский род.

И мною давно уже было предложено решение вопроса о причине и механизме ранней смены материнского рода отцовским у этого народа.[13] Если же брать проблему в целом, то общепризнан факт, что в то время как этнографами зафиксировано огромное число случаев перехода от материнской филиации к отцовской, никогда и нигде в мире не наблюдалась смена отцовского рода материнским.[14] Весь этнографический материал свидетельствует о первичности материнского рода и вторичности отцовского.