РИМСКАЯ ДИСЦИПЛИНА

РИМСКАЯ ДИСЦИПЛИНА

Мы видели, как Брут казнил своих сыновей за то, что они предались врагу, но Манлий Торкват казнил сына за то, что он победил неприятеля.

Дело было во время войны с отпавшими латинами — той самой войны, ради победы в которой принес себя в жертву консул Деций. Вторым консулом этого года был Манлий Торкват. «Торкват» значит «человек с ожерельем»: это прозвище он получил еще юношей, когда одолел в единоборстве великана-галла и снял с поверженного его окровавленное золотое ожерелье. Война с латинами была тяжелой: они только что были союзниками Рима, воины союзных армий знали друг друга в лицо, легко было принять своего за врага и врага за своего. Поэтому консул Торкват отдал приказ: никому не завязывать бой в одиночку, всем ждать общего сигнала. Нашелся один человек, который нарушил приказ. Это был сын Торквата. Его вызвал на бой начальник вражеской конницы. Юноша принял вызов, сразился и убил врага. Он поспешил к отцу:

— Ты, отец, одолел в единоборстве галла, я одолел латина.

Торкват выслушал его молча и приказал трубить сходку. Перед лицом всего войска он обратился к сыну:

— Ты нарушил воинскую дисциплину. Я люблю тебя как сына и уважаю как храбреца. Но сейчас или твоя смерть должна навсегда утвердить силу военного приказа, или твоя безнаказанность навсегда ее подорвать. Если в тебе есть хоть капля моей крови — ты не будешь колебаться в выборе.

Юношу казнили, никто не посмел вмешаться. Но, когда после победы консул Манлий торжественно вступал в Рим, навстречу ему вышли с приветом только старики: молодежь не простила ему смерти сына.

Похожая история повторилась и поколение спустя. Шла война с самнитами. Римлянами командовали два их лучших полководца — Папирий Курсор и Фабий Руллиан. Первый был диктатором, второй помощником диктатора (начальником конницы). Папирия войско не любило за суровость. Фабия любило за обходительность. Однажды в отсутствие Папирия Фабий вопреки его приказу принял бой и разбил неприятеля. Зная, что его ждет, он попросил заступничества у своего победоносного войска. Папирий яростно потребовал Фабия к ответу. Тот спрыгнул с трибуны и скрылся в рядах солдат.

Взбешенный Папирий поскакал в Рим; туда же поспешил и Фабий. Народное собрание заступилось за победителя.

— Народное собрание не имеет права отменять приказы диктатора! — заявил Папирий.

Тогда народ и сенат перестали требовать и начали просить. Фабий и его старый отец, три раза бывший консулом, бросились к ногам диктатора.

— Хорошо, — сказал Папирий, — если диктаторская власть остается непоколебленной, то я дарю Фабия римскому народу. Встань, Фабий, и гордись этим прощением больше, чем своею победой!

Дисциплина — это и умение хранить тайну. Сенаторы никогда не рассказывали женам, о чем говорилось в сенате: женщины болтливы. Один сенатор взял с собой на заседание сына-подростка. Мать решила, что от мальчика ей легче будет выведать, о чем шла речь на заседании, и стала приставать к сыну с расспросами. Сын решил схитрить.

— Обсуждали, какой лучше принять закон: чтобы каждый мужчина имел двух жен или чтобы каждая женщина — двух мужей, — сказал он.

Мать поклялась хранить тайну. Однако уже на следующий день сенат осаждала целая толпа женщин со слезным криком:

— Лучше каждой женщине двух мужей!

Сенаторы были в ужасе. Мальчик успокоил их, рассказав о своей шутке. Ему объявили благодарность, но на будущее запретили приводить в сенат детей.

Дисциплина нужна была не только на войне, но и в мирное время. Раз в несколько лет римляне выбирали двух цензоров, чтобы следить за дисциплиной и нравами. Это была самая почетная из должностей. Дважды избираться цензором было нельзя. Один раз Марк Рутилий был избран цензором вторично; в первом же своем указе он осудил весь народ за это нарушение закона. Другой раз цензором был избран Ливий Салинатор — человек, которого за несколько лет до этого судили за присвоение государственных денег. В первом же указе он выразил порицание не тем, кто его осудил, а тем, кто после этого все же голосовал за его избрание, — за легкомысленную перемену мнения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.