Глава 10. ЭРЦПРИОРАТ ШТАУФЕН

Глава 10. ЭРЦПРИОРАТ ШТАУФЕН

Ланц-Либенфельс всегда остро переживал, что с началом Первой мировой войны германский филиал «Ордена новых тамплиеров» фактически прекратил свое существование. Главным действующим лицом в послевоенном немецком возрождении ордена был Детлеф Шмуде. Именно он выступал в феврале 1914 года инициатором создания в Холленберге пресвитерства «новых тамплиеров». Однако начавшаяся война соврала это начинание. После поражения Германии Шмуде вернулся в Гарц, где написал роман, посвященный его пребыванию в «Ордене новых тамплиеров». Это литературное произведение получило название «Трепет, колебания и божественные вещи». В романе описывались тайные ментальные вибрации, которые якобы могли происходить между человеческими душами. Эти вибрации являлись результатом следования некоторым религиозным и мистическим практикам. В основу сюжета романа была положена история о молодом человеке, живущем в лесной часовне, который решил посвятить себя мистическому христианскому богослужению. В этом ему помогают таинственные наставники. Помимо очевидного описания церемониала «новых тамплиеров», обычаев ордена, изображения геральдических знаков с характерной символикой ангелов и фавнов, книга по своему стилю имела очевидную связь с новаторской литературой того времени. Однако это не значило, что Шмуде не проявлял себя в практической сфере. В марте 1919 года он участвовал под Магдебургом в формировании добровольческих корпусов. Затем он принимал участие в создании специальных лагерей, где могли найти работу отчаявшиеся в хаосе революции люди.

Сразу же после войны Шмуде начал пропагандировать идеи «Ордена новых тамплиеров». В мае 1921 года он издал кодекс ордена, в котором несколько самоуверенно указал себя в качестве главы эрцприората Холленберг. Поставив себя в ряд с Ланцем-Либенфельсом (глава эрцприората Мариенкамп) и Вёльфлем (глава эрцприората Верфенштайн), Шмуде фактически стал самозванцем, но на это решили не обращать внимания. В 1922 году Шмуде безуспешно пытался наладить издание германской серии «Остары». В паре номеров, все-таки увидевших свет, он выделял пять расовых типов и исследовал причины культурного кризиса, утверждая вместе с тем, что «все восточные и древние государства погубила толпа, добравшаяся до власти, диктатура пролетариата; и это произошло, когда низшие расы задушили героическую арийскую правящую касту».

По большому счету заслуга Шмуде состояла в том, что он познакомил с идеями «Ордена новых тамплиеров» графа Фридриха Франца фон Хохберга. Тот служил в прусской армии, но после окончания войны вышел в отставку и выбрал профессию архитектора, работая с 1920 года под Зиттау в Саксонии. В деревне Ванша он построил по собственному проекту деревенское здание, именуемое «Розовым домиком». Хохберг был крайне удручен положением дел в Германии. Кроме того, армию он оставил вынужденно, после того как союзники потребовали сокращения численности войск; его же фамильное поместье в Ронштоке рисковало перейти в польскую собственность. В то время поляки планировали в обход всех международных договоров аннексировать часть Силезии. Этой агрессии помешали только фрайкоры. Именно благодаря Шмуде граф был произведен в пресвитеры ордена. Весной Шмуде направился в Персию, чтобы создать и там филиал «Ордена новых тамплиеров». Именно с этого момента можно рассматривать начало деятельности филиала ордена в Дитфурте, который позже превратился в эрцприорат Штауфен.

На ранней стадии существования «Ордена новых тамплиеров» Ланц-Либенфельс и приближенные к нему люди весьма большое значение уделяли замкам и замковым строениям. К выбору места для создания нового филиала ордена нередко предъявлялись очень строгие требования. Населенный пункт или город должен был обладать древней историей. Кроме этого должна была иметься возможность создания «сакрального зала» и помещения для жилья. Неизвестно, кому первому пришла в голову мысль создать филиал «Ордена новых тамплиеров» в германском городе Дитфурт. В то время только двое «новых тамплиеров» происходили из Швабии. Один из них был лесничий Пауль Вайтбрехт. Однако он нес службу в Байерсбронне, а потому был совершенно неизвестен в родных краях. Однако факт остается фактом — именно Пауль Вайтбрехт занимался делами по созданию нового филиала, а это означало, что в Дитфурте он официально представлял интересы «Ордена новых тамплиеров».

В 1924 году он стал заниматься поиском места, где бы можно было расположить общину ордена. Именно в этом году он получил от руководства «новых тамплиеров» сумму в один миллион австрийских крон, которые должны были быть использованы для организации филиала ордена в Южной Германии. Впрочем, с учетом стремительной инфляции и экономического кризиса, который охватил Германию и Австрию в начале 20-х годов, это была не такая уж гигантская сумма. Если пересчитывать ее в современные европейские деньги, то она соответствовала приблизительно 500 евро.

Указанная сумма была предоставлена графом Хохбергом, который был одним из самых влиятельных «новых тамплиеров» в Южной Германии. Предоставление денег нельзя было рассматривать в качестве некой спонсорской помощи или ссуды. Это было следование некому принципу, установленному в «Ордене новых тамплиеров» — пресвитер должен был являться не только руководителем филиала, но и владельцем всего недвижимого имущества, относящегося к данному филиалу. Это в значительной мере облегчало решение проблем, связанных с гражданским правом. В указанной ситуации остается лишь непонятным, участвовал ли собственными деньгами в этой деятельности лесничий Пауль Вайтбрехт. Если опираться на сведения, которые были изложены в работе Николаса Гудрика-Кларка «Оккультные корни нацизма», равно как и на косвенные сведения, приведенные в книге Рудольфа Мунда, то формальное освещение южногерманского филиала «Ордена новых тамплиеров» произошло 21 декабря 1927 года. Однако прибывшие к этому времени на церемонию «новые тамплиеры» были вынуждены размещаться отнюдь не в орденских помещениях. Дело в том, что предназначенное для проживания братьев помещение еще не перешло в собственность ордена. Сохранились сведения о том, что большая часть местных братьев и члены их семей жили в привокзальной гостинице. По крайней мере, это относилось к периоду с 1927 по 1929 год — именно тогда создавался филиал «новых тамплиеров» в Дитфурте.

До сих пор остается не совсем понятным, почему для эрцприората в Дитфурте было выбрано название «Штауфен». Скорее всего, это было производной от слова Гогенштауфен. Однако опять же не представляется возможным установить, шла ли речь об императорской династии Священной Римской империи германской нации или же о населенном пункте, который находился на некотором расстоянии от Дитфурта.

Итак, 31 декабря 1927 года формально был основан филиал «Ордена новых тамплиеров» Штауфен. Скорее всего, этому предшествовали переговоры, которые велись в Дитфурте. Они должны были касаться законности прав на передачу собственности. Сами же «новые тамплиеры» стали обосновываться с Дитфурте только весной 1928 года. Это было связано с тем, что 28 марта 1928 года Паулю Вайтбрехту удалось приобрести за 3750 рейхсмарок у крестьян земельный участок, на котором имелись развалины каменных зданий и старого замка. Окончательное подтверждение покупки произошло 15 сентября 1928 года в суде Зигмарингена. В договоре купли-продажи отдельно оговаривалось, что право преимущественной продажи применялось исключительно для «благовестнических целей». Это был специальный пункт, которому уделялось большое внимание во всех филиалах ордена. 2 апреля 1928 года Пауль Вайтбрехт «предложил» имперскому графу Фридриху Францу фон Хохбергу приобрести указанный земельный участок с каменными руинами за сумму в 5 тысяч рейхсмарок. Этим «предложением» граф Хохберг воспользовался только в 1929 году.

Сразу же после того, как земельный участок официально перешел во владение «новых тамплиеров», те стали заниматься архитектурной перепланировкой доставшихся им руин. Еще в июне 1928 года архитектор Гёче из Хохдорфа подал заявление на имя бургомистра Вильзингена, в котором сообщал, что «по поручению господина главного лесничего Вайтбрехта намеревался возвести над руинами в Дитфурте этаж с черепичной крышей». После этого советник по вопросам строительства, несмотря на личные сомнения, все-таки рекомендовал ландрату дать разрешение на начало этих строительных работ. Причина сомнений крылась в том, что в ходе строительных работ мог быть искажен вид находившейся на указанной территории башни. Кроме этого советник настоятельно рекомендовал выдвинуть некоторые обязательные условия. Чтобы получить разрешение на начало строительных работ, «новые тамплиеры» должны были сохранить возможность общественного доступа к расселине в скале, находившейся близ развалин каменных домов. Однако «новые тамплиеры» планировали использовать доставшуюся им пещеру для отправления собственного культа, а потому отнюдь не намеревались допускать туда посторонних людей. В августе 1929 года граф Хохберг направил в ландрат письмо, в котором выражал свое недовольство: «Глубоко уважаемый господин советник! Позавчера я намеревался встретиться с Вами, чтобы получить консультации по поводу развалин в Дитфурте. К великому сожалению, я не смог застать Вас на месте. Я хочу вступить во владение руинами, кои мне намеревается уступить господин главный лесничий Вайтбрехт. Этот объект очень многое для меня значит. Между тем до меня дошли слухи, что заявление господина главного лесничего до сих пор не рассмотрено. В этой связи прошу учесть, что я намерен замуровать несколько дыр в скале, так как в пещере существует угроза обвала. Прошу это учитывать при вынесении решения. Я довожу это до Вашего сведения, так как имеются опасения, что Вы пребываете во власти нелепых слухов. Само собой разумеется, до вынесения окончательного решения башня останется в ее настоящем состоянии. Искренне Ваш граф Ф.Ф. фон Хохберг, архитектор».

Окончательное решение должен был вынести земельный хранитель, профессор Лаур из Фридрихсхафена. Для окружной администрации Зигмарингена этого было вполне достаточно, чтобы отклонить просьбу «новых тамплиеров». И чиновники, и земельный хранитель с самого начала заняли весьма недоброжелательную в отношении «новых тамплиеров» позицию. По этой причине результат экспертизы можно было предсказать с самого начала. 9 сентября 1929 года профессор Лаур вынес следующее решение: «Выдача разрешения на начало строительства полностью противоречит принципам охраны памятников… Проект необходимо привести в полное соответствие с законодательством об охране исторических памятников. Начало строительства исказило бы внешний вид памятника настолько сильно, что от его первоначального облика не осталось бы и следа. Башня однозначно бы стала новым строением, утратившим свои древние стилевые формы. Принимая во внимание, насколько местное население проникнуто пониманием родной истории, начало строительства, вне всякого сомнения, привело бы к сильным общественным протестам».

Итак, первоначальным планам филиала «Ордена новых тамплиеров» в Дитфурте не было суждено сбыться. Поэтому было принято решение искать иной выход из сложившейся ситуации. После того как стало ясно, что ни при каких условиях не будет получено разрешение на начало строительства, руководство филиала Штауфен приобрело у крестьянина землю, которая примыкала к земельному участку, несколько лет находившемуся во владении ордена. В том же самом месяце в местные органы власти было подано заявление о получении разрешения на начало строительства нового «братского общежития». К заявлению был приложен проект здания, заранее подготовленный архитектором Гёче, который был одним из братьев «Ордена новых тамплиеров». План предусматривал возведение здания высотой 2,2 метра, перед которым должна была находиться предфасадная площадь. Забегая вперед, надо сказать, что ее застройка началась только в 40-е годы. С формальной точки зрения этот проект мог вызвать сомнения, так как он во многом нарушал требования, предъявляемые к «каникулярным зданиям», на что сразу же обратил внимание районный архитектор Бауэр. Однако разрешение на начало строительства все-таки было получено. Граф Хохберг смог убедить местные власти, дав свои гарантии, чем фактически ввел чиновников в заблуждение. В одном из писем он писал: «Строительство служит лишь для возведения здания, которое будет принимать летом молодых людей, намеревающихся отдохнуть во время каникул. В силу указанных мною причин, я бы просил ландрат благосклонно отнестись к моему заявлению».

Строительство шло очень быстрыми темпами, так как уже 5 февраля 1930 года здание было оценено местным страховым обществом в 3700 рейхсмарок. В начале 1933 года к зданию были проведены водопровод, электрические сети и прочие коммуникации, что увеличило страховую сумму на 560 рейхсмарок. Между официальным основанием филиала «Ордена новых тамплиеров», которое пришлось на последний день 1927 года, и окончанием строительства «братской кельи» был сделан еще один важный шаг. Подразумевается создание «сакрального зала» в пещерах, которые находились в Дитфурте под развалинами замка. Над входной дверью в пещеру было выбито число «1929». Очевидно, что оно указывает на дату создания «сакрального зала». Как видим, приобретенные «Орденом новых тамплиеров» земельные участки идеально подходили для создания эрцприората. Подобного мнения придерживался не только Ланц-Либенфельс, но и граф Хохберг, о чем он сообщал за несколько дней до прихода Гитлера к власти своему помощнику, а позже преемнику на посту приора ордена, лесничему Паулю Вайтбрехту.

Между тем нельзя не учитывать, что национал-социалисты (в особенности в 20-е годы) постоянно пытались ограничить в правах аристократию и крупных землевладельцев. Чтобы предотвратить возможную экспроприацию, были предприняты некоторые меры предосторожности. В частности территория эрцприората Штауфен была обнесена высоким забором, а на границах земельного участка были установлены специальные (пограничные) знаки.

Если говорить о повседневной жизни «Ордена новых тамплиеров», то надо отметить, что в «братские кельи» в Дитфурте на протяжении всего года неоднократно прибывали «новые тамплиеры», часть из которых предпочитала путешествовать вместе с членами семьи. В данном случае женщин и детей размещали в привокзальной гостинице «Гутенштайнер», а сами «новые тамплиеры» размещались в «кельях». В здание они попадали по лестнице, которая вела с предфасадной площади. Внутри здание было разделено на несколько помещений. Большая комната, находившаяся в северном крыле здания, была отапливаемой. По этой причине она служила местом для общих собраний. На внутренней стене здания были вывешены гербы братьев эрцприората Штауфен. В настоящее время сохранились изображения только девяти из них. Внутреннее убранство «кельи» не отличалось изысканностью. Вдоль стены шел большой массивный стол из дерева, к которому обычно приставлялись столь же простые деревянные стулья. Как с предфасадной площади, так и из помещения для собраний можно было попасть в небольшую кухню, где была установлена самая примитивная печь. В южном крыле здания находились четыре комнаты, рассчитанные на одного человека, и одна комната для двух человек. В каждой из них был деревянный топчан. Обстановка была спартанская: стул, стол и несколько крючков для одежды. В комнатах не имелось отопления. К каждой из дверей комнаты были привинчены таблички с именами братьев. Приор филиала граф Хохберг использовал в качестве жилья самую большую комнату в южном крыле, в этой части здания она была единственной отапливаемой. Отсюда же можно было попасть на чердак. Когда в 60-е годы проводился осмотр здания, то на чердаке были обнаружены сотни номеров журнала «Остара», которые были аккуратно сложены в стопки.

Если говорить о видных деятелях дитфуртского филиала «Ордена новых тамплиеров», то большинство из них были выходцами из влиятельных кругов. Каждый из них был уважаемым человеком и имел «подобающую» профессию. Не будет преувеличением сказать, что самым важным человеком в эрцприорате Штауфен был граф Фридрих Франц фон Хохберг (1875–1954). Впрочем, он не всегда являл себя публике, предпочитая оставаться за кулисами многих общественно значимых мероприятий. Он происходили из старой силезской аристократической семьи. После поражения Германии в Первой мировой войне он решил оставить военную службу и выбрал для мирной жизни профессию архитектора. Подобно многим военным, он ненавидел Веймарскую республику. Однако его политическое недовольство было помножено на «духовные искания», а потому граф очень рано оказался в «Ордене новых тамплиеров». Сохранились сведения о том, что уже в 1923 году он был возведен в степень пресвитера. В декабре того же 1923 года фра Фровин (орденское имя графа Хохберга) записал в дневнике, что «орден был единственным утешением в мире карликов и чандалов». Восстановить биографию графа Хохберга не составляло большой проблемы, так как № 35 журнала «Остара» (20 июня 1929 года) был полностью посвящен «фра Фровину, пресвитеру Штауфена». Сама эта фраза указывает на то, что именно граф Хохберг был предводителем филиала в Дитфурте. Эта версия подтверждается тем, что герб фра Фровина был высечен на портале над входом в «сакральный зал». Кроме этого не стоит забывать о том, что именно граф Хохберг являлся реальным финансистом филиала в Дитфурте. Без его финансовой поддержки эрцприорат Штауфен, скорее всего, никогда бы не возник.

Другим не менее влиятельным деятелем дитфуртского филиала был фра Якобус. В «миру» его звали граф Фридрих Хартман Болко фон Хохберг. Это был старший сын графа Фридриха Франца. Из источников известно, что Хохберг-младший вступил в «Орден новых тамплиеров» в весьма молодом возрасте. Он очень быстро стал подниматься по иерархической лестнице. В 1932 году он уже был пресвитером «Ордена новых тамплиеров», а ведь юноше было всего лишь 22 года! О его судьбе известно очень мало. Сохранились лишь сведения, что он погиб во время боев 1 мая 1945 года. Кроме герба от фра Якобуса в Дитфурте не осталось никаких следов. Не сохранилось почти никаких воспоминаний очевидцев и современников. Исследователю Вальтеру Паапе удалось лишь разыскать 92-летнюю дочь графа Фридриха Франца фон Хохберга, которую он попросил рассказать о ее брате. Та весьма неохотно пошла на контакт. В одном из писем она сообщила, что «цели „Ордена новых тамплиеров“ совершенно не совпадали с современными общественными установками». Поскольку женщина рекомендовала Паапе с большой осторожностью заниматься темой «Ордена новых тамплиеров», то было очевидно, что она чего-то опасалась. О своем брате она лишь рассказала, что он был «хранителем» капеллы в пещере. Речь шла о «сакральном зале», который был сооружен под развалинами дитфуртского замка.

Фактическим создателем эрцприората Штауфен был фра Конрад (по некоторым версиям Конрадин). Это орденское имя принадлежало уже неоднократно упоминавшемуся ранее главному лесничему Паулю Вайтбрехту (1891–1963). Почти все очевидцы характеризовали Вайтбрехта как «правую руку» графа Хохберга. В силу своей службы он постоянно бывал в Дитфурте, будучи лесничим Байерсбронна с 1921 по 1932 год. В своей работе Эккехардт Иеронимус указывал также, что некоторое время Вайтбрехт находился во главе эрцприората Штауфен, то есть принял бразды правления у графа Хохберга. Только так можно объяснить, что в № 22–23 журнала «Остара» (1929 год — венское издание) сообщалось о том, что «фра Конрадин был посвящен в приоры Штауфена». В годы войны граф Хохберг передал земли и недвижимость филиала в Дитфурте именно Паулю Вайтбрехту, сын которого и в настоящее время продолжает владеть ими. В 1943 году уголовная полиция заинтересовалась фактом этой сделки. Полицейским чинам было весьма интересно, почему бывший лесничий стал владельцем зданий и земель. Но в первую очередь их интересовало, кто гостил в «кельях». В 1949 году Пауль Вайтбрехт еще объяснялся по этому поводу. В своем письме он сообщал: «Я разъяснил им, что владение землями с руинами замка, которые, между прочим, я приобрел в первый раз еще в 1927 году, не может являться чем-то подозрительным или противоправным… Я стремился втолковать этим крайне примитивным и несимпатичным мне людям, что здесь я занимался чем-то вроде краеведения, изучал древнюю и раннюю историю, для чего мне предоставлялась такая возможность только во время моих отпусков. Кроме этого я указал им имена моих родственников и ближайших друзей, которые посещали меня в этих зданиях». В том же самом письме Вайтбрехт сообщал, что для ведения земельных работ и ухода за домом он изредка привлекал двух подсобных рабочих.

О том, что Пауль Вайтбрехт был отнюдь не самым последним человеком во всей структуре «Ордена новых тамплиеров» говорят несколько фактов. Например, на это указывают его крестные. 7 сентября 1930 года Вайтбрехт решил креститься по евангелическому обряду. Как было записано в церковных документах, его крестными выступали: доктор барон Георг Ланц фон Либенфельс (судя по всему, он специально для этого прибыл из Венгрии), имперский советник Мартин Кребс, а также имперский граф Фридрих Герман фон Хохберг. Имя последнего, видимо, является искаженной версией имени Фридрих Хартман фон Хохберг.

В конце войны Вайтбрехт был назначен офицером фольксштурма в Биберахе. Об этом периоде его жизни существуют самые различные мнения. С одной стороны, имеются показания, что Пауль Вайтбрехт, не желая лишнего кровопролития и ненужных жертв, распустил свое подразделение фольксштурма по домам. Это произошло непосредственно перед тем, как город заняли французские войска. Однако некоторые полагают, что сначала Вайтбрехт хотел занять оборону в лесопосадочной зоне, и только затем распустил свое подразделение. Однако для нашей книги эти детали не имеют принципиального значения. Во время французской оккупации Пауль Вайтбрехт некоторое время провел в лагере для военнопленных, однако он очень быстро был освобожден, после чего вновь вернулся на работу в лесничество.

Ближайшим другом Пауля Вайтбрехта можно назвать архитектора Адольфа Гёче из Хохдорфа, деревни, расположенной близ городка Хорб. Профессия Гёче с самого начала предопределила, что он будет тесно связан с деятельностью эрцприората Штауфен. На различных стадиях развития филиала «Ордена новых тамплиеров» он выступал в качестве архитектора, планировщика и даже покупателя. Адольф Гёче был призван сапером и погиб в годы Второй мировой войны.

Для консультаций по всем юридическим и правовым вопросам представители немецкого филиала «Ордена новых тамплиеров» привлекали собственного юриста. Им был берлинский адвокат и нотариус Карл Фигелиус (1872–1956). Несмотря на то что он оказывал ордену множество услуг, он всегда отказывался от причитавшегося ему вознаграждения. Люди, знавшие его лично, всегда характеризовали Фигелиуса как человека весьма скромного, который не любил появляться на публике. Однако это нисколько не уменьшает его роли в формировании эрцприората Штауфен. После того как в начале Второй мировой войны «Орден новых тамплиеров» прекратил любую общественную деятельность, семья Фигелиуса, бежавшая из пострадавшего от бомбежек Берлина, смогла найти убежище в Дитфурте. Она долгое время жила в здании «кельи», в то время как сам Карл Фигелиус работал в Штутгарте. Фигелиус и его семья покинули Дитфурт только в 1950 году. Исследователям удалось найти супругу Карла Фигелиуса, чьи воспоминания являлись бесценными для историков, которые по крупицам пытались воссоздать историю «Ордена новых тамплиеров». В тот момент, когда семья перебралась в Дитфурт, Карлу Фигелиусу шел 70-й год. В этом возрасте он заботился не столько о профессиональной карьере, сколько об астрологических проблемах. По этой причине все семейные и хозяйственные заботы были переложены на плечи супруги. После того как два сына оказались призванными в армию, с матерью и отцом жила только младшая дочь, которая обладала немалыми художественными талантами. Она и ее мать пытались изготовлять некие предметы художественного промысла, которые продавали на местном рынке. Когда в 2006 году производился ремонт здания «братских келий», то было обнаружено множество акварелей, которые были написаны Майей Ингеборг Фигелиус. В основном это были натюрморты, на которых были изображены цветы. Кроме этого был найден нарисованный от руки рекламный плакат, который, скорее всего, вывешивался на стене «кельи». На нем сообщалось, что в доме можно было приобрести предметы искусства.

Эльза Фигелиус, супруга Карла Фигелиуса, была очень тесно связана с «Орденом новых тамплиеров». Она утверждала, что в конце войны замуровала в тайнике множество находившихся в пещере («сакральном зале») предметов культа, которые использовались во время церемоний «новых тамплиеров». В 2006 году также было найдено письмо Эльзы Фигелиус, которое было адресовано сыну Вольфу Дитеру. Письмо было написано 22 июня 1946 года — в то время сын находился в лагере для военнопленных. Эльза Фигелиус рекомендовала познакомиться с номером журнала «Остара», в котором рассказывалось о химии. «Какой простор там открывается. Учеба отвлечет тебя». А далее она, видимо, цитировала один из текстов «новых тамплиеров», который использовался для «ежедневного чтения». «Родословное древо семьи и народа продолжит жить, если сохранятся родственные связи. Родственники должны мыслить о том, что они являются растущим в вечности растением, огромным деревом, в котором связи — это ветви, а отдельные семьи или народные товарищи — это листья, цветы и плоды». Уже после войны стало известно, что домом в Дитфурте весьма интересовалось гестапо, однако бургомистр Штроппель заверил агентов тайной полиции в полной благонадежности проживавших там людей. Прошли годы, и Эльза Фигелиус вновь попала под подозрение — теперь ей приходилось объяснять, почему она вступила в национал-социалистическую партию. На суде по денацификации она заявила, что сделала это по хозяйственно-экономическим причинам и что национал-социалисты очень сильно противились ее религиозным обрядам.

Если говорить об известных в Германии людях, которые состояли в эрцприорате Штауфен, то прежде всего надо указать на Рудольфа Джона Горслебена. Под именем фра РИГ (Rudolf John Gorsleben) он был принят в «Орден новых тамплиеров» 29 сентября 1929 года. Согласно Эккехардту Иеронимусу он даже был возведен в степень пресвитера ордена. Впрочем, в подобном случае ему полагался личный орденский герб, но такового в Дитфурте не было обнаружено. В 1930 году «Остара» опубликовала некролог, в котором говорилось: «С глубоким сожалением и скорбью мы узнали о непостижимой утрате, о смерти Рудольфа Джона Горслебена, который скончался в Бад-Хомбурге. Он тщетно пытался избавиться от полученных во время войны болезней в тамошнем военном госпитале. Мы и читатели „Остары“ потеряли передового бойца за наши идеи, обстоятельного исследователя, провозвестника арийской мудрости и ариософского культурного достояния». Если факт членства Горслебена в «Ордене новых тамплиеров» является несомненным, то сведения о том, что в организации Ланца-Либенфельса состоял впавший в немилость у Гитлера генерал-фельдмаршал Браухич, не подтверждены, но и не опровергнуты. Данная версия строится на косвенных упоминаниях и свидетельствах, о чем было упомянуто в работе Вальтера Паапе.

Как уже говорилось в предыдущих главах, отличительной чертой деятельности филиала «Ордена новых тамплиеров» в Дитфурте было то, что братья эрцприората Штауфен обладали собственными гербами. В 70-е годы во время осмотра «братской кельи» в подвале было обнаружено девять гербов, которые принадлежали местным «новым тамплиерам». Речь идет о деревянных щитах высотой в 42 и шириной в 30 сантиметров. Эти изделия по своей форме весьма напоминали норманнский геральдический щит. Каждый из них имел золотой фон, на котором была изображена левосторонняя или правосторонняя свастика. В центре этой свастики располагался еще один норманнский щит, но меньшего размера, на котором, собственно, и находилось изображение родового символа. Однако не все члены дитфуртского филиала «Ордена новых тамплиеров» были знатными людьми, а потому не у всех могли иметься собственные родовые символы. По этой причине в качестве таковых могли выступать руны. Во главе щита делалась специальная надпись. Она состояла из даты рождения брата, его имени, даты принятия в орден и, если требовалось, — даты смерти. Цвет фона щитов еще раз указывает на то, что знамя «Ордена новых тамплиеров» было «золотым», то есть желтого цвета, а свастика, изображенная на нем, — красного цвета.

Кроме этого можно судить о том, что в эрцприорате Штауфен имелась собственная библиотека. В 2006 году было обнаружено несколько книг, на которых стоял штемпель ордена. В центре этого круглого штемпеля располагался норманнский геральдический щит, во главе которого были изображены четыре «тевтонских» креста, а в поле несколько лилий. Судьба библиотеки эрцприората Штауфен до настоящего момента остается неизвестной.

Первоначальный план руководства «Ордена новых тамплиеров» предусматривал, что для ритуальных и церемониальных целей кроме «сакрального зала» в пещере будет использоваться крепостная башня, которая находилась в центре купленного земельного участка. Однако, как было описано в начале этой главы, перестройка руин башни было запрещена органами охраны исторических и культурных памятников. Впрочем, это не мешало использовать башню и прилегающую к ней территорию для некоторых целей. «Новые тамплиеры» даже обращались с предложением к владельцу мельницы, которая примыкала к их землям с севера. Однако тот наотрез отказался продавать мельницу и землю под ней. Он вообще предпочитал не поддерживать никаких контактов с новыми соседями.

Если говорить о самой башне, то «новые тамплиеры» заделали искусственно созданный в позднее время вход в нее. Насколько это соответствовало целям восстановления исторического облика башни, сказать очень сложно. В самой же башне можно было делать лишь самые незначительные конструктивные добавления, что позволяло хотя бы номинально использовать ее для целей ордена. Например, был укреплен флагшток, на котором регулярно поднимался флаг ордена. Свидетели не раз видели, как на башню влезали некоторые из тамплиеров, однако никто не смог точно указать, во что они были одеты и была ли это ритуальная процессия. Можно предположить, что подъем по горе от «братской кельи» к разрушенной башне был частью ежедневных ритуалов, которые осуществляли «новые тамплиеры» в Дитфурте. Вальтеру Паапе удалось найти фотографию того времени, где несколько почтенных дам и господ были запечатлены за столом, который, судя по всему, был установлен в исторической части разрушенного замка.

Однако в центре всей ритуальной жизни эрцприората Штауфен находилась все-таки не разрушенная башня, а пещера замка Дитфурт. «Новые тамплиеры» занялись ее перестройкой сразу же после того, как приобрели земли. Они обнаружили, что пещера на самом деле оказалась целой подземной системой, которая использовалась со времен каменного века до Средневековья. В итоге это привело к тому, что она оказалась встроенной в систему строений замка Дитфурт. Верхний зал пещеры в Средние века мог служить естественным подвалом замка, из которого при желании можно было попасть в средние и нижние пещерные залы. Накануне того, как земля с остатками замка была приобретена «новыми тамплиерами», было выяснено, что нижняя пещера заканчивалась выходом на поверхность. Это объясняло, почему в пещеру должен был иметься запасной вход из замкового строения. Основной вход в пещеру, который располагался на некотором удалении от замка, являлся одним из самых примечательных археологических памятников в долине Дуная. Здесь проводились систематические раскопки в период с 1987 по 1996 год. В их ходе были найдены предметы, которые были датированы 12-м тысячелетием до нашей эры, а также захоронения эпохи позднего палеолита (приблизительно 8 тысяч лет до нашей эры). Некоторые из скелетов хранили на себе следы насильственной смерти — предположительно, они были оскальпированы в затылочной части головы. Данные находки дали ученым возможность делать самые невероятные предположения и выстраивать самые смелые гипотезы. Кроме этого отдельного внимания заслуживает бесшовный пол пещеры, который был украшен орнаментами приблизительно тысячу лет до нашей эры. Это открытие посчитали настолько выдающимся, что в музей была перевезена вырезанная из пола плита размером приблизительно в половину квадратного метра.

Впрочем, эти пещеры будоражили фантазию не только ученых. Во время французской оккупации этих территорий некоторые из солдат искали в них золотые украшения и клады. Действительно, в тех краях ходило множество легенд о сокровищах, якобы спрятанных в пещере Дитфурта. Но по большому счету подобного рода сказания не являются редкостью в местах, где имеются более-менее крупные пещеры. Впрочем, это не мешало некоторым кладоискателям проникать в пещеру и даже производить там целенаправленные подрывы. Об этом свидетельствует шахта глубиной в 5 метров, которая была обнаружена немецкими исследователями в 80-е годы. Упоминавшиеся выше французы бесследно исчезли в 1951 году во время второго визита в эти края, оставив нетронутой палатку, приспособления и не расплатившись с хозяином гостинцы «Мельница», которому они задолжали около 400 марок. По Дитфурту сразу же поползли слухи, что в пещере были найдены несметные сокровища, что и привело к поспешному бегству французов. Впрочем, хозяину гостинцы от этих слухов легче не стало.

«Новые тамплиеры» проникали в пещеру через вход в скале, проделанный еще в Средние века. Они нашли его почти нетронутым. Они сразу же предпочли заделать вход стеной из каменной кладки, в которой имелась дверь и пара полукруглых окон. Этим они как бы указывали на культовое значение своего «сакрального зала». Над проемом входной двери в камне был выбит герб графа Хохберга, а также дата «1929». Вошедшие в это помещение могли бы увидеть свисающую с каменного потолка под-свечную люстру, которая должна была настроить всех пришедших на мистический лад. В сам «сакральный зал» можно было попасть по крутой и очень узкой лестнице, которая была роскошным образом вписана в естественные формы пещеры. Спустившись по ней вниз, надо было открыть массивную деревянную дверь, петли от которой сохранились до сих пор. В «сакральном зале» висела еще одна люстра, свет от которой усиливался множеством свечей, расставленных в пещерных нишах. Культовые действа «новых тамплиеров» обычно происходили здесь в первой половине дня.

На большие праздники, например на Троицу, «сакральный зал» украшался зеленым и синим флагами. К сожалению, опрошенные Вальтером Паапе свидетели не смогли вспомнить, какие символы были на них изображены. В соответствии с принципами, разработанными Ланцем-Либенфельсом, «новые тамплиеры» из Дитфурта попытались придать своему «сакральному залу» круглую форму. Ланц-Либенфельс писал по этому поводу: «Круглое здание является технологически старейшим типом строений, а потому позже стало почитаться как священное. Эта форма применялась для возведения типичных культовых построек». Сакральный характер зала должны были также подчеркивать три колонны, которые, кроме всего прочего, подпирали потолок пещеры. В самой крупной нише находилась фисгармония. В центре зала находился каменный алтарь, который был накрыт специальной плитой. В ней имелось углубление для жертвенника. Судя по всему, алтарь был украшен подсвечниками. Опрошенные Паапе свидетели, которые еще детьми проникали в пещеру, вспоминали, что в ней стоял сильный запах ладана, а также можно было найти остатки древесного угля. Когда десятилетиями позже было обследовано здание «братских келий», то в подвале были обнаружены деревянные подсвечники, бочонок с ладаном и «небольшой ковчег».

Во время своих ритуалов братья ориентировались на действия, напоминавшие монастырскую службу. В своих предписаниях относительно церемоний и культовых действ Ланц-Либенфельс писал: «Ритуал и молитва должны быть направлены на членов монашеского ордена. На них должна оказывать влияние ритмичная музыка и связанный с ней молитвенный хор. Они должны объединяться в единый мощный поток, образующий летящее тело молитвы. Поэтому тамплиеры, которые живут ритуалами ордена и молитвами ордена, пребывают в согласии с правдой и действительностью. Вследствие этого они находятся в гармонии с Вселенной, наукой и практическими действиями».

Из «сакрального зала» в самые нижние помещения пещеры вела широкая лестница. Она была замурована членами дитфуртского филиала «Ордена новых тамплиеров». Химический и строительный анализы показали, что кладка была выполнена из того же материала в то же время, что и каменная стена, установленная при основном входе в пещеру. В стену, которая отгораживала проход в нижние помещения, был вделан витраж, на котором был изображен Архангел Михаил, сражающийся с драконом. Этот витраж не дошел до нашего времени — он был разрушен. У «новых тамплиеров» было весьма почтительное отношение к Архангелу Михаилу, так как он воспринимался (и не безосновательно) как «передовой боец» Бога, направленный на борьбу против сил зла. Не только в традиции «новых тамплиеров» было принято изображать Архангела в рыцарских доспехах, поражающего дракона копьем. О символике Архангела Михаила Ланц-Либенфельс писал: «Это иероглифическое описание титаномахии доисторического времени, когда двуполый и окрыленный предок ариогероической расы порождал гоминидного дракона при помощи своей электро-биотической силы». К слову сказать, 29 сентября, когда праздновался день Архангела Михаила, в Дитфурт со всей Германии съезжались «новые тамплиеры». До сих пор остается невыясненным, был ли в Дитфурте сам Ланц-Либенфельс. Известно, что в 1930 году он присутствовал на крещении Вайтбрехта, которое происходило в Байерсбронне. Этот населенный пункт находился недалеко от Дитфурта. Поэтому было логично предположить, что Ланц-Либенфельс, прибывший на крестины из Венгрии, наверняка на некоторое время заглянул в эрцприорат Штауфен. Хотя документальных подтверждений этому не сохранилось.

Интересным кажется вопрос, как складывались отношения между местным населением Дитфурта и «новыми тамплиерами». Как уже говорилось, в Дитфурт на крупные праздники и летние каникулы прибывало множество братьев из разных городов Германии. Некоторые из них останавливались в этом местечке на несколько дней, некоторые — на несколько недель. Прибыть в эрцприорат Штауфен можно было двумя путями. Либо железной дорогой до станции Гутенштайн, либо на автомобиле. Прибывавшие гости поначалу останавливались в привокзальной гостинице. Позже, если они не имели возможности разместиться в «братской келье», они могли рассчитывать на пансионат «Байль», который располагался рядом с железнодорожной станицей. Отсюда можно было без проблем добраться пешком до Дитфурта. Это занимало не более 20 минут. Некоторые из немецких исследователей предполагают, что, собственно, первым немецким заведением «Ордена новых тамплиеров» был не эрцприорат Штауфен, а именно привокзальная гостиница. Впрочем, подобные версии являются голословными.

Прибывшие в Гутенштайн «новые тамплиеры» могли поручить донести багаж до Дитфурта деревенским парням, за что обычно платили 50 пфеннигов. Принимая во внимание, что столько стоили полтора часа работы деревенского каменщика, едва ли есть основания подозревать, что работавшие носильщиками молодые люди были недовольны. Нельзя также забывать о том, что многие из «новых тамплиеров» во время летних каникул прибывали в Дитфурт вместе с семьями, в том числе детьми. Это неизбежно приводило к контактам с местными детишками. Поскольку в «сакральный зал» и «братскую келью» могли входить только мужчины, то дети должны были развлекать сами себя. Они охотно принимали участие в деревенских играх. Контакты же между взрослыми более редки. Они носили в большей степени хозяйственный, но все-таки добрососедский характер. Местные крестьяне охотно продавали «новым тамплиерам» продукты, за что получали наличные деньги. В годы Веймарской республики (особенно после кризиса 1929 года) в отдаленных деревнях деньги были большой редкостью — люди вели натуральное хозяйство. Кроме этого имеются свидетельства того, что граф Хохберг мог давать незначительные суммы в долг местным крестьянам. Но все-таки нельзя отрицать того факта, что «новые тамплиеры» пытались держать дистанцию, хотя она не была вызывающей или критической. Наверное, филиал «Ордена новых тамплиеров» доставлял больше всего беспокойства местному католическому священнику. Как-то он захотел провести просветительную беседу с «новыми тамплиерами», но те отказались разговаривать. Имела ли эта история продолжение, до сих пор остается неизвестным.

Рассказ о германских «новых тамплиерах» будет не полным, если не упомянуть проект, который был реализован братьями из Холленберга на севере Германии. Несмотря на то что со временем большая часть «новых тамплиеров» предпочла перебраться из Холленберга в Венгрию в Мариенкамп, жизнь ордена в этих краях не остановилась. С инициативой возобновления деятельности этого филиала выступил Георг Хауэрштайн-младший. Он был сыном того самого Георга Хауэрштайна, который установил на могиле своей супруги первое надгробие со свастикой. Присоединившись к Шмуде в 1922 году, Хауэрштайн-младший (фра Эберхард) мечтал создать собственное пресвитерство в окутанной мифами и легендами Люнебургской пустоши. В 1926 году он продал свое имение и приобрел землю на берегу Балтийского мора. Именно здесь он начал строительство подобия небольшого замка, который получил название Хергесбург. Поскольку денег на возведение здания не хватало, то Хауэрштайну пришлось основать специальный фонд, в который делали пожертвования «новые тамплиеры», находившиеся в Венгрии и Австрии. Открытие новой структуры ордена и освящение Хертесбурга произошло 8 ноября 1927 года. Расположившаяся в нем община связывала себя с тайнами средневекового храма и исчезнувшим мифическим городом Ретра, которые кое-кто из ариософов считал прародиной ариогероической расы. Вопреки информации, которая была приведена в книге Николаса Гудрика-Кларка, эти территории никогда не были конфискованы национал-социалистическими властями. Однако это не меняет сведений о том, что в середине 30-х годов Хауэрштайн предпочел перебраться в Баварию, когда основал новое пресвитерство в местечке Путгенхоф.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.