Граф Орлов-Чесменский

Граф Орлов-Чесменский

На форменках матросов и нахимовцев воротники-гюйсы украшают три полоски. Принято объяснять, что они символизируют три величайшие победы нашего флота — Гангут, Чесму и Синоп. Первая связана со свершениями Петра, третья — с именем Нахимова. Но вторую битву, Чесменскую вспоминают редко. В исторической литературе она осталась «в тени». Ей не посвящали художественных романов, о ней не снимали кинофильмов. А в наше время, когда интерес к истории ослабел, наверное, многие люди вообще не слышали о ней. Или слышали одно лишь название, весьма смутно представляя, к каким же событиям оно относится.

А между тем это было отнюдь не ординарное сражение, не «рядовое» — одно из многих. По своему значению и масштабам столь грандиозную победу русский флот одержал впервые. Напомню, военно-морские силы нашего Отечества создавались Петром I — и первые эскадры появились на Азовском море, нацеливались против Турции. Флот был построен многочисленный, хотя серьезных боев ему вести не довелось. Тем не менее он сыграл очень важную роль одним лишь фактом своего существования. Угроза с моря подтолкнула турок в 1700 г. заключить мир с Россией, смириться с утратой приазовских земель и районов в низовьях Днепра, занятых царскими войсками.

Весомой гирей на политических весах Азовский флот послужил и в 1708–1709 гг., когда шведская армия вступила на Украину, изменил Мазепа с запорожцами. Карл XII, его советники и присоединившиеся предатели возлагали огромные надежды, что в войну вступит Турция, вышлет на подмогу свои полчища и орду крымских татар. Но… в Таганроге поднимали паруса линейные корабли и фрегаты, проводили учения. Султан понимал, что они могут очутиться возле любого турецкого приморского города, в том числе и Стамбула, подать голос сотнями орудий. От вмешательства в боевые действия он воздержался.

В. Эриксен. Конный портрет графа Орлова-Чесменского

Однако в 1711 г. война с Турцией все-таки разразилась. Флот, к сожалению, не смог принять в ней участия. Строили его наспех, из сырого леса. Поэтому к данному времени многие корабли были пригодны только для политических демонстраций — именно для того, чтобы пугать османских правителей. Выводить их куда-либо за пределы Азовской «лужи» было уже рискованно. Ранее уже отмечалось, что Петр в Прутском походе попал в беду, был окружен многократно превосходящим неприятелем. В безвыходном положении пришлось принять тяжелые условия мира. Россия теряла плоды прошлой войны, возвращала султану Азов и Приазовье, низовья Днепра. Часть кораблей Азовского флота царь вынужден был продать султану, остальные были уничтожены.

Правда, в это время вовсю строился другой флот, Балтийский. Он уже действовал, одерживал победы. Первые морские победы России! Конечно же, они пышно праздновались. Хотя по масштабам и результатам данные сражения были еще довольно скромными. В 1714 г., в битве у Гангута, русским удалось уничтожить шведский отряд, неосмотрительно оторвавшийся от главных сил флота, — 1 фрегат, 6 галер и 3 бота. В 1720 г. в битве у Гренгама неприятель потерял 4 фрегата…

Но спор с Турцией за южные степи и морские берега оставался нерешенным. А Крым по-прежнему представлял собой гнездо хищников, откуда на Украину периодически выплескивались набеги, загоны охотников за рабами. Очередная война разразилась при императрице Анне Иоанновне. В 1735 г. русские армии под командованием Миниха и Ласси опять овладели Азовом, вторгались в Крым. В Воронеже восстановили судоверфь, опять строили корабли. Они вышли в Азовское море, к ним присоединилось около 100 лодок донских казаков под руководством походного атамана Петрова. Но ведь и Османская империя все еще была серьезной противницей, одной из крупнейших мировых держав. Она раскинулась на три части света — ей принадлежали весь Балканский полуостров, Северное Причерноморье, половина Закавказья, Ирак, Ближний Восток, Аравия, Северная Африка. Вместо разбитых армий собирались новые. Да и турецкий флот был очень сильным. В Черное море султан направил дополнительные эскадры.

В 1738 г. они обрушились на русскую флотилию. А правительство Анны Иоанновны допустило серьезную ошибку. Поручило командовать флотом тому же сановнику, который его строил, воронежскому вице-губернатору Лукину. В морской тактике он совершенно не понимал. Турки разгромили его наголову. Все корабли, недавно спущенные на воду, были уничтожены. Только казаки Петрова действовали грамотно, сумели вывести из-под ударов свои лодки. Кроме того, турки разбили российскую союзницу Австрию, и война завершилась без решающих результатов. В 1739 г. был подписан Белградский мир. Одним из пунктов этого трактата России запрещалось иметь флот на Черном и Азовском морях.

У нашей страны по-прежнему оставался единственный, Балтийский флот. Что ж, надобность в нем ощущалась постоянно.

Петров-Маслаков М. В. «Приход первого фрегата Балтийского флота “Штандарт” в Санкт-Петербург, 1703 г.». 1998

Отношения со Швецией были далеко не лучшими — соседка не оставляла надежд рано или поздно отбить утраченные области в Прибалтике. Случались конфликты в Польше, потом гремела Семилетняя война с Пруссией — моряки тоже внесли свой вклад в эти операции. Обеспечивали перевозки, обстреливали и блокировали приморские крепости. Ко всему прочему флот базировался рядом со столицей, был всегда на виду у государей и императриц. Поэтому ему уделялось должное внимание, вводились в строй новые корабли. Но плавания осуществлялись в ограниченной акватории Балтики. Опыта дальних походов у наших моряков еще не было.

При Екатерине Великой опять обозначилось противостояние с Турцией. Венеция и Австрия в своих войнах с османами старались использовать порабощенные христианские народы — сербов, черногорцев, греков. Засылали к ним эмиссаров, организовывали восстания. Но балканские народы издавна тянулись к России. Их представители приезжали еще к Ивану Грозному, просили о помощи и покровительстве. Когда Петр I планировал злосчастный Прутский поход, он также строил расчеты, что против турок поднимутся все Балканы. Царя заверяли в этом посольства сербов, черногорцев, валахов (румын), молдаван. Хотя надежды на их поддержку обернулись провалом. К царю присоединились лишь 6 тыс. молдаван, плохо вооруженных и не обученных военному делу. Черногорцы восстали, но до русских им было далеко. Царь был не в состоянии оказать им какую-либо помощь, а они — хоть как-то повлиять на ход боевых действий.

При дворе Екатерины учитывали подобные настроения балканских христиан, и родилась идея — в случае войны осуществить диверсию в глубоких неприятельских тылах. Отправить в Средиземное море большую эскадру, высадить десанты и организовать широкое восстание против турок. Одним из авторов проекта был брат фаворита государыни Григория Орлова — Алексей. Замысел понравился и Григорию, и самой Екатерине. Морякам пошли распоряжения начать некоторые подготовительные мероприятия, провести разведку. В 1764 г. в Средиземное море был послан фрегат «Надежда Благополучия». Он снимал планы гаваней, проливов. Были даже проведены весьма любопытные исследования, как здешний червь точит русскую древесину. На основе своих экспериментов моряки представили рекомендации, какие меры лучше предпринимать, чтобы защитить борта и днища кораблей. А в это же время русские агенты через Австрию и Венецию ездили на Балканы. Наводили контакты с греческими лидерами, тайно договаривались о взаимодействии.

В 1768 г. дошло до войны. Причем конфликт вроде бы не касался Турции. Екатерина II вступилась за права православных жителей в Польше. Потребовала прекратить гонения на веру. Паны возмутились, взялись за оружие. Их активно поддержала Франция, прислала своих генералов, офицеров-инструкторов, отряды волонтеров. Оживилась Швеция, присматривалась — не присоединиться ли к врагам России. А Османская империя являлась давней союзницей Франции. Султан тоже вспомнил, что он, по договору с Петром I, является гарантом неприкосновенности Польши. Решил продемонстрировать русским свое могущество. Бросил на Украину крымскую орду, она прокатилась пожарищами, угнала массу пленных.

В Петербурге принялись обсуждать, что надо бы ответить. Одним из лучших вариантов выглядел план, вызревший при дворе, — ударить по тылам. Международная обстановка в полной мере благоприятствовала дерзкому походу. Если Франция выступала союзницей Польши и Турции, то Англия в данное время враждовала с Францией, согласилась предоставить свои базы для стоянки и ремонта наших судов. Разрешила вербовать на русскую службу своих морских офицеров, корабельных специалистов. И если взялась пакостить Швеция, то с ней враждовала Дания. Она согласилась пропустить русский флот через свои проливы в устье Балтики.

Правда, многие члены Государственного совета выступали против такого предприятия, считали его слишком рискованным. Но государыня и ее фаворит настояли на своем. Граф Алексей Григорьевич Орлов был пожалован чином генерал-аншефа и назначен главнокомандующим. Всего под его начало выделялось 20 линейных кораблей, 6 фрегатов, ряд мелких и вспомогательных судов. Но когда стали проверять, то выяснилось, что многие из них не готовы к столь дальнему плаванию, требуют ремонта. Да и снарядить такой многочисленный флот было нелегко. Было решено отправляться несколькими эскадрами, по очереди. Командовать 1-й эскадрой был назначен адмирал Григорий Андреевич Спиридов. Она отчалила из Кронштадта в июле 1769 г. 2-ю эскадру возглавил контр-адмирал Джон Эльфинстон, она двинулась в путь в октябре.

Плавание вокруг всей Европы оказалось тяжелым. Некоторые корабли готовились и ремонтировались наспех, испытаний не выдерживали. Уже на первом этапе, в Балтийском море, на самом мощном корабле «Святослав» открылась течь. Ему пришлось возвращаться обратно в Кронштадт. Впоследствии он присоединился ко 2-й эскадре. В датских проливах налетел на рифы и погиб небольшой пинк «Лапомник». Сел на мель корабль «Три Святителя». Его удалось снять, но после этого пришлось поставить на ремонт. Фрегат «Северный Орел» дошел до берегов Испании, но бури и штормы расшатали его конструкцию. Он вернулся в Англию на ремонт, его осмотрели и развели руками — повреждения были слишком серьезными. Фрегат отправили на слом, а у англичан купили новый, унаследовавший название «Северный Орел». Кроме всего прочего, обнаружилась какая-то эпидемия, умерло 380 матросов.

1-я эскадра Спиридова достигла Греции в феврале 1770 г. Действовала по плану — высадила десанты на западном побережье полуострова Пелопоннес. Встретили их восторженно. Греки и арнауты (албанцы) сразу же взялись за оружие. Сбрасывали власть турок, осадили несколько крепостей. Корабли бомбардировали их из орудий. Капитулировали Мизитра, Наварин. Базу нашего флота устроили в Наваринской бухте.

Хотя отвратительная дисциплина повстанцев обернулась настоящим бедствием. Вопреки приказам русского командования, они перебили в Мизитре всех пленных. Другие крепости уже соглашались сдаться, но услышали об истреблении гарнизона Мизитры и больше о капитуляции не помышляли. Стали обороняться насмерть. На помощь им поспешила вражеская армия. А повстанцы не выдерживали боев с регулярными частями, разбегались. В результате русские десантные отряды подставлялись под удары, попадали в окружения, несли потери. Осаду Корона и Модона пришлось снять.

2-я эскадра, Эльфинстона, появилась в греческих водах в мае 1770 г. Она направилась к западному берегу Пелопоннеса. В заливе Наполи-ди-Романья был обнаружен турецкий флот. Правда, по численности он превосходил втрое. 10 линейных кораблей и 6 фрегатов против 3 русских линейных кораблей и 2 фрегатов. Но Эльфинстон по натуре был воякой горячим, задиристым и бросился в атаку. Однако и турки не знали истинного положения вещей. Они сочли, что на них напал авангард большого флота, который где-то вот-вот должен появиться. Переполошились и начали отходить в глубь бухты, под защиту батарей крепости. Эльфинстон хотел атаковать даже там, сунулся было в бухту. Но все же взвесил соотношение сил и удалился искать своих. В море он встретил эскадру Спиридова, вместе возвратились, но турок уже не застали.

Орлов с несколькими кораблями оставался в Наварине. Вражеская армия осадила этот город-крепость, перекрыла водопровод. А от повстанцев толку было по-прежнему мало. Тогда главнокомандующий решил кардинально изменить планы. Отказаться от попыток поднять общее восстание в Греции — Орлов уже понял, что это нереально. Вместо прежних замыслов он наметил действовать самостоятельно силами флота, перенести войну в Архипелаг, на острова Эгейского моря. Повстанцев и жителей Наварина Орлов приказал эвакуировать, крепость была взорвана, и главнокомандующий отправился к своим эскадрам.

Там как раз возникли раздоры — Спиридов и Эльфинстон считались равнозначными начальниками, друг другу не подчинялись. А мнения у них не всегда совпадали, и они заспорили о старшинстве. Орлов быстро внес ясность, объединив обе эскадры под своим командованием. Между тем местные жители и рыбаки сообщали, что турецкий флот проследовал к Хиосу. На военном совете было намечено искать его и дать бой.

Неприятеля обнаружили в проливе между островом Хиос и берегом Малой Азии. Под началом Ибрагима Хусамеддина-паши собралось 16 линейных кораблей (из них 5 огромных, по 80 и более пушек), 6 фрегатов, 6 шебек, 13 галер, 32 малых и вспомогательных судна. Русские силы были гораздо меньше. 9 линейных кораблей (лишь на одном — 84 орудия, на остальных по 66–68), 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль, 17 мелких и вспомогательных судов.

Невзирая на столь явное превосходство врага, Орлов распорядился атаковать. Утром 5 июля наш флот двинулся на сближение тремя отрядами — авангард, кордебаталия и арьергард. Турки ожидали, выстроившись в две линии. Русские флотоводцы применили весьма рискованный маневр. Три отряда перестроились в кильватерную колонну и устремились перпендикулярно к неприятельскому строю. При таком построении турки могли сосредоточить на них более мощный огонь. Зато сближение происходило быстрее — соответственно, и время пребывания под огнем. Наши командиры надеялись, что это позволит сократить потери.

Первый турецкий залп ударил в 11.30. После этого неприятельская артиллерия загрохотала непрерывно. Русский флот сперва не отвечал. Сближался молча. Лишь в упор, с 80 саженей (170 метров) хлестанул залпом. Головным шел корабль «Европа». Но он по какой-то причине выкатился из строя. Его место занял флагман адмирала Спиридова «Святой Евстафий». Он шел прямо на неприятельский флагман «Реал-Мустафа», поджег его точными попаданиями. Турки стали прыгать в море.

Но и «Святой Евстафий» потерял управление, врезался в «Реал-Мустафу». Наши моряки готовились к абордажу, перескочили на неприятельский корабль, уже торжествовали его захват. Однако по нему распространялось пламя. Горящая мачта упала на «Святой Евстафий», и пожар перекинулся на русский корабль. Огонь быстро охватывал его, прозвучала команда спасаться. Спиридов и брат командующего, Федор Орлов, успели покинуть корабль, пересесть в шлюпку.

Но сделать это сумели немногие. Огонь проник в крюйт-камеру, «Три Святителя» и «Реал-Мустафа» взорвались. У русских погибла большая часть экипажа, 500–600 человек.

Что же касается турок, то их и спаслось побольше, да и вообще потеря одного корабля была для них куда менее чувствительной. Однако главным оказался духовный порыв. Духовная победа — и одерживали ее русские. Атаковали-то они, наседали они. Турки, невзирая на численное превосходство, сломались морально. А гибель флагмана вогнала их в панику. Они принялись выходить из боя, отводить флот в Чесменскую бухту под защиту береговых батарей. Несколько вражеских кораблей перекрыло вход в бухту, остальные беспорядочно сгрудились в глубине. Свозили на берег часть орудий, сооружали новые батареи. Об атаках уже не думали — заботились, как бы только отсидеться.

Оценив расположение противника, русское командование решило атаковать врага даже в бухте. Для этого четыре небольших судна переоборудовали в брандеры, загружали горючими материалами и порохом. 6 июля линейные корабли «Святослав», «Три Иерарха», бомбардирский корабль «Гром» вели перестрелку, пытались достать врага зажигательными снарядами. А в полночь 7 июля под командованием младшего флагмана Грейга началась атака. На позиции вышли 4 линейных корабля, 2 фрегата и бомбардирский корабль, открыли шквальный огонь. Меткие выстрелы подожгли 2 неприятельских корабля, а в половине второго ночи вперед ринулись брандеры.

Одним командовал англичанин Дугдаль. У его экипажа нервы не выдержали, моряки подожгли брандер, когда он был еще далеко от турок, и сами покинули его на шлюпке. Противник расстрелял горящий кораблик. Второй брандер, капитана Мекензи, сел на мель. На третьем князь Гагарин рассчитал направление ветра, вывел брандер, поджег и пустил, чтобы его несло на турок. Сыграл ли он какую-то роль, неизвестно.

Только на четвертом лейтенант Ильин действовал по инструкции, наверняка. Сцепился бортами с большим турецким кораблем, поджег брандер и бежал с матросами на шлюпке. Взрыв разнес вражеское судно. Горящие обломки посыпались вокруг. А турецкий флот стоял в куче, корабли стали загораться один за другим. К половине пятого огромный пожар охватил всю бухту. Грохотали взрывы, разнося в щепки вражеские суда. Тушить турки уже не пытались. Спасались, бросаясь в воду. Наши моряки взяли на буксир и вывели линейный корабль «Родос», 5 галер. Остальной флот погиб. Из 15 тыс. неприятельских моряков уцелело лишь 4 тыс.

Стоит отметить, что вскоре турки потерпели еще несколько катастрофических поражений. Всего через несколько дней после Чесмы фельдмаршал Румянцев разгромил татарскую орду на р. Ларга, а 1 августа разметал огромную неприятельскую армию на реке Кагул. Моряки об этом еще не знали, но свою победу оценивали верно — такой в российской истории еще не бывало! Горячий Эльфинстон предлагал после этого вообще идти на Стамбул, бомбардировать османскую столицу. Орлов авантюру отверг. Выбрал вариант более скромный, зато надежный. Блокировал Дарданеллы, перекрыл главную дорогу, по которой в Стамбул шли товары и продовольствие.

У противника еще остались отряды кораблей в Адриатическом море, Тунисе, Алжире. Но соединиться им не давали, отлавливали и били по очереди. А в Эгейском море наши моряки стали полными хозяевами. Занимали города, острова. С Балтики подошли еще три эскадры, присоединялись местные моряки и рыбаки на своих суденышках. 27 греческих островов Эгейского Архипелага приняли подданство России. Их официально называли «Архипелагским великим княжеством». Повелением Екатерины II на Наксосе было даже устроено училище для детей. Русские флотилии совершали набеги на порты Египта, десанты высаживались в Ливане, взяли Бейрут, здешний народ друзов также признал покровительство России.

Турция в это время терпела новые поражения на Дунае. Но долгое время не желала заключать мира. Особенно упорствовала, отказываясь признавать утрату Крымского ханства. Но ведь русские моряки обрушили весь тыл Османской империи, пожар охватывал Эгейское, Средиземное моря. Это стало одним из факторов, которые все-таки вынудили Турцию подписать Кючук-Кайнарджий договор. В результате как бы разменялись. Наша страна возвращала османам острова Эгейского моря и выводила свой флот на родину. Но за это Турция отказывалась от Крыма, Кубани, отдавала русским Приазовье и Северное Причерноморье!

Многие греки и арнауты, оказавшиеся во время войны российскими подданными, не пожелали возвращаться под султанскую власть. Им была предоставлена возможность уехать на новую родину. Тысячами этих эмигрантов заселяли отвоеванные у турок земли — Новороссию. А детское училище с Наксоса перевели в Санкт-Петербург. Что ж, это была первая блестящая экспедиция русских моряков в Средиземноморье. Она проложила дорогу потомкам, обозначила сферы интересов Российской державы. Балканские народы впервые так тесно познакомились с русскими братьями, оценили не только их могущество, но и человеческие качества — отзывчивость, душевность, честь…

Екатерина Великая в полной мере оценила свершения своих моряков. В Большом Петергофском дворце был оборудован мемориальный Чесменский зал. В Гатчине воздвигли Чесменский обелиск, в Царском Селе — Чесменскую колонну. Еще одним памятником стала Чесменская церковь св. Иоанна Предтечи в Санкт-Петербурге. Граф Алексей Орлов был награжден орденом Св. Георгия I степени и получил к своей фамилии почетную добавку — стал Орловым-Чесменским. А для награждения участников сражения выбили особую медаль. На ней изображался горящий турецкий флот, а рядом можно было прочесть лаконичную надпись. Всего лишь из одного слова — «БЫЛ».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.