Реформы св. княгини Ольги

Реформы св. княгини Ольги

В первой половине Х в. на Руси еще не существовало постоянных административных структур. Князья и их наместники лично ездили в полюдья. Отправлялись каждую осень, двигались от селения к селению, собирали с населения «дань», т. е. подати. Попутно решали накопившиеся вопросы, судили, разбирали тяжбы. Изменила положение св. равноапостольная княгиня Ольга.

Н. А. Бруни. «Святая великая княгиня Ольга». 1901

Кстати, этот исторический образ весьма интересен, однако возникают и неясные вопросы.

Исследователи давно уже обратили внимание на нестыковку в летописях. Вещий Олег женил князя Игоря на Ольге «из знатного варяжского рода» в 902 г., а через 40 лет у Ольги рождается единственный сын, она предстает молодой, энергичной, красивой. Впрочем, разгадка довольно проста. Речь идет о разных женщинах. Если первая Ольга была из варяжской знати, то вторая — простой деревенской девушкой из племени кривичей, об этом сообщают ее Житие, Никоновская летопись, о том же писал легат римского папы, видевший княгиню в Константинополе.

В общем-то, надо учитывать, что Ольга — не личное имя, а тронное. Титул, употребляемый вместо имени. Как, кстати, и Олег (Хельги). В буквальном переводе — «священный». Он означал одновременно вождя и жреца. Соответственно, и Ольга (Хельга) — священная, правительница и жрица. В скандинавских сагах целые цепочки «Хельги» сменяют друг друга. Впрочем, и на Руси Олег, как и Ольга, был не один. Если Вещий Олег умер в 912 г. и был похоронен в Киеве, то в 922 г. летописи упоминают о смерти еще одного правителя по имени Олег, он скончался в Ладоге, его могила известна и доныне.

Чтобы не возникло путаницы, имеет смысл вспомнить: хотя князь Рюрик происходил из прибалтийских славян-ободритов, важную роль при нем играла норманнская знать. Вещий Олег стал не только регентом в малолетстве Игоря, он фактически перехватил власть и правил пожизненно. Причем система двоевластия сохранилась и после его смерти. Ибн-Фадлан, тесно общавшийся с русичами в начале 920-х гг., рассказывал, что у них два правителя. «Царь» жил в великолепном дворце, ему воздавались высшие почести. Но практическими вопросами управления он не занимался. У «царя» был заместитель, «халиф», который командовал армией, правил суд и вел дела с подданными.

После Вещего Олега на пост «хельги» выдвигались другие временщики из варяжской верхушки. Возможно, они переняли опыт в Хазарском каганате, где существовала аналогичная система двоевластия.

Сазонов В. К. «Первая встреча князя Игоря с Ольгой». 1824

Что касается св. Ольги, то предания сообщают: ее первое, славянское имя было Прекраса, она выросла в деревне Выбуты под Псковом. Великий князь Игорь познакомился с ней на охоте. Отбился от свиты, увидел девушку в лодке и велел перевезти его. Но когда разглядел, насколько она красива, и попытался дать волю рукам, получил крепкий отпор. Перевозчица пригрозила выбросить его за борт. А это было серьезно — у кривичей женщины были сильными, даже сражались в поединках. Археологи выяснили, что каждая носила на поясе внушительный тесак. Объяснение, кого она везет, не подействовало, девушка осталась неприступной. Но тем более она запала в душу князю. Игорь действительно влюбился в нее — и сделал предложение.

Насколько сильно он любил молодую супругу, имеются весомые доказательства. В последние годы жизни у него не обнаруживается никаких других жен и наложниц — хотя в языческие времена это считалось вполне нормальным. Игорь построил для супруги персональную резиденцию Вышгород рядом с Киевом. Она имела собственный двор, собственных бояр. Причем на Руси такое отношение к женщинам стало модным. Своими дворами обзавелись другие дамы княжеского рода, племянницы и жены племянников Игоря.

Но у государя были и другие дела. Перед Русью стояла весьма важная задача — добиться выхода к морю. Население платило подати мехами, продукцией сельского хозяйства. Великому князю и знати требовалось реализовать их. Да и у людей после уплаты податей оставались излишки, их нужно было продать. Иначе сгниют, и что с них толку? А главным рынком сбыта являлась Византия. Но грекам было выгоднее скупать продукцию по дешевке в Киеве, они боялись морских нападений русичей. Натравили своих союзников, печенегов, те перекрыли низовья Днепра.

Макет древнего Вышгорода княгини Ольги около Киева

Караваны русских купцов прорывались к морю с боями, с большими потерями. Расчистить дорогу от кочевников было трудно. Побьешь их — отступят в степи, а потом вернутся. Решили пробивать другую дорогу, по Бугу, через землю уличей. В 937 г. с этим племенем началась война. Уличи упорно сопротивлялись, укрывшись в городах. Но путь по Бугу открылся, флотилии вышли в море. Отряды высадились на Белобережье (Кинбурнской косе), Тендровской косе, строили базы.

Византийцы с тревогой заговорили о «русах-дромитах» (от названия Тендровской косы — Ахиллов дром). Арабский хронист Аль-Масуди в эти годы называл Черное море «морем русов, по которому не плавают другие племена, и они обосновались на одном из его берегов». Но возглавлял войско не Игорь. Операции против уличей продолжал воевода Свенельд. А предводителя морских отрядов еврейский Кембриджский аноним именует «Х-л-гу, царь Руси». Масуди назвал его «царь ал-Олванг».

Это был очередной временщик Хельги-Олег. Он вторгся в греческие владения в Крыму. Власти Херсонеса даже не пытались обороняться. Чтобы избежать погромов и разорения, они признали подданство Руси. Но в воинстве Хельги было много варягов. Их такая победа совсем не устраивала. Они жаждали добычи. Херсониты смекнули, что их все равно могут круто пошерстить, и постарались перенацелить незваных гостей. Подтолкнули их напасть на своих конкурентов, хазар. Хельги скрытно подобрался к Самкерцу (Керчи). «По небрежности местного начальника реба Хашмоная» воины ворвались в город и разграбили его.

В 940 г. завершилась и война с уличами, Свенельд взял их столицу Пресечен. А племя тиверцев замучили набегами печенеги, оно добровольно присоединилось к державе Игоря. Но весть о разгроме Самкерца донеслась до Итиля. Хазарский царь Иосиф послал в Крым лучшего военачальника Песаха. По пути он собрал на Кавказе аланов, касогов, ополчение Таматархи и переправился через Керченский пролив.

Песах узнал, кто спровоцировал налет, и страшно отомстил. Захватил три греческих городка и «избил мужчин и женщин». Херсонес успел закрыть ворота, а осаждать его сборной хазарской рати было бесполезно. Она двинулась к лагерю русских на западном берегу Крыма. Там гуляли, делили трофеи — и вдруг появился нежданный враг. Десантный корпус Хельги был небольшим, однако Песах остерегся атаковать его. Его собственное войско было сомнительного качества, а варяги и русичи — это не мирные греки и гречанки, безнаказанно перерезать себя не дадут. Нужно было взвесить и последствия. Если получится уничтожить один отряд — придут новые, и война выльется в серьезные убытки.

Гораздо лучший вариант Песах увидел в том, чтобы направить русичей в другую сторону, столкнуть с Византией. Он вступил в переговоры. Пугал своей армией, грозил истребить. Но при этом манил надеждой на примирение. Возмущался: зачем вы напали на нас? Мы же вас не обижаем, торгуем с вами. Кто натравливает на вас печенегов? Разве мы не пускаем вас к морю? Хотите владеть Херсонесом? Пожалуйста! А потерпит ли император? Наш общий враг в Константинополе…

Князь Игорь Рюрикович. Мозаичный портрет на станции метро «Золотые ворота», Киев

Хельги поддался. Принял предложенные условия и заключил с каганатом союз. Впрочем, в Киеве далеко не все поддержали его решение. Часть воевод во главе со Свенельдом считала поход на Византию слишком рискованным. Но хазары обещали сговориться с арабами и болгарами, чтобы ударили на греков вместе с русичами. Доказывали, что в Константинополе мало сил. Хельги настоял на своем. В 941 г. поднял дружины, с которыми орудовал на море, ополчение городов, направил послов к болгарам.

Но в данное время болгарский царь Петр был в дружбе с императором Романом Лакапином, предупредил его. А многие русские воеводы и князья от похода уклонились. Хельги выступил без конницы, только с флотом. Правда, он был огромным. Греки писали о 10 тыс. кораблей. Такое количество означало бы полумиллионную армию — видать, преувеличили раз в 10. Однако и это было много, море у Босфора покрылось парусами. Хазарская информация о слабой обороне оказалась верной — византийская армия и флот ушли против арабов. Русичи высадились на азиатском берегу пролива.

Но дальше опять последовали накладки и ошибки. Хельги мог бы хорошо пограбить и благополучно отплыть домой. Мог даже попытаться напасть на Константинополь, по крайней мере разорить богатые пригороды. Он не сделал ни того, ни другого. Он ждал. Ждал наступления болгар и греков, обещанного хазарами. В результате застрял на 4 месяца. А император времени не терял, срочно отозвал свои корабли и войска с арабского фронта. Узнав о приближении многочисленных контингентов конницы и пехоты, русичи погрузились в ладьи, отчалили. Но в море их нагнали византийские эскадры, принялись жечь «греческим огнем». Вдобавок уже наступила осень, время штормов. Буря выбрасывала лодки на болгарский берег. Всех спасшихся царь Петр выдал грекам. Император велел их казнить — на площадях Константинополя обезглавили несколько тысяч человек.

Эти бедствия положили конец двоевластию. С Хельги уже и раньше враждовали воеводы Свенельд, Асмуд, их сторону держала значительная часть знати. А Игорь давно тяготился опекой временщика. Вероятно, не без влияния супруги. Хельги предпочел не возвращаться в Киев. Греческие и еврейские источники указывают, что он «постыдился вернуться в свою страну» и «бежал к Боспору Киммерийскому», в хазарский Самкерц. Но иудеям он был больше не нужен. Его с остатками войска спровадили в Закавказье. Норманнский вождь попытался отвоевать себе новое княжество на Куре, где и погиб.

В Византии император узнал, кто подстроил ему нашествие русичей. В ответ развернул гонения на иудеев. Масуди писал, что он «обращал евреев силой в христианство… и большое число евреев бежало из Рума в страну хазар». Хазарский царь воспылал гневом и устроил бойню христиан, «ниспроверг множество необрезанных». А в грызню между двумя державами втянулась и Русь.

Она теперь избавилась от времещика, но ведь начатую им войну требовалось завершить. Доходили слухи о массовых казнях в Константинополе. По языческим понятиям, отомстить было священным долгом — иначе князь утратит авторитет среди подданных. Но война требовала денег, а казна была опустошена прошлым походом. О, еврейские ростовщики готовы были одолжить сколько угодно! Отвалили такие суммы, что на Балтике наняли множество варягов. Хватило даже на то, чтобы перекупить печенегов — заплатить им еще больше, чем византийцы. Великий князь мобилизовал ополчение полян, кривичей, словен, тиверцев. В 944 г. на империю двинулась несметная рать. Морем везли пехоту, по берегу рысила конница.

Но Роман Лакапин выслал к устью Дуная своих уполномоченных, предложил выплатить такую же дань, как когда-то получил Вещий Олег. Причем сказалось и наследие отброшенного наконец-то двоевластия. Игорь раньше не решал подобных вопросов самостоятельно, растерялся. А воеводы и дружинники настаивали на мире: «Когда царь без войны дает нам серебро и золото, то чего более мы можем требовать? Известно ли, кто одолеет, мы ли, они ли? И с морем кто советен? Под нами не земля, а глубина морская, в ней общая смерть людям». Что ж, исход войны и впрямь выглядел сомнительным. В отличие от времен Вещего Олега, Болгария была враждебной. Печенегам византийцы вручили отдельные богатые дары — как бы в спину не ударили. Игорь послал их разорять болгар, расквитался за выдачу русских на расправу. А с империей согласился мириться.

Греки подтвердили старые договоры, согласились платить дань. Но за это навязали ограничения мореплавания. Оговаривалось, что Русь не имеет права претендовать на Крым и «власть корсуньскую» (херсонесскую). Русским запрещалось даже зимовать в устье Днепра и мешать грекам ловить там рыбу. Таким образом, наша страна лишилась постоянных баз на Черноморском побережье, утратила плоды недавних побед. А выходы к морю через земли уличей и тиверцев греки немедленно перекрыли. Науськали печенегов, и они в ближайший же год захватили низовья Южного Буга и Днестра.

Глазунов И. С. «Князь Игорь», 1962

Кстати, еще несколько фактов показывают нам, насколько большое влияние оказывала на Игоря его жена. В 942 г. у них родился сын и получил уже не скандинавское, а славянское имя — Святослав. А в состав русской делегации в Константинополь входил персональный посол от Ольги — он значился третьим после послов от великого князя и Святослава. То есть княгиня официально занимала третье место в государственной иерархии.

Но по возвращении из похода Игорь отправился в полюдье в землю древлян. И опять сказалось, что он не привык руководить самостоятельно. В древлянских лесах рядом с ним не оказалось авторитетных воевод. А буйная варяжская дружина с князем почти не считалась. Кинулась обирать людей, насильничать. Да и грабили-то для собственной поживы, для казенных нужд ничего не оставалось. Но на Игоре висел крупный долг ростовщикам! Расплатиться за счет военной добычи он не смог, поход закончился без трофеев. А сладить с подчиненными был не в состоянии.

Игорь не придумал ничего лучшего, как отправить домой распоясавшуюся дружину, а сам с небольшой свитой вернулся собрать дополнительную дань. Но древляне уже озлобились, вооружились. Великого князя все-таки сочли нужным предупредить: не езди к нам. Все, что мы были должны, ты уже взял. Он не послушался, продолжал путь. Тогда древлянский князь Мал обрушился на него с войском. Свиту перебили, Игоря привязали к двум согнутым деревьям и разорвали на части.

Вот теперь-то Русь очутилась на грани катастрофы. Безрезультатная война, восстание, на престоле несмышленыш Святослав и его мать, а вокруг них косящиеся на власть норманнские вельможи. Могущественный Свенельд явно претендовал на роль нового временщика. Ну а древлянский Мал представлял эти трудности, был уверен в собственных силах. Он направил посольство к Ольге и предложил другой вариант — стать его женой. По сути, это был политический расчет: племена восточных славян мирятся между собой и утверждают новую династию, без варягов.

Но подобный вариант оскорбил Ольгу как женщину — убив мужа, Мал отводил ей роль трофея, разменной монеты в задуманной им комбинации. А политические последствия этой комбинации Ольга оценивала куда лучше, чем Мал. Против нее выступит варяжская знать, древлянскому князю откажутся подчиняться поляне, а для других племен пример мятежников станет ох каким соблазном! Русь распадется. Восстание было необходимо сурово подавить.

Однако власть Ольга не уступила никому. Сама стала регентшей при малолетнем сыне. Вместо Свенельда она сделала ставку на его соперника Асмуда. Тоже талантливого военачальника, но он не имел столь обширных владений, занимал второстепенные посты. Ольге требовался именно такой — ее собственный выдвиженец, обязанный и верный только ей. Опорой Ольги стали и поляне. Они успели полюбить великую княгиню, а древляне были их кровными врагами.

Вторая месть Ольги древлянам. Миниатюра из Радзивилловской летописи

Чтобы утвердить себя в роли правительницы, пресечь любые шатания, Ольга лично возглавила усмирение бунта. Летописец Нестор передает нам целый набор легенд. Перечисляет, как одно посольство древлян зарыли заживо в ладье, второе сожгли в бане, как племенную знать пригласили на тризну по Игорю, напоили и перебили. Описывает, как Ольга, осадив Искоростень (Коростень), попросила символическую дань воробьями и голубями, привязала к птицам горящий трут, они полетели в родные гнезда и зажгли город. Но это всего лишь фольклорные байки. Например, сюжет с птицами неоднократно встречается в скандинавских сказаниях о викингах. Там несколько вождей поджигают и берут неприступные города аналогичным способом. Очевидно, Нестор собрал разные устные сюжеты, ходившие в народе в его время, и соединил воедино.

Ну а правда заключается в том, что оскорбительное посольство, приехавшее в Киев со сватовством, Ольга велела казнить — прибегать для этого к хитрым уловкам было незачем. Собрав войско, княгиня повела его на древлян. Чтобы никто не оспорил ее решения, номинально командовал походом трехлетний Святослав. Когда построились к битве, мальчика посадили в седло, дали в ручонку копье и научили, пусть бросит его. Оно упало совсем рядом, у ног коня. Но больше ничего и не требовалось. Асмуд воскликнул: «Князь уже начал! Станем за князя!» — и рать дружной атакой опрокинула противника.

Разбитые древляне заперлись в крепостях. Боевые действия приняли затяжной характер. Но война укрепила авторитет княгини. Она показала себя настоящей начальницей. Появлялась перед дружинами в шлеме и кольчуге, с мечом на поясе. Жила в шатрах полевых лагерей, обогревалась у костров. Походная жизнь была для нее привычной — в лесах выросла. Ольга отдавала приказы, принимала донесения. Когда выпадало время, любила поохотиться. И у нее-то, в отличие от Игоря, воины не смели своевольничать, слушались безоговорочно.

А победа постепенно клонилась на сторону княгини. Осознав, что киевское войско не уйдет, будет стоять до полного покорения края, города стали сдаваться. Тех, кто упорствовал, брали приступом. Наконец, пала и столица древлян Искоростень. Город сожгли. Княгиня наказала племя «данью тяжкой», две трети ее должно было идти в государственную казну, а треть — персонально Ольге. Но она проявила и милосердие, умела быть справедливой. Казнила лишь нескольких старейшин, главных виновников мятежа. Кое-кого продала в рабство. Даже Малу сохранила жизнь, хотя княжение у древлян ликвидировала.

Но государыня учла и печальный урок покойного мужа. Требовалось упорядочить систему сбора дани, исключить анархию и хищничество. Ольга сумела сделать это. Она разделила землю на волости. В них учреждались погосты — представительства княжеской администрации. Туда назначались чиновники-тиуны с несколькими дружинниками или слугами. Присматривали за порядком во вверенной местности, решали споры. Мелкие судебные дела решали сами. О более серьезных докладывали князю. А для жителей устанавливались «уроки», постоянные размеры податей. Люди должны были сами сдавать их на погостах.

Эту реформу, введенную в 946 г. вместо полюдья в земле древлян, св. Ольга распространила по всей стране. Совершила большую поездку от Киева до северных владений, новгородских и псковских. Сама выбирала места для погостов. Изучала условия хозяйства, урожайность и определяла размеры «уроков» для тех или иных районов.

Кириллов С. А. «Княгиня Ольга. Крещение». Первая часть триптиха «Святая Русь», 1993

Любопытно отметить, что слово «погост» в русском языке со временем кардинально изменило значение. После крещения Руси на погостах строились первые церкви в сельской местности — под охраной чиновников и воинов. При церквях возникали кладбища, и в народе возникло выражение о похоронах — «понесли на погост». Административная система погостов просуществовала в России до XVI в., на северных окраинах — до XVII в. Потом ее заменили выборным земским самоуправлением. Прежнее значение забылось, и слово «погост» перенеслось на кладбища.

Ну а что касается св. Ольги, то она почти одновременно с административной начала другую реформу. Не менее, а куда более важную, духовную. Напомню, что ее статус «Хельга» — «священная» — означал не только правительницу, но и верховную жрицу. Отныне она должна была не только участвовать в языческих обрядах на столичном капище, но и руководить ими. Развратными ритуалами в честь сил плодородия вроде «священной свадьбы» и купальских игрищ. Кровавыми действами на алтарях мрачных богов — норманны принесли на Русь обычаи человеческих жертвоприношений, и киевская знать подхватила их. Кому не хочется приблизиться к правящей верхушке, купить для этого раба или даже бросить жребий среди соплеменников?

Ольге, выросшей в простой кривичской деревушке, такие обряды были отвратительны и чужды. У нее с детства складывались совсем иные представления о Высших силах — добрых, искренних, любящих, опекающих своих детей. В Киеве уже было много христиан, в том числе среди княжеских дружинников. Приезжали проповедники из Болгарии, Херсонеса, существовала соборная церковь св. Ильи Пророка. Княгиня познакомилась с христианским Богом, и Он оказался ближе, понятнее, роднее для ее души, чем свирепые и распущенные языческие божества. От обязанностей жрицы она избавилась просто и однозначно. Приняла святое крещение. Ну а если не стало верховной жрицы, то и столичное капище, где приносились страшные жертвы, автоматически прекратило существование. Да и киевские бояре призадумались. В княжеском дворце возобладали другие веяния. Не пора ли было подстраиваться к ним?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.