Под обломками концерна «АНТ»

Под обломками концерна «АНТ»

– И все же вы не сдались?

– Нет. И решили пойти еще одним путем. В 1988 году, когда в стране вовсю развернулось кооперативное движение, Шестое управление КГБ СССР пристально следило за ним. И вот один из моих знакомых сказал о том, что есть, мол, очень интересный кооператив «АНТ» во главе с Володей Ряшенцевым, бывшим сержантом из 9-го управления КГБ, охраны партийно-советской верхушки. Мне сказали, что у Ряшенцева – интересные взгляды, и я согласился с ним встретиться. После долгой беседы в гостинице «Москва» я предложил ему:

– Володя, почему бы тебе не создать отдельное направление, которое займется исключительно новыми технологиями?

– Да хоть завтра! – ответил он, и вскоре создал в своем «АНТе» 12-е отделение, попросив у меня людей. Это было то, что нужно. По роду своей работы я тогда вел ракетно-космическую отрасль, космические программы и ВПК. В общем, весь Минобщемаш СССР, который концентрировал в себе и неимоверное количество передовых разработок, и по линиям производственной кооперации был связан с элитной частью всего научно-промышленного комплекса страны. Ну, в одной программе «Энергия-Буран» оказалось задействовано 750 предприятий.

Идея была такова: собрать под знаменами «АНТа» всех изобретателей, которых отторгает системная наука и закосневшее производство. И первым человеком, которого я «сосватал» Ряшенцеву, был Михаил Руденко, талантливый химик, который разработал удивительную технологию производства магнитной пленки для аудио-, видеосистем и для компьютеров. Внедри мы эту технологию тогда – и страна сразу на порядок обгоняла ТДК, БАСФ и прочих зарубежных «акул».

Но опыт оказался неудачным. В лабораторных условиях все получалось. Через тогдашнего главу Госплана СССР Юрия Маслюкова удалось заполучить для эксперимента целый завод. Однако оборудование на том предприятии оказалось настолько изношенным, что пленка получилась хотя и хорошей, но все-таки не лучше западной. Тогда мы решили организовать свое суперпроизводство уже на новой, кооперативной основе.

Помимо Руденко, я привел и Ростислава Пушкина, изобретателя необычного двигателя, топливо в цилиндрах которого он придумал сжигать в плазменном образовании. Это сулило сделать его мотор самым экономичным и мощным в мире.

Третьим гением, который мы ввели тогда в АНТ, стал Владимир Хатыбов, математик от Бога. Фактически он создал свою математику, от которой все эксперты приходили в замешательство и панику. Однако мы относились к нему с огромным вниманием. Если не вдаваться в подробности, то метод Хатыбова позволяет в десятки раз быстрее решать сложнейшие математические задачи. Мы проверяли работоспособность необычной системы с помощью академических ученых, когда Хатыбову предлагали решить уже решенные в институтах задачи, естественно, не говоря ему о том, что они уже были решены. Результаты превзошли все ожидания: ученый-новатор справлялся с ними за считанные часы, тогда как у больших коллективов на это уходили месяцы. То есть, один-единственный советский математик мог устроить революцию в программном обеспечении.

Через КГБ удалось выбить для Хатыбова квартиру и устроить его на работу в Институт геохимии и аналитической химии, который в середине 1980-х работал над сложнейшей задачей обнаружения вражеских носителей ядерного оружия с помощью космических аппаратов. Но там его не хотели замечать, а потому Хатыбов не только согласился перейти в «АНТ», но и привел с собой нескольких знакомых изобретателей.

Нашу затею превратить «АНТ» в центр развития прорывных технологий поддержали в шестом секторе Совета министров СССР. Что это такое? Его создали в 1988 году в 10-м управлении правительства. Главной задачей шестого сектора стала экспертиза крупных государственных проектов: стоит или не стоит их воплощать? В то время во главе 6-го сектора стоял генерал Александр Стерлигов, и именно с ним мы обсуждали идею превратить «АНТ» в образцовый кооператив, который не примитивными «купи-продай» занимается и не производство разваливает, а служит развитию страны. Решили мы рискнуть, потому что советская экономика под влиянием неумелых «реформ» уже разваливалась на глазах.

Шестой сектор Совмина взял дело на себя и подготовил постановление правительства, по которому при государственно-кооперативном концерне «АНТ» создали попечительский совет, в который вошли представители от Госкомитета СССР по науке и технике, прокуратуры, таможенного комитета и Госплана. Был в этом совете и я. Права «АНТу» дали самые широкие – безлицензионный вывоз всего, что приносит валютные доходы, начиная от вооружения и заканчивая редкоземельными металлами. А те бешеные деньги, которые получались от этих сверхприбыльных операций, должны были вкладываться в развитие прорывных технологий, аналога которым в мире не было.

Но все сгубил авантюризм бывшего сержанта Ряшенцева. Мимо попечительского совета он устроил сделку с продажей десяти танков Т-72 из Нижнего Тагила в Израиль. Все это закончилось разгромной статьей в органе коммунистов-ортодоксов – «Советской России» в феврале 1989 года. Никто ничего не знал о замыслах «АНТа» – поднялся вселенский вой. Коммунистические газеты вопили по поводу наглых кооператоров, демократические – узрели в этом коварные козни коммунистических спецслужб, «приватизирующих» страну. Горбачев умыл руки. Затем началось грандиозное следствие по всем семидесяти отделениям «АНТа», премьер Николай Рыжков пролил слезы. Головы многочисленных начальников покатились по ковровым дорожкам. Это в 1990-е тысячи единиц всякого оружия будут «свистеть» за рубеж без всякой пользы для бюджета – но тогда продажа десяти боевых машин кооперативом вызвало шок.

И «АНТ» погиб. Погиб не просто кооператив, а первая попытка создать венчурное предприятие, которое могло выручить экономику СССР.

После мы пытались предложить прорывные технологии новому руководству России, выходили на первого российского премьера Ивана Силаева. Но все заглохло, политика окончательно добила экономику. СССР разваливался. Начальство предвкушало большой раздел собственности, и ему было не до технических новаций. Директоры заводов не хотели поднимать производство – им было выгоднее разорить свои предприятия с тем, чтобы потом купить их по дешевке.

Последней попыткой в этом ряду стала организация концерна «Протэк» в 1991–1992 годах, в который перешли «антовские» технологии. Баженов и его товарищи честно пытались внедрить их уже на российских предприятиях. Тут был и аквазин – прекрасное дешевое топливо, состоящее на несколько десятков процентов из простой воды, и резонансные установки, способные повышать выход нефтепродуктов на перерабатывающих заводах. Но и здесь все кончилось полным крахом. Горький факт, но российская экономика по сравнению с советской стала прямо-таки пещерно-ретроградной. Ошибкой ребят из «Протэк» стало еще их искреннее стремление внедрить все в самой России. А вот если бы они продали эти технологии на Запад, то, глядишь, и выжили бы, и нашли деньги для разработки новых технологий.

– А что делали вы?

– Какое-то время мне было не до инноваций. Судьба распорядилась так, что в августе 1991 года 6-е управление КГБ СССР оказалось в стороне от действий ГКЧП. Его просто не втянули в танк называемый «путч», и потому меня при «чистках заговорщиков» не тронули. А после даже назначили первым заместителем «демократического» главы КГБ – Вадима Бакатина. Я не сработался с этим тяжелым человеком, который крошил налево и направо всю систему государственной безопасности. К тому же, на меня «навесили» отношения с новыми государствами на юге, в Закавказье, Средней Азии и в Молдавии. Союзные структуры рушились, лилась кровь, «горячие точки» вспыхивали одна за другой. Пришлось насмотреться такой мерзости, в такую грязь окунуться, что и врагу подобного не пожелаю. В общем, подал я в отставку в 1992-м…

– Но что мог бы предложить стране «АНТ», если бы эксперимент с ним оказался удачным?

– Тяжело об этом вспоминать. Время назад не вернешь. Но сделать можно было многое. Хотя, надо признаться, многие технологии были еще «сырыми», они нуждались в доводке, причем с помощью государства – потому что сил у небольших команд энтузиастов просто не хватает.

«АНТ», скажем, финансировал очень сложного человека, изобретателя Александра Деева, ныне, увы, покойного, его аппараты, которые он называл «генераторами Д-поля». Мы их разбирали и не находили ничего необычного. Всё то же электромагнитное излучение. Видимо, секрет был в его гармонике. Но Деев делал особые приспособления, которые, будучи установленными в моторе грузовиков, приводили к снижению расхода топлива на 15–20 процентов.

Мы познакомились тогда с Семеном Новоселовым, который сейчас собрал в своем коммерческом центре целую группу оригинальных изобретателей. У них там разработаны плазменные и ультразвуковые активизаторы горения, применив которые, можно на 20 процентов уменьшить расход горючего в котлах электростанций. Эти люди проводили успешные эксперименты по управлению погодой, в 1998 году выезжая в Малайзию – устраивать дожди. Правда, я считаю, что это очень опасные эксперименты, последствия которых для климата планеты еще не выяснены. Новоселов и его товарищи занимаются лазерно-электромагнитно-ультразвуковыми воздействиями на природу. Надо сказать, что им удавалось увеличивать выход нефти из скважин почти наполовину. Работая над новейшими системами опреснения морской воды и очищения природных водоемов, они создали малоразмерный нефтеперерабатывающий завод. Этакий модуль-контейнер и небольшая колонна реактора, а внутри них – настоящий комплекс из электрокаталитических высоковольтных генераторов, генераторов электромагнитной бегущей волны и прочего, что составляет, так сказать, секрет фирмы.

Выигрыш – невероятный. Очистке и переработке всего в одну стадию, в один «прогон», подвергаются все углеводороды. На выходе получаются «семьдесят шестой» и «восьмидесятый» бензины, которые можно затем стабилизировать. Выход готовых продуктов из сырой нефти на таком мини-заводе получается вдвое большим, нежели на больших традиционных заводах-великанах с их крекингами-риформингами. Даже лучшая американская технология переработки с вакуумным риформингом нефти дает лишь 65 процентов глубины. То есть, из тонны нефти даже у янки получается лишь 650 кило полезных нефтепродуктов. А наш заводик перерабатывает «черное золото» на 98 процентов. И при этом энергии на переработку кубометра нефти тратит в три-пять раз меньше.

Отходов просто нет. Если после обычных производств остаются тяжелые, вязкие остатки, мазуты и гудрон, то каталитически-электромагнитная «кроха» и эти адские фракции перегоняет в отличное, топливо. Например, из кошмарного гудрона выходит печное горючее, смесь керосина с мазутом.

Давно есть технико-экономические обоснования и бизнес-планы на модули, рассчитанные на переработку трехсот тысяч тонн нефти в год, на сто и на пятьдесят тысяч. Мобильные заводики способны работать прямо у группы скважин, на месте превращая сырую, грязную, смешанную с водой нефть в чистейшие нефтепродукты. Экономический эффект просто голову кружит: ведь отпадает надобность в тысячах рабочих, и сырье не надо гнать по дорогим нефтепроводам за сотни-тысячи верст на большие заводы. Его можно перерабатывать на месте.

Поверьте, я могу говорить на эти темы очень долго. Беда в том, что в нашей стране никто не хотел и до сих пор не хочет замечать эти разработки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.