Глава седьмая. Кошмар на улице Вязов

Глава седьмая.

Кошмар на улице Вязов

Яков Рубенштейн родился в Чикаго в 1911 году в набожной еврейской семье, скорее всего, 25 марта. До 1915 года в Чикаго не вели официального реестра рождений, поэтому есть шесть различных дат появления на свет этого человека. Яков был пятым из восьми детей. В основном он воспитывался на улице, где быстро научился отстаивать свои интересы кулаками. Примером для подражания здесь был его отец Иосиф, который пил и поколачивал свою жену. Она жаловалась на мужа в полицию и того несколько раз арестовывали.

В школе Яков с трудом заводил друзей и частенько предпочитал занятиям улицу. В результате дальше шестого класса мальчик так и не продвинулся. Мать пыталась образумить своего уличного ребенка рукоприкладством, а в 11 лет показала Якова психиатру. Тот обнаружил вспыльчивый характер и коэффициент умственного развития 94 (чуть ниже среднего уровня и гораздо ниже, чем у Освальда). В 1923 году специальный суд по делам несовершеннолетних постановил, что Яков и его два младших брата лишены надлежащего родительского воспитания и их на 18 месяцев поместили в детский дом. Но пребывание там не изменило образ жизни Якова, которого за вспыльчивый нрав и постоянную готовность к драке прозвали «Спарки» («кипучий»). Как и его сверстники, Яков подворовывал на улицах, его арестовывали, но ему всякий раз удавалось избежать тюрьмы.

Толком он нигде не работал, перебиваясь случайными заработками типа продажи билетов на ипподроме или работы вышибалой в танцзале. В 1937 году Рубенштейн стал в Чикаго профсоюзным организатором. Будучи секретарем местного отделения профсоюза мусорщиков, Яков был тесно связан с организованной преступностью, которая и держала в руках все профсоюзы Чикаго. Новых членов в профсоюз Яков иногда вербовал с помощью пистолета. Его босс был не лучше: он просто убил своего предшественника. (Рубенштейна тоже допрашивали по этому делу.) Профсоюзом Якова в Чикаго руководил некий Пол Дорфман, которого Роберт Кеннеди считал одним из самых опасных представителей организованной преступности.

Во время войны Джек Руби (так Яков Рубенштейн стал называть себя со временем, а в 1947 году официально принял это имя) служил в ВВС. Он отсиживался в тылу и прославился игрой в карты и торговлей всякой мелочью. Руби очень трепетно относился к своей национальности и при малейшей попытке окружающих сказать что-то против евреев сразу пускал в ход кулаки. Когда сержант как-то назвал его «еврейским ублюдком», Руби избил его до полусмерти. Как и Освальд, Руби дослужился только до рядового первого класса.

После войны он опять пытался торговать всякой всячиной — от штопоров до соли. Но не преуспел и в 1947 году переехал вслед за сестрой Евой в Даллас, где вскоре на одолженные ему братьями деньги открыл ночной клуб. Джек считал Даллас «дырой» и частенько повторял друзьям: «Зачем они меня сюда сослали? Не могли послать во Флориду?» Комиссия сенатора Кефовера по изучению организованной преступности еще в 50-е годы пришла к выводу, что Руби был членом мафии, которого чикагская «семья» направила в Даллас, чтобы представлять там ее интересы.

Действительно, вскоре Руби уже имел репутацию человека, у которого все «схвачено» в далласских правоохранительных органах. Судьи, полицейские и прокуроры, как правило, пользовались услугами его ночного клуба бесплатно. ФБР уже после покушения на Кеннеди признало, что хотело завербовать Руби в качестве осведомителя. Но после 9 бесед с ним якобы отказалось от этого, так как предоставленная Джеком информация не была полезной. Все эксперты сходятся во мнении, что ФБР никогда не стало бы встречаться с бесполезным человеком девять раз. По всей видимости, Руби все же информировал ФБР, особенно по вопросам борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Например, глава далласской наркомафии Пол Джонс (тоже приехавший из Чикаго) регулярно общался с Руби вплоть до 22 ноября 1963 года. Он вспоминал потом, что Джека ему рекомендовали еще в Чикаго представители тамошней «семьи». Кстати, группа самого Джонса по контрабанде наркотиков из Мексики была ликвидирована ФБР, скорее всего, с помощью Руби.

В 50-е годы Руби участвует в нелегальных поставках оружия для партизан Фиделя Кастро. Тогда мафия надеялась, что Кастро ничем не отличается от продажных латиноамериканских диктаторов и после прихода к власти сохранит игорный бизнес и наркотрафик в руках «Коза ностры». Но Кастро прикрыл все злачные места и посадил в лагерь под Гаваной босса американской мафии в Гаване, известного нам Сантоса Трафиканте. В августе 1959 года Руби несколько раз летает на Кубу из Нового Орлеана (кстати, там его приметил не кто иной, как Уильям Годет, получавший вместе с Освальдом визу в Мексику). Руби навещает Сантоса Трафиканте в лагере и вскоре того освобождают. Скорее всего, Руби служил курьером по перевозке «выкупа»», в обмен на который Кастро разрешил Трафиканте покинуть Кубу.

Уже сидя в тюрьме после убийства Освальда, Руби как-то, будучи сильно взволнованным, пробормотал: «…Теперь они все разузнают про Кубу, разузнают про оружие, разузнают про Новый Орлеан, разузнают про все».

К 1963 году дела у Руби, который владел в Далласе двумя ночными клубами, шли неважно. Американская налоговая служба насчитала ему 21 тысячу долларов долгов, и Руби подумывал о продаже бизнеса. Только перед самым приездом в город Джона Кеннеди у него неожиданно появилось 7000 долларов и Руби явно воспрянул духом.

Скорее всего, еще занимаясь контрабандой оружия на Кубу, Руби познакомился в Новом Орлеане с Феррье, который занимался тем же самым. Во всяком случае, одна из служащих соседнего с ночным клубом Руби увеселительного заведения вспоминала, что Феррье настолько часто бывал у Руби, что она даже приняла его за менеджера. К тому же Руби, как и Феррье, был гомосексуалистом (он жил в квартире вместе с мужчиной). Есть свидетели, которые утверждают, что Освальд (которого, скорее всего, свел с Руби Феррье) состоял с Джеком в интимной связи. Так как Руби, как и Банистер, и Феррье, работал на ФБР, именно он, скорее всего, и был неофициальным контактером Освальда в Далласе. Руби знал Типпита, а один из помощников Джека походил внешне на Освальда, и именно его опознал как «Освальда» один из свидетелей на стрельбище.

Комиссия Уоррена не смогла обнаружить фактов знакомства Освальда с Руби. Она же не смогла выявить никаких связей Джека Руби с организованной преступностью (Комитет конгресса по покушениям сделал это с легкостью десятью годами позже). Однако не кто иной, как генерал Уокер еще в 1964 году с военной прямотой утверждал: «Рубенштейн знал Освальда, Освальд знал Рубенштейна». Мадлен Браун (как утверждают, любовница вице-президента США Джонсона) в 1963 году работала в одной из рекламных компаний Далласа. Служащие этой фирмы частенько заглядывали в ночной клуб «Карусель», принадлежавший Руби. Весной 1963 года они обсуждали в клубе покушение на генерала Уокера, гадая, кто же мог стрелять в лидера ультраправых. Неожиданно Джек Руби уверенно сказал, что это сделал Ли Освальд. Браун записала эту фамилию, которую никогда раньше не слышала. Кстати, с декабря 1962 по март 1963 года Руби регулярно бывал в доме Уокера. Он боготворил генерала, говоря, что тот «на 100 процентов прав».

После покушения на Кеннеди один из таксистов Далласа вспомнил, что отвозил Феррье и Освальда в ночной клуб Руби (Феррье утверждал, что никогда в Далласе не был) в начале 1963 года. Кстати, и сам Руби говорил, что в 1963 году не был в Новом Орлеане, а между тем он там появлялся примерно в июне.

В ночном клубе Руби «Карусель» работал «маг и чародей» Уильям Кроу. Увидев после 22 ноября 1963 года в газетах фотографию Освальда, он вспомнил, что тот участвовал в его трюке за неделю до покушения.

Певица в баре «Колони клаб» Биверли Оливер рассказывала, что как-то в «Карусели» Руби представил ей своего друга Ли Освальда из ЦРУ (Оливер видела в «Карусели» и Феррье, о чем уже упоминалось выше). Видела Освальда в «Карусели» и тамошняя танцовщица Джада.

Таким образом, весьма вероятно, что Ли знал Руби через Феррье еще весной 1963 года, когда совершил покушение на Уокера. Теперь Уокер, Феррье, кубинские эмигранты и мафия готовили из Освальда убийцу президента.

Заметим, что в отличие от Освальда Руби как раз был склонен к насилию. Он постоянно носил с собой пистолет и часто угрожал им не понравившимся ему посетителям прямо в ночном клубе. Один раз он гнался за человеком, который ему чем-то не угодил, по улице, стреляя в него из пистолета. Как и раньше, Джек охотно и по малейшему поводу пускал в ход кулаки.

Руби и Типпит, видимо, должны были вывезти Освальда из Далласа и убрать его. Сам же Освальд был горд тем, что разоблачает заговор правых против президента. Ведь, как он думал, ФБР полностью в курсе дела.

Джон Кеннеди в Техас ехать не хотел. Он в шутку предлагал министру финансов Диллону, собиравшемуся в Японию, поменяться местами. Вообще, почти весь кабинет Кеннеди 22 ноября был за пределами США. Многие министры вместе с Диллоном отправились в Японию, где готовили визит туда президента, намеченный на 1964 год. В Вашингтоне «на хозяйстве» оставался верный Роберт. После визита в Майами у президента разболелась спина, и он умолял своих помощников найти какой-нибудь предлог, чтобы отложить поездку в Техас, тем более что поездка эта должна была завершиться отдыхом на ранчо Джонсона, а с ним у президента были связаны неприятные воспоминания. Сразу после президентских выборов 1960 года Джонсон пригласил Кеннеди к себе на ранчо поохотиться. Избранный президент получил мощную винтовку, и Джонсон почти заставил его убить красивого оленя. Кеннеди на дух не переносил такой кровавый спорт. Он говорил: «Это имело бы смысл, если бы у оленя тоже была винтовка». Джонсон требовал, чтобы Кеннеди поставил голову убитого оленя в своем кабинете, от чего президент отказался. Через три года он и сам окажется в таком же положении, что и олень, которого он очень хотел пожалеть, но убил, чтобы не обижать своего вице-президента.

На поездке в Техас особенно настаивал Джонсон. Он хотел показать местным демократам, что во внутрипартийной борьбе между ним и Ярборо Кеннеди стоит именно на его, Джонсона, стороне. Склоки в стане демократов умело использовали республиканцы. В 1962 году член республиканской партии впервые за почти сто лет был избран в сенат от Техаса. Необходимо было срочно восстановить дисциплину среди демократов. Кеннеди возмущало, что техасец Джонсон ему в этом нисколько не помогает. 20 ноября он жаловался Роберту (который только что побывал на премьере фильма «Этот безумный, безумный мир»), что «сукин сын» Джонсон ничего не делает, чтобы сгладить противоречия в стане техасских демократов.

Для Кеннеди поездка в Техас была началом кампании по его переизбранию. Хотя президентские выборы ожидались только через год, было самое время «окучивать» ключевые штаты, где позиции президента не казались очень уж прочными. В 1960 году Кеннеди выиграл в Техасе с небольшим отрывом. Но тогда это произошло благодаря «фактору Джонсона». Теперь же Кеннеди подумывал о том, чтобы избавиться от своего вице, и хотел завоевать симпатии техасцев самостоятельно. Впервые после смерти сына Патрика в августе в поездке президента сопровождала первая леди. Джон уговаривал Жаклин поехать вместе с ним, понимая, что она способна добавить ему избирательских симпатий.

Впервые Кеннеди заговорил о поездке в Техас летом 1962 года. Через год он вновь вспомнил об этом.

20 ноября президент просмотрел подготовленный помощниками проект его речи в Далласе. В тексте содержалась полемика с теми, кто не понял духа шестидесятых и для кого стремление к миру является только знаком слабости. А ведь тех, кто так думал, в Далласе было подавляющее большинство.

В самолете по пути в Техас 21 ноября Кеннеди по-прежнему брюзжал на своих помощников, которые оставляют его и Джеки на техасском ранчо Джонсона, портя все выходные. В этот же день в Хьюстоне (там Кеннеди естественно говорил об американской космической программе) президент не выдержал и в гостинице прямо обвинил Джонсона в том, что тот развалил партийную организацию демократов в Техасе. Вице-президент вылетел из номера своего босса, напряженный «как пистолет». Джон сказал взволнованной стычкой супруге, что у Джонсона проблемы, и он просто неспособен говорить правду.

Первые встречи 21 ноября в Сан-Антонио и Хьюстоне очень обрадовали Кеннеди: он не ожидал от консервативно настроенных техасцев столь теплого приема.

Утром 22 ноября 1963 года, когда президент вышел из своего отеля в Форт-Уорте, его восторженно приветствовали около четырех тысяч человек, собравшихся перед гостиницей несмотря на моросивший дождь. «Где Джеки? (так звали в народе Жаклин Кеннеди)», — кричали техасцы. «Миссис Кеннеди приводит себя в порядок, — пошутил президент в ответ, — это занимает время. Но когда она закончит, то будет выглядеть лучше, чем все мы».

В выступлении за завтраком президент ответил на обвинения своих правых критиков в «слабости» тем, что заявил о намерении укреплять национальную оборону. В то время основной задачей США было догнать СССР в области освоения космического пространства. Президент с гордостью заявил: «В декабре, в следующем месяце Соединенные Штаты запустят самую большую ракету-носитель, что позволит нам впервые в истории обогнать в этой области Советский Союз… В 1962 и в первые шесть месяцев 1963 года экономика Соединенных Штатов росла не только быстрее, чем экономика практически любой западной страны, но даже быстрее, чем экономика Советского Союза». Да, 40 лет назад для Америки это было большим достижением.

После завтрака ему принесли далласскую газету «Даллас морнинг ньюс». На целой странице в черной рамке там содержались обвинения в адрес Кеннеди, сформулированные в виде двенадцати риторических вопросов. Один из них естественно касался Кубы: «Почему вы говорите, что мы построили “стену свободы”, хотя на самом деле на Кубе сегодня нет никакой свободы? Из-за вашей политики тысячи кубинцев сидят в тюрьмах, страдают от голода и подвергаются преследованиям — включая тысячи уже казненных и тысячи ожидающих подобной участи, и к тому же все население Кубы, почти 7 000 000 живет в рабстве?» О Кубе был и еще один вопрос: «Почему вы отказались от доктрины Монро в пользу “духа Москвы”?» Подразумевалось, что вместо использования доктрины Монро 1822 года, согласно которой США рассматривали всю Латинскую Америку как зону своих исключительных интересов, Кеннеди терпит «вмешательство» СССР в кубинские дела.

Один из вопросов выглядел так, как будто его написало само ЦРУ: «Почему вы с помощью ЦРУ убиваете верных друзей Америки за рубежом, в то время как Кастро живет и здравствует?» Имелось в виду недавнее убийство с помощью американцев южновьетнамского диктатора Дьема.

Объявление в газете проплатил техасский миллионер Хант (после покушения на Кеннеди он несколько месяцев скрывался в Мексике), а сами вопросы сформулировали генерал Уокер и его помощники. Формально вопросы были подписаны вымышленным Американским комитетом за объективные факты. Уокер и его подручные не представляли, что именно в этот день, 22 ноября, представитель ЦРУ Десмонд Фицджералд еще раз встретился в Париже на конспиративной квартире ЦРУ с Кубелой и окончательно дал тому «зеленый свет» на убийство Кастро. А сам Кастро 22 ноября готовился принять в Гаване эмиссара Кеннеди французского журналиста Даниэля.

Объявление в газете натолкнуло Кеннеди на грустные мысли. «Ты знаешь, мы сегодня посетим страну ненормальных», — сказал он Жаклин. Своему помощнику О’Доннелу президент заметил: «Любой над толпой с винтовкой может сделать это», — и красноречиво «выстрелил» указательным пальцем.

Наверное, Кеннеди расстроился еще больше, если бы узнал, что в Далласе расклеены листовки, на которых президент «разыскивался» за измену родине.

А Джонсон уже заготовил шутку для своего выступления в столице Техаса — Остине, куда из Далласа должен был отправиться президент. Намекая на инцидент с Эдлаем Стивенсоном месяцем раньше, вице-президент хотел открыть свой спич словами: «Господин президент, слава богу, что вы смогли вырваться из Далласа живым!».

В этот же день, 22 ноября, далласские газеты освещали визит в город бывшего вице-президента США и соперника Кеннеди на президентских выборах 1960 года Ричарда Никсона. Никсон был в Далласе по делам компании «Пепси-кола», интересы которой лоббировал (именно Никсон, уже будучи президентом, добьется для «Пепси» монопольного положения на рынке Советского Союза). Никсон сообщил репортерам, что, по его мнению, Кеннеди пойдет на следующие выборы уже с другим вице-президентом. Заметим, что, по данным ФБР, Джек Руби работал на предвыборный штаб конгрессмена Никсона в 1947 году. Никсон, по его словам, был уже в самолете, летевшем из Далласа в Вашингтон, когда узнал об убийстве президента.

В этот же день в ФБР позвонил лидер республиканцев в Хьюстоне Джордж Буш. Он сообщил, что один из праворадикальных членов республиканской партии в Хьюстоне, студент, угрожал убить Кеннеди. Потом уже выяснилось, что студент этот высказывал угрозу в запале спора и несколько месяцев тому назад. Да и Кеннеди к тому времени уже покинул Хьюстон. Похоже, что Буш просто создавал себе зачем-то косвенное алиби. К тому же будущий директор ЦРУ и 41-й президент США был, пожалуй, единственным американским политиком, кто долго не мог вспомнить, где он был 22 ноября 1963 года. Как мы помним, телефон и адрес Буша-старшего нашли в записной книжке самого близкого друга Освальда барона Мореншильда.

В 11.40 утра 22 ноября президентский самолет приземлился в аэропорту Далласа Лав Филд (полет из Форт-Уорта занял не более 15 минут), где Кеннеди тоже встречали приветливо. Президент сел в приготовленный для него голубой «линкольн» (символическая марка, если вспомнить, что президента США Авраама Линкольна убил в театре агент только что потерпевших поражение в гражданской войне южан). Верх у машины решили снять, так как в Далласе была солнечная и теплая погода. Президент вместе с Жаклин сели на заднее сиденье, перед ними на откидных местах расположились губернатор Техаса Коннэли с супругой. Шофер и его сосед на переднем месте были сотрудниками Секретной службы. Вслед за машиной Кеннеди следовал автомобиль с личной охраной. Всего в кортеже было 15 машин и его сопровождали полицейские на мотоциклах.

В этот же день примерно в 7.15 утра сестра Фрейзера увидела, что к их дому идет Освальд с продолговатым пакетом из коричневой бумаги. Она кликнула брата. Обычно Фрейзер сам подъезжал к дому Рут Пэйн, чтобы забрать Освальда после проведенных с семьей выходных. Фрейзер поинтересовался, что в пакете, и Ли опять сказал ему про карнизы. Да, да, вспомнил Фрейзер, ты же говорил мне о них вчера. Потом ФБР обнаружила в пакете, найденном на шестом этаже склада школьных учебников, микроскопические частицы одеяла, в которое, как предполагают, была завернута винтовка Освальда. Размер пакета позволял поместить туда винтовку «Маннлихер-Каркано» в разобранном виде.

Правда, сестра Фрейзера утверждала, что Освальд нес пакет под мышкой, поддерживая его снизу рукой. Если там была его разобранная винтовка, то это было физически невозможно. Никто не видел, как Освальд входил в задание склада с пакетом.

В этот день Освальд, как показывают очевидцы, изменил своей привычке и не стал читать в комнате отдыха вчерашние газеты. Примерно в 10 утра Освальд спросил у одного из сослуживцев, почему на площади Дили-плаза, на углу которой располагался склад (адрес самого склада был 411 Элм-стрит, то есть в переводе на русский улица Вязов), собираются люди. Тот ответил, что кортеж президента, как ожидается, проследует через площадь прямо под окнами склада. «Понятно», — ответил Освальд. Почти никто не помнит, что конкретно делал Освальд в то утро. Но в его обязанности, как всегда, входила подготовка заказов, и он возился с книгами в основном на шестом этаже.

На шестом этаже в этот день рабочие настилали новый деревянный пол, и один из них видел Освальда там примерно в 11.40. Следует отметить, что на шестом этаже не было каких-то перегородок. Это было открытое пространство, где стояли коробки с книгами. Через пять минут рабочие спустились на лифте на первый этаж: у них наступал обед. Но один из них, Чарльз Гивенс, забыл сигареты, и ему пришлось вернуться. Освальд, по его словам, все еще был на шестом этаже и находился поблизости от углового окна, из которого, по официальной версии, стреляли в президента.

Больше никто Ли Харви Освальда на шестом этаже не видел. Один из служащих ел свой ланч на шестом этаже сразу после двенадцати. Он тоже никого не заметил. Этому свидетелю вполне можно верить: остатки его ланча (куриные косточки) были обнаружены полицией на шестом этаже (следователи сначала пытались приписать этот ланч самому Освальду).

Зато Освальда видели в то роковое утро в другом месте, и он был не один. Примерно в 11.00 23-летняя Джулия Мерсер ехала на работу в Форт-Уорт мимо склада школьных учебников. Сразу за туннелем под железнодорожными путями (туннель примыкал к «травяному холму», о котором речь пойдет ниже) она увидела стоявший на ее полосе движения зеленый «пикап». За рулем его сидел коренастый круглолицый мужчина. Другой, помоложе и потоньше, выносил из машины пакет, в котором без труда угадывались очертания винтовки. Мерсер решила, что это сотрудники Секретной службы.

По пути на работу она остановилась в закусочной и сказала одному из полицейских: «А эта Секретная служба не такая уж и секретная!» Потом в дороге полицейские догнали ее, сообщили, что президент ранен, и допросили. Позднее Мерсер без труда опознала в водителе грузовика Руби, а в его попутчике — Освальда. Однако ФБР почему-то исказило ее показания: мол, Освальда Мерсер якобы не упоминала вовсе.

Другой свидетель видел примерно в 9.30 — 10 часов утра трех людей прямо над туннелем. Двое из них держали в руках винтовки. Свидетель дал показания ФБР после покушения, но ФБР почему-то их не зафиксировало.

Железнодорожный служащий Ли Бауэрс в тот день, как обычно на протяжении последних десяти лет, нес службу в небольшой башенке, из которой неплохо просматривались окрестности, в том числе и примыкавшая в «травяному холму» парковка. Ли хорошо знал в лицо всех железнодорожных служащих и помнил машины, которые обычно стояли на парковке. Примерно в 12.15 на парковку заехал черный «форд» 1957 года выпуска, водитель которого, похоже, говорил с кем-то по рации. За забором внимательно смотрели на Элм-стрит какие-то два человека.

Один из военнослужащих, находившихся в отпуске, Гордон Арнольд хотел в тот день сделать фотографии кортежа прямо с железнодорожных путей над туннелем. Но когда он туда направился, его остановил вооруженный человек в костюме и сказал, что туда нельзя. Арнольд оказался не робкого десятка и попросил незнакомца представиться. Человек показал ему жетон сотрудника Секретной службы, и дисциплинированный военный беспрекословно повиновался. Двое полицейских тоже видели в районе «травяного холма» сотрудников Секретной службы.

Во всех этих свидетельствах странно одно обстоятельство: ни один из 28 сотрудников Секретной службы, обеспечивавших в Далласе визит президента, не находился до покушения на Дили-плаза.

В 12.15 прямо перед зданием склада учебников упал и забился в припадке какой-то человек. Полиция вызвала «скорую помощь», и его отвезли в Парклендский госпиталь. В суматохе после покушения этот человек спокойно ушел оттуда домой, и его личность была установлена ФБР только в мае 1964 года. Джерри Белкнеп действительно страдал эпилепсией и он знал Джека Руби. Возможно, весь инцидент был искусственно создан для отвлечения внимания полиции. Незадолго до прибытия президентского кортежа одна из женщин на площади увидела человека с длинным пакетом в районе уже упоминавшегося «травяного холма» (небольшая возвышенность с деревянным забором рядом со складом школьных учебников в направлении движения президентского кортежа). Потом она не сомневалась, что этим человеком был Джек Руби.

Кортеж президента должен был проследовать мимо склада школьных учебников примерно в 12.25, но выбился из графика на пять минут. Прямо перед складом машинам пришлось делать резкий левый поворот и их скорость была гораздо меньше, чем положенная по стандартам безопасности Секретной службы (правила Секретной службы запрещали поворот круче чем 90 градусов, а перед складом кортеж повернул на целых 120 градусов). Почему так произошло, до сих пор Секретная служба внятно не разъяснила.

В 12.15 одна из сотрудниц склада Кэролайн Арнольд видела Освальда на втором этаже в комнате отдыха. Освальд, как обычно, сидел один и ел свой обед. Арнольд уверена, что это было именно за 15 минут до выстрелов и что она видела именно Освальда (правда, сразу же после покушения во время допроса ФБР Арнольд не казалась столь уверенной). Хотя Освальд работал на складе недавно, Арнольд он примелькался, так как периодически просил у нее разменять мелочь для автомата с напитками.

Примерно в это же время как минимум три свидетеля видели в угловом окне шестого этажа склада двух мужчин с винтовкой (одного из них описывали как мексиканца). Это не вызвало особого подозрения, так как все подумали, что это сотрудники Секретной службы. Из соседнего здания тюрьмы многие заключенные также видели двух мужчин с винтовкой с оптическим прицелом. ФБР сочло их показаниями ложными. В это же время на пятом этаже склада почти точно под угловым окном стояли трое рабочих-негров, которые примерно в 12.30 услышали прямо над головой выстрел, а чуть позже еще два. Они утверждали, что им на голову посыпалась известка с потолка, и они даже слышали звук падавших гильз.

Почти все свидетели вспоминали, что звук первого выстрела был резче, чем двух последующих.

Примерно в 12.30 кортеж президента свернул на улицу Вязов. Жаклин было жарко в розовом шерстяном костюме, и она не без удовольствия увидела впереди небольшой туннель под железной дорогой («там будет прохладнее»). На Дили-плаза было уже немного народа в сравнении с центральными улицами города, по которым кортеж проследовал ранее. Жена губернатора Техаса повернулась к президентской чете и с гордостью за земляков сказала: «Господин президент, вы не можете сказать, что Даллас не любит вас». Кеннеди ответил: «Нет, конечно, не могу». Это были последние слова 35-го президента Соединенных Штатов.

Сразу же раздался первый выстрел, который многие приняли за звук мотоциклетного двигателя. Пуля прошла мимо. Зато вторая (впоследствии названная «волшебной») пробила сзади спину президента, вышла через горло, вошла в спину сидевшего перед ним Коннэли и, прошив того насквозь (причем было разрушено одно из ребер), пробила руку и ногу. Именно поэтому многие полагают, что одна пуля таких ран сделать не могла. Кстати, так считал и сам Коннэли, опытный охотник.

Увидев на своей рубашке кровь, Коннэли закричал: «Бог мой, они убьют нас всех!» Жаклин непонимающим взглядом смотрела на раненого мужа. Водитель, поняв, что за его спиной творится что-то неладное, притормозил, и машина практически остановилась (в момент выстрелов она следовала со скоростью около 11 миль в час, то есть примерно 16 — 17 километров в час).

И в этот момент почти сразу за вторым выстрелом раздался третий, который снес президенту часть черепа. Эта рана уже была несовместимой с жизнью. Все три выстрела прозвучали примерно за пять с половиной секунд. Уже это обстоятельство говорит о том, что стрелял профессионал или профессионалы.

Жаклин, костюм которой был забрызган кровью и мозгом мужа, полезла назад, на багажник машины, чтобы подобрать часть черепа президента. Из следовавшей за «линкольном» машины охраны выскочил сотрудник Секретной службы Клинт Хилл и силой затолкал ее обратно на сиденье.

На площади воцарился хаос. Никто толком не понял, откуда прозвучали выстрелы. Но большинство свидетелей считали, что с «травяного холма», из-за примыкавшего к нему забора. Уже упоминавшийся выше Арнольд стоял как раз на этом холме. Пуля, летевшая сзади (из-за забора на вершине холма), просвистела рядом с его левым ухом. Он, как и учили в армии, сгруппировался и приник к земле. Этот момент ясно видел находившийся в кортеже сенатор Ярборо, который еще подумал, что у человека хорошая военная выучка. Семь свидетелей видели пороховой дым, поднимавшийся из-за забора на вершине «травяного холма».

Меньшая часть полагала, что стреляли из здания склада школьных учебников. Не было единства и относительно количества выстрелов. Многие слышали их больше чем три. Некоторые свидетели ощущали запах пороховой гари, что довольно проблематично, если предположить, что стреляли с шестого этажа склада школьных учебников.

Всего из 266 допрошенных свидетелей покушения 32 были убеждены, что стреляли из склада школьных учебников (сзади и слева от «линкольна» Кеннеди), а 51 (включая двух сотрудников Секретной службы и нескольких полицейских) столь же твердо был уверен, что выстрелы раздались с «травяного холма», то есть спереди и с чуть слева от машины президента.

Сразу после покушения полиция арестовала на Дили-плаза как минимум 12 человек. Но их всех отпустили, даже не установив личность (или скрыв полученные данные). Например, в железнодорожном вагоне за складом учебников были обнаружены трое «бродяг». Судя по фотографиям, «бродяги» неплохо одеты, коротко пострижены, а их обувь начищена. Кем были эти люди, неизвестно до сих пор.

Один из полицейских мотоциклетного конвоя Мэррион Бейкер, услышав выстрелы, подумал, что стреляли откуда-то сверху. Увидев сорвавшихся с крыши здания склада школьных учебников птиц, он немедленно подлетел на мотоцикле к складу и ворвался внутрь. Оба лифта не работали, кто-то заблокировал их на одном из верхних этажей. Бейкер заорал на подбежавшего начальника склада Трули: «Спустите лифт!». Но лифт не повиновался, и Трули с Бейкером побежали наверх по лестнице. На втором этаже они увидели Освальда, спокойно покупавшего в автомате кока-колу (из последующих показаний Бейкера напиток исчез). Бейкер наставил на Освальда пистолет. Но Освальд был абсолютно спокоен и не выглядел запыхавшимся. А ведь Бейкер видел его всего спустя полторы минуты после последнего выстрела (комиссия Уоррена утверждала, что с шестого этажа на второй можно было спуститься за минуту и шестнадцать секунд). Получалось, что террорист с рекордной скоростью спрятал винтовку, сбежал с шестого этажа на второй, купил в автомате кока-колу и ничуть не сбил дыхание. Если бы Освальд был без кока-колы в руках, то это еще было возможно теоретически. А вот на покупку напитка времени не хватало в любом случае. Поэтому злосчастная кока-кола и исчезла из последующих показаний. В промежуток не более трех минут после выстрелов Освальда видели на втором этаже еще три свидетеля.

Именно поэтому, как представляется, Бейкер и не задержал его. Ведь он спешил наверх, где еще мог находиться убийца. Полицейский лишь спросил у Трули, является ли этот человек сотрудником склада, и, услышав утвердительный ответ, побежал на верхние этажи. Кстати, сразу же после выстрелов одна из сотрудниц склада спускалась с четвертого этажа на первый. Освальда она не видела.

Освальд тем временем спокойно покинул здание склада через основной передний выход (он выходил прямо на Дили-плаза). Задним выходом, где было гораздо меньше прохожих, он не воспользовался. При этом из комнаты отдыха на втором этаже было быстрее добраться именно до заднего выхода. Надо подчеркнуть, что не только Освальд вышел на улицу из здания склада. Также поступили и многие другие сотрудники, движимые естественным любопытством: они хотели узнать, что же случилось с президентом.

Свидетелей того, как и когда Освальд покидал здание склада, нет. Но комиссия Уоррена решила, что это произошло примерно в 12.33. Сам Освальд на допросе говорил, что сразу после того, как он вышел из здания, он показал одному из сотрудников Секретной службы, где поблизости находится телефон. Это сочли чистой воды обманом, но потом один журналист вспомнил, что действительно справлялся у Освальда относительно ближайшего телефона. Видимо, Освальд ошибочно принял его за агента Секретной службы.

А кортеж тем временем набрал скорость, и президента повезли прямо в Парклендский госпиталь.

Примерно через десять минут после покушения здание склада школьных учебников было оцеплено полицией и там стали проводить перекличку сотрудников.

Освальд тем временем якобы безуспешно искал на Дили-плаза автобус, на котором он мог бы попасть домой. Но на площади все еще царил хаос, и он прошел несколько кварталов, пока не сел на автобус, который следовал в обратном направлении, мимо склада школьных учебников. Эта версия комиссии Уоррена. Никаких свидетелей, видевших, как Освальд искал автобус, не нашлось.

Зато заместитель шерифа Роджер Крэйг видел нечто другое. В тот день его и многих его сослуживцев в гражданском направили на улицу, по которой должен был следовать кортеж, но сказали не принимать участия в обеспечении его безопасности. Многие сотрудники были недовольны, так как считали, что их заставляют приветствовать Кеннеди. А полицейские, судя по разговорам, которые слышал Крэйг, президента очень не любили. Они упрекали его в предательстве высадки в заливе Свиней, а также возмущались тем, что он католик. После выстрелов примерно в 12.40 Крэйг увидел белого мужчину, бегущего от склада школьных учебников по направлению к «пикапу» светло-зеленого цвета марки «Рэмблер». Мужчина сел в эту машину, за рулем которой находился коренастый белый. Крэйг из-за сильной пробки на площади не смог поймать машину и догнать «пикап».

Узнав позднее, что в полицейском управлении находится задержанный подозреваемый, Крэйг немедленно прибыл туда и опознал в лице Ли Харви Освальда того человека, который садился в «пикап». Правда, допрашивавший Освальда капитан Фритц отрицает, что Крэйг видел задержанного. Но потом всплыла фотография, на которой Крэйг находится в офисе Фритца. Так как два человека в «пикапе» были единственными, кто явно пытался скрыться с Дили-плаза, Крэйг изложил все увиденное им в рапорте. В показаниях комиссии Уоррена Крэйг сообщил, что на допросе он прямо спросил Освальда насчет «пикапа». Тот ответил, что машина принадлежит миссис Пэйн. «Не пытайтесь втянуть ее в это. Она не имеет к этому никакого отношения». В 1967 году Крэйга уволили из полиции. А 15 мая 1975 года 39-летний Крэйг был найден мертвым: его жизнь оборвала выпущенная из винтовки пуля. Официальный вердикт гласил, что бывший полицейский покончил жизнь самоубийством.

Скорее всего, в «пикап» Рут Пэйн садился не Освальд, а его двойник, с которым мы еще встретимся в этот роковой день 22 ноября. Пока же двойник создал иллюзию поспешного бегства Освальда с места преступления.

Настоящий же Освальд действительно ехал на автобусе, о чем говорит найденный у него при задержании билет. Поведение для убийцы более чем странное. Ведь в автобусе его могли увидеть и задержать. И действительно, его попутчицей оказалась не кто иная, как бывшая квартирная хозяйка Освальда патриотка миссис Бледсоу (та, которая выгнала его из комнаты за то, что он говорил по телефону на иностранном языке, и не вернула ему два доллара). Конечно, в ее показаниях Освальд «выглядел как маньяк».

Когда автобус снова попал на Дили-плаза, движение остановилось. Водитель сообщил пассажирам, что стреляли в президента. Прокурор Далласа Уэйд на пресс-конференции уверял, что, услышав это, Освальд засмеялся. Потом выяснилось, что эти сведения абсолютно ложные: улыбался другой пассажир, молодой парень и не в этой связи.

Бледсоу рассказывала, что Освальд был грязный, с незаправленной рубашкой и «ужасным» выражением лица. Ничего такого пятью минутами раньше не заметил полицейский Бейкер. Запомним, что рубашка у Освальда была коричневая (Бледсоу утверждала, что на ней были оторваны все пуговицы и разорван рукав).

Пробив билет, с тем чтобы использовать его на другом маршруте, Освальд вышел из автобуса (сразу после этого в автобус ворвались двое полицейских, запретивших пассажирам выходить до проверки их личности) и на автобусной станции первый раз в жизни решил взять такси. Причем когда к водителю подошла пожилая женщина, Освальд был готов уступить ей машину, но в последний момент та решила, что поищет свободное такси. В 12.48 Ли сел в машину (водитель потом с уверенностью вспомнил его) и сказал шоферу отвезти его по адресу: 500 Норт Бекли, что было в нескольких сотнях метров от его квартиры. По дороге водитель непонимающе вопрошал, что же творится с движением. Пассажир отмалчивался. Освальд покинул такси в 12.54 в районе 700 Норт Бекли, что было в пяти минутах ходьбы от квартиры, где он жил.

Примерно около часа дня квартирная хозяйка увидела, как Освальд быстро вошел в дом. «О, вы торопитесь», — сказала она. Ответа не последовало. Примерно в это же время прямо перед домом остановилась патрульная полицейская машина, которая просигналила два раза и уехала. Квартирная хозяйка успела запомнить номер — 107. Эти цифры были на патрульной машине полицейского Типпита (ее номер был 10, машин с похожими номерами в полиции Далласа не было), которого его друг диспетчер патрульной службы почему-то направил в район Оук Клифф, где жили Освальд и Руби. Сразу же после сигнала Освальд, одетый, несмотря на теплую погоду, в серую куртку на «молнии», выбежал из дома. Под курткой у него был револьвер 38-го калибра, купленный еще в начале 1963 года на псевдоним «Хиделл».

В 12.45 полиция передала по радио пока еще слишком общие приметы возможного убийцы президента: «неизвестный белый мужчина, примерно тридцати лет, неплотного телосложения, рост 5 футов 10 дюймов, вес 165 фунтов, который, как сообщается, вооружен, по всей видимости, винтовкой 30-го калибра». Это было явно описание Освальда, но до сих пор непонятно, каким образом полиция решила, что именно человек такой внешности стрелял в президента. Возможно, описание было составлено по показаниям свидетелей, видевших на шестом этаже мужчину с винтовкой. Мужчина этот был одет в белую (или светлую) рубашку.

В час дня 22 ноября президент Кеннеди скончался в Парклендском госпитале. Его тело готовили к срочной транспортировке в Вашингтон, где должно было состояться официальное вскрытие. Примерно в это же время начальник службы безопасности госпиталя передал сотруднику Секретной службы, стоящему на посту перед комнатой, где находилось тело президента, пулю. Он предполагал, что эта пуля находилась на носилках, на которых в госпиталь принесли тяжело раненного губернатора Техаса Коннэли. Но точно так и никто не смог сказать, на каких именно носилках эту пулю обнаружили. А ведь это и была та самая «волшебная» пуля, которая стала основным столпом версии убийцы-одиночки. Ведь если предположить, что Коннэли и президента поразили разные пули, то следует признать, что стрелял не один человек. Пуля эта почти не была деформирована, несмотря на то, что прошила двух человек, у одного из которых раскрошила ребро. Заметим также, что в коридорах Парклендского госпиталя в то время толклись совершенно посторонние люди, и одним из них был Джек Руби (он заговорил со знакомым репортером).

Примерно в то самое время, когда католический священник провожал президента в иной, лучший мир, Освальда видели на автобусной остановке, а уже через 6 — 10 минут он был почти в миле от своей квартиры. Как он смог покрыть такое расстояние пешком, остается загадкой. Свидетели видели, как около Освальда остановилась патрульная машина, и он через окно о чем-то говорил с полицейским. Тот вышел, и Освальд хладнокровно всадил в него четыре пули из пистолета, убив патрульного Типпита на месте. Правда, свидетели расходятся в описании внешности убийцы. Некоторые видели коренастого человека, похожего на мексиканца лет 35. Другие видели этого «мексиканца» и Освальда вместе. Третьи утверждали, что убийца был в длинном черном пальто (некоторые свидетели показывали, что человек с винтовкой на шестом этаже склада школьных учебников также был одет в темно-коричневое или черное пальто).

Один свидетель видел, как убийца сделал контрольный выстрел в голову уже лежавшего на мостовой Типпита.

Убийство полицейского Типпита является ключом к разгадке покушения на президента США. Сторонники версии убийцы-одиночки утверждают, что Освальд убил ничего не подозревавшего Типпита, чтобы избежать ареста по обвинению в покушении на президента. Зачем, мол, Освальду убивать патрульного, если он ни в чем не был виноват? На первый взгляд придраться к подобной логике практически невозможно. Но именно на первый взгляд.

Сразу же после убийства полиция объявила в розыск «шевроле» 1957 года выпуска (такая же машина была припаркована возле дома Уокера на сделанной Освальдом фотографии и у этой же машины потом кто-то вырезал на фотографии номер).

Первоначально полиция сделала вывод, что Типпита убили из автоматического пистолета. Но револьвер Освальда не был автоматическим. Найденные потом неподалеку четыре гильзы были почему-то от разных производителей. Один из полицейских по фамилии По, который обнаружил гильзы, согласно сложившейся практике пометил их своими инициалами. Но когда те фигурировали в качестве вещественного доказательства, инициалов По на них не было. Зато было много других пометок, сделанных другими полицейскими.

Но дальше с доказательствами вины Освальда было еще сложнее. Две найденные рядом с местом убийства гильзы были произведены компанией «Ремингтон-Питерс», а еще две — фирмой «Винчестер-Вестерн». Однако из тела Типпита было извлечено три пули «Винчестер-Вестерн» и только одна марки «Ремингтон-Питерс». Причем одну пулю полиция предоставила ФБР сразу после убийства, а остальные — только через несколько месяцев.

Это несоответствие поставило комиссию Уоррена в тупик, из которого она так и не выбралась. То возникала версия, что Освальд сам мастерил патроны из различных пуль и гильз. Но сделать это без специального оборудования и навыков просто невозможно. Да и зачем, если патроны к револьверу в Техасе можно было купить практически на каждом углу и за бесценок? Говорили, что выстрелов было больше, просто, дескать, Освальд промахнулся и не все пули нашли. Как можно промахнуться, стреляя в упор, это большая загадка. Но даже если нашли не все пули, то получается, что, убегая с места преступления, Освальд куда-то спрятал и лишние гильзы. А вот четыре почему-то бросил на видном месте.

Наконец, револьвер Освальда был особенным. Помимо укороченного ствола он был переделан под патроны специального 38-го калибра (чуть большие по диаметру, чем стандартные). Если стрелять такими патронами, то гильзы чуть деформируются в середине. Найденные на месте убийства гильзы никаких следов деформации не имеют. Они явно от нормального револьвера 38-го калибра, а не от того, что нашли у Освальда при аресте.

Основным свидетелем убийства полицейского для комиссии Уоррена была некая Хелен Маркман, которая как раз спешила на свой обычный автобус в 13.15, чтобы попасть на работу. Достаточно просто почитать показания этой женщины, чтобы оценить ее надежность как свидетеля. Она несколько раз сказала, что не смогла в полиции опознать Освальда, но потом утверждала, что ее неправильно поняли. Она же, по собственным словам, несколько раз падала в обморок в момент убийства. Наконец, она же двадцать минут беседовала с раненым Типпитом, пока не приехала машина «скорой помощи». А Типпит, между прочим, умер мгновенно. Но комиссия Уоррена просто не обращала внимания на показания, которые не укладывались в уже сформировавшуюся версию. В частности, та же Маркман говорила, что полицейского застрелили примерно в 13.05 — 13.07. Но в это комиссия уже не поверила: Освальд даже бегом не смог бы к этому времени добраться до места своего преступления из дома, где его видела квартирная хозяйка.

С теми свидетелями, которые утверждали, что убийцей полицейского был не Освальд, происходили неприятные вещи. Один из них, некто Рейнольдс, «вспомнил» Освальда после того, как кто-то выстрелил ему в голову и он чудом выжил.

Наконец в первых сводках полиции после убийства Типпита говорилось, что убийца двигался в западном направлении, то есть навстречу патрульной машине и по направлению к своей собственной квартире, которую он якобы только что покинул. Комиссия Уоррена, понимая некоторую абсурдность такого сценария, поменяла западное направление на восточное. Теперь Типпит на машине «догнал» убегавшего из своей квартиры Освальда и все встало на свои места.

Что же представлял собой сотрудник далласской полиции Типпит и что он делал 22 ноября и чуть раньше? Родился Типпит 18 сентября 1924 года. В годы Второй мировой войны служил в 17-й воздушно-десантной дивизии, потом пробовал свои силы как фермер, но с июля 1952 года был сотрудником далласской полиции. Его не повышали, но и не наказывали. В 1956 году Типпиту была объявлена благодарность за обезоруживание опасного преступника.

Полицейский Типпит подрабатывал охранником в одной закусочной, владелец которой был активным членом Общества Джона Берча (он, правда, клялся, что о политике с Типпитом никогда не говорил). В ноябре 1963 года Типпит был на грани развода с женой (у него было трое детей), так как его любовница, замужняя официантка упоминавшейся выше закусочной, якобы ждала от него ребенка (впоследствии она говорила, что ребенок был от мужа). Ребенок у нее действительно родился через семь месяцев после смерти Типпита. Летом 1963 года официантка вновь сошлась с мужем, но тот продолжал следить за женой, так как подозревал, что она по-прежнему встречается с Типпитом.