Тула и Тольтеки

Тула и Тольтеки

В период упадка Теотиуакана, возможно в начале X в., на месоамериканском нагорье появляется, по словам И. Берналя, «во плоти и крови» первая историческая личность, которую можно идентифицировать и существование которой бесспорно. Имя этого человека – Мишкоатль. Он стоял во главе полчищ, следовавших, вероятно, из Халиско или из южной части Сакатекаса. Позже их назовут тольтеками, и хотя их предыстория остается для нас тайной, она изложена в форме предания в тексте тольтекского происхождения, известного под названием «Легенда Солнц».

Вместе с тем историю тольтеков можно изучать на основе многочисленных документов, таких, как «Анналы Куаутитлана», известные также под названием «Кодекса Чимальпопока»; «История тольтеко-чичимеков»; фрагменты «Мадридского кодекса» и другие образцы доиспанской литературы, составленные в индейских традициях. Существует также богатейшая информация в хрониках и историях, обработанных европейцами после Конкисты.

Ранее мы уже упоминали важнейшего доиспанского бога – Кецалькоатля. Мы должны проводить различие между Кецалькоатлем-богом и Кецалькоатлем-человеком. Последний был жрецом, а его существование, так же как и существование его отца Мишкоатля, не вызывает сомнения, оно, так сказать, было «во плоти». Его жизнь и деятельность не просто связаны с тольтеками. Именно ему они обязаны всеми своими достижениями, вместе с ним они осуществили подлинный переворот в доиспанской идеологии, поскольку Кецалькоатль-человек был также великим мыслителем-метафизиком, большим мистиком.

Мишкоатль завоевал долину Мехико и некоторые соседние области, покончив с остатками теотиуаканской культуры. Однако он не был разрушителем Теотиуакана, как считалось раньше. Город в то время уже находился в состоянии полного упадка, и Мишкоатль лишь уничтожил то немногое, что еще осталось от былого величия.

Затем Мишкоатль основал Кулуакан, первую столицу тольтеков. Мы уже упоминали об этом городе и о его основателях, кулуа, тольтекской ветви, когда шла речь об исторических ольмеках. Интересно отметить, что Кулуакан просуществовал три столетия, вплоть до прихода ацтеков. Это единственный тольтекский город, сохранившийся до периода Конкисты и существующий в настоящее время, – он представляет собой часть современного Мехико.

Мишкоатль присоединил к своим владениям Морелос, Толуку и Теотлальпан. Во время его походов происходит важное событие: по словам Саагуна, он встречает нетольтекскую женщину:

«Навстречу ему вышла женщина Чимальман, которая положила на землю свой щит, бросила свои лук и стрелы и предстала перед ним обнаженной, без рубахи и юбок. Видя ее, Мишкоатль выпустил свои стрелы: первая стрела, выпущенная в нее, пролетела над головой, заставив ее лишь пригнуться, вторая стрела, выпущенная в нее, пролетела сбоку, а девушка лишь чуть-чуть отклонилась; третью стрелу, выпущенную в нее, она поймала рукой, а четвертую стрелу, выпущенную в нее, она перехватила между ног. Выстрелив четыре раза, Мишкоатль повернулся и ушел. Женщина же сразу побежала прятаться в пещеру возле глубокого оврага. И снова пришел Мишкоатль, чтобы сблизиться с ней и вернуть свои стрелы, снова пошел он искать ее и никого не увидел. Тогда пригрозил он женщинам Куэрнаваки. И сказали женщины Куэрнаваки: пойдемте же и найдем ее. Они пошли за ней и сказали ей: тебя ищет Мишкоатль, из-за тебя он причиняет вред твоим младшим сестрам… И снова пошел Мишкоатль, и она вышла ему навстречу, снова не прикрыв свои срамные места, и вновь положила на землю свои щит и свои стрелы. И снова безрезультатно стреляет в нее Мишкоатль… После всего случившегося он овладевает женщиной по имени Чимальман, и она зачинает от него ребенка…»

Во время беременности Чимальман Мишкоатль был убит одним из своих подчиненных, а она вместе с родителями укрылась в Тепостлане, расположенном на территории нынешнего штата Морелос, откуда они были родом. Там и родился сын Мишкоатля, Се Акатль Топильцин Кецалькоатль. Он так и не увидел отца, а мать его также умерла при родах. Имя Кецалькоатля объясняется следующим образом. Он родился в год Первого Тростника, по местному календарю Се Акатль, а при наречении детей именем вместе с другими словами включалось и название года рождения. В соответствии с календарем индейцев это могло быть в 843, 845 или в 947 гг. Поскольку в «Кодексе Чимальпопока» говорится, что он умер тоже в году Се Акатль, можно предположить, что Кецалькоатль прожил 53 года, хотя точных сведений по этому вопросу нет.

Однако мы знаем, что Кецалькоатль предсказывал свое возвращение в один из годов Первого Тростника, и совершенно случайно именно в одно из этих лет на месоамериканский берег ступила нога Эрнана Кортеса. Можно предположить, что тогдашний правитель ацтеков, Моктесума Шокойоцин решил, что Кортес и был Кецалькоатлем, вернувшимся, чтобы вновь завладеть своим троном. (Автор повторяет здесь широко распространенную в зарубежной литературе, но неправильную версию об отождествлении ацтеками Кортеса с вернувшимся богом Кецалькоатлем. Подробнее об этом см.: Гуляев В. И Сколько раз открывали Америку? М., Знание, 1978, с. 22-27; Гуляев В. И. По следам конкистадоров. М., Наука, 1976, с. 46-49. )

Топильцин означает «наш принц», а Кецалькоатль – «драгоценный или пернатый змей». Наш Принц Первый Тростник Пернатый Змей родился в благородном семействе и воспитывался своими дедушкой и бабушкой в Тепостлане, по культурным традициям, тесно связанным с упоминавшимся ранее Шочикалько, который, возможно, представляет собой географический Тамоанчан. В обоих городах воздавали почести Кецалькоатлю-богу. По этой причине главная пирамида Шочикалько украшена огромными пернатыми змеями. Так и воспитывался Топильцин, взявший имя своего бога.

Через некоторое время Кецалькоатля призвали занять трон Кулуакана, захваченный узурпаторами после убийства его отца Мишкоатля. Предание гласит, что Кецалькоатль принял предложение, возвратился в долину Мехико, отыскал останки своего отца и возвел его в ранг божества. Тело отца он захоронил на Холме Звезды, где был воздвигнут храм. Победив узурпатора, примерно в 980 г. он решил обосноваться в Туле. Некоторые историки предполагали, что Кецалькоатль является основателем последней столицы тольтеков, однако в «Кодексе Чимальпопока» говорится, что до этого он бывал в Толланцинко, нынешнем Тулансинго, штат Идальго, в год 12 Акатль (это может быть 870, 922 или 974 г.), и стал правителем Тулы после Уэцина. Это означает, что Тула уже существовала, поскольку до этого у нее были другие правители – в год 3 Акатль, т. е. в 873, 925 или 977 г. В настоящее время наиболее признанной датой появления Кецалькоатля в Туле считается 980 г.

Наконец, в «Кодексе Чимальпопока» говорится об изгнании Кецалькоатля из Тулы, так же как и о его рождении, имевшем место в год 1 Акатль, что могло быть в 895, 947 или 999 гг. Интересно отметить, что все важнейшие события в жизни Кецалькоатля, так же, как мы видели, и его смерть, случились в год Тростника.

Огромные трудности, связанные с дифференциацией Кецалькоатля-бога и Кецалькоатля-человека, вызваны тем, что в текстах, переданных индейцами Саагуну, информаторы смешивают обоих персонажей, равным образом как и исторические и мифологические черты. Вот как проявляется эта путаница в тексте, рассказывающем о домах, которые строились в Туле по приказу Кецалькоатля:

«Там был также храм, принадлежавший жрецу по имени Кецалькоатль, гораздо более тщательно отделанный и изысканный, чем его дома; в храме имелось четыре помещения: первое, выходившее на восток, было из золота и называлось оно золотым домом, поскольку в качестве облицовки там использовались золотые пластинки, тщательно подогнанные друг к другу; второе помещение выходило на запад и называлось оно изумрудным или бирюзовым домом, поскольку внутри его была отделка из плотно пригнанных различных камней, образовавших мозаику, вызывающую огромное восхищение; следующее помещение, обращенное к полудню – так называли юг, – было из различных морских раковин, а в качестве облицовки использовалось серебро; эти раковины, покрывавшие все стены, были так искусно подогнаны, что нельзя было обнаружить места стыковки; четвертое помещение, выходившее на север, было богато украшено красными камнями, яшмой и раковинами. Был у него и другой дом, убранный перьями, внутри дома перья заменяли облицовку, и в этом доме было тоже четыре комнаты: в первой, обращенной к востоку, в качестве покрытия стен использовались роскошные желтые перья, они были очень изящными и разнообразными; другое помещение, выходившее на запад, называлось комнатой плюмажей и там в качестве покрытия стен использовались различные роскошнейшие перья, в том числе и перья одной птицы нежно-голубого цвета; все эти перья искусно переплетались и склеивались в подобие ковров, развешанных по внутренним стенам, из-за чего его называли кецалькалли, что означает комната богатых перьев; еще одно помещение, выходившее на юг, называлось комнатой белых перьев, так как изнутри она была выстлана белыми перьями в виде плюмажей, и были там представлены все виды великолепнейших белых перьев, последнее же помещение, выходившее на север, называлось комнатой красных перьев, а ее стены были покрыты перьями всякого рода ценных птиц. Кроме этих домов было построено много других, весьма любопытных и крайне ценных».

Помимо богатого языка и великолепия таких удивительных – несомненно, мифических – строений, в этом тексте важно обратить внимание и на то, что все четыре комнаты были ориентированы по сторонам света, а каждое направление имело свой цвет в соответствии с представлениями тольтеков: красный цвет ассоциировался с севером, белый – с югом, желтый – с востоком, а синий (или зеленый, цвет бирюзы) – с западом.

Еще один текст, касающийся Кецалькоатля, как никакой другой отражает «золотой век» тольтеков:

«А еще говорят, что он был очень богатым и имел все необходимое из еды и питья, что кукурузы было в изобилии, тыквы были такими огромными, что с трудом можно было обхватить их руками, а кукурузные початки были такими большими, что их носили только охапками; стебли петушьего гребешка были такими длинными и толстыми, что на них взбирались, как на деревья, а хлопок сеяли и убирали всех цветов – красный, желтый, пунцовый и фиолетовый, белесый, зеленый, синий и черноватый, бурый, оранжевый и рыжий, и все эти цвета были натуральными, они так и росли; а еще говорят, что в этом городе Туле разводили много разнообразных птиц с великолепными перьями различных цветов, и других птиц, которые пели сладко и нежно. А еще у этого Кецалькоатля были все богатства мира – золото, cеребро, изумруды и другие драгоценности, у него в изобилии произрастало какао различных цветов; подданные этого Кецалькоатля были очень богатыми и ни в чем не знали недостатка, не было голода, а кукурузы было так много, что маленькие початки не ели, а использовали вместо дров, когда топили бани».

Однако эта удивительная жизнь закончилась. Тексты аборигенов рассказывают нам в мифической или символической форме о том, что в действительности имело место в истории. Соседние с тольтеками племена, которые не смогли или не захотели принять их культуру и поклонялись кровавым божествам, главным образом Тескатлипоке, решили покончить с тольтеками.

Один из индейцев так рассказал об этом Саагуну:

«Они проявляли заботу о боге, и у них был только один бог, и он считался единственным, ему они молились, и звали его Кецалькоатль. Служителем их бога, его жрецом, был человек, которого тоже звали Кецалькоатль. И они так почитали своего бога, что исполняли все, что им говорил жрец Кецалькоатль, беспрекословно. А он говорил и внушал им: "Это единственный бог, его имя – Кецалькоатль. Он не требует ничего, кроме змей и бабочек, которых вы должны ему преподносить и жертвовать". (Испанская версия М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )

Таким образом, Кецалькоатль, мыслитель-мистик, проповедует среди тольтеков идею единого бога, возможно, двойственного, что подтверждается прекраснейшим отрывком из индейского текста, где говорится, что Кецалькоатль «взывал к своему богу, к тому, что находился в глубине небес, к той, у которой одежды из звезд, к тому, кто заставляет сиять все вокруг, к владычице нашей плоти, владыке нашей плоти, к той, что одета в черное, к тому, что одет в красное, к той, что придает устойчивость земле, к тому, что покрывает ее хлопком. И обратил он свои слова туда, где находился Дуализм (Омейокан), к девяти кругам, из которых состоит небо». (Испанская версия М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )

Из вышеприведенного отрывка видно, что говорится о Кецалькоатле в мужском и женском роде, а в качестве места его нахождения называется Омейокан – или место дуализма. Однако жрецы Тескатлипоки не удовлетворялись дарами из бабочек и змей, а требовали человеческих жертвоприношений. И вновь легенда переплетается с историей. При помощи злых чар враги пытаются дискредитировать Кецалькоатля и в завершение всего дают ему зеркало, чтобы он «увидел свое тело».

И этот уже очень пожилой человек, посвятивший жизнь обучению других и размышлениям, сталкивается с собственной дряхлостью, с разрушительной силой времени. Охватившая его печаль используется колдунами, которые предлагают ему принять лекарство от старости. Его спаивают пульке, после чего Кецалькоатль вступает в связь со своей сестрой Кецальпетлатль и нарушает все принципы, которые в течение стольких лет он же прививал тольтекам.

Сразу же после этого, где-то в 999 г., Кецалькоатль убегает (или, по другим источникам, изгоняется) из Тулы. Он направляется в Тлиллан-Тлапаллан, землю красного и черного цветов, символ мудрости. По всей вероятности, речь идет о Юкатане. Именно так объясняют местные историки тольтекское влияние на северную область майя (она будет проанализирована нами несколько позже) и появление в этих местах предводителя Кукулькана, имя которого на языке майя означает также Пернатый Змей.

Однако Кецалькоатль не сразу и не преднамеренно направился на Юкатан. До этого он посетил долины центральной части Месоамерики, на некоторое время остановился в Чолуле, где долгое время существовал его культ, а затем направился к побережью Мексиканского залива.

В одном индейском тексте так рассказывается о его паломничестве вместе со своими последователями

«А они (тольтеки) так верили своему жрецу Кецалькоатлю. И они были ему послушны и верили в его божественность и так боялись своего бога, что все ему подчинились, все поверили Кецалькоатлю, когда он покинул Тулу. И они настолько полагались на Кецалькоатля, что все пошли за ним, доверив ему своих женщин, и своих детей, и своих больных. Все поднялись и пустились в путь, старики, старухи, никто не воспротивился, все пустились в путь. И сразу же он направился к морским глубинам, к земле красного цвета, и там и исчез он, наш принц Кецалькоатль…»

Два мифа, а возможно, и две версии одного и того же мифа рассказывают нам о событиях, имевших место на побережье Мексиканского залива. В соответствии с первым Кецалькоатль построил плот из змей и направился к Тлиллану-Тлапаллану, земле мудрости, и исчез в море. По второму мифу (этот нам импонирует больше) Кецалькоатль зажег на морском берегу огромный костер и бросился в него, а из языков пламени вылетали многочисленные птицы удивительной красоты, различные проявления его духа. И превратился он в Тлауискальпантекутли, повелителя Дома Утренней Зари, утренней звезды Венеры. Опечаленный течением времени, он превратился в звезду, управляющую временем.