Александр Проханов Тогда Мадрид – теперь Дамаск

Александр Проханов

Тогда Мадрид – теперь Дамаск

Максим Шевченко, Михаил Леонтьев и Александр Проханов – мы, трое представителей Изборского клуба, осуществили десант в Дамаск, окружённый пылающими городами и сёлами. В ночи сквозь сон мы слышали заунывные, похожие на песнопения возгласы муэдзинов, орудийные раскаты, рёв установок залпового огня, а иногда грохот в центре города, где боевики-смертники взрывали мечети.

Мы приехали в Дамаск в разгар войны, потому что хотели понять катастрофическую реальность, увидеть чёрную воронку в центре Сирии, готовую затянуть в себя не только Ближний Восток, но и весь прочий мир. Мы приехали сюда и потому, что здесь, в Сирии, реализуется внешняя политика России. И в этом конфликте, всё более напоминающем глобальный, Россия выбрала в союзницы Сирию, президент Путин выбрал союзником президента Башара Асада. И сирийская война, как бы для многих это ни казалось странным, детонирует в самый центр российской жизни. Так в тридцать шестом году испанская война была предтечей Второй мировой, так в тридцать седьмом году осаждённый Мадрид напоминал сегодняшний осаждённый Дамаск.

Члены Изборского клуба на передовой. За нами Дамаск (Максим Шевченко (крайний слева) Михаил Леонтьев (крайний справа) и Александр Проханов (в центре))

Мы все посещали Сирию в её прежние золотые времена, любовались красотой её городов, её благополучием и покоем, полюбив эту восхитительную страну, её оливки и минареты, эту святую землю, где Савл превратился в Павла. Мы не могли не приехать теперь сюда, в час, когда война изгрызает Сирию, готова оставить от неё обугленный скелет.

Александр Проханов, Башар Асад и Михаил Леонтьев (фото Василий Проханов)

Что мы видели в Сирии? Бои в стотысячном пригороде Дамаска Дарайя, по которому мы неслись в боевой машине пехоты среди минных разрывов и щёлканья снайперов. И город, когда-то цветущий и восхитительный, смотрел на нас дырами обугленных окон, иссечёнными фасадами. Мы не нашли в нём ни одного уцелевшего жилья, ни одного живого обитателя, но только угли, разбитые зеркала, вспоротые одеяла, раздавленные гусеницами мотоциклы и велосипеды. И оставленные боевиками настенные граффити: «Башар Асад, ты умрёшь. Сначала Сирия, потом – Россия». У одной из таких разрисованных стен я поменялся нательным крестом с православным солдатом. И теперь ношу его нательный крест, молюсь, чтобы моего брата во Христе пощадили пуля и мина.

Мы встречались под уханье канонады с президентом Башаром Асадом в его дамасской резиденции. И он был удивительно спокоен, иногда задумчив, поражал своим рафинированным интеллектом, умением создавать с помощью скупых формулировок картину сверхсложной военно-политической драмы, в которую вовлечена его родина. Мне было важно увидеть в нём человека неколебимой воли, сделавшим свой выбор раз и навсегда, готовым бескомпромиссно сражаться за Сирию. Эту волю он транслирует в пехотинцев, штурмующих в Дарайе дом за домом, в генералов, составляющих планы больших и малых баталий, в сирийский народ, который стоит рядом со своим президентом.

Уличные бои

Мы были у верховного муфтия Сирии, который рассказал нам о драме религиозного раскола, поразившего Сирию, в которой до недавнего времени сунниты и шииты, алавиты и марониты, православные и друзы жили единой семьёй. А теперь секира расчленила сирийское общество на множество враждующих фрагментов.

Башар Асад

Мы были у митрополита и молились вместе с ним перед иконой, подаренной русским патриархом Кириллом. Молились сначала за Сирию, чтобы она выстояла перед сатанинскими силами. А потом за Россию, чтобы её не коснулись подобные беды.

Мы были исполнены светлого духа, который исходил от муллы и православного монаха. И в тот же вечер страшным взрывом был убит один из влиятельных муфтиев, проповедник и богослов. И этим взрывом в центре мечети ещё глубже был вбит железный костыль в сердце Сирии.

Война, которая происходит в Сирии, – это война особого типа, имеющая свой алгоритм, свой стратегический план, своё хорошо прописанное либретто и своего капельмейстера.

Тлеющие в Сирии противоречия между властью и суннитским большинством, между режимом Башара Асада и «Братьями-мусульманами», эти противоречия два года назад породили сначала бурю Интернета, в котором возникли протестные публикации, призывавшие суннитов выйти на улицы. Мирные демонстрации, которые проходили в Хомсе и Хаме, по технологиям флэшмоба собрали тысячи протестующих. Период мирных демонстраций длился недолго и закончился применением оружия, когда внедрённые в толпы демонстрантов боевики стреляли в полицию.

Уличные бои

Демонстрации, обмен огневыми ударами, трупы, стенающие матери, похороны – всё это снимали десятки телевизионных каналов. Среди которых могучая, лукавая, работающая на деньги Катара «Аль-Джазира» возглавила информационную войну против Дамаска.

Михаил Леонтьев на фоне настенного граффити «Сегодня Сирия, а завтра Россия» (ANNA-NEWS)

Призыв помочь «Братьям-мусульманам» был услышан во всём исламском мире. И сюда, в Сирию, через границы Ирака, Ливана, Иордании, Турции двинулись отряды боевиков. Обстрелянные, ловкие, закалённые в ливийской пустыне, в горящем Триполи, в иракских городах, в террористических операциях Йемена и Афганистана, эти потоки направлялись точной рукой. Субсидировались деньгами Катара и Саудовской Аравии, наводняли Сирию, сливаясь с местными повстанцами.

Тридцать стран из разных уголков исламского мира присылали сюда своих стрелков. Каждый труп, каждая смерть, каждый выстрел тиражировались могучей информационной машиной, которая создавала из президента Башара и государства Сирия образ чудовища, образ абсолютного зла. Вместе с боевиками через границу текло оружие. Сначала стрелковое, противотанковое, а потом тяжёлое – артиллерия и танки. Сегодня армия повстанцев обеспечена самым современным натовским оружием. Быть может, недалёк тот час, когда у неё появятся боевые вертолёты.

Хорошо оснащённая, мобильная, в начале партизанская, а теперь почти регулярная армия являет собой подвижную сетевую структуру из больших и малых отрядов. Они по указам стратегического штаба перемещаются по сирийской территории, обретают характер партизанского спецназа, мусульманской армии быстрого реагирования, которая, в случае необходимости может быть переброшена из Сирии в Казахстан, Узбекистан, Туркмению, Киргизию и на русский Северный Кавказ.

Политологи и военные аналитики, с которыми нам довелось встречаться в Дамаске, уверены, что война за Сирию – это война за Россию. Сирия – последний оплот, последний рубеж, сломав который, это мобильное воинство, оснащённое оружием Запада, с могучим информационным сопровождением, выполняя американскую стратегию трансформации исламского мира, кинется на Россию.

Мы жили в Дамаске, ещё не разрушенном, прекрасном, весеннем, с цветущими деревьями, изысканными домами. И здесь начинаешь ценить гражданский мир в сегодняшней России, верить в силу и осмысленность российского государства, понимаешь усилия Путина по реформированию и перевооружению российской армии. Помогая Дамаску, мы помогаем сами себе.

ЗРПК «Панцирь-С1»

Эту помощь мы ощутили не только в политических дискуссиях и на правительственных приёмах. Мы ощутили её в окрестностях Дамаска, где расположены подразделения сирийской противовоздушной обороны. В каменистых горах, в бункерах стоят зенитные ракетно-пушечные комплексы «Панцирь» – продукция знаменитого тульского завода КБП. Создание великого оружейного конструктора Аркадия Георгиевича Шипунова, который построил первоклассное оружие, исключающее здесь, под Дамаском, бесконтактную войну, безнаказанные атаки тысячи крылатых ракет, которые совсем недавно перемолотили Багдад и Триполи. Эта тяжеловесная и в то же время изящная установка с поворотной антенной выехала из чёрного подземелья под солнце. И сирийский генерал отдал этой машине «честь» так, как будто перед ним появился сам Аркадий Шипунов.

Изборский клуб – это оружие в идейной борьбе за Россию. Бригада бронетанковых войск, воюющих в Дарайе, муфтий и митрополит, президент Башар Асад и мой брат во Христе, воюющий сейчас в городских развалинах, – теперь все они являются коллективным членом Изборского клуба.

28 марта 2013 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.