28. Артек под Звенигородом

28. Артек под Звенигородом

Река Островня протяженностью 15 километров впадает в Москву-реку в качестве ее правого притока в селении Шихово, ныне вошедшем в черту города Звенигорода. Шихово издавна славится промыслами струнных музыкальных инструментов: здесь делают гитары, балалайки и домры. Не случайно сам Петр Ильич Чайковский (1840–1893) побывал тут в 1885 году, когда подыскивал для себя дом в этих местах. Великий композитор посещал западные окрестности Подмосковья и прежде. Так, он провел целое лето 1883 года в деревне Подушкино, что находится на одноименном шоссе близ Одинцова, на даче своего брата Анатолия Ильича. В своем письме оттуда Чайковский напишет: «Чем более я знакомлюсь с этой восхитительной по живописности и обилию лесов местностью, тем более наслаждаюсь ею».

Правда, Петра Ильича привлекла на запад Подмосковья спустя два года не деревня Шихово, а расположенное рядом с ней селение Островня. Если сейчас поискать Островню на подробной карте окрестностей Звенигорода, то рядом с названием можно прочесть холодное слово «нежилое». Здешний господский дом сгорел в 1920-х годах, а флигели утрачены в 1940-х годах. И только большой парк с липовыми и еловыми аллеями на берегу реки Островни, а также живописный пруд напоминают о бывшей здесь некогда роскошной барской усадьбе.

Согласно «Экономическим примечаниям к генеральному межеванию 1800 г.» в Шихове и Островне было 33 двора, 125 душ мужского пола и 144 – женского. Селения эти располагались при устье реки Островни, по обеим сторонам большой дороги из Звенигорода в Верею. Москва-река славилась обилием рыбы, а близ Шихова на реке был перевоз. Здесь звенигородский купец третьей гильдии П. И. Стариченков в 1861 году построил мост. Селения стояли в лесу, строевом и дровяном, в лесу этом в изобилии водились зайцы и белки, встречались также волки и лисицы. Но чем по-настоящему была богата местность, так это множеством птиц. Орнитологический справочник того времени называет перепелок, уток, рябчиков, куропаток, вальдшнепов – всего 36 видов. По Москве-реке плотогоны гоняли лес, а женщины пряли лен и ткали холсты.

В числе владельцев Островни летописи упоминают древний дворянский род Осоргиных, восходящий к XV веку. Прародитель рода Александр Осоргин погиб в бою под Суздалем в 1445 году. В XVIII веке Островней владела помещица Е. И. Осоргина, а затем коллежский асессор Михаил Герасимович Осоргин, поручик и звенигородский уездный судья в 1820 году. Затем документы называют хозяевами Островни князя Н. Б. Голицына, а с 1890 года помещицу Иванову-Козельскую.

Наибольший интерес вызывает личность князя Николая Борисовича Голицына (1794–1866). Это он собрал в Островне богатую нотную библиотеку, которой пользовался в 1885 году, как это отмечалось выше, П. И. Чайковский. Здесь композитор отыскал ноты старинных романсов и воспользовался ими, в частности, для сочинения арии Трике в опере «Евгений Онегин».

Портрет Николая Борисовича Голицына. Неизвестный художник

Род Николая Борисовича Голицына по прямой линии восходит к генерал-фельдмаршалу, «птенцу гнезда Петрова» князю Михаилу Михайловичу Голицыну (1675–1730), который приходится родным прадедом владельцу звенигородской усадьбы. Князь М. М. Голицын прославился тем, что отбил у шведов в 1702 году считавшуюся неприступной крепость Шлиссельбург, что было первой крупной победой русских войск в Северной войне.

Правнук знаменитого генерал-фельдмаршала также немало понюхал пороху на своем веку. Князь Николай Борисович Голицын участвовал в 50 сражениях Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии 1813–1814 годов. Это был отважный ординарец князя П. И. Багратиона, награжденный многими орденами и золотой шпагой «За храбрость». Шпага эта ныне хранится в Государственном Эрмитаже. Он сопровождал тяжело раненного в Бородинском сражении П. И. Багратиона в имение его родителей Симы Владимирской губернии.

Князь Голицын переводил на французский язык стихи А. С. Пушкина, а также русских поэтов И. И. Козлова и Н. М. Языкова. В 1836 году он выслал свой перевод стихотворения А. С. Пушкина «Клеветникам России» в Петербург из Артека – крымского имения своей сестры Т. Б. Потемкиной. С Пушкиным князь был знаком и прежде. По утверждению его сына Н. Н. Голицына, «отец сошелся с Пушкиным еще в начале его литературной славы, и отношения их поддерживались до самой смерти последнего».

Великий поэт отозвался на посылку князя Голицына письмом, написанным 10 ноября 1836 года, за два месяца до роковой дуэли:

«10 ноября 1836 года из Санкт-Петербурга в Артек. Тысячу раз благодарю Вас, милый князь, за Ваш несравненный перевод моего стихотворения, направленного против недругов нашей страны. Я видел уже три перевода, из которых один сделан высокопоставленным лицом из числа моих друзей, но ни один не стоит Вашего. Отчего Вы не перевели этой пьесы в свое время, – я бы послал ее во Францию, чтобы щелкнуть по носу всех крикунов из Палаты депутатов.

Как я завидую Вашему прекрасному крымскому климату: письмо Ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода. Там колыбель моего «Онегина», и Вы, конечно, узнали некоторых лиц.

Вы обещаете перевод в стихах моего «Бахчисарайского фонтана». Уверен, что он Вам удастся, как все, что выходит из-под Вашего пера, хотя тот род литературы, которому Вы предаетесь, самый трудный и неблагодарный из всех, какие я знаю. По-моему, нет ничего труднее, как переводить русские стихи французскими, ибо, при сжатости нашего языка, никогда нельзя быть столь же кратким. Итак, честь и слава тому, кто справляется с этим так удачно, как Вы.

Прощайте, я еще не отчаялся увидеть Вас в нашей столице, ибо знаю, как Вы легки на подъем. Весь Ваш А. Пушкин».

Известно, как Пушкин мечтал приобрести хотя бы клочок земли в Крыму. В душе поэта постоянно жила память о том времени 1820 года, когда он провел в Крыму, в Гурзуфе, близ Артека, «три счастливейшие недели». Князь Николай Борисович Голицын уехал из Артека в свое звенигородское имение Островня, которое он в шутку также называл Артеком. Артек на крымско-татарском языке означает перепелка, а птицы эти во множестве водились не только в Крыму, но и в подмосковных княжеских владениях.

Вот благоуханный отрывок пушкинской прозы, словно напоенный сладким и родным крымским воздухом. В своем «Отрывке» А. С. Пушкин рассказывает о посещении Крыма вместе с семейством генерала Раевского в августе 1820 года. «Из Азии в Европу» – имеется в виду «Из Тамани в Керчь». Таврида – Крым. Юрзуф – так в пушкинские времена именовали Гурзуф. Итак, читаем и наслаждаемся пушкинской прозой:

«Отрывок из письма к Д. (1824).

Из Азии переехали мы в Европу на корабле. Я тотчас отправился на так называемую Митридатову гробницу (развалины какой-то башни); там сорвал цветок для памяти и на другой день потерял без всякого сожаления. Развалины Пантикапеи не сильнее подействовали на мое воображение. Я видел следы улиц, полузаросший ров, старые кирпичи – и только. Из Феодосии до самого Юрзуфа ехал я морем. Всю ночь не спал. Луны не было. Звезды блистали; передо мною, в тумане тянулись полуденные горы… «Вот Чатырдаг», – сказал мне капитан. Я не различил его, да и не любопытствовал. Перед светом я заснул. Между тем корабль остановился вблизи Юрзуфа. Проснувшись, увидел я картину пленительную: разноцветные горы сияли; плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам; тополи, как зеленые колонны, стройно возвышались между ими; справа огромный Аюдаг… и кругом это синее, чистое небо, и светлое море, и блеск и воздух полуденный…

В Юрзуфе жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею со всем равнодушием и беспечностию неаполитанского lazzarone. Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря – и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество. Вот все, что пребывание мое в Юрзуфе оставило у меня в памяти…

Растолкуй мне теперь, почему полуденный берег и Бахчисарай имеют для меня прелесть неизъяснимую? Отчего так сильно во мне желание вновь посетить места, оставленные мною с таким равнодушием? Или воспоминание самая сильная способность души нашей, и им очаровано все, что подвластно ему?»

Имение «Артек», в котором жил князь Н. Б. Голицын и куда адресовал А. С. Пушкин свои письма, располагалось там, где в наши времена находился Всесоюзный пионерский лагерь «Артек», а ныне находится международный молодежный лагерь отдыха с тем же названием. С одной стороны с «Артеком» граничит поселок Гурзуф, а именно с той его частью, которая носит название «Кипарисный лагерь». Замыкает протяженную вдоль моря территорию «Артека» так называемая Медведь-гора, или Аюдаг, воспетый Пушкиным. Аюдаг в самом деле издали напоминает громадного медведя, склонившего голову к «зеленеющей влаге» Черного моря. Я вспоминаю наши походы на Аюдаг, когда экскурсовод бодрым голосом напоминал нам в лесу, покрывающем гору: «Мы идем по левой задней лапе медведя».

Бахчисарайский фонтан. Фото В. Вельской

Пушкин всей силой своего таланта вспоминает об этих пленительных местах в заключительных стихах поэмы «Бахчисарайский фонтан»:

Приду на склон приморских гор,

Воспоминаний тайных полный,

И вновь таврические волны

Обрадуют мой жадный взор.

Волшебный край, очей отрада!

Все живо там: холмы, леса,

Янтарь и яхонт винограда,

Долин приютная краса,

И струй и тополей прохлада;

Все чувство путника манит,

Когда, в час утра безмятежный,

В горах, дорогою прибрежной,

Привычный конь его бежит,

И зеленеющая влага

Пред ним и блещет и шумит

Вокруг утесов Аюдага…

Теперь еще раз перечитаем «Отрывок из письма к Д.» и увидим и услышим те же образы, но уже в несравненных пушкинских стихах из «Евгения Онегина»:

Прекрасны вы, брега Тавриды,

Когда вас видишь с корабля

При свете утренней Киприды,

Как вас впервой увидел я;

Вы мне предстали в блеске брачном:

На небе синем и прозрачном

Сияли груды ваших гор,

Долин, деревьев, сел узор

Разостлан был передо мною.

А там, меж хижинок татар…

Какой во мне проснулся жар!

Какой волшебною тоскою

Стеснялась пламенная грудь!

Но, муза! Прошлое забудь.

Князь Н. Б. Голицын состоял в родстве с известным княжеским родом Юсуповых: младший сын фельдмаршала М. М. Голицына Андрей Михайлович (1729–1770) был женат на княжне Елизавете Борисовне Юсуповой (1745–1770). А княжна была сестрой Николая Борисовича Юсупова, первого директора Эрмитажа и хозяина подмосковного Архангельского, которое посещал его полный тезка князь Николай Борисович Голицын. Князь Н. Б. Голицын активно пропагандировал творчество Бетховена в России и сам прекрасно играл на виолончели.

Не напрасно в Шихове до сей поры, словно в память о выдающемся князе-музыканте, делают струнные инструменты. С Бетховеном он был не просто знаком, но и дружен, состоял в активной переписке. Великий немец посвятил русскому князю Н. Б. Голицыну четыре «Голицынских квартета». Князь был близко знаком и с другими выдающимися западноевропейскими композиторами своего времени – Йозефом Гайдном, Фредериком Шопеном и Михаилом Огинским.

Князю Н. Б. Голицыну шел 61-й год, когда он, отставной подполковник, вновь оказался на полях сражений, на этот раз как участник Крымской войны. Тогда, в 1855 году, он собрал отряд добровольцев из своих крестьян под названием Новооскольская 45-я дружина, возглавил эту дружину и участвовал в обороне Севастополя. Вместе с ним воевали его сын и внук.

На звенигородской земле князь трудился над своими мемуарами о военных походах 1812–1814 годов, писал работы по богословию, занимался переводами. Князь Н. Б. Голицын был похоронен в Святогорской Успенской лавре Курской епархии (ныне г. Святогорск Донецкой области на Украине). Отмечу, что последний приют А. С. Пушкина – тоже Святогорский монастырь, но на Псковщине.

…Сидя у распахнутого окна на веранде своего дома в Островне, князь Николай Борисович задумчиво перелистывал бережно хранимое им в библиотеке первое издание пушкинского «Бахчисарайского фонтана». Строки стихов, переведенные князем на французский язык, вскоре появятся в парижском издании поэмы «Бахчисарайский фонтан»:

Беспечно ожидая хана,

Вокруг игривого фонтана

На шелковых коврах оне

Толпою резвою сидели

И с детской радостью глядели,

Как рыба в ясной глубине

На мраморном ходила дне.

Нарочно к ней на дно иные

Роняли серьги золотые…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.