Клубок седьмой Галицкие бояре и Рюрик II

Клубок седьмой

Галицкие бояре и Рюрик II

Киевскую Русь губил политический эгоизм. Модели западных «свобод» оказывались очень соблазнительными. Им завидовали, пытались копировать. Богатые торговые города – Новгород, Полоцк, Смоленск – были ничуть не против того, чтобы жить самостоятельно и загребать прибыли, как Венеция, Генуя, Бремен, Любек. В Европе граф или герцог набирал силу, и зачем ему было повиноваться королю? Не лучше ли повоевать с соседним герцогом, прихватить его земли? Примерно так же рассуждали русские удельные князья. А бояре, набирая вес, стремились к такому же положению, как у западных баронов, – регулировать властителей в свою пользу.

В предшествующих главах мы рассказывали, как вели себя киевские и ростовские бояре. Но подобные тенденции проявляли не только они. Особенным своевольством и гонором выделялись бояре Галича. Это княжество называли Червонной (красной) Русью, оно охватывало Прикарпатье и Карпаты, было очень богатым. Как уже упоминалось, здесь имелись месторождения соли, железа, свинца, издревле процветала металлургия, ремесленное производство. Через галицкие города проходили важные торговые пути, связывавшие Русь с Европой. А правила здесь побочная ветвь Рюриковичей, она не имела прав на великое княжение и в драках за Киев оставалась в стороне.

Княжеству это шло только на пользу. Впрочем, шла на пользу и сильная княжеская власть, которую установил и удерживал Владимирко Галицкий. В чем-то он был похож на своего современника, Юрия Долгорукого. Наводил порядок твердой рукой, не терпел крамольников. Червонная Русь укреплялась, богатела. Однако при этом жирели и бояре. Они жили по соседству с Венгрией, Польшей. Видели, как живут соседи, роднились с зарубежной знатью, ездили в гости. Перенимали обычаи, в том числе опыт интриг, измен.

Когда киевский трон захватил узурпатор, Всеволод II Ольгович, Владимирко Галицкий отказался повиноваться ему, вступил в союз с Долгоруким. Они подружились, и Юрий выдал дочку за сына Владимирко – Ярослава. Киевский великий князь пробовал покорить Прикарпатье силой, нашел себе союзников – венгров. Они-то всегда были готовы пограбить русские города. Но у Всеволода и его венгерских приятелей нашлись друзья и в самом Галиче. Их союзниками стали местные бояре. Единоличное правление Владимирка стояло им поперек горла. Они установили тайные связи с Киевом, принялись готовить переворот. Но простонародье сохраняло верность своему князю, о замыслах бояр стало известно, а Владимирко с предателями не церемонился. Вызревший мятеж он круто раздавил. Всех схваченных зачинщиков без долгих разговоров отправил на плаху или на виселицу.

Когда Всеволода II сменил на столичном троне Изяслав II, ситуацию это не изменило. Новый государь сохранил союз с венграми. А Юрий Долгорукий и Владимирко Галицкий оставались их противниками. В противовес венграм они заключили альянс с византийским императором Иоанном Комнином. А галицкие бояре продолжали исподтишка интриговать. Пробовали строить козни в пользу племянника Владимирко – Ивана. Но успеха они не добились. Разоблаченных изменников карали быстро и однозначно. А Ивану пришлось бежать, он околачивался в вольном городе Берладе на Днестре, набрал ватагу из всякого сброда и стал наемником. Бродил по Руси и готов был служить любому, кто заплатит.

В 1154 г. Владимирко скончался. Престол унаследовал его юный сын Ярослав. Мы уже рассказывали: он не только готов был примириться с киевским великим князем, но и повиноваться ему, «как отцу», быть «у стремени», приводить по его приказам галицкие полки. Однако Изяслав II выбрал совершенно другой вариант – захватить Галицию в полную собственность. Нахлынул с войсками, а когда его крепко побили, учинил дикую резню, велел перебить всех пленных. Кроме бояр, за которых можно получить выкуп. И не только выкуп – как раз с ними-то можно было договориться.

Правда, вскоре Изяслав II умер. Великим князем Киевским наконец-то стал друг – Юрий Долгорукий. Но вскоре его отравили, закрутились очередные драки за столичный трон. Сцепились Изяслав III, сынок Изяслава II, Мстислав Волынский. В Галиче это отразилось новыми заговорами – там замышляли посадить на княжение пройдоху Ивана Берладника. Переворот не получился, но и без того галицкое боярство при молодом Ярославе разгулялось вовсю. Вышло из-под контроля, наглело.

Принялось регулировать даже личную жизнь князя. Местная знать обрабатывала и втягивала в свои интриги его супругу, сына Владимира. Вельможи превратились в лучших друзей княгини, окручивали лестью и подарками. Приучали, что в доме и в княжестве хозяйкой должна быть она. Настраивали давить на мужа, вынуждать его соглашаться с решениями жены. Если не по-хорошему, то скандалами. Но сами решения, естественно, подсказывали бояре. Куда повернуть политику, на что потратить доходы, кому передать выгодные назначения, пожалования… Что же касается наследника, то «друзья» специально растлевали его. С юных лет приохотили выпивать, блудить с холопками. Заранее готовили на смену такого князя, которому ни до чего не будет дела, при котором будут заправлять они сами.

Ситуация дошла до полного разрыва в семье. Ярослав не выдержал такой жизни. Выслал прочь собственную жену и сына. Он полюбил простую девушку Анастасию, у них родился ребенок. Но однажды ночью во дворец вломились вооруженные бояре со слугами. Без всяких церемоний схватили князя и его любимую. На площади соорудили костер, и Анастасию сожгли. А Ярослава приволокли и заставили смотреть, как она корчится в огне, во что превращается. Любуйся, князюшка, послушай вопли, подыши гарью и запоминай, каково идти поперек боярской воли… Что ж, Ярослав Владимирович и впрямь запомнил кошмарную ночь. Однако вынес совсем не тот урок, на который рассчитывали убийцы. Он сделал вид, будто смирился. А на самом деле тайно подготовил надежных воинов. Всех оппозиционных бояр арестовали внезапно, одним махом. И всех казнили.

Результат стал впечатляющим. Галицкое княжество достигло своего расцвета. Ни один враг даже посягать на него не отваживался. А сам князь, избавившись от изменников, стал одним из самых могущественных на Руси. Он прославился как Ярослав Осмомысл – в «Слове о полку Игореве» воспевается, как он «подпирает горы Карпатские железными полками», заступил путь чужеземным королям, «затворил Дунаю ворота». Кстати, у него тоже было много общего с современником из Северной Руси, св. Андреем Боголюбским. Он выдвигал приближенных не по роду, а по способностям. Опирался на простонародье, и его «железные полки» формировались так же, как владимирские «пешцы».

Но после убийства Боголюбского северная Русь, Владимиро-Суздальская, тоже обвалилась в полосу междоусобиц. Напомним, победителем стал молодой брат Боголюбского Всеволод III – в историю он войдет как Всеволод Большое Гнездо. Его поддержало население Владимирщины. Ему оказал помощь князь Святослав Святославич Черниговский (когда-то его отца спасал Юрий Долгорукий, и он сам вместе с отцом выбирался через леса от врагов, нашел убежище в Москве). Эти встряски в значительной мере подорвали авторитет Владимирской державы. Всеволоду пришлось утверждать его заново.

Между тем продолжались драки за власть и в Южной Руси. За Киев сцепились Святослав Черниговский, Ярослав Луцкий и сыновья Ростислава Набожного – Давыд Смоленский и Рюрик Овручский. Пролив немало кровушки, кое-как достигли примирения. Черниговский князь и Ростиславичи совместными усилиями прогнали Ярослава Луцкого. А между собой договорились, что столица достанется Святославу, но он будет владеть Киевом с согласия Рюрика и Давыда, и только лично, а не наследственно.

Ну а когда Святослав Святославич Черниговский уселся в столице, он стал рассуждать по-своему. Он великий князь. Другие обязаны повиноваться ему. В том числе владимирский Всеволод. При Боголюбском было иначе, но его больше нет, и это время ушло. Теперь восстанавливается прежняя традиция. Центр русской державы будет один, он возвращается в Киев…

Вот только Всеволод отнюдь не спешил признавать главенство Святослава. И не спешил признавать первенство Киева. Наоборот, он осознал правоту Боголюбского: будущее принадлежит Северной Руси, а не Южной! Именно ее надо возвышать и укреплять, она станет собирать вокруг себя рассыпавшиеся и разобщенные княжества. Именно этим и занялся Всеволод. Вмешался в свары в Рязани, рассудил здешних князей, братьев Глебовичей – они признали владимирского государя своим покровителем. Прижал своевольных новгородцев. Перехватывал дорогу, по которой к ним поступал хлеб. Заставлял приглашать на княжение своих ставленников. Такая политика разозлила киевского властителя. Надо же, мальчишка вздумал стать новым Боголюбским! Если не хочет считаться со старшим, надо заставить. Святослав принялся действовать в пику Всеволоду. Подстрекал против него и рязанцев, и новгородцев. Завелся до того, что организовал поход.

Поднял и киевлян, и черниговцев, и северских, полоцких князей, зазвал половцев, новгородцев. Рать собралась огромная. Святослав настолько воодушевился, что вздумал заодно разделаться с другими конкурентами. Сдуру напал на Давыда Ростиславича Смоленского. С ним-то никакой войны не было, он просто выехал на охоту с семьей, и вдруг налетели воины Святослава! Давыд успел вскочить в лодку и удрать, но государь не слишком расстроился. Не получилось – так в следующий раз получится. По зимнему пути он повел свои полчища на север. Сожгли Дмитров и еще несколько городков по Верхней Волге.

Но Всеволод перехитрил, он сумел выиграть войну вообще без боев и без крови. Его армия встретила пришельцев на притоке Дубны реке Веле и позицию выбрала неприступную. Встала на горе, над отвесным обрывом, прикрытая глубокой долиной речки. Атаковать было самоубийством, переправляться и карабкаться по склонам под ливнями стрел. Владимирцы укрепились палисадами, засеками. Стояли-стояли и дождались оттепели. Киевляне, черниговцы, новгородцы и прочие их союзники завязли в морях грязи и талых сугробах, среди вскрывшихся и разлившихся речек. Бросили обозы, потеряли все имущество, ели лошадей. Промокли, измучились, болели, умирали, добрались до Новгорода в жалком виде…

А тем временем аукнулось глупое нападение на Давыда Смоленского. Пока барахтались в распутице, брат Давыда Рюрик захватил Киев. Ну а Всеволод III связался с Рюриком и Давыдом, заключил с ними союз. Святослав очутился в безвыходном положении, между молотом и наковальней. Ему ничего не оставалось делать, кроме как вступить в переговоры. И вот тут Всеволод сыграл мудро и дальновидно. Он не стал мстить за нашествие на свои владения. Не принял сторону Рюрика и Давыда Ростиславичей. Он занял позицию посредника между обеими враждующими группировками.

Свергнуть Святослава он не позволил, отблагодарил его за прошлую помощь. Настоял, чтобы ему возвратили Киев, титул великого князя. Но за такие уступки Святослав обязался ни на что больше не претендовать и даже города Киевского княжества отдавал Рюрику. В общем, Всеволод III рассудил всех и поставил себя выше всех. Отныне он выступал гарантом мира. Как Ростиславичи, так и Святослав с черниговскими и северскими родичами должны были уважать его. Негласно признавали высшей инстанцией, старались заручиться его расположением.

А главный-то выигрыш достался не только Всеволоду. Нет, выиграла и вздохнула с облегчением Русская земля. В княжеских раздорах на нее уже лезли все кому не лень. Половцы, литовцы, эстонцы, шведы. А по владимирским и муромским лесам шастали болгары с мордвой. Совместными усилиями всех врагов проучили, разогнали. Организовали походы и на половцев, и на эстонцев, и на болгар. Оставили крепкие зарубки: Русь сильна, и трогать ее не стоит. А поддерживали страну теперь два могущественных столпа. Владимирский государь Всеволод и Галицкий – Ярослав Осмомысл.

Но в 1187 г. установившееся было равновесие нарушилось. Ярослав Осмомысл скончался. А на его великолепное княжество нашлось сразу несколько претендентов. Сам Осмомысл назначил наследником Олега, сына от сожженной Анастасии. Но был еще Владимир, сын от первой жены. Был и родственник Роман Волынский, правивший по соседству. И вот здесь-то подняли голоса галицкие бояре. Почуяли волюшку и выступили на первый план. Вопрос, кому княжить, они вознамерились решать сами.

Роман Волынский их никак не устраивал. Он был таким же крутым, как Осмомысл, заставлял знать безоговорочно повиноваться себе. Абсолютно не устраивал их и Олег. Отцы и деды тех же бояр казнили его мать! Чего хорошего приходилось ожидать им от такого властителя. Аристократы закрутили заговор и устроили переворот. Олега свергли, а через некоторое время отравили. Посадили на престол Владимира Ярославича. Того самого, которого и прежде надеялись превратить в собственное послушное орудие. Сейчас опять принялись играть на его слабостях, усаживали за хмельные столы. Ко всему прочему, князь овдовел. Бояре вдохновились окрутить его, начали подсовывать в невесты собственных родственниц.

Однако даже Владимир не оправдал расчетов. В политике стал проявлять самостоятельность, не спешил идти на поводу у советников. Да и в личной жизни повел себя наперекор знати. Полюбил вдову священника и женился на ней. Аристократы чрезвычайно рассердились. Задумали проучить князя, как когда-то его отца. Явились вооруженной делегацией, предъявили ультиматум: Владимир должен выдать жену для сожжения, а себе выбрать другую, которую ему предложат. Однако князь с супругой и двумя детьми предпочел сбежать. Он поехал просить помощи у венгерского короля Белы III.

Что ж, сосед вошел в положение, охотно откликнулся. Лично возглавил рыцарей, повел через Карпаты вроде бы восстанавливать справедливость. Подошли к Галичу. Население не стало вооружаться против собственного князя. А с боярами король каким-то образом договорился. Город без боя открыл ворота. Но тут же выяснилось, что искренностью Бела III совершенно не отличался. На переговорах с боярами, судя по всему, обе стороны нашли общий язык. Когда войско вошло в Галич, король неожиданно сменил тон – Владимира с семьей арестовал, отправил в Венгрию и заточил в башню. А сам Бела принял титул «короля Галицкого». Венгры оккупировали княжество и хозяйничали совершенно бесцеремонно. Превращали православные храмы в конюшни, занимали дома, обчищали погреба, хватали прямо на улицах чьих-то жен себе в наложницы.

Нет, такого на Руси давно не бывало! Чужеземцы шутя отхватили солидный кусок русской земли. Да еще и какой жирный кусок! Князья всколыхнулись, заговорили, что надо бы идти освобождать. Но… пошел только Роман Волынский, и у него сил не хватило, он был разбит. А старшие князья, Святослав Киевский и Рюрик Белгородский, уперлись в вопрос: если Галич освободят, кому он достанется? Святослав соглашался, чтобы его взял Рюрик, но за это пускай отдаст Белгород, Овруч и еще ряд городов. Тот отказывался. Увязли в спорах, поход так и не состоялся.

Но в 1189 г. злосчастный узник Владимир Галицкий все-таки сумел удрать от венгров. Летом в башне было душно, ему сделали поблажку, поставили на верхней площадке шатер. Князь изрезал его, связал лоскуты, ночью спустился с башни и скрылся. Он объявился у германского императора Фридриха Барбароссы. Молил о помощи, а до принципиальности Владимиру Ярославичу оказалось ох как далеко! Он раздавал обещания расплатиться чем угодно. Выражал готовность признать себя вассалом Фридриха, платить ему дань в 2 тыс. гривен серебра, если подсобит вернуть княжество.

Впрочем, император такими посулами не прельстился. В данное время он был занят другими проблемами, и затевать войну с Венгрией ему было абсолютно не с руки. Но Фридрих вдруг узнал, что Владимир приходится племянником Всеволоду Большое Гнездо. А когда-то Всеволод, отчаянный мальчишка, сбежавший от матери из Византии, колесил со свитой по Европе и появлялся при дворе императора. Барбаросса помнил его. Знал и о том, каким могущественным государем стал Всеволод. С таким властителем император хотел дружить и ради этого оказал любезность.

Отписал к польскому королю Казимиру Справедливому, попросил поддержать Владимира. Тот с пожеланиями Барбароссы должен был считаться, а с венграми враждовал. Выделил войско, а тем временем оккупанты совершенно допекли галичан. Как только люди узнали, что идет их князь с поляками, они восстали, выгнали венгров прочь. Но и Владимиру после всего пережитого пришло время задуматься: кто его свергнет в следующий раз? Бояре? Венгры вернутся? Или поляки окажутся такими же «друзьями»?

Теперь и он вспомнил, что у него есть дядя, Всеволод III. Раньше Владимир не имел с ним ничего общего, не удосуживался связаться. А сейчас поклонился ему, умолял: «Будь моим отцом и государем, я Божий и твой со всем Галичем, желаю тебе повиноваться». Помогло, да еще как! Всеволод племянником не пренебрег. Известил не только русских князей, но даже и западных королей, что отныне Владимир Галицкий находится под его покровительством. Этого оказалось достаточно. Больше никто не рисковал трогать князя.

Постепенно, шаг за шагом Всеволод Большое Гнездо превращался в реального государя всей Руси. Киевский Святослав задумал было новую усобицу, нацелился отхватить часть смоленских владений. Но Рюрик и Давыд Ростиславичи обратились к Владимирскому великому князю, он грозно цыкнул, и Святослав мгновенно пошел на попятную, обещал не шалить. А в 1194 г. киевский государь скончался. Следующим по старшинству был его соперник, белгородский и овручский князь Рюрик Ростиславич. Но Всеволод III счел необходимым подчеркнуть, кто главный на Руси, из чьих рук получает власть новый киевский князь. Прислал в Киев своего уполномоченного, который и возвел его на престол.

Хотя Рюрик, склочный и неумный, столь откровенного «намека» не понял. Или сделал вид, будто не понимает. Попытался поставить себя независимо. Пускай Всеволод распоряжается у себя на севере, а Рюрик на юге! Принялся перетасовывать уделы, раздавать города. Но при этом со всеми перессорился. Даже с собственным зятем Романом Волынским. Рюрик пальцем о палец не ударил, чтобы помочь ему в войнах с венграми, в борьбе за Галич. Зато всячески регулировал Романа через дочь, пытался использовать как своего подручного. Переделы владений обидели и черниговских Ольговичей. Они доказывали: когда в Киеве властвовал представитель их клана, Святослав, то выделял компенсации соперникам. Пускай Рюрик тоже выделяет компенсации, пускай признает Киев не наследственным, а только личным приобретением.

Рюрик II отказал в грубой форме. Тогда Ольговичи позвали половцев, ворвались на Смоленщину. На их сторону перекинулся и Роман Волынский, вмешались полоцкие князья. Разгорелась общая месиловка. Утихомирил страсти только Всеволод Большое Гнездо. Стукнул кулаком по столу, поднял полки и повел к Чернигову. Дело даже не дошло до боя. Ольговичи мгновенно запросили мира. Освободили всех пленных, поклялись никогда впредь не покушаться на чужое. Свара погасла, тишина восстановилась… Но… даже такой властитель, как Всеволод, уже был не в состоянии склеить воедино осколки Руси. Они начали жить собственной узкой жизнью. Абсолютно не желали склеиваться. Киевский и смоленские князья совершенно не поняли целей Всеволода! Он-то ставил перед собой главную задачу – обеспечить мир. Именно это он и сделал.

Рюрик и его родственники воспринимали политическую картину совершенно иначе. Они-то полагали, что Всеволод выступил на их стороне как союзник. А коли так, считали само собой разумеющимся продолжить войну: пожечь и разграбить неприятельские города, обогатиться добычей, угнать побольше невольников, прибрать к рукам какие-нибудь земли. И вдруг Всеволод без них вступает в переговоры, подписывает мир! Рюрик оказался не в состоянии понять, что Владимирский государь становится выше схватки. Он отстаивает интересы вовсе не Рюрика, а Руси в целом. Киевский властитель разозлился настолько, что захватил несколько городов в Поднепровье, принадлежавших Всеволоду. Укусил глупо, по-мелочному, абы бросить вызов. Вот тебе власть на юге! Вот тебе повиновение!

Больше-то против Владимирского государя он ничего не сумел предпринять, руки были коротки. Зато рядом был Роман Волынский. Его союз с Ольговичами Рюрик квалифицировал как «измену». Не получилось погромить Черниговщину, ну так Рюрик позвал смоленских князей разорять Волынь… Но Роман обратился к… Всеволоду Большое Гнездо, попросил взять его под покровительство. Тот не отказал. И опять его окрика оказалось достаточно. Смоленск сразу же остерегся воевать, Владимирское княжество было у него под боком. А без родичей и Рюрику пришлось укоротить амбиции.

Что же касается Романа Волынского, то его шаг оказался чрезвычайно мудрым и выгодным. Подчинившись могущественному северному государю, он приобрел не только безопасность. В 1199 г. скончался Владимир Галицкий. Его сыновей венгры так и не выпустили, они умерли в заключении. Династия, шедшая от Володаря Галицкого, пресеклась, целое княжество осталось бесхозным. О, тут уж у многих глаза разгорелись. Бояре торжествовали: настало их время, они сами могли выбрать подходящего им властителя. Нет, не тут-то было! Ведь покойный Владимир передался под власть Всеволода Большое Гнездо «со всем Галичем». Он и распорядился выморочным имуществом. Передал его Роману Волынскому.

Для политики «склеивания Руси» получалось как нельзя лучше. Волынское княжество объединялось с Галицким и при этом признавало над собой старшинство Владимирского государя. Альянс Всеволода с Романом скреплял Русскую державу с юго-запада и северо-востока! И только галицкие бояре, едва лишь узнали, какой князь к ней едет, схватились за головы! Кого-кого, а решительного и твердого Романа они меньше всего мечтали видеть в своем городе. Вооружили ополчение, отправили посольство в Польшу. Королю Казимиру они поклонились богатыми дарами и объявили, что передаются в его подданство со всем княжеством.

Нет, не получилось! Авторитет Всеволода Большое Гнездо стоял настолько высоко, что и Казимир не захотел с ним ссориться. Он не забыл, как к нему приезжали послы из далекого, но могущественного Владимира, как заставили короля целовать крест – Галич не трогать. Бояр он отправил восвояси, а рядовые галичане не имели никаких причин отвергать Романа, открыли ему ворота. Он принял княжение, взялся наводить порядок в разболтавшихся новых владениях. Впрочем, аристократы остались верны себе. Активно ринулись закручивать интриги. Сносились с венграми, с Киевом.

А там их обращения попали на благодатную почву. Передача Галича Роману совершенно вывела из себя Рюрика. Ненавистному зятю достался эдакий пирог! От злости и зависти киевский великий князь утратил всякий здравый смысл, загорелся только одной целью – отобрать! Смоленские родичи прекратили помогать ему, ну так не беда, он нашел других союзников. Ради такой цели помирился с черниговскими склочниками Ольговичами! Даже забыл, что именно из-за них поссорился с Всеволодом Большое Гнездо! Какая мелочь! Кто старое помянет…

Сейчас ценным оказалось как раз то, из-за чего недавно ссорились – Ольговичи были не против что-нибудь хапнуть. Съехались с ними в Киеве, пировали, самозабвенно делили галицкие города. В успехе были уверены: вон сколько князей с дружинами, а галицкие заговорщики помогут. Но Роман отлично успел изучить повадки своих бояр. Он не собирался позволять, чтобы его свергли и убили. Князь образно говаривал: «Если хочешь есть мед, надо передавить пчел». Его верные слуги кушали хлеб не даром – присматривали за подозрительными. А всех бояр, уличенных в предательстве, князь без долгих разговоров захватил и казнил.

Он и с другими противниками действовал оперативно. Сформировал полки из простонародья, такие же, как были у Осмомысла. Стремительно повел их к Днепру. Тут-то и сказалось, что вздорного и безалаберного Рюрика II не любили даже его собственные подданные. Зато Роман заслуженно пользовался репутацией честного и справедливого князя. Города встречали его хлебом-солью, на его сторону перешли торки, берендеи, черные клобуки. Рюрик и Ольговичи еще поднимали тосты, делили шкуру неубитого медведя, как вдруг узнали: Роман у стен Киева! Успели запереться во внутренней крепости, но внешние укрепления киевляне оборонять не стали. Галицко-волынский князь вступил в столицу, и его враги очутились в ловушке. Пришлось сдаваться.

Роман заблаговременно связался со Всеволодом III, вместе с ним выработали условия, которые и продиктовали побежденным. Ольговичам приказали вернуться в свои уделы, Рюрику в Овруч. Но и Роман в Киеве не остался, посадил княжить двоюродного брата Ингваря Луцкого. Таким образом, значение киевского «златого престола» окончательно сводилось на нет. Древняя столица превращалась в рядовой город со второстепенным князем…

Хотя и в таком статусе она продержалась лишь год. Опозорившийся Рюрик и его союзники не находили себе места. Дали клятву смириться? Так это же ерунда, для подобных случаев существовала отговорка: вынужденная клятва недействительна. Все помыслы были заняты только одним – расквитаться, отомстить. Затаились, выжидали…

В конце 1203 г. Роман отправился в поход на половцев, и его противники сочли момент подходящим. Они, наоборот, наняли массы половцев и налетели на Киев. Захватили без сопротивления, и пошла вакханалия. При первом погроме Киева при Боголюбском была разорена лишь часть города, ограниченно и целенаправленно. Воины прошерстили кварталы столичной знати, купцов, евреев, вывезли богатства и святыни из греческих митрополичьих храмов, а большинство жителей не пострадало. Сейчас Рюрик объявил всех горожан «изменниками». То есть изменниками самому себе – и карал их.

Правда, поступить иначе он не мог. Ему же требовалось расплатиться с половцами. Подключились отряды Ольговичей: степняки тащат, а чем мы хуже? Разграбили церкви, даже погребальные одежды великих князей. Банды катились по улицам. Похватав ценное имущество, поджигали дома, чтобы выкурить попрятавшихся жителей. Сгоняли вместе и бедноту, и вчерашних сановников, и священников, и монахинь. Сортировали не по сословиям, а по физическому состоянию. Молодых и здоровых делили между собой, связывали в вереницы. А престарелых, недужных, полосовали саблей или ножом, чтоб не возиться.

Это было безумием, диким и… совершенно бессмысленным. Князья, предавшие город резне и пожарам, не приобрели ничегошеньки! Разве что урвали долю награбленного и самодовольно задирали носы: они защитили свою «честь», отомстили. Задерживаться в Киеве они боялись. Напакостив, трусливо разбежались кто куда. Но даже бахвалиться «победой» им довелось совсем недолго. О случившемся быстро узнал Всеволод III, из Галицко-Волынского княжества не замедлил выступить Роман.

Он осадил Рюрика в Овруче. Тесть не геройствовал, начал лебезить, просить прощения. Что ж, Всеволод Большое Гнездо и зять помиловали его, но наказание все-таки придумали. Вернули ему Киев! Иди-ка княжить над обезлюженным пепелищем. Смотри в глаза уцелевшим киевлянам, живи в разграбленном дворце, ходи молиться в ободранные и закопченные пожарами храмы. По настоянию победителей Рюрик расторг союз с Ольговичами, был вынужден вместе с Романом пойти на половцев, воевать со вчерашними друзьями, отбить у них хотя бы часть пленников, которых им отдал.

Однако с раскаянием у киевского князя было совсем туго. Он осознал лишь то, что его снова унижают! А тут и другие обиженные подвернулись – галицкие бояре. Потихоньку спелись с ними, сговаривались. И попались. Бдительному Роману о заговоре доложили, боярам он без промедления вынес смертные приговоры, а тестя, его жену и дочь, свою супругу, арестовал и постриг в монахи. Не хочешь восстанавливать погубленный город, так отмаливай. Великим князем Киевским Всеволод III назначил сына Рюрика и своего зятя, Ростислава. Но титул «великого князя Киевского» превратился уже в пустой звук, а сам Киев от погрома так и не оправился, покатился в упадок.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.