Глава № 5 Звёздные животные, Солнечная лошадь не «Коровы на лугу»

Глава № 5

Звёздные животные, Солнечная лошадь не «Коровы на лугу»

На Руси семь ярких звезд в созвездии «Большой Медведицы» назывались и Ковш, и Телега, но самое раннее название – Лось (в неолите), что было связано с представлением о хозяине тайги, которого народная фантазия перенесла на небо управлять животным миром на Земле. И в сикачи-алянском лосе заложена та же идея, но он по всем параметрам является ещё и космогоническим представлением о сущности вселенной.

Совершенно очевидно, что малые народы Севера в более поздние времена заимствовали элементы этих понятий, переработав их на свой шаманский лад. Лось у них стал не объектом поклонения, а субъектом охоты. И неслучайно А.П. Окладников пытался навязать этому лосю идею препарированного животного, увидев внутри его и аорту, и сердце, и кишечник. Академические историки, соглашаясь с изображением на нем солярных кругов, не отказываются от этих органов и доводят тем самым вопрос до абсурда. Получается, что протонивхи, якобы жившие здесь в неолите, были одновременно и шаманистами, и солнцепоклонниками, что совершенно несовместимо. У поздних нивхов созвездие «Большой Медведицы» тоже представлялось лосем, но которого преследует охотник. «Млечный путь» у них – следы его лыж. У славян, кстати, он считался пролитым молоком небесной коровы Земун.

Из истории известно, что замена названия созвездия Лося на Большую Медведицу произошло в неолите. Образ медведя не фигурирует в петроглифах Сикачи-Аляна, хотя, может быть, и не найден ещё. Это даёт основание предполагать уход русов с территории Нижнего Амура или ассимиляцию их северными неандерталоидами ещё в неолите. У древних русов независимо от мест проживания никогда не было шаманизма. Он был присущ северным монголоидам рубежа эр. Поэтому искать его признаки в петроглифах Амура – нонсенс!

Изображение черепов в рисунках присуще не шаманизму, а древнему культу мертвой головы русов-бореалов, позже черепа, а потом только символа его как вместилища духа доброго предка. Описанные Окладниковым обезьяноподобные маски не являются таковыми, т. к. у всех без исключения есть изображение подбородочной кости. Однако в интерпретации черепов и масок-личин в духе шаманизма и каннибализма древних племен Амура академик использовал самые изощренные способы доказательств. Он привел массу сравнений амурских личин с масками эскимосов, членов тайного союза Дук-дук в Меланезии, сингалов на Цейлоне, африканцев, индейцев и других, находящихся якобы в настоящее время в затянувшемся у них неолите.

Такие сравнения нельзя признать корректными и по географическим особенностям, и по хронологическим, и, главное, по антропологическим. Ведь кроманьонец даже палеолита – Сунгиря и Костёнок – не был ни шаманистом, ни каннибалом. Поэтому племенам Амура неолита без их антропологической идентификации нельзя приписывать «заслуги» союза Дук-дук. А черепа в петроглифах Амура выглядят больше как европеоидные, а не монголоидные (все они высоколобые).

Так что не звучит сколько-нибудь убедительно предположение академика, что на берегу Амура располагался поселок охотников за черепами, где члены мужского союза приносят домой и бросают на землю свою кровавую ношу – обрезанные головы людей соседнего племени.

Некоторые не поддающиеся атрибуции маски – без внешнего контура, парциальные, с изображением якобы татуировки, скорее, являются не образами духов шаманов, а представляли изображение Бога или Богини, контуром головы которых являлась очертания самого камня. Был такой период в религии, когда сам камень со своей крепостью и вечностью считался Богом.

Один из самых почетных и древнейших петроглифов Сикачи-Аляна – три бредущих фигуры не то лосей, не то быков, не то лошадей. Окладников, никак не интерпретируя, отнес его к 12 тыс. до н. э., что, вероятно, соответствует истине (илл. № 107). Современные исследователи (Лапшина З.С. и др.) увидели в нем сюжетную картину типа «Коровы на лугу», т. е. бредущих в стаде животных. О космологическо-мифологическом понимании этого изображения никто и не помыслил. А, тем не менее, это так. Хорошо известно представление древних о трёх звёздно-небесных маралухах иномира, которые влияют на размножение маралов на Земле. Они и были в центре культовых отправлений древних звёздопоклонников.

илл. № 107

Как пишет исследователь В. Уранов, на Алтае в тысячелетних храмах под открытым небом изображения животных – оленей, лосей – являлось не предвкушением желудка, а олицетворением Вселенной. И здесь верхний мир был источником жизни среднего мира – человеческого. Лишь с «гуннских» времен животных стали изображать как вожделенную добычу в сценах охоты, интересуясь больше средним миром, чем верхним.

В Сикачи-Аляне три неопределенных животных могли одновременно олицетворять и маралух, и лосей, и лошадей, и быков в связи с неспецифичностью рисунка. И именно эта неспецифичность является примечательной и раскрывает высокое достижение абстрактнообразного сознания человека мезолита. Так представлялись или изображались животные иномира, отличные от земных животных.

Интерпретация Лапшиной петроглифа лошади, в животе которой изображен плод с пуповиной (илл. № 108), того же типа, что и «Коровы на лугу». Такие акушерско-ветеринарные сюжеты не вписываются в космологические культовые представления древних людей. Лошадь беременна, но беременна солнцем, которое изображено в виде двулучевой (двурукавной) свастики. Это ещё в 2006 г. определил археолог Н.Е. Спижевой, и с этим нельзя не согласиться. Его фильм «К истокам цивилизации» о солнцепоклонниках Сикачи-Аляна явился первым шагом в борьбе с извращением древней истории Нижнего Амура.

илл. № 108

В петроглифах имеется и другое «научное» изображение лошади того времени, везущей солнце (илл. № 109). Именно так русы – язычники объясняли движение солнца по небу. А когда оно скрывалось, это отображали свастичным знаком внутри беременной солнцем лошади. Так показано и дневное движение солнца по небу, и его ночное пребывание внутри лошади. Следовательно, по представлению древних людей, солнце в течение суток рождалось, умирало и рождалось вновь.

илл. № 109

Подобные космологические поверья сохранялись до конца XIX века в Орловской губернии, где в наивной форме народного космизма имелось представление, что Солнце не летает, а ездит на огромном коне. И в

Сикачи-Аляне идея везущей солнце лошади или ездящего на ней солнца подсказывает, что в это время человек уже использовал лошадь как транспорт. А это VII–VI тыс. до н. э., что значительно опережает представление о времени её одомашнивания. Но может быть это вовсе не лошадь, а символ чего-то более значимого? Ответ будет позже.

Мифология русов, связанная с солнцем, перекочевала в среду монголоидов-охотников, где они стали стрелять в него из лука.

В своей книге «Тайны русского народа» в главе «Русские Боги» В. Демин указывает, что в древнекитайских мифах существовало десять солнц, девять из них поразил из лука Великий Стрелок. Эта достаточно поздняя традиция, вероятно, была заимствована нижнеамурскими монголоидами со своей интерпретацией о трёх солнцах, два из которых убивает стрелок Кадо. Таким образом, корни этого мифа не растут из VI–III тыс. до н. э., как преподносят историки. По Демину, представление о трёх солнцах – Дажбоге, Хорее и собственно Солнце – на русской земле в течение тысячелетий было настолько стойким и обыденным, что проникло даже в церковную литературу. В знаменитом «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона (середина XI в.) говорится о свете Тресолнечного Божества и именуются они Тресветлым Тресолнцем.

Да и родовая память, не обремененная письменностью и стесненная малочисленностью племени, не сохраняет мифологические образы более 5–6 поколений. Так что нанайскому мифу о трех солнцах не более 200–300 лет, и создан он, вероятно, в XV–XVI веке нашей эры. Таким образом, никакой связи между стрелком Кадо, девой Мамилчжи и временами, когда камни «были мягкими», а на небе «горело три солнца» не существует. А всё, что написано по поводу этой якобы неолитической легенды, есть недомыслие и литературщина, и не более того.

В описании Лапшиной представлений о взаимоотношениях человека и зверей в неолите нет ни доли правды. По ее мнению, зверь сильней, он является активной частью композиции описанного петроглифа, поэтому на нем якобы расположена маска-личина человека – пассивной части. Чтобы отвратить читателя от истинного понимания рисунка, она подняла с самого дна наивного дарвинизма образ, абсолютно не соответствующий действительности. Как считает Лапшина, человек в природе мезолита – неолита представлял собой забитое, запуганное, дрожащее существо, умирающее от страха перед зверем и молящееся всем пням и корягам.

А тем временем европеоиды с животным миром не церемонились, тем более, с лошадьми. Во французском местечке Солютре, под скалами, куда охотники загоняли к обрыву табуны, до сих пор белеют в размывах скелеты многих тысяч лошадей. Возле города Павлова в Чехии обнаружены останки ста мамонтов, загнанных и убитых в западне. В оврагах южной России под Костенками лежат кости тысяч зубров и т. д. и т. п. Нет, древний человек по складу был большим антропоцентристом в природе, чем сейчас. Возможно, уверенность в своей избранности в этом мире и покровительстве своих богов помогли ему выжить в достаточно тяжелых условиях.

Другое дело сейчас, когда русских лишили «родительской» опеки исконных богов и замутили их сознание ложными образами и ценностями, созданными СМИ, «фарисеями и книжниками», к которым относятся и доморощенные псевдоисторики.

Таким образом, на лошади изображена не тварь дрожащая – человек, а солнце, законы движения которого по небосводу не были ещё известны предку, и он в соответствии со своими космологическими представлениями отобразил этот процесс.

Никто и никогда из современных исследователей не упоминает другое изображение лошади в п. Шереметьево, которое видел Маак, отметивший, что на ней показан и всадник. Петроглиф был древний, нечеткий и, вероятно, уже утраченный. Но сам факт такого изображения подсказывает, что на лошади «ездило» не только солнце, но и человек каменного века, и понятие о езде верхом он имел.

Петроглиф «Лошадь, везущая солнце» привлекал внимание многих исследователей. Но такую интерпретацию его, какую сделал академик Окладников, никто не поддержал, но и не опроверг. Он развил нанайскую сказку о живой голове, которую поместил на лошадь, предположив, что это изображение могло послужить иллюстрацией к этой сказке или наоборот. А петроглифу этому не менее 6–7 тыс. лет.

Такие оплошности, конечно, недостойны академика, но когда увлеченно занимаешься подтасовкой фактов для профанов, видимо, сгодится и это.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.