Переписка лидеров

Переписка лидеров

Начиная с 22 октября между Хрущевым и Кеннеди начался обмен письмами. Технически обмен посланиями с 22 по 28 октября 1962 года каждая сторона — советская и американская — проводила по двум каналам: по линии посольской шифровальной связи и через официальное лицо в виде подлинника. Отметим, прямой телефонной линии между Вашингтоном и Москвой не существовало, и это затрудняло понимание ситуации.

Неслучайно письма Хрущева в разгар кризиса, от 26 и 27 октября, передавались по радио в надежде, что ЦРУ выслушивает московский эфир! Прямая телефонная линия между Кремлем и Белым домом была установлена сразу же после Карибского кризиса, учитывая его уроки. После снятия кода секретности с материалов по Карибскому кризису переписка Кеннеди и Хрущева была опубликована в «Дипломатическом вестнике» МИДа. РФ (1992 г.,? 2–3, с. 39–50). Вся оригинальная переписка Кеннеди и Хрущева сегодня хранится в Архиве внешней политики РФ и архивах Госдепартамента США.

ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА США ДЖ. Ф. КЕННЕДИ

Председателю Совета министров СССР

г-ну Н.С. Хрущеву.

Белый дом, Вашингтон. 22 октября 1962 года.

(Цит. по: Архив внешней политики РФ,

фонд 104, опись 17, папка 11, дело 6, листы 32–33).

Уважаемый г-н председатель!

Копия заявления, которое я делаю сегодня в телеэфире вечером относительно событий на Кубе и реакции моего правительства на них, передана вашему послу в Вашингтоне. Ввиду серьезности событий, о которых я говорю, я хочу, чтобы позиция моего правительства в этом вопросе стала известна вам незамедлительно и точно.

Во время наших обсуждений и обмена мнениями по Берлину и другим международным вопросам меня больше всего беспокоила возможность того, что ваше правительство не поймет правильно волю и решительность Соединенных Штатов. Я не допускаю, что вы или любой другой здравомыслящий человек преднамеренно толкнет в наш ядерный век мир в войну, которую, как это абсолютно точно известно, ни одна страна не может выиграть.

Во время нашей встречи в Вене и в дальнейшем я выражал нашу готовность и желание найти путем мирных переговоров решение любой и всех проблем, которые разделяют нас. В то же самое время я ясно доказывал, что ввиду целей той идеологии, которой вы придерживаетесь, Соединенные Штаты не могут потерпеть какого-либо действия с вашей стороны, которое бы значительно нарушило существующее равновесие сил в мире. (.)

Для того чтобы избежать какой-либо неправильной оценки со стороны вашего правительства всего, что касается Кубы, я публично заявил, что, если на Кубе произойдут определенные события, США предпримут все, что надлежит предпринять для защиты своей собственной безопасности и безопасности наших союзников.

Несмотря на это, на Кубе продолжалось быстрое развитие ракетных баз, оружия среднего и дальнего радиуса действия и других наступательных вооружений. Должен сказать вам, что Соединенные Штаты полны решимости, чтобы эта угроза безопасности Западного полушария земного шара была устранена. В то же время я хочу сказать, что действия, которые мы предпринимаем, являются минимумом, необходимым для устранения угрозы безопасности стран этого полушария. Я надеюсь, что ваше правительство воздержится от любых действий, которые расширили бы или углубили бы этот кризис, уже носящий серьезный международный характер, и что мы сможем договориться с вами и встать на путь мирных переговоров.

Искренне ваш Джон Кеннеди.

Вышеприведенное письмо Кеннеди, адресованное Хрущеву, должно было, по идее, шокировать советского лидера. Но этого не произошло по весьма простой причине: состояние шока Хрущев пережил чуть раньше. Ощущение «снега на голову посреди лета» Хрущева настигло за трое суток до письма Кеннеди. Хрущев был уже предупрежден о том, что в американской администрации имеют прямые или косвенные доказательства о наличии на Кубе советских ракетах от своего верного дипломата, главы советского МИДа Андрея Громыко.

Сразу же после ужина у Джона Кеннеди в Белом доме глава русского МИДа Андрей Громыко дал в Москву две шифрограммы. В одной, отправленной в день ужина с Кеннеди, 18 октября, он описывал мелкие детали беседы и формулировки вопросов Кеннеди, так что акцент на этих мелочах не мог бы не встревожить человека, который знал о ракетах. Громыко рассчитывал, что Хрущев умеет читать между строк и поймет, почему Громыко столь подробно расписывает именно эти нюансы беседы.

Второе письмо Громыко, от 19 октября, было призвано смягчить впечатление от первого. Громыко писал, что «ситуация на Кубе вполне удовлетворительна, США на Кубу вторгаться не собираются, и президент Кеннеди дал устные гарантии этого. (.) И сейчас, когда на носу выборы в Конгресс США, военное вторжение на Кубу совершенно немыслимо». Сын главы русского Политбюро Сергей Хрущев в своих мемуарах зафиксировал, что после получения этих двух посланий «он никогда ранее не видел отца столь обеспокоенным». Очевидно, что Никита Сергеевич Хрущев все понял правильно и действительно умел читать между строк превосходно.

Благодаря предостережениям Громыко Хрущев осознал, что американцам о советских ракетах на Кубе стало известно. Он немедленно послал шифрограмму на Кубу Иссе Плиеву, в которой приказывал приступить к срочному монтажу ракетных установок. Теперь работы по приведению ракет в боевую готовность велись днем и ночью — только сумасшедший решился бы нанести авиаудар по боеготовым ракетам. В своем отсчете генерал Игорь Стаценко, командовавший 51-й ракетной дивизией на Кубе, напишет: «В течение 48 часов мы полностью привели в боевую готовность установки Р-12, так что к моменту объявления морского карантина по американскому телевидению вечером 22 октября мы готовы были к боевым действиям всеми 24 стартами».

А вот как события развивались в советском Политбюро (см. С. Микоян «Анатомия Карибского кризиса». С. 252).

Анастас Микоян вспоминает: «В воскресенье, 22 октября 1962 года позвонили мне на дачу вечером и сообщили, что просят членов Президиума ЦК заехать в Кремль на заседание. Я позвонил по телефону Козлову, чтобы узнать причину этого заседания, и Козлов сказал, что ожидается важное выступление Кеннеди.

В Кремле собралось все руководство. Сообщили, что американское радио уже передало, что сегодня в семь вечера по вашингтонскому времени, или же в два часа ночи по московскому времени, президент США Джон Кеннеди в телеэфире выступит с заявлением особой важности, касающимся безопасности Соединенных Штатов. Мы сразу же поняли, что речь идет о Кубе. Все обменялись мнениями по вопросам, что можно ожидать со стороны американского правительства, какие шаги оно предпримет и какие возможны ответные наши меры. Раздавались реплики: «От этих лихих американцев можно ожидать всего, чего угодно!».

Итак, в Кремле предположили, что можно будет через ООН найти мирное решение вопроса. В первую очередь, решили поручить министру обороны Родиону Малиновскому дать указание главнокомандующему советскими войсками на Кубе генералу Ивану Павлову (псевдоним Иссы Плиева. — А.Г.), подготовиться к военным действиям в случае вторжения американцев. Плиеву послали телеграмму: «Приведите все оружие в полную боеготовность. Но без особого указания Москвы ракеты в действие не приводить». Решили также по линии Варшавского пакта принять меры к боевой готовности.

Потом в Кремль принесли из посольства перевод телевизионного заявления Дж. Кеннеди в прямом эфире. Никита Сергеевич сразу же продиктовал стенографистам ответ Кеннеди и поручил группе товарищей отредактировать этот документ.

«Мы решили повернуть в советские порты все суда, идущие на Кубу с оружием, — обратно, а гражданские, с техникой, — оставить в море до выяснения обстановки и подробностей карантина. Но не объявлять об этом США сразу же», — вспоминает Анастас Микоян.

Вот какие документы об этих событиях в Кремле сохранила наша история (сохранена орфография оригинала. Цит. по: «Архивы Кремля. Президиум ЦК КПСС 1954–1964 г.» под ред. акад. А.А. Фурсенко. М., РОССПЭН, 2003).

В ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС.

ПРОТОКОЛ № 60.

Заседание 22 октября 1962 года.

Присутствовали: Брежнев, Козлов, Косыгин, Микоян, Полянский, Суслов, Хрущев, Шверник, Гришин, Демичев, Ильичев, Пономарев, Шелепин.

1. Об определении дальнейших шагов в отношении Кубы и Берлина.

Доклады: Хрущев, Малиновский, Иванов, Микоян, Козлов, Брежнев, Косыгин, Пономарев, Суслов.

т. Р. Малиновский: «Не думаю, чтобы США сразу смогли предпринять молниеносные действия (по Кубе). Не такая страна. Угрозы, — видимо, предвыборный трюк. Если будут декларировано вторжение на Кубу, то сутки еще пройдут, чтобы изготовиться. Думаю, мы не находимся в таком положении, чтобы ракеты ставить в часовую готовность».

т. Иванов. Докладывает, в каком положении доставка имущества на Кубу.

т. Хрущев. Согласен с выводами т. Р. Малиновского. т.

А. Громыко отвечал госсекретарю Дину Раску больше в моральном плане. Хрущев: «Дело в том, что мы не хотим развязывать войну, мы хотим припугнуть, сдержать США в отношении Кубы».

Трудность — мы не сосредоточили всего, чего хотели, и не обнародовали договора с Кубой. (Вот где приходится вспоминать о дальновидности Кастро! — А.Г.).

Трагичное — они могут напасть, мы ответим. Может вылиться в большую войну.

Один вариант — объявить по радио, что уже есть соглашение по Кубе.

Они могут объявить блокаду, могут и ничего не предпринимать.

Другой вариант. Все средства являются кубинскими, и кубинцы заявляют, что они ответят, и другое. Не применять пока стратегическое оружие, а применять тактическое.

Плиеву дать указание, — привести в полную боевую готовность войска. Всеми силами на первых порах не применять атомное оружие.

Если будет десант — тактическое атомное оружие, а стратегическое — до указания (исключая применение средств хозяйства И. Стаценко).

Вывод. — Нападение организуется на Кубу.

т. Малиновский говорит, подождать до часа ночи, а то им дан будет повод применить атомное оружие.

2. О проекте заявления правительства СССР по Кубе.

Доклады: Кузнецов, Хрущев, Микоян, Косыгин, Полянский, Ильичев, Гречко.

Правительство СССР обращается к народам СССР, — информирует. Трудиться. Меры, чтобы не застигли врасплох.

(Начиная с 23 окт. прошли консультации главнокомандующего вооруженными силами Варшавского договора, маршала Советского Союза А.А. Гречко с военным руководством стран Варшавского договора. По совместной договоренности, начиная с 23 октября в этих странах были приняты меры по повышенной боевой готовности войск и флотов, включая временную задержку увольнений и отпусков, переход на боевые дежурства и т. п. — Комментарий А.Г.).

Об указаниях т. В. Зорину. (т. Кузнецов). Утвердить. Проект резолюции Совета Безопасности. Утвердить. Об информировании Ф. Кастро о наших дальнейших шагах в событиях в районе Кубы.

Куда держим курс, сказать надо друзьям. Наполовину вышло, наполовину — нет. Положительно — весь мир теперь прикован к Кубе. Несущественно для Кубы, существенно для США. Пройдет время, если нужно, опять можно будет направить. (Речь идет о доставке вооружений и советских ракет на Кубу. — Прим. А.Г.).

3. О письме Кеннеди от 22 октября.

Независимо от того, какого класса оружие, оно доставлено.

Оно доставлено с целью обороны Кубы от агрессии. Корабли, которые идут в Средиземное море, вернуть в Черное море.

Вооружение и воинские соединения пока не отправлять, с пути вернуть.

Подлодки держать на подступах. О мерах по повышению боевой готовности. Решением Правительства дано указание Министерству Обороны.

МИДу проинформировать послов стран Варшавского пакта.

Главнокомандующего Варшавского пакта пригласить, представителей и обменяться мнениями.

О договоре — не объявлять. (Единодушное мнение). Дать команду на возвращение кораблей (тех кораблей, которые не дошли еще до линии карантина). Все говорят, что это правильно.

Составить заявление правительства СССР — протест. США встают на путь подготовки и развязывания третьей мировой войны. Американский империализм взял на себя право диктовать свою волю другим — мы протестуем. Все страны имеют право обороняться и заключать союзы.

Предупреждаем правительство США — берет на себя большую ответственность. СССР также обладает оружием, мы протестуем против пиратских действий. Это — беззаконие, неслыханное вероломство — требовать отчета от другого правительства.

Директива В. Зорина — в таком же направлении. Народы всех стран должны поднять голос. Попираются законы ООН — Устав. Все спорные вопросы — путем переговоров.

Правительство СССР вносит в Совет Безопасности вопрос.

Четыре подлодки пусть идут. «Александров» чтобы шел в ближайший порт. (Комментарий А.Г.: речь идет о корабле «Александровск», который вез 14 ядерных боеголовок для ракет Р-14 и направлялся в кубинский порт Мариэль. Он был на расстоянии двух суток плавания от берегов Кубы, находясь уже внутри линии карантина. Из радиоперехвата стало известно, что ВМС США ищут в Атлантике «советское судно, специально приспособленное для транспортировки ядерных боеголовок». Советским руководством было решено переадресовать «Александровск» в порт Ла-Изабелла, хотя там не было специальных бункеров для складирования оружия. И.А. Плиев, командующий войсками на Кубе, послал по каналам КГБ шифровку о том, что «Александровск», «являющийся главной целью блокады американцев, благополучно прибыл в кубинский порт». Однако специфика конфликта и накал политической напряженности в разгар Карибского кризиса оказались таковы, что «Александровск», а это было последнее российское судно, достигшее берегов Кубы во время блокады, так и не стали разгружать).

Кастро послать телеграмму.

Получили письмо Кеннеди.

Грубое вмешательство в дела Кубы. Ставим вопрос на Совете Безопасности против вероломства США, и Кубе следовало бы войти в Совет Безопасности».

Чтобы как-то смягчить обстановку, Никита Хрущев обратился к своему Политбюро: «Товарищи! Давайте сходим, товарищи, в Большой театр. Культурный отдых не повредит. Сейчас в мире напряженная обстановка, а мы появимся в театре. Наш народ и иностранцы будут это видеть, и это на людей подействует успокаивающе. Люди себе скажут, ну, уж если Хрущев и другие политики сидят в театре в такое время, то можно спокойно спать».

Но, изображая спокойствие, в Кремле все очень беспокоились. Не требуется большого ума, чтобы начать войну.

ПОСЛАНИЕ

Председателя Совета Министров СССР

Никиты Сергеевича ХРУЩЕВА

президенту США Джону Ф. Кеннеди.

23 октября 1962 года.

(Цит по: Архив внешней политики РФ, фонд 059, опись 46, папка 89, дело 437, лист 14.)

Господин президент!

Только что получил ваше письмо, а также ознакомился с текстом вашего телевизионного выступления 22 октября в связи с Кубой. Должен откровенно сказать, что Соединенные Штаты открыто становятся на путь грубого нарушения Устава Организации Объединенных Наций, на путь нарушения международных норм свободы судоходства в открытых морях, на путь агрессивных действий, как против Кубы, так и против Советского Союза.

Заявление правительства Соединенных Штатов Америки нельзя оценить иначе, как неприкрытое вмешательство во внутренние дела Кубинской республики, Советского Союза и других государств. Устав Организации Объединенных Наций и международные нормы не дают права ни одному государству устанавливать в международных водах проверку судов, направляющихся к берегам Кубинской Республики.

Мы, разумеется, не можем признать за Соединенными Штатами и права установления контроля за оружием, необходимым Республике Куба для укрепления своей обороноспособности. Мы подтверждаем, что оружие, находящееся на Кубе, независимо от того, к какому классу оно относится, предназначено исключительно для оборонительных целей, чтобы обезопасить Кубинскую Республику от нападения агрессора.

Я надеюсь, что правительство Соединенных Штатов проявит благоразумие и откажется от проводимых вами действий, которые могут привести к катастрофическим последствиям для мира во всем мире.

Никита Хрущев.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.