Дача И.В. Сталина «Зубалово-4» как образец номенклатурных заборов 20—30-х годов в СССР

Дача И.В. Сталина «Зубалово-4» как образец номенклатурных заборов 20—30-х годов в СССР

В начале 20-х годов в селах Жуковка, Усово, Успенское, Калчуга (в то время Звенигородский уезд Московской губернии) под загородные особняки для партийных и военных функционеров высокого ранга отделом загородных владений при Управлении Кремлем и домами ВЦИК РСФСР были отведены усадьбы известных в царское время крупных нефтепромышленников, владельцев заводов и биржевых спекулянтов. Так, например, служебные дачи И.В. Сталина, А.И. Микояна, Ф.Э. Дзержинского, К.Е. Ворошилова, Б.М. Шапошникова и нескольких других руководящих работников принадлежали родственникам крупного нефтепромышленника Л.К. Зубалова (сам Л.К. Зубалов скончался в 1912 году). Весьма странные, а можно даже утверждать, что и просто нелепые причины, по которым И.В. Сталин предпочел совершенно нетипичный для нуворишей и весьма необычный в архитектурном отношении особняк Л.К. Зубалова, называет его дочь С.И. Аллилуева в своих известных автобиографических воспоминаниях «20 писем к другу» (1967). Вот цитата из ее произведения: «…Зубаловы владели нефтеперегонными заводами в Батуми и в Баку. Отцу моему и А.И. Микояну было хорошо известно это имя, так как в 1900-е гг. они устраивали на этих самых заводах стачки и вели кружки. А когда после революции, в 1919 г., появилась у них возможность воспользоваться брошенными под Москвой в изобилии дачами и усадьбами, то они и вспомнили знакомую фамилию Зубаловых…»[102]

Весьма странно звучит, не правда ли?! Кто же был этот нефтепромышленник Л.К. Зубалов и что собой представлял особняк, так нежданно-негаданно приглянувшийся в недалеком будущем генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину? Клану нефтепромышленников Зубаловых, потомком которых и являлся Леван Константинович Зубалов, владелец усадьбы в подмосковной деревне Калчуга, располагавшейся рядом с рекой Медвенкой, положил начало мелкопоместный дворянин К.Я. Зубалов. Константин Яковлевич Зубалов (настоящая его фамилия имела грузинское происхождение и звучала как Зубалашвили) служил штабс-капитаном Нижегородского драгунского полка, то есть того самого, в который был отправлен в ссылку на Кавказ в 1837 году известный русский прозаик и поэт М.Ю. Лермонтов. У штабс-капитана имелся участок земли в городе Гори (Восточная Грузия, регион Шида – Картли), где он проживал со своей супругой Елизаветой, урожденной княжной Тумановой, и с четырьмя сыновьями. Жил он довольно скромно, пока в 1872 году не приобрел участок земли в селе Биби-Эйбате (5 км от г. Баку, Азербайджан), где вскоре обнаружилось мощное нефтяное месторождение. С 1889 года фирма К.Я. Зубалова начала там интенсивную добычу нефти, и его капитал стал стремительно расти. 26 марта 1901 года К.Я. Зубалов умер, оставив завещание. После его смерти, на основании завещания, все наследство в равных долях перешло к четырем его сыновьям – старшему Левану (родился в 1851 году), Степану, Петру и Якову. Степан скончался вскоре после отца. Яков обосновался прожигать жизнь в Париже, Петр – в Швейцарии, а Леван, живший в Москве, осуществлял единоличное руководство всем нефтепромыслом с помощью Зубаловских контор в Баку, Тифлисе и Москве, переводя братьям и дяде, жившему во Флоренции, их долю прибыли.

Вплоть до февраля 1917 года Л.К. Зубалов осуществлял общее руководство нефтеперерабатывающей многоотраслевой фирмой «Наследники К.Я. Зубалова». Леван Зубалов, по настоянию отца и лично утвержденному проекту, в 1892–1902 годах на западной окраине деревня Калчуга приобрел обширный участок земли, где и построил свою знаменитую усадьбу, ставшую впоследствии личной загородной резиденцией И.В. Сталина под названием «Зубалово-4» в период с 1919 по 1932 год. Калчуга (иногда называют согласно дореволюционной топонимике Кольчуга) – деревня чуть юго-западнее села Усово, находится в настоящее время в Одинцовском районе Подмосковья, расположена на высоком правом берегу реки Медвенки близ места впадения ее в реку Москву. Эта деревня возникла в начале XIX века как выселки села Узкое, хотя в данной местности известно и древнее городище. Если быть исторически точным, то Л.К. Зубалов в период 1892–1902 годов возвел на обширном земельном участке, густо заросшем сосновым лесом, рядом с деревней Калчуга четыре кирпичных дома (для себя, отца, брата Якова), внешне напоминающие средневековые замки по архитектурному стилю, окруженные кирпичной стеной высотой в три метра с угловыми башнями и глухими массивными воротами. Проект всех четырех домов в псевдоготическом стиле выполнили московские архитекторы Н.Н. Чернецов (1874–1944) и П.С. Бойцов (1848–1918), прославившиеся своими многочисленными оригинальными проектами особняков и усадеб в Звенигородском уезде (особо хочу отметить из проектов П.С. Бойцова стилизованную под французские шато усадьбу баронов Мейендорфов в поселке Барвиха Одинцовского района Московской области, на Подушкинском шоссе, имеющую статус госдачи УДП РФ, охраняемую ФСО РФ и называющуюся «госрезиденция «Барвиха»).

После Октябрьской революции в этой усадьбе некоторое время жил и работал В.И. Ленин, а с 1930 года на территории бывшего дворянского имения был организован санаторий СНК и ЦИК СССР «Барвиха». Архитектор Н.Н. Чернецов, как это ни покажется странным, привлек Левана Зубалова совершенно непостижимыми для человеческого понимания капитальными каменными заборами, которые проектировал и предлагал московским нуворишам для своих особняков (впрочем, этот архитектор проектировал не только заборы и стал известен своими проектами домов в Москве). Чернецов стал автором проекта двух каменных заборов для Левана Зубалова, один из которых до сей поры находится по адресу Садово-Черногрязская, дом 6, а второй, более знаменитый, стал ограждением госдачи И.В. Сталина «Зубалово-4». Я практически постоянно, пять раз в неделю проезжаю по Садовому кольцу мимо этого внушительного забора и всегда удивляюсь его высоте и неприступности. Удивительно и то, что массивные ворота с калиткой, встроенные в этот каменный забор, остались все те же, зубаловские.

По понятным причинам, такой лакомый кусок подмосковной собственности долго не мог оставаться бесхозным. В феврале 1921 года, по решению Президиума ВЧК и под охраной специального отделения в одном из особняков Л.К. Зубалова поселился председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский с семьей, и по его настоянию рядом был организован образцовый совхоз «Горки-2» (в дальнейшем он перешел на баланс ХОЗУ ЦИК СССР) для снабжения партийных дач свежими продуктами. С конца октября 1921 года на территории бывшей усадьбы Л.К. Зубалова, состоящей из трех больших двухэтажных особняков, разместились служебные загородные резиденции И.В. Сталина, Н.И. Бухарина и Ф.Э. Дзержинского и К.Е. Ворошилова. В настоящее время опубликован ЦА ФСБ уникальный документ Президиума ВЦИК с грифом «Совершенно секретно», свидетельствующий о том, что решения о передаче дореволюционной собственности буржуазии в ведение Управления Кремлем и домами ВЦИК проходили в очень узком кругу, на котором заседали выдвиженцы Л.Б. Каменева, считающегося первым заместителем предсовнаркома В.И. Ленина на период его болезни.

«Совершенно секретно

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ВЦИК

о передаче имения быв. Зубалова в ведение ВЦИК и образование для его управления комиссии в составе Ягоды и др.

Т.т. Куйбышеву, Ягоде, Каменеву

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА № 70Б

заседания президиума Всероссийского центрального исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих Депутатов от 19 октября 1922 г.

Слушали: об имении бывш. Зубалова.

Постановили: передать имение б. Зубалово и хутор (б. Трапезникова) в ведение и управление ВЦИК. Для непосредственного управления имением б. Зубалово образуется ВЦИКом комиссия в составе т.т. Енукидзе, Куйбышева и Ягоды.

Выписка верна: секретарь ВЦИК А. Енукидзе

Управделами ВЧК Г. Ягода[103]».

В первом доме (именовался в документах 4-го отделения ОГПУ СССР «Зубалово-2»), усадьбы Л.К. Зубалова, прилегающем к западной окраине деревни Калчуга, по левой стороне Звенигородского тракта поселился в августе 1926 году со своей большой семьей А.И. Микоян, который прожил здесь более 40 лет – до 1965 года, когда ушел с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР. Дочь И.В. Сталина С.И. Аллилуева писала в своей книге «20 писем к другу» о А.И. Микояне писала вот что: «…А.И. Микоян с семьей и детьми, а также К.Е. Ворошилов, Шапошников и несколько семей старых большевиков разместились в Зубалове-2. <…> На даче у А.И. Микояна по сей день сохранилось все в том виде, в каком бросили дом эмигрировавшие хозяева. На веранде мраморная собака, любимица хозяина; в доме – мраморные статуи, вывезенные в свое время из Италии; на стенах – старинные французские гобелены; в окнах нижних комнат – разноцветные витражи. Парк, сад, теннисная площадка, оранжерея, парники, конюшня – все осталось как было. И так приятно мне всегда было, когда я попадала в этот милый дом добрых старых друзей, войти в старую столовую, где все тот же резной буфет, и та же старомодная люстра, и те же часы на камине. Вот уже десять внуков бегают по тем же газонам возле дома и потом обедают за тем же столом под деревьями, где выросли его пять сыновей, где бывала и мама, дружившая с покойной хозяйкой этого дома…»

В другом зубаловском доме (построенном Л.К. Зубаловым лично для своего загородного отдыха), называемом в сохранившихся документах ОГПУ/НКВД СССР «Зубалово-4», на левобережье реки Медвенки с 1919 по 1932 год, до самоубийства жены Н. Аллилуевой, жил генсек И.В. Сталин с семьей.

Главный въезд в усадьбу был со стороны Знаменской дороги (современного Красногорского шоссе), которая соединяла Одинцово с селом Знаменским. Дорога к объекту «Зубалово-4» шла через глухой девственный лес, тот, что остался и в настоящее время (по сей день все госдачи ОГПУ/ НКВД/МГБ/КГБ «Зубалово-2» и «Зубалово-4», на которых проживали видные советские партийные и государственные деятели, находятся на балансе ФСО РФ и являются охраняемыми объектами). Однако вернемся к первопричине выбора И.В. Сталина в качестве своей загородной резиденции имения Л.К. Зубалова. Хочу для начала заметить, что выбор брошенных особняков в период с 1919 по 1922 год под Москвой был весьма широк, и статус И.В. Сталина в то время – нарком госконтроля РСФСР и в дальнейшем нарком Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР – позволял особо не церемониться при распределении и присвоении брошенного имущества буржуазии. Но Сталин выбрал именно личный особняк Л.К. Зубалова. Почему? Постараюсь ответить на этот вопрос.

Для начала необходимо отметить, что психологические портреты Л.К. Зубалова и И.В. Сталина имеют определенную похожесть в одном – оба были крайне подозрительными и патологически недоверчивыми натурами. Более того, по свидетельству современников, знавших Л.К. Зубалова в молодые годы, отпрыск известного нефтепромышленника и его старший сын имел обсессивно-компульсивное расстройство, или ОКР (одна из форм реактивного психоза, который в зрелом возрасте приобрел черты обостренного депрессивно-параноидального синдрома).

У Л.К. Зубалова течение болезни после 25 лет начало прогрессировать, но в силу ряда причин его отец К.Я. Зубалов был вынужден в завещании передать право на владение всем движимым и недвижимым имуществом именно старшему сыну. Левана Зубалова часто посещали фобии о возможных покушениях на его жизнь, что вылилось в строительство нехарактерных для средней полосы России средневековых замков-крепостей, имеющих запутанную планировку комнат (впоследствии И.В. Сталин в своих госдачах в Кунцеве-Давыдкове, на Черноморском побережье Кавказа и ряде других использовал все бредовые идеи Л.К. Зубалова по устройству своего жилища). Весьма примечательно и то, что Леван Зубалов, сильно отягощенный тяжелой формой ОКР, находясь в своем личном доме (который стал в дальнейшем госдачей «Зубалово-4»), постоянно менял комнаты для ночного сна, иногда перемещаясь из одного спального помещения в другое в течение ночи по нескольку раз. Удивительно, но и И.В. Сталин имел те же странные привычки, правда, не бегал из комнаты в комнату во время ночного бдения, а лишь каждодневно менял помещения для сна в своей загородной резиденции. Я конечно же не утверждаю, что И.В. Сталин обладал изменениями в психике, но особой подозрительностью – несомненно.

Особое значение в своей фобии быть убитым или задушенным непрошеными гостями Леван Зубалов придавал возведению неприступного забора вокруг своей усадьбы, который имел высоту три метра и был выполнен из красного кирпича. Примечательно, что этот забор стоит до сей поры в совершенно нетронутом временем состоянии, в чем может убедиться каждый любопытный читатель, если поедет по Красногорскому шоссе почти до самой деревни Калчуга (объект ФСО РФ «Зубалово» находится на самой окраине деревни Калчуга) и, не доезжая ее, свернет под «кирпич», от которого пройдет около пятидесяти метров до железных ворот с глазком. Вне всяких сомнений, что И.В. Сталин, несмотря на нелепые россказни его дочери о причинах вселения ее отца в бывшее владение Л.К. Зубалова, неоднократно ездил по Подмосковью и тщательно подбирал себе загородную резиденцию, в соответствии со своими представлениями о личной безопасности и комфорте. Судя по тому, что в своей жизни сделал и совершил И.В. Сталин, дачу в 1919 году он подбирал весьма тщательно, не торопясь, не поддаваясь на уговоры соратников по ВКП(б) вселиться в более роскошный особняк. В конце концов И.В. Сталин выбрал себе загородную резиденцию, как я упоминал выше, внешне и внутренне похожую на средневековую крепость, вдобавок обнесенную трехметровым забором с капитальными железными воротами. Более того, данный объект имел очень хорошие подъезды в виде двухполосной дороги с щебеночным покрытием, которая вела прямиком к железнодорожной станции Одинцово. Удивительно и то, что И.В. Сталин, приехав на автомобиле в деревню Калчуга весной 1919 года, обойдя вокруг всей кирпичной ограды усадьбы Л.К. Зубалова и осмотрев с великим тщанием все четыре бывших дома нефтепромышленника, выбрал из них самый малый по площади и по наличию предметов роскоши, но двухэтажный и стоящий в глубине огороженной территории. Будущему генсеку, вне всяких сомнений, понравилось именно продуманное расположение дома и ограждение с точки зрения безопасности. Также стоит заметить, что кирпичное ограждение усадьбы Л.К. Зубалова высотой в три метра имело запасные выходы в разные стороны лесного массива, что упрощало в случае нападения на объект скрытное бегство. Существовала и отдельная железнодорожная ветка, ведущая от главной магистрали (от станции Немчиновка) до самой усадьбы, построенная на средства и по личному проекту Л.К. Зубалова, который предполагал доезжать от Брестского вокзала (стал Белорусским с мая 1936 года) на мотодрезине до железных ворот своего владения. Тут еще стоит добавить, что данный объект «Зубалово-4» за более чем 90-летнее существование на балансе ОГПУ/НКВД/НКГБ/МГБ/КГБ/ГУО/ФСО не претерпел практически никаких (!!!!) переделок кирпичного ограждения, сооруженного более века назад, что говорит о продуманном решении этого вопроса бывшим хозяином усадьбы Л.К. Зубаловым (17 декабря 1914 года Л.К. Зубалов умер от кровоизлияния в мозг).

Крайне любопытны подробные характеристики данного дома и кирпичного ограждения современников нефтепромышленника, видевших сие архитектурное чудо собственными глазами. Вот что пишет в своей книге «Записки князя Кирилла Николаевича Голицына» К.Н. Голицын:

«…теперь обратимся к загородному владению миллионера-нефтяника Л.К. Зубалова. Оно так и называлось – «Зубалово». Увидел я его, правда, издали, в 1923 году. Случилось это так. Примерно через месяц после смерти моей матери в июне 1923 года нас с отцом потянуло к родным в Москву, так как в Петрограде никого из близких уже не осталось. Недолго думая, мы собрались и поехали в Москву. В самом городе никого не застали – Голицыны были на даче. Они сняли ее в селе Знаменском, расположенном на правом берегу Москва-реки напротив родового голицынского Петровского.

До 1917 года попасть в Петровское можно было двумя путями: либо по Александровской железной дороге до станции Одинцово, либо по Виндавской – до станции Павшино. В 1923 году добраться до Знаменского можно было единственным путем – по Белорусской дороге до станции Немчиновка и далее по проложенной от этой станции ветке протяженностью в 14 километров до станции Усово. Состав из четырех пассажирских вагонов 3-го класса совершал по этой ветке редкие – один раз в сутки – челночные рейсы: Немчиновка – Усово – Немчиновка. Полагаю, что сейчас ветки этой не существует, а в начале 20-х годов на ней было даже две промежуточных остановки.

Станция Усово помещалась тогда в старом товарном вагоне без колес, одиноко стоявшем возле путей. Там перед отправлением поезда продавались билеты. А приехавшему в Знаменское предстояла от Усова прогулка пешком – около трех километров. Когда мы с отцом отправились в этот путь, то оказалось, что рельсы не заканчивались у вагона с билетами, а, минуя его, шли дальше – некоторое время рядом с дорогой в Знаменское и примерно через полкилометра, повернув влево и пройдя еще 150–200 метров, упирались в наглухо закрытые сплошные железные ворота какой-то необычного вида усадьбы.

Кирпичная арка ворот продолжалась в обе стороны высокими кирпичными же стенами, за которыми видны были деревья и самый верх причудливого здания с башенками, похожего на средневековый замок. Дальше дорога на Знаменское довольно долго тянулась вдоль этой высокой стены до того места, где стена поворачивала и под прямым углом уходила в глубь леса. На усадьбах у помещиков иногда практиковалось сооружение оград, но в большинстве случаев их возводили в тех частях усадебной земли, которые граничили с проезжими дорогами. Иногда невысокими оградами отделяли постройки парадные от служебных, но даже в очень богатых поместьях, сколько я знаю, не обносили сплошной стеной участки леса или лугов. Вообще, русские помещики не имели обыкновения отгораживаться от крестьян. Однако здесь, между станцией Усово и Знаменским, с дореволюционных времен стояла не просто усадьба – это было загородное владение Л.К. Зубалова, которое он укрепил не хуже, а может быть, и лучше своего московского дома. И эти укрепления сыграли свою зловещую роль в истории владения. Именно благодаря мощной стене, железным воротам и «персональной» железной дороге «Зубалово» в советское время стало одной из первых «высоких резиденций…»

Также очень интересны характеристики К.Н. Голицына, касающиеся монументального кирпичного забора особняка Л.К. Зубалова в Москве, расположенного на Садовом кольце, совсем рядом со станцией метро «Красные Ворота», и созданного по проекту архитектора Н.Н. Чернецова:

«…Однажды летом 1932 года самый обыденный случай привел одновременно моего отца и меня на площадь Красных ворот – нам пришлось довольно долго простоять там в ожидании трамвая. Отец указал мне на солидный особняк, стоявший почти напротив остановки, и спросил – знаю ли я, чей это дом. Я не знал и признался в этом. Тогда-то я и услышал историю этого дома, его владельца – Зубалова и его загородного владения. Позже я заглянул в книгу «Вся Москва» за 1915 год, и там на одной из страниц на букву «З» обнаружил такую запись:

«Зубалова Елена Ивановна, вдова потомственного дворянина Зубалова Ольга Ивановна;

Зубалов Лев Константинович, дворянин, член Общества пособий нуждающимся студентам Московского университета;

Зубалов Лев Львович».

И у всех один адрес: Садово-Черногрязская, дом 6, собственный дом – тот самый, у Красных ворот. Итак, особняк напротив трамвайной остановки принадлежал прежде Л.К. Зубалову – очень богатому нефтепромышленнику. Молва о его громадном состоянии широко распространилась и навлекла на него беду: он стал объектом вымогательства и шантажа. Однажды Зубалов получил письмо с требованием внести огромную сумму – несколько десятков, а может быть, и сотен тысяч рублей на революционную работу. Письмо исходило от некой подпольной революционной организации и содержало угрозу самой жестокой расправы, если деньги не будут внесены в срок. Зубалов был известен как щедрый благотворитель. Но благотворительность принудительная, да еще в пользу дела, которому он никак не мог сочувствовать, вызвала у этого человека решительный протест. И основывался этот протест вовсе не на скаредности капиталиста, но на почве принципиального несогласия с той деятельностью, которую от него требовали субсидировать. Получив указанное письмо и трезво оценив положение, Зубалов принял твердое решение: денег ни в коем случае не отдавать, а капиталу, который хотели у него отнять, найти иное применение, направив его на создание мер защиты от возможного и даже обещанного насилия. Он нанял себе надежных телохранителей с высокой оплатой, переоборудовал свой дом у Красных ворот, превратив его в крепость, и, наконец, обезопасил себе летнее пребывание на природе в подмосковном своем земельном владении в деревне Калчуга. Я сознательно употребляю слово владение, не говоря ни дача, ни имение, так как ни то ни другое определение не подходит к тому, во что превратил Зу-балов свою летнюю резиденцию в Звенигородском уезде Московской губернии. Сперва несколько слов о зубаловском доме в Москве. Хозяин начал с того, что решительно отгородился высокой стеной от улицы».

Как уже убедился читатель, все то, что построил господин Л.К. Зубалов до своей смерти (в 1912 году), не только кирпичные заборы, но и добротные особняки в Москве и Подмосковье, служит верой и правдой уже ровно 100 лет и, более того, постоянно ремонтируется за государственный счет. Хочу подчеркнуть, что строго охраняемый объект ФСО РФ «Зубалово», до сей поры стоящий на ее балансе, в настоящее время представляет собой комплекс из двух особняков (значительно обновленных и прошедших многочисленные капитальные ремонты), один из которых до 1965 года являлся служебной дачей А.И. Микояна (так называемый Большой дом), и личной резиденции И.В. Сталина до 1932 года (так называемый Малый дом). Нелепые слухи в СМИ и многочисленные сплетни в Интернете о том, что объект ГУГБ НКВД СССР «Зубалово» был взорван в октябре 1941 года, совершенно не соответствуют действительности.

Продолжая тему высоких заборов вокруг служебных дач советских партноменклатурщиков ранней поры, вернусь опять же к объекту «Зубалово-4», ибо сам генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин стал настоящим закоперщиком в постройке капитальных многометровых изгородей, прочно скрывших его от загнанного в стойло социализма собственного народа. Современники, родственники и просто люди, близко знавшие И.В. Сталина, жившие с ним бок о бок долгое время, часто повторяют в печати штампованные фразы о детской беспечности генсека и абсолютном пофигизме в сохранении собственной жизни в его раннюю пору руководства СССР.

Особенно на данном поприще пения осанны прославился Александр Тимофеевич Рыбин, бывший сотрудник 4-го отделения ОГПУ СССР (в дальнейшем его перевели в комендатуру Большого театра и он долгое время видел вождя только по праздникам), который уже какой десяток лет рассказывает о неких событиях, произошедших с И.В. Сталиным. Примечательно, что сам А.Т. Рыбин при этом не был непосредственным свидетелем невиданной лихости, отчаянной храбрости и странной незаинтересованности вождя всех времен и народов в собственной безопасности. Вторит А.Т. Рыбину и приемный сын И.В. Сталина – Артем Федорович Сергеев (Сергеев рос и воспитывался в семье И.В. Сталина наравне с другими детьми, был близким другом его сына Василия). Вот, например, что утверждает А.Ф. Сергеев о системе охраны загородной резиденции «Зубалово» в период с 1922 по 1932 год:

«…При даче есть территория, которой должен заниматься кто-то: садовник, дворник. И охрана. Ее было очень мало до гибели Кирова, вплоть до того, что днем дачная калитка в лес была открыта. Около ворот не было никакой охраны, они не запирались на замок. После смерти Кирова в 1934 году охрана была усилена. Ворота и калитку стали запирать и открывать для прохода или проезда конкретного человека или транспорта. Со временем появилось наружное и внутреннее наблюдение. Но все это появилось не сразу, а постепенно, одно за другим, очевидно по мере необходимости, по мере осложнения обстановки. Точную численность охраны я не назову, но была она весьма невелика. Была постоянная дачная охрана – очень малочисленная. Собственно, следящая только, чтобы на территории не оказалось посторонних. И если ранее не было сопровождающей машины при проездах, то года с 1932-го появилась сопровождающая машина, где находилось 3–4 человека, ходила она сзади автомобиля Сталина. А ранее Сталин ездил на одной машине без сопровождения. Причем и на открытой тоже ездил. Машина Сталина была 6-местная: 2 человека впереди, в том числе водитель, сзади 2 места и откидывающиеся 2 стульчика. Я помню хорошо, что Сталин обычно сидел на правом откидывающемся стульчике, Надежда Сергеевна сидела сзади на сиденье…»[104]

За этими воротами на объекте «Зубалово-4» в период 1919–1932 годов жил И.В. Сталин с семьей

Понятно, что воспоминания А.Ф. Сергеева, изложенные в книге «Беседы о Сталине» (2006, издательство «Крымский мост»), и данные им интервью СМИ нельзя считать документальными свидетельствами только по одной важной причине – самому фигуранту собственных воспоминаний и многочисленных интервью на момент присутствия на даче «Зубалово-4» было всего. от года до 10 лет. Более того, приведенные выше упоминания А.Ф. Сергеева о системе охраны специального отделения оперода (с июня 1931 года 4-го отделения оперода) ОГПУ СССР (отвечало за охрану руководителей партии и правительства), касающиеся ее контроля периметра госдачи «Зубалово», самого объекта и территории за кирпичным забором, кажутся абсолютным бредом. Особенно нелепыми кажутся фразы «…около ворот не было никакой охраны, они не запирались на замок…» и «…днем дачная калитка в лес была открыта». Вы в это верите?! Лично я – нет. На самом деле А.Ф. Сергеев конечно же в то время и значительно позже по какой-либо причине просто не знал о разнообразных методах работы отечественных и иностранных спецслужб, которые охраняют руководителей государства. Не стану утомлять читателя длинными сентенциями о методах и способах защиты высших государственных деятелей в СССР в сталинский период органами ОГПУ/ НКВД/НКГБ/МГБ. Замечу лишь то, что основной деятельностью органов госбезопасности, охраняющих главу государства, является оперативно-агентурная деятельность как внутри страны, так и за рубежом, в плотном контакте с пограничной службой, структурой МВД и подразделениями военной разведки (в данном случае ГРУ ГШ МО).

Боевые подразделения в виде управления личной охраны органов госбезопасности всегда действуют в очень плотном взаимодействии с вышеперечисленными структурами, ибо они являются их глазами и ушами. Дежурство на воротах дачи «Зубалово-4» рядового сотрудника 4-го отделения ОГПУ в 20– 30-х годах весьма серьезно подкреплялось агентурным обеспечением ИНО, ГУКРМ и СПО ОГПУ СССР, которые имели многочисленных осведомителей в разных слоях общества и постоянно работали на упреждение терактов, выявляя «инициативников» и агентов иностранных разведок при помощи создания лжеорганизаций, ведущих мнимо подпольную деятельность. Скромный маленький мальчик Артем Сергеев, каждый день летом пулей пролетавший в калитку из дачи «Зубалово» в лесную чащу, по вполне понятным причинам не знал об осведомителях, служебных собаках, многочисленных «секретах» сотрудников 4-го отделения оперода ОГПУ в окружающем объект лесном массиве, о постах наружной охраны, которые дежурили круглосуточно внутри периметра и старательно не мозолили глаза как самому Сталину, так и его домочадцам.

Ко всему прочему, мальчик Артем Сергеев, скромно заметивший, что «была постоянная дачная охрана – очень малочисленная», не заметил и не уточнил, что он имел в виду под словами «очень малочисленная». Сколько всего было человек в смене, несущих дежурство, – двадцать, сорок, может, сто?! На самом деле к концу 20-х годов, когда приемный сын И.В. Сталина уже смог что-то фиксировать и запоминать, каждый загородный правительственный объект, а именно личные дачи членов политбюро ЦК ВКП(б) в Подмосковье, на Черноморском побережье Кавказа и в Крыму, представляли собой тщательно и строго охраняемые территории, обнесенные особой труднопреодолимой оградой, построенной ХОЗУ ЦИК СССР или инженерно-строительным отделом (ИСО) ОГПУ СССР. Без этих двух главенствующих организаций сами загородные резиденции и окружающие их монументальные изгороди не могли быть построены. Что же собой представляли в то время эти организации, строившие номенклатурные заборы и госдачи для членов и кандидатов в члены политбюро ЦК ВКП(б)?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.