Акт II
Акт II
Сцена девятая. Комната в башне. Соавторы
Совсем немного времени прошло с предыдущей сцены. Коперник перебирает высокую стопку страниц в поисках определенного раздела. На Ретике по-прежнему ряса Коперника, которая ему слишком велика. Ретик хватает страницы наугад и читает их все более увлеченно.
Ретик. Не могу поверить, что вы проделали всю эту работу сами.
Коперник. Хочу, чтобы вы посмотрели раздел о Меркурии. Я всегда знал, что в моей оценке отклонения есть какая-то ошибка. Быть может, теперь, с учетом наблюдений Шёнера…
Ретик. Так много наблюдений. Сколько времени у вас ушло на них?
Коперник. Вот.
Ретик. Тут работы на целую жизнь. Вам действительно никто не помогал?
Коперник. Посмотрите на размер второго эпицикла. Первый находится на деференте.
Ретик. Вы использовали два?
Коперник. Пришлось ввести второй. Без него диаметр деферента…
Ретик. А, теперь я понимаю, что вы… О, да.
Коперник. А иначе только с одним… Вот. Я собрал все коэффициенты коррекции в этих таблицах. То, как их применять, довольно очевидно… Но в случае Меркурия…
Ретик. Я хочу копию этих таблиц. Они нужны мне.
Коперник. Даже с таблицами вам все равно необходимо добавить…
Ретик. Ни у кого нет такого источника. То, что вы сделали… Это совершенно невероятно. Поразительно, как этого удалось добиться трудами и интеллектом одного человека. И все же вам удалось.
Ретик продолжает восторженно изучать рукопись. Коперник стоит позади и наблюдает за ним.
Ретик. Почему вы не опубликовали это?
Коперник. Вы знаете, почему.
Ретик. Не теорию. Но вот эти разделы. Математики отдали бы все на свете за… Коперник. Я не хочу так делить свой труд. И делаю вид, что не знаю того, что знаю. Ретик. Ну, хорошо, пусть весь труд. Опубликуйте его. Почему нет?
Коперник. Теперь вы говорите как сумасшедший.
Ретик. Нет, это… Это должно быть издано. Это станет сенсацией.
Коперник. Меня поднимут на смех.
Ретик. Все зависит от того, как это представить. Конечно, нельзя начать с заявления о том, что Земля движется.
Коперник. Но как же иначе? Мне придется это сказать.
Ретик. Нет, это только приведет всех в бешенство. Это можно сказать позже. Сперва покажите им все другие… где же это?.. Первое, что вы мне показали. Вот! Прекрасный пример. Эта часть, где вы объясняете свой подход к проблеме экванта. Боже мой! Люди пытались решить ее на протяжении…
Коперник. Нет, право. Это не для публикации.
Ретик. Вы должны это опубликовать.
Коперник. Я думаю, Пифагор правильно сделал, что сохранил свои тайные числа в секрете. Он никогда не разглашал этих сведений никому, кроме родных и друзей. Да и тогда лишь устно. Никогда не передавал никаких записей.
Ретик. Он боялся, что кто-нибудь украдет его идею.
Коперник. Нет.
Ретик. Ваше имя будет на титульном листе вашей книги.
Коперник. Он не этого боялся. Поверьте, я знаю, что он чувствовал. Он хотел защитить свои самые прекрасные идеи от насмешек.
Пауза.
Ретик. Вы знаете те книги, что я вам принес?
Коперник. Вы хотите их назад?
Ретик. Я встречался с печатником в Нюрнберге.
Коперник. Я сказал, что вы можете их забрать.
Ретик. Нет, послушайте, пожалуйста. Он друг Шёнера. Он очень хорош. Лучший печатник научных работ в Германии. А может, и во всей Европе. Если бы я показал ему рукопись…
Коперник. Я же сказал вам, я решил не печатать.
Ретик. Вы не можете хранить это для себя. Это неправильно. В науке больше нет места секретам.
Коперник. Вам легко говорить. Не вам сносить презрение, которого я вынужден опасаться.
Ретик. Математики будут…
Коперник. Не только математики, но и духовенство ополчится на меня.
Ретик. После того как вы ее издадите, если кто-то не согласится с вами…
Коперник. Если кто-то не согласится? Если?!
Ретик. Если кто-то не согласится с вами, пусть опубликует контраргумент. А вы его опровергнете. И так далее. Туда-сюда. Так ученые мужи используют богоданный печатный станок.
Коперник. Она… она даже не закончена.
Ретик. Здесь достаточно материала, чтобы…
Коперник. Нет. Несколько разделов еще нужно доработать.
Ретик. Покажите мне.
Входит Анна.
Анна. Его одежда высохла.
Ретик (Копернику). Позвольте я вам помогу.
Анна. Все готово. Пора.
Коперник. Спасибо, Анна. Просто оставь ее здесь.
Анна. Ему пора собираться.
Коперник. Оставь вещи, Анна. Я скоро спущусь.
Анна. Ты же знаешь, что ему здесь не место.
Коперник. Я сказал…
Анна. Он может все погубить!
Коперник. Анна, хватит…
Анна. Зачем ты это делаешь? Что с тобой такое?
Анна в слезах выбегает из комнаты.
Коперник (следуя за ней). Анна, подожди!
Ретик собирает вещи, одевается, хотя все еще не может оторваться от рукописи. Он продолжает читать ее взахлеб, пару раз оглядываясь на дверь с неприятным чувством, что за ним наблюдают. Через несколько секунд он боком подходит к двери и открывает ее. Франц, стоявший на коленях у замочной скважины, падает в комнату.
Ретик. Здравствуйте.
Франц (вставая). Епископ справлялся…
Ретик. Епископ?
Франц. О… вашем здоровье.
Ретик. Я арестован?
Франц. О, нет. Пока нет. То есть… Я так не думаю, нет. Но я должен следить за вами.
Ретик. Ты следил за мной сейчас?
Франц. Нет.
Ретик. Ты наверняка видел, как я…
Франц. Нет, я ничего не видел…
Ретик. Значит, ты не очень-то внимателен.
Франц. Вы… поправились?
Ретик. Это зависит от того, кто спрашивает.
Франц. Я.
Ретик. Все хорошо, благодарю. Мне гораздо лучше. Можешь звать меня Иоахим.
Франц глядит на него, слишком смущенный, чтобы говорить.
Ретик. А твое имя?
Франц. Что это за вещи здесь? Чем он тут занимается наверху?
Ретик. Он заставляет двигаться Землю.
Пауза.
Ретик. Иди сюда. Я тебе покажу. Не бойся.
Ретик берет Франца за плечи и повторяет то, что делал с ним Коперник, только аккуратно.
Ретик. Видишь ли, он говорит, что Земля вращается. Знаю, сначала это кажется глупостью, но это объясняет, почему мы видим, что Солнце каждый день встает, а затем медленно движется…
Ретик поворачивает Франца шаг за шагом.
Ретик …по небу, пока не заходит на Западе.
Ретик останавливает Франца спиной к себе и придвигается ближе к нему.
Ретик. Затем наступает ночь. Но Земля при этом не останавливается. Она продолжает поворачиваться всю ночь.
Ретик продолжает медленно поворачивать Франца лицом к себе.
Ретик. Пока не наступает рассвет, а с ним — новый день.
Ретик наклоняется ближе, берет в руки лицо Франца.
Свет гаснет.
Сцена десятая. Спальня епископа. Священное Писание
Коперник проводит профилактический медицинский осмотр Епископа, пока они разговаривают.
Епископ. Так он пришел в себя?
Коперник. Да, пришел.
Епископ. Что вы о нем узнали?
Коперник. Скорее он открыл мне кое-что обо мне самом, ваше преосвященство.
Епископ. В самом деле? Но кто он?
Коперник. Он пробудил во мне желание продолжить свой математический труд.
Епископ. Неужели?
Коперник. Интерпретировать мою теорию.
Епископ. Не знаю, Николай. Разве у вас есть на это время? Со всеми прочими вашими обязанностями?
Коперник. Теперь я чувствую, что должен найти время.
Епископ. Но как? Когда? Вы уже не молоды, знаете ли.
Коперник. Вот именно.
Пауза.
Епископ. Вы так ничего мне о нем не рассказали.
Коперник. Думаю, я должен ее опубликовать.
Епископ. Опубликовать? Вашу теорию?
Коперник. Он убедил меня в том, что другие математики одобрят эту идею.
Епископ. Ваша идея, Николай… Хм. Уверен, она в высшей степени математическая. Несомненно. Но в то же время она выходит за рамки математики. Как я это вижу. Я бы даже сказал, что она сотрясает саму основу церковной доктрины.
Коперник. О нет, ваше преосвященство.
Епископ. А как же Иисус?
Коперник вздыхает.
Епископ. Отвечайте.
Коперник. Я прошу прощения у вашего преосвященства. Просто… мне в упрек уже столько раз упоминали Иисуса, что я начинаю чувствовать себя одним из его врагов среди аморитов.
Епископ. Ну так что же насчет него?
Коперник. Ничего.
Епископ. Что скажете, Николай? Как вы защитите себя от обвинения в том, что ваши идеи противоречат словам Библии об Иисусе?
Коперник. Я ничего не скажу. Я думаю, лучше промолчать.
Епископ. Вы отказываетесь мне отвечать?
Коперник. О, не вам, ваше преосвященство. Я не хочу отвечать на обвинение. Я бы лучше вообще не упоминал Иисуса и ограничился единственно математикой.
Епископ. Это не ответ.
Коперник. Я боюсь, ваше преосвященство. Боюсь, что найдутся… болтуны, считающие себя знатоками астрономии, но совершенно не разбирающиеся в этом предмете. И такие люди не чураются того, чтобы исказить какой-нибудь фрагмент Писания и осудить меня.
Епископ. Я не пытаюсь вас осудить…
Коперник. О, я знаю, что ваше преосвященство не из таких.
Епископ. В последнее время я прощаю вам самые разные нарушения, не мне вам напоминать!
Коперник. Спасибо, ваше преосвященство.
Епископ. Но вам определенно придется разбираться с Иисусом. И массой других утверждений Священного Писания. Псалмы тоже учат нас, что Земля не движется.
Коперник. Когда я читаю эти утверждения, то слышу, как благочестивый псаломщик говорит, сколь радостным делают его труды Господа. Что он наслаждается работой его рук. Только это.
Епископ. Одну ли Библию мы читаем, Николай? В 104-м псалме сказано, что Господь Бог поставил землю на твердых основах, и не поколеблется она во веки и веки. Не поколеблется. Во веки и веки.
Коперник. Это вопрос интерпретации.
Епископ. Что тут интерпретировать? Сказано простым языком. Яснее ясного. Не поколеблется во веки веков. Там не говорится, что она должна вертеться, как волчок.
Коперник. По-моему, это значит, что Бог, источник всякой благодати, сотворил прочный дом для человечества на этой Земле. И эта основа будет неизменной вечно.
Епископ. И все равно, это не ответ Иисусу.
Коперник. Как ни странно, ваше преосвященство, людям, не связанным с математикой, моя теория тоже способна принести некоторую пользу за счет улучшения календаря.
Епископ. Церковного календаря?
Коперник. Например, при подсчете правильной даты Пасхи каждый год.
Епископ. Вы можете сделать столь весомый вклад?
Коперник. Не хочу хвастаться.
Епископ. Что же вы раньше не сказали? Почему вы до сих пор даже не упоминали о календаре?
Коперник. Мне не хватало уверенности, чтобы открыть свою теорию… для испытующих взглядов других людей.
Епископ. Я и понятия не имел, что она столь значима.
Коперник. Тогда…
Епископ. Все эти годы я думал, что вы лишь…
Коперник. Ваше преосвященство благословит меня на продолжение работы?
Епископ. Пожалуй. Если то, что вы говорите, правда, то думаю, вам следует снова взяться за нее.
Коперник. Спасибо, ваше преосвященство!
Епископ. Кто бы мог подумать! Ну и как же это работает? Как то, что вы делаете, связано с Пасхой?
Коперник. Это имеет отношение к корректировке точной продолжительности тропического года; на основании наблюдений за равноденствиями и солнцестояниями…
Епископ. Не стоит сейчас об этом.
Коперник. Уверен, я мог бы объяснить…
Епископ. Да, да. Так что же, теперь, я полагаю, вам понадобится станок. Печатник.
Коперник. Я слышал, что есть отличный мастер в Германии.
Епископ. Вздор! Разве у нас в Польше нет печатников?
Коперник. Э-э-э. Едва ли здесь найдется кто-то, кто возьмется за работу такого свойства.
Епископ. Такая книга способна привлечь очень положительное внимание к Вармии. Да и не только к Вармии, а ко всей Польше. К… Ее определенно нужно напечатать здесь.
Коперник. Это такой объемный труд…
Епископ. Кого вы знаете в Германии?
Коперник. Для такого текста, со множеством диаграмм…
Епископ. А вы не слишком торопитесь? Может быть, надо сперва написать книгу, прежде чем думать о том, где ее напечатать?
Коперник. Да, да, ваше преосвященство. Еще многое предстоит сделать.
Епископ. Так значит, это большая книга?
Коперник. Я уже написал несколько сот страниц за эти годы.
Епископ. Так много?! Ничего себе! И все еще не добрались до конца?
Коперник. Это… сложно.
Епископ. Знаете, что я думаю, Николай? Я думаю, вам стоит приправить свой математический жаргон щепоткой поэзии. Как вам такая мысль?
Коперник. Я об этом не думал.
Епископ. Вашей книге пойдет на пользу такой литературный штрих. Когда настанет время, я сочиню строки, которые вы включите в качестве вступления. Воззвания.
Коперник. Ваше преосвященство очень добры.
Епископ. Научная книга вроде этой наверняка привлечет внимание герцога. Он увидит, какие таланты у нас есть здесь, в… Пожалуй, и сам король может почтить епархию за такой… Сколько времени, вы считаете, вам нужно?
Коперник. Трудно сказать. Мне понадобится помощь для завершения проекта.
Епископ. Можете взять моего секретаря. Я отдам его в ваше распоряжение.
Коперник. Речь не о такого рода помощи…
Епископ. А! Вы имеете в виду математическую часть.
Коперник. Да, ваше преосвященство.
Епископ. На такую роль здесь никто не годится.
Коперник. Я полагаю, ваше преосвященство, что несчастный больной, недавно упавший перед моей дверью, мог бы…
Епископ. Ага! Снова о нем.
Коперник. Если бы он согласился. И если бы ваше преосвященство разрешили, я попросил бы его остаться на некоторое время в качестве компаньона и соавтора.
Епископ. С каких это пор вы спрашиваете моего разрешения для своих гостей, Николай?
Коперник. Это особый случай.
Епископ. А та блудница? Полагаю, она тоже совершенно необходима для вашего начинания?
Коперник. Он профессор математики из Виттенберга.
Епископ открывает рот от изумления.
Коперник. Я не приглашал его сюда. Бог свидетель, я ничего не знал о его приезде. Он возник на моем пороге, как… как…
Епископ. Какое оскорбление мне! Как унизительно!
Коперник. Это было такое совпадение, что показалось не просто случайностью… Как будто его визит был… ниспослан провидением.
Епископ. Молчать! Думаете, небеса послали вам лютеранина, чтобы помочь вам рассказать всему миру о своей сумасшедшей идее?
Пауза.
Епископ. Проклятье, Николай! Я что же, должен нарушить собственный закон ради вашего удобства?
Коперник. Людям необязательно знать, кто он. Обещаю, что он не будет показываться в обществе. Его присутствие не оскорбит ни одной души. Клянусь.
Епископ. Я не позволю вам оставить их обоих. Выбирайте, Николай. Блудница или еретик. Она или он.
Свет гаснет.
Сцена одиннадцатая. Комната в башне. Увлечение
Появляются звезды планетария, начинают вращаться все быстрее и быстрее.
Франц. У-у-у!
Ретик. Весело?
Франц. Крутите быстрее! О-о-о!
Огни замедляются и останавливаются.
Франц. Ну-у-у!
Ретик. Ладно. Еще разок. Поехали.
Огни разгоняются, замедляются и останавливаются. Снова загораются огни рампы, Ретик открывает люк, и Франц высовывает голову из машины.
Франц. Я все равно не понимаю. Но мне нравится. Так здорово выглядит, когда…
Ретик. Ну же, вылезай!
Франц. А еще разок нельзя?
Ретик. Нет, нет. Мне нужно возвращаться к работе.
Ретик вытаскивает его, целует.
Ретик (хлопая Франца по заду). Ну, беги! Но возвращайся попозже.
Франц. Никуда я не побегу.
Ретик. Я не шучу. Я обещал ему, что разберусь с внешними планетами до того, как он…
Франц. А я обещал его преосвященству Епископу, что буду за вами пристально наблюдать. Я должен обо всем ему сообщить. О каждой мелочи. Так что я на посту, выполняю задание. И не собираюсь никуда бежать.
Они снова целуются, обнимаются и идут к койке.
Свет гаснет.
Сцена двенадцатая. Спальня Коперника. Расставание
Анна стоит ошеломленная и огорченная.
Коперник. Это всего лишь ненадолго.
Анна. Всего лишь?..
Коперник. Пока он не успокоится. Насчет покушений на свою жизнь. Ты понимаешь.
Анна. Но ведь никакого покушения не было. Ты сам говорил, что он просто съел что-то несвежее.
Коперник. Ты же знаешь, как он вспыльчив.
Анна. Как долго мы не увидимся?
Коперник. Не знаю. Но думаю, чем раньше мы уступим, тем быстрее все уляжется. И тогда мы снова сможем быть вместе.
Анна. Обещаешь?
Коперник. Вот увидишь.
Анна. И куда мне идти?
Коперник. Епископ Гизе предложил его…
Анна. Ты подыскал мне место? Уже?
Коперник. Это просто он предложил. Чтобы помочь.
Анна. Ясно. Все уже решено. Обо всем договорились.
Коперник. Я не стал бы обременять тебя еще и этим. Конечно же, я подыскал жилье. Временное.
Анна. Мне не нужно новое жилье. Мой дом здесь.
Коперник. Анна…
Анна. Я имею право быть здесь.
Коперник. Я знаю.
Анна. А что насчет него? Это его должны были прогнать из города.
Коперник. Тут другое. Он болен.
Анна. Может, и мне заболеть.
Коперник. Анна.
Анна. А почему бы мне не заболеть? Тогда бы ты и за мной ухаживал.
Коперник. Нет, Анна.
Анна. Почему нет? Разве он не мог меня заразить? Я его мыла, трогала его одежду. А теперь, видишь, я слишком слаба, чтобы ехать.
Коперник. Нет.
Анна. Почему, Микой? Ты мог бы устроить там, наверху, собственную маленькую больницу. С двумя пациентами вместо одного. И тогда мы бы смогли… Тогда мне не пришлось бы разлучаться с тобой ни на одну ночь!
Коперник. Епископ нас раскусит.
Анна. Этот поганый лживый поп. Я вижу, как он смотрит на меня. Вот почему он заставляет тебя прогнать меня. Старый развратник. Вот в чем настоящая причина.
Коперник. Он до тебя дотрагивался?
Анна. Я могу легко прочесть, что у него на уме. Но если я затаюсь, не буду показываться на людях…
Коперник. Давай не будем усложнять.
Анна. Скоро тебе придется отослать твоего профессора, имей в виду. Как долго, по-твоему, ты сможешь притворяться, будто он просто лежит там без сознания? Епископ узнает. У него, между прочим, есть шпионы. Кто-нибудь обязательно увидит, что ты к нему ходишь не лихорадку лечить. Что такое, Микой? Почему ты так на меня смотришь? Уж не думаешь ли ты, что я тебя выдам? Ох, Микой, я никогда не расскажу ни одной живой душе. Ты же знаешь, я бы ни за что не сказала и не сделала ничего против тебя.
Коперник. Я знаю. Просто мне жаль, что все так выходит.
Они обнимаются, прильнув друг к другу.
Анна. Поедем со мной.
Коперник. Что?
Анна. Вместе со мной. Уедем вдвоем. Почему ты должен перед ним лебезить?
Коперник. Думаешь, я могу просто взять и уйти отсюда?
Анна. Убежать. Мы отправимся туда, где никому нет дела до того, что мы вместе. Забудем обо всех этих мерзких любопытных стариках.
Коперник. Оставить церковь?
Анна. Мы начнем новую жизнь. Нашу собственную жизнь. Где угодно, лишь бы не здесь. Подумай, Микой. У тебя могла бы быть настоящая больница. Я бы стала повитухой. Мы проживем. Вот увидишь.
Коперник. Я слишком стар для таких перемен, Анна.
Анна. Не так уж и стар.
Коперник. Мы оба с самого начала знали, что нам… что не сможем спокойно жить вместе.
Анна. Ты не поедешь со мной?
Коперник. Я не могу.
Анна. Ты не можешь.
Коперник. Прости.
Анна. Ты не можешь. Ты! Ты перевернул всю вселенную вверх дном. Ты указал путь каждой планете. Ты все еще тот же человек, что раньше, Микой?
Свет гаснет.
Сцена тринадцатая. Комната в башне. Посвящение
Несколько недель спустя. Комната выглядит более «обжитой». Рукопись разрослась до нескольких стопок листов, разложенных более-менее аккуратно.
Ретик. Я все-таки считаю, что вы слишком торопитесь. Нужно к этому подойти постепенно. Медленно раскрывать идею.
Коперник. Я не хочу делать вид, будто эта книга — не то, чем она является на самом деле.
Ретик. Нельзя просто поставить Солнце в центр Вселенной на первой странице.
Коперник. Но в этом вся суть.
Ретик. Да, но все-таки нужно подготовить читателя, как я пытался вам показать. Ради Бога, нельзя же снять светило Вселенной с его места в вечных идеальных небесах и засунуть в адову дыру в центре мира.
Коперник. Позже я объясню, почему…
Ретик. Передвиньте все на потом. А иначе они все обратятся против вас. Они вцепятся стальной хваткой в свою старую неподвижную Землю. Они будут утверждать, что место Земли в центре… из-за ее приземленности. Из-за перемен, смерти и распада. Если вы хотите поместить Солнце туда, в середину всего этого, то лучше не спешить.
Пауза.
Коперник. Вы хотите сказать, что я не доказал этого. Математически.
Ретик. Я этого не говорил.
Коперник. Но вы это имели в виду. Если бы доказательства были убедительнее, вы бы не пытались изо всех сил подсластить пилюлю.
Ретик. Я хочу, чтобы они выслушали вас, увидели, чего вы достигли. Умоляю вас: пригласите их в этот новый мир. Не навязывайте им его.
Коперник. Быть может, она все-таки не готова. Возможно, все это большая ошибка.
Ретик. Нет, нет. Не говорите так.
Коперник. Не знаю, что заставило меня думать, будто я могу…
Ретик (подходя к нему, беря его за плечи, чтобы подбодрить). Вы не должны отчаиваться. Невозможно объять необъятное. Нужно оставить что-то и для тех, кто придет после вас. Вы дали нам так много для начала. Ваш труд… Он как тот собор. Думаете, кто-нибудь из тех, кто закладывал фундамент, еще были живы, когда на купол установили крест? Поверьте, отче. Через сто лет астрономы все еще будут читать вашу книгу.
Коперник. А вы, Иоахим?
Ретик. Я прочту ее сотню раз.
Коперник. Что вы планируете делать, когда мы закончим с этим?
Ретик. Когда закончим? Я отвезу вашу книгу в Нюрнберг. Буду смотреть за печатником, чтобы он ничего не испортил. Я проверю каждую страницу, я…
Коперник. А после этого?
Ретик. Мне ни к чему волноваться о том, что будет после.
Коперник. Вы вернетесь в Виттенберг? К преподаванию?
Ретик. Нет, отче. К этому времени… К этому времени я буду…
Коперник. Что?
Ретик. Для меня никакого «после» нет. Вы разве забыли? Через год, когда Юпитер и Сатурн войдут в свое Великое соединение, мое время…
Коперник. Неужели вы все еще верите в это?
Ретик. Ничто в вашей теории не указывает мне выхода из положения.
Коперник. Нельзя просто так уйти из жизни. Молча согласиться с каким-то невежественным…
Ретик. Я завершил свою миссию. Это уже что-то. Немногие старики могут так сказать. Я нашел вас. Вытащил ваш труд из кучи мусора. И как только его издадут, я готов. Что со мной произойдет после, уже не так важно.
Коперник. Вы не знаете, что произойдет.
Ретик. Я знаю.
Коперник. Возможно, вы проживете сто лет. Вы понятия не имеете, что уготовила вам судьба.
Ретик. Вы сделали для меня всё, что могли. Время с вами было…
Коперник. Подождите и увидите, как пойдет в гору ваша карьера, когда Шёнер и прочие прочтут мои благодарности вам.
Ретик. Мне?
Коперник. Конечно же, вам.
Ретик. О, нет. Вы не должны раскрывать мою роль в этом.
Коперник. Думаете, я не поблагодарю вас публично за все, что вы сделали для…
Ретик. Мое имя не должно появиться в вашей книге. Оно все запятнает.
Коперник. Не хочу ничего слышать. Я обязан вам…
Ретик. Нет. Вам есть кого благодарить, не разжигая при этом гнева отцов вашей Церкви.
Коперник. Даже Епископ знает, сколько вы…
Ретик. Не Епископ меня беспокоит.
Коперник. Лютер?
Ретик. У меня есть новый план. Вы напишете посвящение. Тому, кому принадлежит реальная власть.
Коперник. Вы имеете в виду герцога Альберта?
Ретик. Нет!
Коперник. Короля?
Ретик. Нет, никого из правительства. Это должно быть посвящение высшим силам. Кому-то из Церкви.
Коперник. И не Епископу?
Ретик. Нет! Хватит с нас его скверных стишков. Коперник. Тидеману?
Ретик. Он вовсе не так влиятелен.
Коперник. Тогда кому? Папе римскому? Ретик. Да!
Коперник. Я пошутил, Иоахим.
Ретик. А я вполне серьезен.
Пауза.
Ретик. Он действительно единственный.
Коперник. Его святейшество?
Ретик. Верховный понтифик Павел. Он защитит вас. От клеветников, которые будут склонять капитул и стихи из Священного Писания ради порочных целей и пытаться осуждать вашу теорию. Хотя мы оба знаем, что в вашей книге нет ничего непочтительного, все-таки существует опасность, что кто-нибудь…
Коперник. Но… его святейшество!
Ретик. Уже само упоминание его имени придаст этой книге вес папского авторитета. У людей даже может сложиться впечатление, что это он поручил вам написать ее.
Коперник. Он бы никогда этого не сделал.
Ретик. И все же так может показаться.
Коперник. Что бы он мог сказать об астрономии?
Ретик. Ему необязательно что-то говорить. Вы просто посвятите книгу ему.
Коперник. Без его формального разрешения даже это невозможно.
Ретик. Тогда нам придется получить его разрешение.
Коперник. На его плечах мировые проблемы. Он недавно отлучил от Церкви короля Англии.
Ретик. У вашего епископа должны быть представители в Риме. Послы в Ватикане? Кто-нибудь, кто может к нему обратиться?
Коперник. Даже если бы нам удалось… Его занимает окончательное решение лютеранской проблемы! Мне жаль, Иоахим. Простите, что…
Ретик. Я тоже не питаю к нему любви. Для меня он — антихрист. Но для вашей книги… Поверьте, отче. Если вы посвятите ему свои исследования, то докажете всем, что не боитесь мнения даже самой высшей власти.
Коперник размышляет над этим, улыбается, а потом смеется. Он смеется впервые за долгое время и получает от этого удовольствие. Ретик, хотя и не уверен, в чем заключается шутка, все-таки смеется вместе с ним. Коперник обнимает его, хлопает по спине и наконец переводит дух, чтобы заговорить.
Коперник. Я просто представил, какое будет лицо у Епископа, когда я попрошу его…
Они оба снова заливаются смехом. Коперник по-отечески обнимает Ретика и идет к двери. Они еще раз смеются, кивая друг другу, и их лица снова становятся серьезными.
Свет гаснет.
Сцена четырнадцатая. Приемная епископа. Еретик
Епископ. Это все, что он делает?
Франц. Да, ваше преосвященство.
Епископ. Просто… пишет?
Франц. Иногда он ходит кругами, размышляя. Часто и доктор тоже там, они беседуют. Но в основном он пишет.
Епископ. Никто больше не входит в комнату?
Франц. Нет, ваше преосвященство.
Епископ. Может быть, сообщения от… кого-нибудь?
Франц. Не замечал, ваше преосвященство.
Епископ. И эта не появляется… как ее… экономка.
Франц смотрит в пол и мотает головой.
Епископ. Ну, хорошо. Больше необязательно за ним так пристально следить.
Франц. Нет?
Епископ. Пора тебе возвращаться к делам, которые ты забросил. Ладно. Скажи доктору, что я готов его принять.
Франц выходит. Входит Коперник.
Епископ. Входите, Николай. Как вы поживаете? Вы и профессор… профессор Еретик?
Коперник. Ретик, ваше преосвященство. Его имя Ретик. И он чрезвычайно благодарен вашему преосвященству за то, что вы терпите его присутствие все это время.
Епископ. Только не говорите, что вам нужно еще время.
Коперник. Нет. Я пришел доложить, что наша работа почти завершена. Буквально несколько разделов, и тогда…
Епископ. Отлично!
Коперник. Да. И есть еще одна вещь, с которой ваше преосвященство могли бы нам помочь…
Епископ. Вот видите? Я же говорил вам. Теперь вы себе это доказали. Избавившись от этой девки, вы освободили разум для серьезного труда, угодного Богу.
Свет гаснет.
Сцена пятнадцатая. Комната в башне. Открытие
Франц и Ретик лежат, обнявшись, на койке.
Франц (вставая и начиная одеваться). Мне нужно возвращаться.
Ретик. А как же твой долг? Насчет меня?
Франц. Он теперь придумывает для меня миллион других занятий. Каждый день что-то новое.
Ретик (вставая, подходя к нему). А по ночам?
Они целуются.
Ретик. Приходи позже. Обещаешь?
Они снова целуются. Коперник входит, замечает их и отшатывается. Они его тоже видят. Франц вскакивает, пытается удрать, но Ретик его держит. Франц вырывается и убегает.
Ретик. Вы же все это время знали, не правда ли?
Коперник. Я не был уверен.
Ретик. Но подозревали.
Коперник. Я молился, чтобы мои подозрения оказались напрасными.
Ретик. Теперь вы знаете правду.
Коперник. Да.
Ретик. И презираете меня.
Коперник. Нет, Иоахим. Не презираю и не осуждаю.
Ретик. Не нужно притворяться, будто понимаете.
Коперник. Но я больше не могу вас защищать.
Ретик. От меня самого?
Коперник. Знаете, что с вами случится, если вас раскроют?
Ретик. Я знаю.
Коперник. Не может быть, иначе вы бы не…
Ретик. Я знаю!
Коперник. Закон признает виновным всякого, кто совершит…
Ретик. Не цитируйте мне закон.
Коперник. Вы можете поплатиться жизнью.
Ретик. Неважно.
Коперник. Вас сожгут заживо!
Ретик. Сгореть заживо и умереть! Умереть и гореть в аду вечно! Так или иначе, я обречен.
Коперник. Если о вас узнают… если слух об этом дойдет до отца мальчика…
Ретик. Он не осмелится рассказать отцу. Он никому не скажет.
Коперник. Риск слишком велик, Иоахим.
Ретик. Он не признается.
Коперник. Вам нужно убираться отсюда. Скорее, пока ничего больше не случилось.
Ретик. Уехать?
Коперник. Уехать! Да! Сейчас же. Я настаиваю.
Ретик. Я не могу бросить вас сейчас.
Коперник. Я не допущу, чтобы вы рисковали жизнью ради…
Ретик. Мне все равно, что со мной случится.
Коперник. Тогда подумайте о мальчике. Не губите его шансы на…
Ретик. Мы так близки к завершению. Еще несколько дней — это все, что нам… Коперник. Нет.
Ретик. Всего лишь…
Коперник. Это невозможно. Ни слова больше. Поезжайте, или я умру от ужаса. Ретик. Позвольте мне закончить то, что мы…
Коперник. Я боюсь за вас, Иоахим.
Ретик. Хорошо, я уеду.
Коперник прижимает руку к сердцу, садится. Ретик начинает собирать пачки страниц рукописи.
Коперник. Что вы делаете?
Ретик. Я отвезу их в Нюрнберг. Сделаю, как обещал.
Коперник. Нет. Вы не можете…
Ретик. Печатнику.
Коперник. Нет.
Ретик. Я сдержу это обещание, что бы ни случилось.
Ретик продолжает упаковывать рукопись. Коперник пытается остановить его, выхватывает у него страницы.
Коперник. Прекратите!
Ретик (не отпуская страницы). Что с вами?
Коперник. Она не готова.
Ретик. Готова.
Коперник. Нет.
Ретик. Она…
Коперник. Я не готов.
Ретик. Я отвезу вот это сейчас, а позже вы сможете отправить…
Коперник. Вы не возьмете мою рукопись!
Ретик. Вы совершенно разуверились во мне?
Коперник. Нет.
Ретик. Я буду оберегать ее ценой собственной жизни.
Коперник. Нет.
Ретик. Вы же знаете.
Коперник. Нет.
Ретик. Клянусь.
Коперник. Я никогда не собирался вам ее отдавать.
Ретик. Мы шли к этому моменту с тех пор, как…
Коперник. Она должна остаться здесь. Со мной.
Ретик. Я обещал вам изданную книгу.
Коперник. Оставьте ее у меня.
Ретик. Я должен отвезти ее к…
Коперник. Не это. Нет.
Ретик. Но как мне?..
Коперник. Копию. Я хотел, чтобы вы взяли с собой копию, а не мою рукопись.
Ретик. Я скопировал только несколько первых глав. Этого недостаточно, чтобы…
Коперник. Я не могу ее отдать.
Ретик. Но переписывать нет времени…
Коперник (срываясь). Я не могу.
Ретик. Вы должны позволить мне…
Коперник. Я не могу. Это труд всей моей жизни. Он и есть моя жизнь. Я не могу расстаться с ним.
Коперник прижимает рукопись к груди.
Ретик. Хорошо, я заберу только те части, которые переписал.
Коперник. Я не могу.
Ретик. Все хорошо. Но что насчет остального? Как вы?..
Коперник. Я перепишу все для вас. Я…
Ретик. Один вы не справитесь.
Коперник. Я найду кого-нибудь, кто мне поможет. Вот увидите.
Ретик. Я буду ждать. В Нюрнберге.
Коперник. Знаю, что будете.
Ретик. Я не подведу вас.
Коперник. Ступайте.
Ретик. Все будут этого ждать.
Коперник. Да. Теперь идите.
Ретик закрывает сумку, оглядывает комнату.
Коперник. Иоахим!
Коперник на прощание заключает Ретика в долгие объятия.
Коперник. Прощайте, Иоахим.
Ретик. Прощайте, учитель.
Ретик идет к двери, оборачивается, чтобы взглянуть на Коперника еще раз.
Коперник. Да помилует и благословит вас Бог!
Ретик. Да пребудет с вами Бог, мой учитель. Отец мой.
Ретик выходит.
Коперник. И с тобой. Бог с то…
Коперник трясет головой, чтобы прийти в себя, пытается говорить. Его правая рука бессильно падает вниз, но левой он продолжает прижимать к груди рукопись и опускается на стул.
Свет гаснет.
Сцена шестнадцатая. Спальня Коперника. De Rev.[14]
Коперник лежит на кровати в коме. Рядом с ним на коленях стоит Гизе и молится. Раздается громкий стук во входную дверь, но Гизе пытается не обращать внимания.
Анна (за кулисами). Во имя всего святого! Впустите меня! Ну почему вы не открываете дверь? Впустите, говорю вам. Неужели у вас нет сердца?
Гизе уступает и идет к двери.
Анна (за кулисами). Впустите меня! Впустите!
Гизе открывает дверь.
Анна (входя). Почему вы не впускали меня? Почему никто ничего не сказал? Ох, где же он?
Анна бросается мимо Гизе к его постели. Гизе держится рядом, позади нее.
Анна. Ох, Микой! Это я, дорогой мой. Я здесь, с тобой. Все хороню. Они не хотели, чтобы мне стало известно, но я узнала. И теперь я тебя не оставлю. Я буду здесь каждую минуту. Не волнуйся. Я с тобой.
Гизе. Он не слышит вас.
Анна. Ш-ш-ш! Смотрите! Он пытается ответить.
Гизе. Он не промолвил ни слова за несколько недель. Ничего.
Анна. Но его глаза открыты. И губы движутся. Смотрите.
Гизе. Герцог прислал своего личного врача. Тот сказал, что это просто… рефлекс.
Анна. Вы не можете этого знать. Возможно, он слышит все, что мы говорим. (Копернику.) Ты слышишь меня, Микой? Необязательно говорить, если не хочешь. Если тебе тяжело, просто отдыхай. Я знаю. Все хорошо. Я тебя теперь не оставлю.
Гизе. Тут уже ничего нельзя поделать.
Анна. Вы должны были мне сообщить.
Гизе кладет руку на ее голову, как бы для благословения, но она встает, чтобы обратиться к нему.
Анна (шепотом). Он бы не хотел этого.
Гизе. Он не боится смерти.
Анна. Я знаю кое-какие порошки. Они могли бы… прекратить его страдания.
Гизе. Бог заберет его к себе, когда придет время.
Анна. Я лишь говорю, что можно было бы облегчить… даже ускорить его вхождение в мир иной.
Гизе. Вы не должны говорить таких вещей, дитя мое. Нельзя даже думать о них.
Анна снова встает на колени перед кроватью, берет Коперника за руку. Гизе молится.
Франц (вбегая). Епископ Гизе! Она здесь, епископ Гизе! Здесь! Смотрите!
Гизе. Тише. Что?..
Франц. Пани Анна!
Гизе. Что у тебя там?
Франц. Это из Нюрнберга. Видите? Должно быть, оно.
Гизе. Дай-ка взглянуть.
Анна. Что-то для него?
Гизе. Сейчас посмотрим, что здесь.
Франц. Это она?
Гизе. Вы только посмотрите!
Анна. Что там?
Франц. Я знал!
Анна. Это его книга?
Франц. Все те сотни страниц, что я переписывал для него. Для них обоих.
Гизе. Никогда не думал, что доживу до этого дня.
Франц. А записка там есть? Что-нибудь от…
Анна. Неужели это все? Просто кипа бумаг?
Гизе. «О вращениях…».
Анна. Только и всего?
Гизе. «…небесных сфер».
Анна. В пакете больше ничего нет?
Гизе. Николая Коперника.
Анна. Я представляла себе гораздо больше. Этот профессор сыграл с ним злую шутку.
Франц. Нет.
Анна. Как убого смотрится. Это никого не впечатлит.
Гизе. О, еще как впечатлит. Обязательно. Просто в таком виде книги выходят из печатного станка. Отдельные страницы, как эти. Но я закажу для них переплет. Очень эффектный, из красной кожи, а его имя будет отпечатано золотыми буквами. Вот тогда полюбуетесь.
Анна. Давайте покажем ему.
Гизе. Сколько раз я уговаривал его это сделать… И как он противился. (С нежностью глядя на Коперника.) Упрямый старый осел.
Анна. Нужно дать ему посмотреть книгу.
Франц берет несколько разделов и передает их Анне. Анна обращает все свое внимание на Коперника, показывает ему книгу, забывает о других двух присутствующих. Гизе продолжает смотреть на оставшуюся стопку страниц. Франц выглядывает из-за его плеча.
Гизе. Я помню, как он наблюдал за тем затмением. Я пошел вместе с ним, чтобы посмотреть.
Анна. Вот она, Микой.
Франц. Где это было, ваше преподобие?
Анна. Она наконец-то здесь.
Гизе. Прямо вон там, на лугу. Было полнолуние. Так светло. Ты мог бы читать вот эту книгу в свете луны — так ярко она светила.
Анна (усаживая его в кровати). Я хочу, чтобы ты посмотрел хорошенько.
Гизе. Я, наверное, заснул, пока ждал начала, потому что помню, как он разбудил меня, когда пришло время. Он не мог отойти от инструментов даже на мгновение, поэтому издал… такой протяжный вой. Как волк! А-у-у!
Анна. Это твоя книга, Микой. Твоя собственная книга, которую ты написал.
Гизе. Я вскочил. Но затем все происходило так медленно, очень постепенно. Прошел, наверное, час или даже больше, пока тень совершенно не скрыла луну.
Анна. Весь твой труд за все эти годы — вот он, наконец-то.
Гизе. И знаешь, что произошло потом? Луна стала красной.
Франц. Правда?
Анна (вкладывая страницы в его руки). Подержи. Почувствуй. Разве не чудесно?
Гизе. Самое красивое, что я когда-либо видел.
Анна. Микой?
Коперник падает на бок, и страницы из его рук разлетаются по полу.
Свет гаснет. Хор поет Salve Mater Misericordiae.
Сцена семнадцатая. Кладбище. Похороны
Скорбящие с Епископом в центре стоят, склонив головы, над могилой.
Епископ. Блаженны скорбящие, ибо они утешатся.
Все. Аминь.
Епископ. Благословен Ты, Отче, Господь неба и земли, что тайну Царства открыл.
Все. Аминь.
Епископ. Аз есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек.
Все. Аминь.
Анна (пробиваясь к Епископу). И это тоже!
Епископ. Кто эта женщина?
Анна. Так будет правильно.
Франц (идя к ней на помощь). Что вы делаете, пани Анна?
Анна. Он бы хотел этого. Я знаю, что он хотел бы.
Анна пытается бросить пакет в могилу.
Епископ. Остановите ее.
Франц (забирая пакет). Позвольте помочь вам, пани Анна.
Анна начинает рыдать в объятьях Франца.
Гизе (получая пакет от Франца). Это его рукопись.
Епископ. Уведите ее отсюда.
Франц. Идемте со мной, пани Анна.
Франц уводит Анну на авансцену. Епископ и Гизе остаются позади, в темноте. Ретик выходит из-за кулис перед Анной и Францем.
Франц. Я знал, что ты вернешься.
Анна. Ты!
Ретик (Францу). Ты был с ним до конца?
Анна. Ты ему больше не нужен.
Гизе (присоединяясь к ним). Что здесь случилось?
Франц. Я же говорил, что он приедет, помните? Я знал.
Анна (Гизе). Не позвольте ему это забрать. Он не заслуживает.
Гизе (Францу). Отведи ее куда-нибудь, где она сможет присесть и отдохнуть.
Франц повинуется.
Анна (выходя, плача). Опустите это в могилу вместе с ним. Он хотел бы взять это с собой.
Гизе. Вы, конечно, узнаете это?
Ретик. Он видел ее? Готовую книгу?
Гизе. О, да. Ее доставили как раз вовремя.
Ретик. Как только я отдал ее курьеру, то подумал: «Зачем я это сделал? Почему бы мне самому не поехать и не отдать ему книгу?». Но ее уже увезли. Я отправился на следующее утро, надеясь… И вот…
Гизе. Он был так рад ее видеть. Подержать в руках. Да. А потом он…
Ретик. Но он все же увидел ее? Он знал, что я…
Гизе. Он знал. Да, сын мой. Мы все так благодарны тебе за то, что ты сделал. Когда я буду читать его книгу, она будет возвращать его к жизни для меня.
Гизе склоняет голову, скорбя. Ретик тоже кланяется, кладет руку на плечо Гизе.
Гизе (подавая ему рукопись). Вот. Вы должны взять это. Как бы мне ни хотелось оставить ее у себя… в качестве утешения…
Ретик. Он не позволил бы мне взять ее.
Гизе. Теперь она принадлежит вам.
Ретик. Оставьте ее себе. Вы же его…
Гизе. Нет. Вы были главным вдохновителем этого дела. Она ваша.
Ретик берет рукопись.
Гизе. Он никогда не узнает, что о ней подумают… Что скажут люди, когда они…
Ретик. Нет. Пусть говорят, что хотят. Он не узнает.
Гизе. Что вы имеете в виду?
Ретик. Я почти рад, что он не сможет…
Гизе. И какова реакция? Вам известно?
Ретик. Она… не такая плохая, как он думал. Не такая, как он боялся.
Гизе. Но не… хорошая?
Ретик. Никто пока не готов к тому, что он написал. Мои знакомые математики счастливы. Они просто берут из книги то, что им нужно, и игнорируют остальное.
Гизе. Игнорируют?
Ретик. Они пролистывают ту часть.
Гизе. Не думал, что такую идею можно вот так просто проигнорировать.
Пауза.
Гизе. Но вы верили ему?
Ретик. У него не было реальных доказательств.
Гизе. Господи, упокой его душу.
Пауза.
Гизе. Все так неподвижно.
Пауза.
Ретик. Так ли?
Гизе. А?
Ретик. Ну, знаете, она неподвижна или она…
Гизе. А вы как думаете?
Ретик. Иногда, когда я вспоминаю, как он… Когда я слышу его голос в своей голове, то клянусь, я почти ощущаю, как она вращается.
Занавес. Конец.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.