Приложение 2

Приложение 2

МОНОГРАФИЯ З. ШАЙКОВСКОГО КАК БАЗОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ АНТИСЕМИТИЗМА ВРЕМЕН ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В СИБИРИ

Наряду с глобальным изучением сионизмофобии, традиционно связывающим этот «синдром широкомасштабного социального невроза»[666] с деградацией «коммунизма в России в ХХ веке»[667], все большее значение приобретают не менее значимые локальные подходы. Это особенно заметно проявляется в историографии, посвященной проблемам Гражданской войны в Сибири, формулирующейся на базе новых источников из раскрытых (в последние десятилетия) архивов[668]. При этом чувствуется некая «боязнь» историков перейти от постановочных обзоров выявленных материалов к их аналитическому исследованию.

Действительно, если обратиться к периодической печати колчаковского правительства, то складывается неоднозначная картина. С одной стороны, имела место солидная финансовая и материальная помощь сибирских еврейских общин действующей армии. Газета «Русская армия» писала, например: «Комиссия, избранная Омской еврейской общиной, собрала на подарки для армии среди еврейского населения г. Омска пожертвования в сумме 68 170 руб. Для той же цели получено от евреев г. Татарска 3647 руб. 50 коп. и г. Тары 1000 руб., а всего 72 117 руб. 50 коп.

Предметы для подарков, по совету военного отдела снабжения, были приобретены такие, которые не составляли бы части одежды, а именно: каждый подарок состоял из 1 коробки с 1/4 фунта крошеного листового табака, 4 листов курительной бумаги, 1 коробки спичек, 5 листов почтовой бумаги, 5 конвертов, 1 печатки мыла, 1 белого подрубленного платка и 1/2 фунта кедровых орехов. Все это было свернуто в 1 общий пакетик с печатным штемпелем: «От граждан евреев – защитникам прав человека». Всех пакетов с подарками было отослано от г. Омска 6424, г. Татарска – 330 и г. Тары 150, а всего – 6904 штуки. Подарки были распределены по фронтам Пермскому, Оренбургскому и Семиреченскому… О судьбе подарков до сих пор известий не получено»[669].

С другой стороны, активная бытовая антисемитская пропаганда среди населения вынуждала местную власть прибегать к угрозам. Так, и. о. управляющего Приморской областью полковник Козенко вынужден был опубликовать следующее объявление: «До меня доходят слухи, что некоторыми гражданами ведется преступная и злостная агитация против еврейского народа, будто бы виновного в печальных событиях наших дней, которые являются естественным ходом исторического переживания и не могут быть приписываемы творчеству человеческой воли. Такая ситуация, огульно обвиняющая трудовой народ за действия отдельных преступников, не допустима в стране, где торжествует демократия. Объявляю, что за такую агитацию виновные в этом будут мною привлекаться к ответственности по всей строгости закона»[670].

Причина неуверенности современных историков в аналитической обработке выявленной информации, с нашей точки зрения, кроется в малой осведомленности в вопросе международной политики еврейского сообщества в годы Гражданской войны. Ранее не было известно о заинтересованности еврейского сообщества в деятельности Верховного правителя России. Видный общественный деятель и историк Соломон Рейнах, публикуя в газете «Фигаро» летом 1919 г. биографию адмирала, пытался доказать, что «Колчак сделал из политически бесформенной Сибири обширный укрепленный лагерь, держит в своих руках всю эту территорию вплоть до Уфы, направляя свои войска к Москве. Адмирал Колчак прежде всего патриот и с честью держит знамя героической славной России, которую мы так любим, которая оказала нам так много незабываемых услуг»[671].

Восполнить пробелы в исследовании общественно-политического положения и жизни евреев Сибирского региона в международном аспекте может монография историка Зоси Шайковского (Яна (Шайко) Фридмана) (1910–1978) «Колчак, евреи и американская интервенция в северной России и Сибири, 1918–1920 гг.», изданная в США более чем ограниченным тиражом в 75 экземпляров. Приходится лишь сожалеть о безвестности для российского читателя неординарной биографии и творческого пути этого талантливого автора-архивиста, перу которого принадлежит ряд серьезных исследований[672]. Книга состоит из 22 глав, снабжена приложением[673], списком использованной литературы и источников из недоступных для российского исследователя американских и израильских специализированных библиотек и архивов, а также иллюстрациями и именным указателем.

Причины поддержки международным еврейским сообществом «белого» лагеря России Шайковский рассматривает через оценки его видных представителей. Президент американского Еврейского благотворительного совета Луи Маршалл видел надежду для российских евреев только в победе А.В. Колчака и А.И. Деникина. Он был «убежден, что оба абсолютно противостояли антисемитскому подстрекательству… Большевизм обязательно проиграет и, фактически, уже разлагается». В Париже на мирной конференции 1919 г. доктор М.С. Маргулиес говорил представителю Молодежной христианской организации Г.М. Даю: «Колчак – последний шанс для антибольшевиков, и, даже если он потерпит неудачу в борьбе против них, мы обязательно дождемся их [большевиков] внутреннего распада. Это может растянуться на годы, если не сосредотачивать усилия союзников и россиян на брожении промышленных и политических волнений [в советской России]».

Позднее Маршалл вспоминал: «Во время визита в Париж я присутствовал на многочисленных обсуждениях по данному вопросу между людьми, которых считаю лучшими представителями евреев в России – [Максимом] Винавером, доктором Пасмаником, бароном [Александром] Гинсбургом, господином [Коломоноус Вульфом] Высоцким, профессором Аличевым, – и те единогласно высказывали мнение, что наша надежда взаимосвязана с тем направлением, которое я обозначил. Они были озабочены необходимостью заручиться поддержкой евреев Англии, Франции и Америки… Они заверяли, что Колчак и Деникин свободны от порока антисемитизма. Вернувшись, я встретился с другими людьми, досконально осведомленными о российском положении вещей, и те так же давали мне подобные заверения».

Шайковский провел исследование практических действий российских евреев в поддержку признания Верховного правителя России потенциальными зарубежными инвесторами. Лидер британских евреев Л. Вулф писал в своем дневнике, что председатель парижского комитета кадетов М.С. Винавер «поразительно оптимистичен». Он, казалось, недооценивал опасности погромов, следовавших от солдат в обозах Колчака и Деникина; доверял их гражданским советникам из партии кадетов, которые «конечно же осведомлены лучше, чем евреи, ответственные за большевизм». Вулф не верил, что офицеры в армейских корпусах Колчака и Деникина были законченными реакционерами и антисемитами еще со времен царского режима. Винавер допускал вероятность такой опасности, поскольку деникинская армия являлась разношерстной, состоявшей в большей степени из вольнонаемных и выходцев из царских частей. Однако он не думал так о Колчаке, чья армия создавалась на основе воинской повинности. Вулф не разделял оптимизма Винавера и отмечал склонность оппонента покрывать темные, реакционные элементы, существовавшие в антибольшевистском стане. Англичанин опасался, что «с наступлением триумфа этих элементов армейские офицеры быстренько разделаются с либералами и евреями, включая самого Винавера».

Главным же направлением в деятельности международного еврейского сообщества являлась иммиграционная политика для проживающих на сибирских территориях евреев. Шайковский свидетельствует: к августу 1917 г. лишь в Екатеринославской губернии насчитывалось 253 800 беженцев; 19 333 из них были евреями, тогда как местные еврейские общины могли заботиться только о 17 698. Во многих случаях беженцы страдали от антисемитской пропаганды. В Казанском пересылочном лагере, например, боялись погромов, потому что поляки обвиняли евреев в эпидемиях, считая, что холера – «еврейская» болезнь.

В Нью-Йорке различные еврейские иммиграционные и беженские агентства обсуждали возможность предоставления ссуд американским переселенцам, желавшим воссоединения с дальневосточными родственниками, но не располагавшими достаточными средствами для их транспортировки. Конференция состоялась в резиденции банкира, директора центральной трастовой компании и Западного союза телеграфных компаний, члена правления Нью-Йоркского фонда, президента Монтэфьерского приюта для инвалидов-хроников Я.Г. Шиффа 26 января 1918 г., под руководством представителей от Еврейского общества содействия иммиграции и трех соучредительных агентств Объединенного распределительного комитета (Американский еврейский благотворительный, Центральный благотворительный и Народный благотворительный комитеты). Было принято решение, что ссуды на воссоединение семей в Штатах выделит Объединенный распределительный комитет, авансируя Еврейскому обществу содействия иммиграции целевую сумму в 80 000 долларов.

Генеральный директор Еврейского общества содействия иммиграции, член Комитета иммиграционных стационаров США С. Мэйсон во время поездки в Сибирь помог организовать Центральное бюро военных беженцев-евреев Сибири и Урала как части Еврейского национального Совета Сибири и Урала. К 24 апреля 1919 г. этот Совет насчитывал 64 общины. Он способствовал нормализации поставок гуманитарной помощи для беженцев, основав Дальневосточное еврейское центральное информационное бюро для эмигрантов (известное как Дальевсиб), со штабом в Харбине и филиалами в других городах.

Во время миссии в Сибирь Мэйсон убеждал представителей американского Красного Креста в том, что помощь россиянам «не должна иметь привкуса милостыни или благотворительности», а призвана позволить им помочь самим себе. Мэйсон обратился к американскому Красному Кресту за предоставлением на эту цель начальной инвестиции в 54 800 долларов. 21 февраля 1919 г. он написал главе Красного Креста в Сибири Р.Б. Тейслеру, что возможное благотворное влияние такого плана «на покачнувшееся мнение масс, тех, кто до настоящего времени искали утешение в большевизме, самоочевидно». Оно могло бы стать «кульминационным моментом гуманитарных целей Америки, неизгладимой данью ее усилиям и незабываемым актом бескорыстной дружбы».

Вследствие запрета Госдепартамента США Объединенному распределительному комитету организовывать работу по оказанию гуманитарной помощи в российских губерниях, находившихся под советской властью, в 1918 г. было израсходовано только 30 000 долларов. Но уже 16 сентября Госдепартамент разрешил комитету выслать 100 000 долларов. В 1918 г. комитет перевел в Сибирь 10 000 долларов, а в течение первых двух месяцев 1919 г. 17 530 долларов. Кроме того, в 1918 г. 60 000 долларов были выделены для беженцев-евреев из японских пересылочных лагерей.

В своей монографии З. Шайковский отслеживает динамику информации, поступавшей в Европу и Америку, об усилении антисемитизма на территориях, контролируемых Колчаком. Корреспондент «Нью-Йорк таймс» и представитель американского Красного Креста в Сибири Л.Д. Корнфиелд заявлял, что подчиненные Верховного правителя «планируют, сплетают заговор, заверяя в незамедлительности отмщения большевикам и евреям». Он сообщал из Омска о полной зависимости силы адмирала от военной власти, в то время как сам Колчак «чрезвычайно далек от народных масс». В докладе сибирского поверенного, члена Комиссии по координации законодательства между северной Россией и Сибирью Л. Фельдмана в Британский объединенный Комитет отмечалось более чем прохладное отношение к Верховному правителю сибирского крестьянства, для которого колчаковский режим практически ничего не сделал. Поэтому возникала необходимость в «стимулировании их антибольшевистского рвения», и наиболее верный способ для этого заключался, по мнению автора доклада, в идентификации большевиков с евреями.

14 мая 1919 г. доктор Ф. Розенблатт направил официальный меморандум консулу США Дж. К. Калдвеллу:

«Сэр, как представитель Объединенного распределительного Комитета Американских фондов помощи военным беженцам-евреям, считаю своим долгом представить на Ваше официальное рассмотрение следующий меморандум относительно погромной агитации против всех евреев, проводящейся в Сибири и на Урале.

С момента приезда сюда из Соединенных Штатов я наделен полномочиями, предоставленными в связи с высоким положением официального представителя Соединенных Штатов и вытекающими из этого обязанностями. Это определено целью моей миссии, а именно: направлять, распределять и раздавать разнообразную помощь и деньги, которые Объединенный распределительный Комитет Американских фондов помощи намеревается послать для военных беженцев-евреев Дальнего Востока, Сибири и Урала, а также провести исчерпывающее исследование нынешнего состояния евреев, пострадавших во время войны.

Меня постоянно предупреждали о почти непреодолимых препятствиях, которые я обречен превозмогать, будучи американцем, а особенно потому, что принадлежу к иудейской вере. Практически каждый американский служащий, который, как и я, облечен полномочиями, рассказывая о своем пребывании в Сибири, подчеркивал факт повсеместного антиеврейского движения, принявший опасный аспект. Один служащий высокого ранга заявил мне, что российские правительственные круги, без всякого сомнения, покровительствуют все возрастающей агитации, и беззаконие против евреев может быть совершено во многих городах Сибири и Урала. Зловещая пропаганда распространяется посредством памфлетов, листовок, плакатов, прокламаций, официальных бюллетеней и т. д.

В соответствии с инструкциями, данными мне Объединенным распределительным Комитетом, по изучению и исследованию положения евреев в Сибири, большая часть которых является военными беженцами, я нашел крайне необходимым собирать информацию об их физической безопасности на территориях Дальнего Востока, Сибири и Урала. В результате моего кропотливого исследования со всем основанием могу заявить, что антиеврейская агитация исходит главным образом от официальных военных и гражданских чинов Сибирского правительства… Евреи, все евреи, предумышленно выставляются большевиками, спекулянтами и антихристианами. Евреи обвиняются в преследовании одной и только одной цели, и цель эта заключается в осквернении православной веры и разрушении православной церкви.

Прокламации и листовки, призывающие солдат, крестьян, рабочих и основное русское население к отмщению евреям, изгнанию их с новых мест поселений и убийству, печатались и распределялись по инициативе высоких чинов русского офицерства и официальных лиц. Некоторые из них, составленные с целью подстрекательства солдат и массового насилия против евреев, подписаны армейскими офицерами. Другие, более сдержанного тона, но схожие по смыслу, публиковались в официальных органах печати Сибирского правительства, таких как «Русский солдат» («Русский воин»)[674] и «Бюллетени»[675].

Здесь я пробыл около месяца. По своим обязанностям я познакомился с людьми из всех слоев общества, как с евреями, так и с неевреями; просмотрел прессу и провел наблюдение положения, насколько они интересуются еврейским народом в Сибири. Атмосфера пропитана погромной агитацией, с одной стороны, а с другой – страхом. Евреи в ужасе не только от кровавых последствий, которые рано или поздно проявятся в результате непрерывной агитации, но и от самой агитации. Каждую ночь они ждут возможных актов насилия над своей жизнью во всех ужасных видах, какие можно только представить. Поощряемая официальными представителями военных и гражданских властей агитация всегда выражается в силовом влиянии и проводит такую установку, чтобы евреев постоянно держать в состоянии ужаса и паники.

Это положение небезызвестно для высокопоставленных должностных лиц Сибирского правительства. В начале февраля этого года (1919. — С. Д.) съезд еврейских общин Сибири и Урала, состоявшийся в Иркутске, направил Верховному правителю в Омск следующую телеграмму: «Съезд еврейских общин Сибири и Урала изучил содержание статей, опубликованных в органе штаба Верховного правителя «Русский воин», бесплатно распространяемом среди воинских частей. Данные статьи имеют откровенную цель подстрекательства армии против евреев, обвиняемых во всех неудачах, постигших Россию. Съезд признал в них, а особенно в статье капитана Крашенинникова (во втором номере)[676], где говорится – «час мести близок», открытый призыв к погромам. Принимая во внимание всю роковую важность подобной пропаганды для еврейского населения, съезд решил опротестовать подобную деятельность со стороны печатного органа Ставки и привлечь внимание Верховного правителя к агитации, которая подстрекает одну часть населения против другой и напоминает незабвенные времена Сухомлинова и Мясоедова. Съезд уверен, что Верховный правитель примет меры к прекращению этого движения против евреев и призовет виновных к законной ответственности».

Вопреки заверениям, данным [адмиралом] Колчаком и премьер-министром Вологодским, что будет принято необходимое силовое воздействие по сдерживанию военных и других агитаторов против евреев, солдаты на фронте, так же как и гражданское население во многих городах Сибири и Урала, в равной степени провоцировали ускорение дня возмездия. Пропаганда отнюдь не прекратилась, официальные лица на днях стали более энергичными. Их призывы к солдатам и русским гражданам звучат на таком пылком и религиозном языке, который может привести только к единственному результату – вспышке страстей масс и движению русских людей к новому крестовому походу во имя православия. Евреи, еще в большей степени, обвиняются в попытке осквернения церквей и святого Кремля. Авторы одной из «литературных» продукций заставили еврея-печатника из Челябинска набрать их прокламацию, угрожая ему, в случае отказа, военным судом (см. «Еврейская жизнь», 4 апреля, № 8).

Религиозные чувства наивного русского солдата зачастую используются официальными «Бюллетенями». Например, «Телеграммы» (дополнительный выпуск за 21 апреля), в которых появились слова «Официальные» и «Отпечатано Верховным командующим (Верховным уполномоченным) по Дальнему Востоку», опубликовали по случаю Пасхальных праздников следующую информацию, предназначенную читателям-солдатам: «Где-то украдкой старый священник перстами благословляет немногочисленных верных сынов церкви. Для комиссаров, тем не менее, этот день не Воскресенье, – выходным днем они учредили субботу».

Нижеследующая концовка типичной прокламации, которая, как я сообщал, получила хождение среди солдат на фронте и развешена на стене недалеко от казарм. Большая часть прокламации была оторвана, поэтому прилагаю фотографическую копию концовки воззвания: «…они собрали темных подонков посредством взяточничества, мошенничества или других уловок и затем выступили против нашего батюшки-царя, чтобы скинуть его русскими же силами и провозгласить своего жидовского или сионистского царя в России. А затем, братья, они осквернят также нашу православную веру так, как они осквернили и распяли Христа. Нет, братья, не отдадим Россию жестокому врагу. Не поддавайтесь всем уловкам жидовского царства; дьявол предлагал все блага мира Христу, который умирал от истощения в пустыне, но Христос сказал: «Прочь, сатана!» Следуйте, братья, в ногу с Христом в едином мощном выдохе, прокричите: «Прочь жидовское царство! Долой сионизм! Долой красных жидов! Свободу! Долой жидовские равенство и братство!» «Прочь! Долой все вражьи жидовские порядки! Русский солдат! Схвати врага! Вперед! Вперед! Вперед! Он наступает! Он наступает! Он наступает!»

К этому воззванию прикладываю три прокламации, судя по их внешнему виду, бумаге и стилю, они изданы некоей организацией из числа высокопоставленных офицерских чинов, подписавших одно воззвание к солдатам Красной армии. Прокламации были распространены по нескольким городам на территории Сибири и Урала. Следующая цитата из статьи «Обзор печати», которая опубликована в ежедневной газете «Эхо» г. Владивостока 25 апреля: «Фронту нужна литература и, в частности, периодическая печать. В Омске издается фронтовая ежедневная газета «Вперед» (Forward) и вот чем питает фронтовиков. Цитируя в передовой статье книжку профессора Иванова «Церковь и революция», газета сопровождает эти цитаты замечанием: «Эту операцию (снятие икон и крестов) в Саратове проделал собственноручно сам Лейба Бронштейн-Троцкий… Кому же другому придет в голову безумно-преступная, грязная, наглая мысль о богохульстве, как не потомку предателя Иуды?.. И все чаще и чаще приходит ему (русскому гражданину) в голову мысль, что и разум и благо народа есть только пышный занавес, за которым скрывается и действует нечто иное, как другое религиозное учение, религия властная и нетерпимая, религия, являющаяся непримиримым и извечным врагом христианства и, в частности, православия. И мы спрашиваем, кто эти враги православной церкви и русского народа?»

Данные официальные, полуофициальные и тайные декларации, прокламации и воззвания приносят плоды. Варварское изгнание евреев из Кустаная в Оренбургской области, под предлогом отсутствия жилых помещений, – приказ о том, что все «евреи и военнопленные» будут выселены из города на расстояние ста верст от линии железной дороги, – пережитки наихудших дней старого российского самодержавия. Евреям было дано уведомление за четыре дня ликвидировать дела и распорядиться имуществом. Последствия легко предсказуемы. Многие еврейские семьи доведены до нищеты, а некоторые из них ныне состоят на попечении еврейских общин.

Из оценки частых репортажей в ежедневных газетах следует, что значительный испуг господствует не только среди евреев, но также среди лучших классов русского населения в Восточной Сибири и на Урале. Владивостокская ежедневная газета «Дальний Восток», которую нельзя обвинить в излишне дружественных чувствах по отношению к евреям, описывая положение в Екатеринбурге (издание от 4 мая), нашла необходимым заявить, что «жители» этого города почувствовали громадную опасность от «мрачной антиеврейской агитации», проводящейся «реакционными кругами». Аналогичное заявление появилось в «Эхе» за 8 мая об Уфе. Описывая душевное состояние горожан этого города во время большевистского режима и нынешнее ощущение безопасности, корреспондент выразил свое сожаление по поводу того, что существующая власть «пугает население своим нескрываемым антисемитизмом».

Агитация против евреев на Дальнем Востоке также принимает тревожные пропорции. Евреи Хабаровска и Никольска боятся за свои жизни. Даже в городе Владивостоке невоздержанные люди начали систематически выступать против евреев. 6 мая стены многих домов были обклеены плакатами «Убей жида» (некоторые из них вблизи от Ставки генерала Иванова-Ринова).

Представляю на Ваше, Сэр, рассмотрение эту информацию в полной уверенности в том, что Вы известите Государственный департамент о серьезной опасности, с которой столкнулись евреи, исходящей главным образом от агитации и пропаганды военных и гражданских властей Дальнего Востока, Сибири и Урала. Ваше подтверждение о получении данного меморандума было бы весьма желательно. Примите, Сэр, мои заверения в искреннем уважении. С уважением (подпись) Франк Ф. Розенблатт»[677].

В начале 1919 г. в Омске стало привычным говорить о советском правительстве как о небольшом клубке из инородцев, который будет разрублен, как только до него доберутся армии Колчака. Подобное мнение поддерживалось так некоторыми омскими евреями, «в благодарность возносящими адмирала Колчака, доверяющими искренности его слов и надеявшимися на способность Верховного правителя контролировать реакционные элементы из своего ближайшего окружения».

Весной 1919 г. в столице «белой» Сибири стали заметно набирать активную мощь правительственные реакционеры. В то же самое время возобновлялись усилия прессы и других средств пропаганды по преобразованию антибольшевистской кампании в религиозный крестовый поход. Это обусловливалось отходом чехов и усилившимся влиянием старых офицерских кадров имперской армии. Стены Омска белели от листовок, призывавших крестьян защищать церковь; портреты В.И. Ульянова-Ленина и Л.Д. Троцкого, с карикатурными еврейскими особенностями, были расклеены на большинстве уличных перекрестков. 20 февраля 1919 г. газета «Уральские и сибирские казачьи стрелки» опубликовала прокламацию, озаглавленную «К казакам»: «Можно ли допустить, чтобы еврейские комиссары командовали казаками, как они командуют над всеми в Москве? Можно ли допустить, чтобы мы дожили до того времени, когда наши казаки станут прислуживать еврейским комиссарам? Приятно ли носить еврея-кровососа на своих шеях? Или недостаточно пролито православной крови? Красная еврейская армия называется красной, потому что купается в православной русской крови. Остановим унижение россиян. Гоните и уничтожайте еврейских красных комиссаров и тех, кто продался евреям, кто развалил Россию, кто сжигает и грабит русских».

Национальный еврейский Совет Сибири и Урала в мае 1919 г. направил Верховному главнокомандующему протест против подобной пропаганды. В особом докладе президент Национального еврейского Совета М.А. Новомейский перечислял многочисленные случаи антисемитских призывов, незаконные меры, предпринятые военными властями против солдат-евреев. Назревала срочная необходимость в обсуждении сложившейся ситуации лично с А.В. Колчаком По отзыву капитана Д.И. Сандельсона, Колчак «был человеком либеральных взглядов и он, конечно, осуждал публичную антисемитскую кампанию в своем окружении». Однако именно окружение Верховного правителя и являлось носителем реакционности, против чего сам «Колчак был абсолютно бессилен».

Американский генеральный консул в Омске Э.Л. Харрис стал хлопотать о встрече представителя Объединенного распределительного Комитета Американских фондов помощи военным беженцам-евреям Франка Розенблатта с министром иностранных дел И.И. Сукиным.

Министр говорил, что существует лишь один путь спасения евреев и он заключается в признании Америкой Верховного правителя. Тогда Колчак обрел бы достаточную мощь для обеспечения полной защиты евреев. В противном случае реакционные силы займут всю Россию, «а это плохо отразится на евреях».

29 июня 1919 г. Ф. Розенблатт встретился с Колчаком. В беседе он рассказал о своем потрясении от обширной антисемитской агитации, поддерживаемой офицерами. В ответ Колчак заявил, что «численность евреев в большевистской армии незначительна», а «еврейский вопрос в Сибири никогда не стоял… Без сомнения данное обстоятельство связано с еврейской лояльностью и добропорядочностью». Действительно, весной 1919 г. имела место антисемитская пропаганда, но она была остановлена; все прокламации антисемитского характера предназначались не для сибирских солдат, а для Красной армии. Не только он как Верховный правитель, но и Деникин не допустят антисемитских вспышек. Однако они контролируют только часть территорий России и не ручаются за порядок в других регионах, особенно на юге и юго-западе, где евреи превратились в «козлов отпущения» во всеохватывающей анархии и отчаянии. Единственный способ предотвратить насилие состоит в установлении мощной и объединенной российской власти.

Купированная версия интервью была издана сибирской и иностранной печатью и в основном интерпретировалась как «проколчаковский» документ. Детальный доклад о встрече Розенблатт отослал Харрису 1 июня 1919 г. На его основе 2 июля Харрис написал госсекретарю США Р. Лансингу: «Настоящий доклад [Розенблатта] самоочевиден и демонстрирует, что нет никакой опасности погромов или преследований евреев в Сибири». Однако и Харрис, и пресса не упоминали о заверениях Розенблатта об антисемитских действиях.

Позднее, после возвращения в Соединенные Штаты, Розенблатт поделился с членами Объединенного распределительного Комитета некоторыми деталями встречи с Колчаком, не освещенными прессой. Во время интервью, когда Колчак говорил о том, что антисемитские прокламации «предназначались для Красной, а не для нашей армии», Розенблатт попытался уточнить: «Вы стремились спровоцировать Красную армию к погромам?» Колчаку явно не понравился вопрос, и он ответил: «Нет, именно поэтому я остановил это».

Розенблатт признался комитету, что «он [Колчак] не останавливал этого. Это была неправда». За день до встречи с Колчаком информационный бюллетень колчаковской армии опубликовал заявление: «В одном из дивизионов на нашем фронте телефонисты обнаружили вражеские провода; не желая прерывать переговоров, они в течение нескольких часов прослушивали переговоры различных людей и командиров дивизионов Красной армии в данном секторе, те разговаривали только на еврейском языке». Розенблатт опротестовал подобное изложение новостей.

Следующая беседа состоялась во время встречи. «Колчак: Не хотите ли вы запретить информацию? Розенблатт: Я – не конченый человек, чтобы запрещать информацию, но это же – инсинуация. Вы прямо намекаете на то, что Красная армия состоит из евреев. В течение нескольких часов различные люди [Красной армии] говорили только на идише; командующий говорил только на идише. Это означает, что Красная армия в руках евреев; то, что евреи ответственны за Гражданскую войну. Колчак: О нет. Я знаю, количество евреев в Красной армии незначительно. Вы можете сосчитать их на пальцах одной руки. Розенблатт: Мы не боимся тех, кто знает, но мы опасаемся тех, кто не знают, тех, кто не хочет этого понимать… Вы одобряете такую информацию? Колчак: Конечно. Розенблатт: В таком случае я не имею ничего против прекращения спора по данному поводу, и было бы лучше перевести беседу на другую тему». Подробнее см. на с. 527–530. (Ред.)

Тогда Верховный правитель сделал длинное заявление, в ходе которого признал, что на Дальнем Востоке еврейский вопрос стал более острым, но он [обещал] позаботиться об этом. Розенблатт тогда еще не понимал, почему адмирал обвинял именно Дальний Восток, и узнал причину позднее. В то время генерал-губернатором Дальнего Востока был генерал Д.Л. Хорват, согласно оценке Розенблатта, более или менее склонный к либерализму. Поэтому Верховный правитель и стремился создать впечатление, что антисемитизм наиболее силен именно там.

Следует отметить, что монография Зоси Шайковского, по совокупности информационной насыщенности, носит характер некоего обвинительного акта или подготовительного материала к нему. Увлеченность сбором точечной фактологии отвлекла автора от взвешенной оценки исторических событий и действий непосредственных участников. На передний план выдвинута «планетарная» цель – ущемленные права евреев. Причем «ущемление» исходит от всякой силовой государственной структуры, будь то колчаковское правительство (но не лично адмирал А.В. Колчак) или Госдепартамент США. Надо ли считать это «недостатком»? Думается, что нет. Существуют две позиции «еврейского (христианского) вопроса»: сионизм и национализм. Однако между ними наиболее вероятен некий баланс, назовем его – радикальная этика. Труд Шайковского демонстрирует именно такой подход в историческом исследовании практических мер и их реальных последствий для евреев, попавших в жернова противостоящих сторон общества в лихолетье Гражданской войны.

Приносим искренние слова благодарности за предоставленные ксерокопии уникальных документов доктору Мильтону О. Густафсону, главному специалисту Национального архива США.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.