Глава 19 Каннибализм: взгляд современной науки[3]

Глава 19

Каннибализм: взгляд современной науки[3]

Появление книги о каннибализме неслучайно, поскольку в последние годы время от времени общественность потрясают сообщения об актах людоедства (каннибализма, антропофагии).

Чаще всего это криминальное людоедство, то есть связанное с совершением преступлений, как правило, убийств, с последующим поеданием частей тела жертвы, выпиванием ее крови и т. д. Существует, конечно, и некриминальное людоедство, например когда съедается ампутированная хирургом нога. Криминальный каннибализм чаще связан с сексуальными преступлениями, т. е. совершается на сексуальной почве и в связи с сексуальными переживаниями.

В современный период криминальный каннибализм впервые привлек к себе серьезное внимание в связи с преступлениями небезызвестного Чикатило, который в течение 15 лет убил 53 человека (женщин, девочек и мальчиков) на сексуальной почве и был разоблачен в 1990 году. Он был жалкой личностью, жизненным и сексуальным неудачником, пассивным гомосексуалистом и импотентом, но становился грозным и неумолимым убийцей, когда получал власть над жертвой. Он жил в каком-то своем мире, в своей измененной реальности, куда не было доступа никому и которая делилась на обычную жизнь дома, на работе и на те часы, когда он завлекал и убивал жертву. Убив, он расчленял ее, кромсал, вырезал куски тела, как правило, связанные с сексуальной жизнью, и часто поедал их: у мальчиков он съедал содержимое мошонки.

Можно по-разному объяснить людоедство Чикатило, но я полагаю, что здесь в основном нужно иметь в виду следующее: 1) поедание интимных частей тела женщины на символическом уровне имело смысл обладания ею, поскольку в реальной жизни он, импотент, не мог этого сделать; 2) съедение половых органов мальчиков могло происходить ради того, чтобы приобрести их мужскую половую силу, которой ему остро не хватало. Я полагаю, что если бы он смог убить взрослого мужчину, то, по-видимому, проделал бы то же самое. Таким образом, каннибализм Чикатило имел сугубо сексуальный смысл и был порожден его жалкими и неудачными попытками обрести биологический мужской статус, утвердить себя в межполовых отношениях, хотя бы на психологическом уровне, тем самым обеспечивая самоприятие. Последнее было для него чрезвычайно важно, поскольку постоянные неудачи в сфере названных отношений наносили ему весьма болезненную психотравму. Он и вообще считал себя неудачником в жизни, человеком, гонимым судьбой. Поэтому в беседах со мной он много говорил на эту тему, подробно перечисляя все нанесенные ему обиды и оскорбления, особенно со стороны женщин и связанные с сексуальными провалами.

Я намеренно подробно не останавливаюсь на преступлениях Чикатило, поскольку они более чем подробно были освещены в печати и других средствах массовой информации. Здесь же нужно обратить внимание на то, что этот убийца является сексуальным преступником и акты людоедства, как я пытался показать, тоже совершены на сексуальной почве. Поедание мужских половых органов, дающих сексуальную силу, показывает, насколько действенны и эффективны архетипические механизмы и коллективное бессознательное, открытые К.Г. Юнгом. Вера в то, что поедание соответствующих частей тела человека ведет к тому, что каннибал приобретает те желаемые способности, которыми обладала жертва, сохранилась от древнего человека в коллективном бессознательном и проявляет себя в поступках и современных людей. Это явление хорошо известно этнологам.

Наряду с Чикатило всемирную известность получил убийца-людоед Джумагалиев, действия и личность которого выделяются даже на фоне других серийных убийц-некрофилов. Этих двух монстров объединяет то, что их преступления имели место на сексуальной почве, были теснейшим образом связаны с сексуальными переживаниями, порожденными катастрофой в межполовых отношениях.

Джумагалиев, 30 лет, в 1979 г. в Казахстане убил семерых женщин. В первых пяти случаях, как охотник, ночью в засаде поджидал свои жертвы и сразу наносил удары ножом, остальных убил у себя дома. Первой жертвой была А., он расчленил ее труп, части тела унес домой и в течение месяца употреблял в пищу, делал пельмени, жарил, варил. Через несколько недель убил К. и выпил кровь из трупа. Вскоре после этого совершил нападение на Л. и Я., но их кровь не пил и мясо не ел, так как ему помешали. Следующей потерпевшей была В., убийца выпил ее кровь и закопал в землю части тела, но их не ел, поскольку имел намерение растопить жир из ее тела, чтобы им обмазать могилу деда. Затем последовали убийства еще двух женщин, их трупы он расчленил и пил кровь, разрубил головы, съел мозг. У одной из них в нижней части живота сделал ножом отверстие и через него совершил половой акт.

Таков вкратце перечень абсолютно чудовищных поступков Джумагалиева. Психиатрическое обследование этого супермонстра показало, что у него отягощенная наследственность: тетка по отцу была странной, замкнутой, у старшей сестры что-то не в порядке с психикой. Рос и развивался нормально, не отставал. Избирательно общительный, больше замкнутый; трудолюбив, любил порядок и справедливость, и особенно – путешествия и животных. Рано начал ходить на охоту со сверстниками и с дедом, которого очень почитал, потом – чаще один. Понемногу любовь к животным стала чрезмерной, сверхценной, много думал об их беззащитности и возмущался отношением к ним. На охоте стал стрелять мимо дичи, раненых животных выхаживал. Считал, что животные понимают его, а он их.

Интерес к девочкам возник в восемь лет, с 16 лет периодически встречался с ними, но не делал попыток сексуального сближения. Большое впечатление производили рассказы о жертвоприношениях животных и людей. В 1970 г. закончил железнодорожное училище и некоторое время работал по специальности. Во время службы в армии вначале все было хорошо, потом заметно снизилось настроение, стал пить; после демобилизации дважды пытался поступить в институт, но ничего из этого не получилось, что привело его к мысли, что он неудачник. Ушел в горы и подолгу жил в пещерах. С 1974 по 1977 г. разъезжал по стране и работал в различных организациях, затем возвратился в совхоз к родителям.

С женщинами был сдержан и застенчив. С 1975 г. у него стали возникать зрительные представления различных обнаженных частей женского тела и внутренних органов, при этом испытывал половое возбуждение. Половая связь была в основном со случайными женщинами, заразился сифилисом, потом – трихомонозом. По возвращении к родителям стал постоянно жить с некой Я., однако это сожительство было более чем странным: бил ее, по его требованию она вступала в интимную связь со знакомыми, и вместе с тем он считал, что Я. неправильно ведет себя, и постоянно наставлял ее. Постепенно его стал отвращать половой акт, полного удовлетворения не получал, но тяга к женскому телу оставалась, усилился наплыв «просвечивающихся», часто отчлененных частей и органов женского тела, а также внутренностей. Обнаружил господство матриархата и «точно» оценил его опасность, решив поэтому, что на женщин нужно навести страх (я тщательно изучал его собственноручные записи, в которых изложены и эти мысли). Появилось желание пить их кровь, чтобы получить дар пророчества, и пришел к мысли, что, поев женского мяса, он уменьшит свое влечение к ним. После каждого убийства с удовлетворением отмечал, что уменьшился разврат, женщины стали больше уважать мужчин, у них появился страх. Однажды во время полового акта со случайной женщиной душил ее, ударял кулаком в живот, щипал за груди и ноги, заявлял, что она выпила его кровь. При этом выглядел довольным, улыбался.

Психиатрам-экспертам рассказывал, что к каждому убийству, к охоте на женщин готовился как к торжественному событию. У него возникло отвращение к мясу и обычным половым актам, была лишь страсть к расчлененному женскому телу и желание совершить половой акт в колотую рану на животе. В сохранившихся собственноручных записях Джумагалиева сказано, что съеденное человеческое мясо привело к усилению «самостоятельного хода мыслей». Он стал незаурядной личностью. Его вклад пойдет на благо общества и будет оценен в будущем, а чтобы лучшее зафиксировать это, после всех убийств ему следовало бы уйти в горы и написать поучительный научный труд. С интересом ожидает своего расстрела, чтобы «уловить импульс перехода от жизни к смерти и понять смысл жизни».

У Джумагалиева диагностирована шизофрения. Однако это не освобождает нас от необходимости ответить на архисложный вопрос: каков внутренний, личностный смысл совершенного Джумагалиевым, что толкало его на столь чудовищные поступки. Несомненно, его отличали жестокость, абсолютное бесчувствие к людям, некросадизм. Не вызывает сомнения также, что это глубоко отчужденная личность, практически полностью потерявшая связь с внешним миром, ненавидящая женщин, расцениваемых им как источник и средоточие зла. Однако эти верные констатации, равно как и наличие шизофрении, не очень приближают нас к раскрытию причины, почему он убивал женщин и, главное, почему употреблял в пищу тела убитых.

Требует объяснения то немаловажное обстоятельство, что Джумагалиев убивал женщин, а не мужчин или детей. Мне представляется, что ответ может быть следующим: с женщинами он был сдержан и застенчив, то есть, скорее всего, опасался отпора с их стороны, и поэтому они представлялись ему враждебной силой: сожительствовал лишь со случайными, легкодоступными женщинами, иными словами, выбор сексуального партнера был для него совершенно не персонифицирован, что в конечном итоге тоже связано со страхом быть отвергнутым другими; от таких связей он заразился опасными венерическими заболеваниями; не сложились у Джумагалиева должные отношения и с Я., с которой он более или менее долго сожительствовал. Толкая ее на интимные связи со своими знакомыми, он тем самым отталкивал ее от себя и одновременно себя же убеждал в опасности женщин, этих зловредных существ. Особенно показательно, что этот людоед хотел совершать половые акты в раны на животе и в действительности совершал их – это тоже свидетельствует об отвержении женщины, сконцентрированном в данном случае на половом органе, он его как бы не замечает, не желает иметь с ним ничего общего.

Враждебное отношение Джумагалиева к женщинам есть частное проявление его абсолютной дезадаптации к современному миру. С полным основанием он может быть назван «первобытным» человеком.

Таким образом, ненависть к женщине и прежде всего действие коллективного бессознательного в виде возврата людоедства мощно стимулировали беспрецедентные поступки этого человека.

Джумагалиев, как невменяемый, был направлен на лечение в психиатрическую больницу в Казахстане, где пробыл свыше 10 лет и затем был выписан из нее. По имеющимся сведениям, после этого скрылся. Я не знаю, насколько эффективным было лечение каннибала, но нет уверенности в том, что он уже не представляет опасности.

По своим психологическим особенностям Джумагалиев мало отличается от других аналогичных ему преступников. Как и они, это некрофильская, крайне агрессивная личность, замкнутая, аутичная, дезадаптированная. Он постоянно живет в ином мире не только психологически, но и физически, причем последнее обусловлено причинами психологического порядка. Так, он ушел из чужого мира людей в горы и подолгу жил в пещере, чувствовал особую близость к животным и полагал, что понимает их. Его дезадаптированность проявляется и в крайней ненависти к женщинам, обусловленной его сексуальными провалами и замкнутостью, а также тем, что он болел сифилисом.

Очень важно то, что Джумагалиева интересует момент собственной казни, чтобы «уловить импульс перехода от жизни к смерти». Как человек, принадлежащий разным мирам, он вполне естественным образом обращает особое внимание на ту грань, которая отделяет жизнь от смерти, и думает, что это помогло бы ему понять смысл жизни, что, в общем-то, не лишено оснований.

По поводу особой близости Джумагалиева к животным считаю необходимым привести небезынтересные соображения М. Элиаде: «…Обретение дружбы и одновременно власти над животными в рамках архаической мысли (поведение Джумагалиева должно быть объяснено в первую очередь с архетипических позиций, о чем ниже. – Ю.А.) не означает никакой регрессии к более низкому биологическому уровню. Так как, с одной стороны, животные наделены символизмом и мифологией, имеющими в религиозной жизни большое значение, то общаться с животными, говорить на их языке и стать их другом и хозяином – значит обрести духовную жизнь, которая намного богаче жизни простого смертного. И с другой стороны, престиж животных в глазах «примитивного» человека очень велик: им известны секреты жизни и природы, они даже знают секреты долгожительства и бессмертия»[4].

Нелишне отметить, что первым признаком воссоздания райской жизни является установление господства над животными и не случайно было приказано дать животным имена, а это было эквивалентно возможности повелевать ими. В мистических сказаниях животные иногда слушались святых, которые их кормили, как домашних. Дружба с дикими животными, их добровольное приятие господства человека давно считаются явными признаками возвращения райского состояния и даже райских времен. Не исключено, что в этом первобытном человеке – Джумагалиеве – проявилось стремление к возвращению в изначальное время.

Многочисленные преступления новокузнецкого сексуального убийцы и людоеда Спесивцева оказались почему-то малоизвестными. Между тем это, несомненно, один из наиболее кровожадных убийц нашего времени. Наверное, на него мало внимания обратили средства массовой информации, обычно весьма охочие до таких дел. Данные о нем я буду приводить по печати, но они, к сожалению, страдают существенной неполнотой.

Летом 1996 г. в Новокузнецке в реке Абе стали находить куски детских тел и черепа. Было твердо установлено, что они расчленялись в домашних условиях. В то же время в городе стали пропадать дети, как правило, из неблагополучных семей.

Розыск велся масштабно, в ходе его обратили внимание на семью Спесивцевых, уже давно известную милиции. Она состояла к тому времени из трех человек: матери Людмилы, дочери Надежды и сына Александра (тогда ему было 22 года); отца, якобы алкоголика, из дома выгнали, и он жил отдельно. Это была отчужденная от других семья, но очень сплоченная, причем сплоченность особенно проявляла себя на антиобщественном уровне, то есть любой проступок члена семьи немедленно брался ею под защиту, и виновный любыми способами перед окружающими оправдывался – семья выступала единым фронтом. Так, все трое могли залпом плюнуть в неугодного им человека и обозвать его нецензурными словами, но не менее важно подчеркнуть, что мать решительно во всем защищала сына даже больше, чем дочь, а дочь всегда горой стояла за брата. Мать воровала, по мелочи и часто, сын постоянно приворовывал и совершал множество мелких хулиганских поступков. Однако им все как-то сходило с рук, думаю, в немалой степени благодаря сплоченности семьи, изворотливости каждого из них и лживости, умению по отдельности и вместе постоять за себя.

В 1991 г. Александр, отличавшийся тщедушным телосложением и замкнутостью, познакомился с некоей Женей, и многие считали, что дело идет к свадьбе. Но когда Женя решила с ним порвать, он запер ее в квартире, почти месяц истязал и избивал. Когда, наконец, приехала милиция, они увидели мертвую девушку, которая лежала, скрючившись, на диване, будто пыталась согреться. На ней был лишь халат, надетый на голое тело, она совершенно высохла, походила на двенадцатилетнего ребенка, на теле было множество болячек. С нее был снят скальп, но голова аккуратно повязана косынкой. Спесивцев смог избежать уголовной ответственности, поскольку его признали невменяемым и отправили на принудительное лечение в Орловскую психиатрическую больницу. Однако через три года там решили, что он выздоровел, и преступник вернулся домой. Как сообщали уже после его ареста газеты, он начал всем мстить и за «психушку», и за все обиды; соседи якобы слышали из его квартиры страшные крики: что-то рубили, странно лишь, что не были приняты надлежащие меры.

Изобличили Спесивцева, как это у нас часто бывает, случайно. Сантехники проводили профилактику отопления. Спесивцев же не открывал, говорил, что его, как душевнобольного, держат взаперти. Когда вместе с участковым инспектором взломали дверь, из квартиры ударил тяжелый трупный запах. В ванне лежало туловище – обрубок, в огромной кастрюле – остатки тела, голова. В одной из комнат нашли девочку, раненную в живот, со сломанной рукой, совершенно обнаженную; через несколько дней она скончалась в больнице.

В ходе предварительного следствия было установлено, что Спесивцев убил 19 человек, в том числе мальчиков, однако в его доме было найдено 82 комплекта одежды со следами крови, установить их владельцев, насколько можно судить, не удалось, что позволяет предположить, что было убито не 19 человек, а намного больше. Убивал сам Спесивцев, часто предварительно поиздевавшись над жертвой, иногда «Полароидом» фотографировал свои жертвы в обнаженном виде. Разделывал, расчленял трупы вместе с матерью, она же варила куски тела, он это ел и заставлял есть тех потерпевших, которые еще оставались живы. Собака, водолаз, давно питалась только человечиной. Иногда Спесивцев, не выходя из квартиры, проводил с убитыми (их бывало иногда сразу по 3–4 человека) по трое-четверо суток. Потом приходила мать, они разделывали трупы, и всегда она уносила их. Все это продолжалось длительное время: он убивал, расчленял человеческие тела, иногда съедал куски тел, кормил ими собаку, измывался над жертвами, продлевая их мучения, и постоянно вдыхал трупный запах. Он уже давно обручился со смертью, еще с тех дней, как постепенно, день за днем, убивал несчастную Женю; он жил рядом со смертью, совершенно не смущаясь ее соседством, поскольку она была близкая, понятная, и поэтому он много дней, не выходя из дома, находился в мерзком, плотном трупном испарении, вероятно, жил этим испарением. И еще смерть давала возможность отомстить ненавистному миру, вот почему она, смерть, была такой нужной. Он, как и многие убийцы-некрофилы, в силу этого убивал легко, без сожаления, никогда не каялся, напротив, получал огромное удовлетворение от того, что лишал других жизни.

Общая мотивация преступлений Спесивцева понятна – он мстил всему человечеству, убивал, реализуя свою огромную брутальную потенцию. Тщедушных, худосочных, болезненных людей на свете много, но лишь ничтожная доля из них решится поднять на другого руку. Именно высокая агрессивность, которая вначале находила свое выражение в насилии против соседей и других близких, давала ему возможность совершить первое убийство – Жени, а затем убивать еще и еще, не испытывая колебаний и не боясь никого и ничего. Я полагаю, что немалую силу ему прибавляла сама смерть, которая существовала здесь же, рядом, помогая ему, но и требуя новых жертв. Он и приносил их, в бессильной надежде найти удовлетворение сжигавшей его ненависти. Почему же Спесивцев еще занимался людоедством?

Я думаю, что мотивы каннибализма здесь сходны с теми, которые толкали на аналогичные действия Чикатило, – Спесивцев съедал кусочки женского тела и этим мстил за свои сексуальные неудачи и за то, в частности, что его оттолкнула Женя. По-видимому, нуждается в объяснении и тот красноречивый факт, что собака убийцы питалась человечиной. Можно предположить здесь каннибализм «чужими руками», или психологический каннибализм: собака выступала психологическим продолжением новокузнецкого монстра, и то, что она съедала людскую плоть, тоже давало сладостное ощущение мести людям.

Особого анализа заслуживает мать Спесивцева Людмила. Прежде всего, она – соучастница убийств и людоедства, при этом я хочу подчеркнуть, что соучастие – это не только уголовно-правовая, но и нравственная категория. Она является соучастницей в уголовно-правовом смысле потому, что обманом завлекала в дом жертв, чтобы их убил ее сын, он всегда надеялся на ее помощь, а именно на то, что она унесет трупы, скроет следы преступления. Она – соучастница в людоедстве, поскольку расчленяла тела убитых, варила их, давала есть собаке, ел и ее сын – это в нравственном плане. В целом Людмила Спесивцева является типичной некрофильской личностью, человеком смерти, поскольку активно способствовала убийствам, совершенным ее сыном, смерть многих людей от его руки она ощущала как единственный выход из той жизненной ситуации, в которой оказался Александр, многие убийства совершались в ее присутствии, она расчленяла трупы и варила куски человеческого мяса, кормила ими собаку. Однако ее преступная помощь сыну не была простой материнской поддержкой – она таким путем искупала глубоко беспокоящее ее чувство вины: из ее чрева вышел этот тщедушный, хилый, жалкий, слабый, вечно болеющий человечек, который не пользовался никаким успехом у женщин и не имел друзей. Он вообще никому не был нужен. Кроме нее.

Именно среди серийных убийц, а по моим данным, преимущественно среди них встречаются сейчас в нашей стране каннибалы, в этом плане особенно характерен Джумагалиев, в меньшей степени Чикатило. Можно думать, что в некотором контексте выпивание крови жертвы тоже является людоедством.

В настоящее время известны следующие виды причин каннибализма как явления в целом.

1. Каннибализм по причинам острого голода, что в современных условиях имеет место достаточно редко и обычно в экстремальных обстоятельствах, чаще в группах, отрезанных от остального мира (например, в тайге, после кораблекрушения и т. д.). Гораздо больше случаев людоедства при массовом голоде, как это имело место в СССР в начале 30-х годов и в Эфиопии в конце 70-х – начале 80-х гг.

2. Каннибализм, который можно назвать символическим, или ритуальным, и истоки которого лежат в глубокой древности. Установлено, что первобытный человек поедал других людей не только из-за голода и гастрономических побуждений, но и для того чтобы приобрести силу, ум, мужество и иные важные качества, которыми, как ему представлялось, обладала жертва. Тогда люди верили (современные дикари верят и сейчас), что вместилищем этих завидных качеств являются отдельные части человеческого тела.

Людоедство было и частью первобытной религии, например фиджийцев, у которых боги считаются большими охотниками до человеческого мяса[5].

Мифологическая и символическая стороны каннибализма представляются достаточно сложными. М. Элиаде отмечает, что на первобытной стадии культуры мы встречаемся с ритуальным каннибализмом, который в конечном счете является духовно обусловленным поведением «хорошего» дикаря. Самая величайшая забота каннибала, в сущности, выглядит метафизической – никогда не забывать того, что произошло в «незапамятные времена». Исследования показали, что, убивая и поедая свиней во время торжеств и первые плоды урожая корнеплодов, человек, по мнению М. Элиаде, поедает божественную плоть точно так же, как и во времена празднеств каннибалов. Принесение в жертву свиньи, «охота за черепами» и каннибализм символически означают то же самое, что и сбор урожая. Съедобное растение не предоставлено природой. Оно является продуктом убийства, потому что именно таким образом оно было сотворено в начале времен. «Охота за черепами», человеческие жертвоприношения, каннибализм – все это было принято человеком, чтобы обеспечить жизнь растениям. Каннибализм является типом поведения, свойственного данной культуре и основанного на религиозном видении мира.

Прежде чем осуждать каннибализм, мы всегда должны помнить, что он был заложен божествами. Они положили ему начало, чтобы человек смог на себя взять ответственность за космос, чтобы поставить его в положение смотрителя за продолжением растительной жизни. Следовательно, каннибализм имел отношение к ответственности религиозного характера[6].

Мне эти мысли представляются более чем спорными и уж во всяком случае недоказанными. Совершенно неверно, конечно, что съедобное растение не предоставлено природой, если же об этом имеются мифологические данные, автору следовало указать на них. Но если даже такие растения и не предоставлены природой и они являются продуктом убийства, то все-таки непонятно, почему из-за этого следует поедать себе подобных – это никак не следует из текстов М. Элиаде. Тем более неясно, как каннибализм обеспечивает жизнь растений, если следовать этому автору. Между тем изыскания этнологов свидетельствуют о том, что человеческие жертвоприношения ради урожая или иных благ иногда действительно сопровождались каннибализмом. Но, как можно полагать, здесь существуют иной смысл и иной механизм, чем те, которые проанализировал М. Элиаде. Возможно, это есть совместная трапеза с богами (богом), что делало их психологически ближе и доступнее, а значит, более реальной была бы их помощь в произрастании растений, приумножении скота и т. д. Возможно, что, поедая людей во время ритуальных жертвоприношений, древний человек одновременно элементарно удовлетворял свой голод. Это представляется обоснованием потому, что необходимость в любом жертвоприношении дикаря была бы излишней, если бы людям не грозила голодная смерть. Поиск пропитания – актуальнейшая его забота.

Если боги, как, например, у фиджийцев, считались большими охотниками до человеческой плоти, то каннибализм позволял довольно близко приблизиться к ним, приобретя новое могущество. Боги были особенно активны в начале времен, и этот период весьма свят для первобытного человека; постоянно возвращаясь к нему, такой человек в нем черпает свою силу. По названной причине людоедство тоже было весьма возможно.

Вместе с тем несомненно, что каннибализм, как отмечает М. Элиаде, является типом поведения, свойственным данной культуре и основанным на религиозном (точнее, дорелигиозном) видении мира. Между тем хотелось бы уточнить, что под культурой следовало понимать не только религиозное, духовное и нравственное развитие, но и состояние производительных сил.

Не следует думать, что такие дикие представления имели и имеют место только среди первобытных народов. Дело в том, что подобные взгляды сохраняются в общечеловеческой невспоминаемой памяти и по механизмам коллективного бессознательного (соответствующая теория создана К.Г. Юнгом) возвращаются к людям, живущим не только в странах так называемого третьего мира, но и во вполне цивилизованных. В этом убеждает анализ уголовных дел о серийных сексуальных убийствах. Он позволяет сделать вывод, что названные представления продолжают жить и сейчас среди тех, кто и не знал о такой значимости людоедства в древности и поэтому не оценивал соответствующие акты в подобном качестве. Сексуальный убийца Чикатило откусывал и поедал соски и матки у убитых женщин, то есть те части тела, которые связаны с сексуальной жизнью. Это можно интерпретировать как попытку символического овладения женщиной, поскольку он, будучи импотентом, не смог сделать это в реальности.

Этот же преступник съедал кончики языков и яички у мальчиков, что можно объяснить его желанием взять у них мужскую сексуальную силу, которой у него, импотента, не было. Такие символические каннибальские действия можно наблюдать и у некоторых других сексуальных убийц, в том числе у Джумагалиева, которого, по его же словам, съеденное женское тело наделяло даром пророчества и приводило к усилению «самостоятельного хода мыслей». Иными словами, он якобы приобретал качества, которых до этого был лишен.

3. Символический каннибализм тесно переплетается с той разновидностью этого явления в целом, которую можно назвать ритуальным, когда человека приносят в жертву божеству или каким-то тайным могущественным силам в целях их умилостивления, обретения желаемых благ, но при этом отдельные части тела съедаются самими убийцами, чтобы овладеть качествами и способностями съеденного. Поскольку дикарь отдавал часть тела жертвы божеству, а другую поглощал сам, он, как уже отмечалось выше, тем самым создавал с божеством общую трапезу, то есть психологически максимально приближался к нему, а это сулило ему большие выгоды.

Представляется, что наличие ритуальной мотивации у современных людоедов ни в коем случае не следует игнорировать. Дело в том, что в нашей стране получили, к сожалению, опасное распространение самые варварские верования, не имеющие ничего общего с цивилизованной религией. Поэтому отнюдь не исключается людоедство и на столь мистической почве. Увлечение лиц, подозреваемых в соответствующих преступлениях, древними тайными учениями может служить признаком, указывающим на наличие названного мотива.

Напомню, что Джумагалиева очень интересовали жертвоприношения животных и людей. Его намерение обмазать жиром убитой женщины могилу деда можно расценить как попытку жертвоприношения, но это еще не акт людоедства, который интересует нас в первую очередь, тем более что жертва приносилась не богу, а его деду.

4. Каннибализм лиц, которые убивают и поедают других людей, угощают знакомых человеческим мясом или продают его, однако в их действиях не обнаруживаются мотивы, свойственные людоедам из первых трех групп. Представляется, что людоедство представителей этого типа порождается бессознательным ощущением себя как биологического существа, не принадлежащего человеческому роду, полностью находящегося за пределами этого рода, не связанного с ним ни социально, ни психологически, ни биологически, ни тем более нравственно. Акты людоедства могут сопровождаться у них эротическими, садистскими или мистическими фантазиями, которые можно наблюдать и у представителей первых трех групп.

Среди этой группы людоедов можно выделить тех, которые путем поедания других людей утверждают себя в глазах малой антиобщественной группы, показывая себя сверхчеловеком. Каннибализм может выступать и в качестве способа самоутверждения, когда человек стремится доказать самому себе, что он способен преодолеть все запреты и нормы, поступая только так, как он сам желает.

5. В глубокой древности, на стадии перехода от животных к человеку, каннибализм вообще был распространенным явлением, и человеческое тело употреблялось в пищу, как животные и растения. Это была наиболее дикая эра, когда человек еще не полностью выделил себя из животного мира и тем более из числа себе подобных, что, по-видимому, надолго сохранилось у наиболее архаичных племен. Многие первобытные люди даже считали, что отдельные животные не только превосходят их своей физической силой, но и умнее, хитрее, изворотливее их. Думаю, что невыделение себя из животного мира, неощущение себя личностью, тем более автономной, является главной причиной людоедства в так называемые доисторические времена.

Вечно современный миф об утерянном рае, о благородном дикаре, прекраснейшей земле и великолепных пейзажах, идеальном государстве (например, доколумбовой эпохи) и т. д. совершенно игнорирует то обстоятельство, что все эти прежде якобы существовавшие «блага» и «красоты» почти во всех случаях в значительном числе были связаны с каннибалами и каннибализмом. Но дело в том, что и у дикарей-каннибалов в свою очередь есть собственные представления об утраченном рае, об изначальном безмерном счастье, когда человек был бессмертен и напрямую общался с богом (богами), ему не нужно было работать, поскольку его «просто» кормила природа или сказочные сельскохозяйственные орудия, работавшие наподобие автоматов. Казалось бы, можно подумать, что его ничегонеделание в те блаженные времена выражалось и в том, что он не выращивал злаки, не охотился и не разводил домашний скот: ему достаточно было пойти войной на другое племя или захватить зазевавшегося соседа, чтобы обеспечить себе превосходный обед или ужин. Во всяком случае, несмотря на всю его омерзительность и опасность, каннибализм глубоко внедрился в человеческое сознание, и хотя со времени его широкого распространения цивилизация достигла несомненных успехов, он время от времени и в разных формах вновь проявляет себя. Но, конечно, не следует преувеличивать масштабы этого явления и связывать его только с трудными социально-экономическими явлениями или падением нравственности. Это было бы примитивизацией: как было показано выше, причины и механизмы рассматриваемого явления носят довольно сложный и неоднозначный характер. Однако встречающиеся отдельные акты каннибализма производят оглушительное впечатление, а те люди, которые непосредственно сталкиваются с ними, обычно приходят в шоковое состояние.

Можно предположить, что каннибализм, но в совершенно иной форме (ее можно назвать психологической), приняло и христианство. Так, во время Тайной вечери Христос установил таинство евхаристии, или причащения, как благодатного средства единения верующих с Христом – причащения Его тела и крови как истинного агнца. Во время вечери «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Евангелие от Матфея, 26:26–28). Разумеется, причащение Его тела и крови, несмотря на все различия в понимании евхаристии разными ветвями христианства, всегда носит символический характер.

Другой, не менее серьезной, гипотезой является предположение, что таинство евхаристии представляет собой пережиток древнего тотемического обычая богоедства (теофагии), при котором участники мистерий поедали мясо священного животного и пили его кровь. Позже для подобных жертвоприношений стали употреблять изображения животных и богов. Дж. Дж. Фрэзер отмечал, что «обычай умерщвлять бога в лице животного возник на очень ранней стадии человеческой культуры. Разрывание на части и пожирание живьем, например, быков и телят, было, по-видимому, типичной чертой дионисийского культа. Если принять во внимание обычай изображать бога в виде быка и вообще придавать ему черты сходства с этим животным, веру в то, что в форме быка он представал перед верующими на священных обрядах, а также предание о том, что он был разорван на части в обличье быка, то нам придется признать, что, разрывая на части и пожирая быка на празднике Диониса, участники культа верили, что убивают бога, едят его плоть и пьют его кровь»[7]. Дж. Дж. Фрэзер приводит многочисленные примеры поедания бога из жизни первобытных племен.

Умерщвления представителя бога (по Дж. Дж. Фрэзеру) оставили заметный след, например, в кондонских жертвенных обрядах. Так, по полям рассеивали пепел зарезанного мариа; кровью юноши-брахмана окропляли посевы и поле; плоть убитого нага помещали на хранение в хлебные закрома; кровью девушки из племени сиу орошали семена. Отождествление жертвы с хлебом, то есть представление о ней как о воплощении или духе хлеба, дает себя знать в условиях, которые прилагали к тому, чтобы установить физическое соответствие между духом и природным объектом, служащим его воплощением или представителем. Мексиканцы, к примеру, приносили детей в жертву молодым всходам, а стариков – спелым колосьям.

Итак, существует две версии о происхождении евхаристии, которая, как я предположил выше, на символическом уровне порождена людоедством. Какая из них более верна, или обе верны и не противоречат друг другу, не предшествовал ли «простой» каннибализм евхаристии, то есть антропофагия теофагии? Возможно, что в разных районах мира сама жизнь решала этот вопрос по-разному, но, скорее всего, первое предшествовало второму, но не наоборот, или они существовали одновременно, что наиболее вероятно.

Вернемся к криминальному каннибализму.

Каннибальские действия Джумагалиева никак не могли быть продиктованы голодом либо стремлением утвердить себя в качестве сверхчеловека в чьих-либо глазах или в своих собственных. Он прибегал к людоедству для того, чтобы, по его же словам, таким способом приобрести определенные и очень нужные ему качества, то есть следовал в этом за своими давно ушедшими предками – я имею в виду механизмы коллективного бессознательного. Думается, однако, что не только это мотивировало поведение данного людоеда, а больше его бессознательное стремление в целом и полностью возвратиться в дикую древность. Вот почему он подолгу жил в пещерах, иными словами, практически вел то существование, которое было у первых людей на Земле. Сверхценное отношение к животным тоже можно расценить как попытку возвращения в животный мир, но на психологическом уровне. Есть основания предположить, что шизофрения стала тем механизмом, который способствовал созданию необходимых предпосылок для формирования и реализации всех названных тенденций. Иными словами, шизофрения создавала некоторые внутренние условия для формирования и проявления каннибальских тенденций у этого человека, но сама по себе ни в коем случае не может рассматриваться в качестве причины или источника подобных действий. Шизофрения – лишь медицинский диагноз, а не полное объяснение общественно опасного поведения.

Можно говорить о наличии различных степеней и форм каннибализма. Кирсанин, например, убив в 1944 г. чем-то обидевшего его И., сразу же после убийства стал, по показаниям свидетелей, пить его кровь из раны на шее. Когда посторонние разошлись, он черенком лопаты снял кожу с лица, головы и шеи, с полости рта и носоглотки. Ни разу после задержания, ни потом, в том числе в беседе со мною, Кирсанин не мог пояснить, зачем он все это делал: «Делал все как будто во сне, что-то руководило мною, делал все машинально; сам не хотел, а руки делали, в голове потемнело. Потом я эту кожу закопал, где – не помню».

Он работал обвальщиком мяса на мясокомбинате, пристрастился к крови забитых животных, находил в этом удовлетворение. После увольнения с мясокомбината при отсутствии крови стал убивать собак и пить их кровь. Пил и человеческую донорскую кровь. Говорит, что «если будет нужно, еще задавлю».

Сказанное позволяет утверждать, что Кирсанин является опасной каннибальской личностью с вампирическими тенденциями. Он слабо управляет своими желаниями и потребностями, реализация которых не опосредуется социальными, нравственными нормами. Характерно, что он плохо помнит то, что делал, все происходило как бы в тумане, во сне, что им двигало, он не знает. Следователями не добыто неопровержимых доказательств, что Кирсанин съел части тела жертвы, но некоторые обстоятельства позволяют утверждать, что именно это он и делал. Прежде всего, осталось неясным, ради чего он снимал кожу, и каннибальство представляется нам более вероятным предположением. Кожу убитого так и не сумели найти, а сам виновный не смог пояснить, куда он ее дел. То, что он пил кровь животных, психологически подготавливало его к каннибализму.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.