Московский проспект

Московский проспект

В петровское время дорога из Москвы в Петербург, ориентированная на шпиль Петропавловского собора, проходила через Пулковскую гору и сворачивала на трассу старой Нарвской дороги вдоль будущего Литовского канала (позднее Литовского проспекта) к Невской перспективе, направленной к Адмиралтейству. Тракт неоднократно менял название. Первоначальное наименование Саарская перспектива постепенно переродилось в Царскую, позднее Царскосельскую дорогу.

В 1744 году выпущен указ Сената о «столблении» Царскосельской дороги деревянными верстовыми столбами. Через сорок лет их заменили каменными «пирамидами» по проекту архитектора А. Ринальди. Некоторые из них сохранились до наших дней. В целом дорога была довольно пустынна, поскольку для крестьян с сенными возами и подводами с товаром была отведена другая дорога, проложенная параллельно парадной по понятным причинам – чтобы не разбивали царский тракт и не создавали препятствий на пути.

Б. Патерсен. Обуховский мост. 1800 г. На втором плане справа дом С. Я. Яковлева, за ним – Спас на Сенной

Застройка вдоль проспекта имела несколько акцентов: Путевой дворец на Средней Рогатке (1751 год), Чесменский дворец и церковь Иоанна Крестителя (1774 год). Позднее, в 1845 году, был сооружен Новодевичий Воскресенский монастырь.

Появление еще одной доминанты на пересечении Семеновского (Загородного) и Царскосельского проспектов связано с именем А. Модюи. В 1834 году проект был осуществлен для Технической школы (ныне Технологический институт).

На «перспективе» располагались три заставы для проверки документов, или, как их называли, «рогатки»: у подножия Пулковской горы, на современной площади Победы и у триумфальных Московских ворот.

Пустынность дороги – проплывающие мимо верстовые столбы, редкие здания, заставы с вынужденной остановкой – имела громадное эмоциональное воздействие, так как способствовала сосредоточению путника на главном ориентире, который появлялся перед ним в далекой перспективе в момент подъема на Пулковскую гору – необычного для русского человека сияющего золотом шпиля Петропавловского собора, главного ориентира столицы. Но по мере приближения к городу шпиль исчезал из поля зрения – сначала за городским валом, потом за домами. Вскоре у Московской заставы он появлялся снова и вряд ли кто-то замечал, что шпиль вроде бы не совсем такой, как был некоторое время назад, а если и замечал, то мог подумать, что ему показалось. На самом деле это уже был шпиль колокольни Успенской церкви.

Миновав диковинный мост через Фонтанку с гранитными башнями и морскими коньками с золочеными перепончатыми лапками, путник попадал в привычную обстановку торговой толчеи Сенной площади. С облегчением перекрестившись на храм, после длительного пути можно было начинать работу, зайти в церковь и поставить там свечу на удачную торговлю, заказать молебен, отмолить грехи, пребывая в полной уверенности, что именно эта церковь с островерхой колокольней и виднелась с горы, и что здесь-то и есть самое главное место Петербурга.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.