Глава 11 Медсанбаты

Глава 11

Медсанбаты

В течение весны-лета предвоенного 1940 г. специальные комиссии «по демонтажу и ремонту зданий, приспособленных под госпиталя» (военврачи, военные инженеры и начальники военных госпиталей) осматривали школьные здания, удовлетворявшие не одному десятку требований и построенные не позднее второй половины 1930-х гг., и устанавливали перечень «демонтажно-ремонтных работ» в них[947].

Например, «ожидальня: бра снять, провода вертикального спуска по стене отключить». «Перевязочная: фаянсовую раковину оставить на месте…». «Аптека: перегонный куб, мойку снять…», «гипсовальня: 2 фаянсовых раковины сохранить…», «амуничник: все деревянные перегородки и стеллажи снять…», «рентген: провода питания обесточить…» и т. д.[948]

При осмотрах присутствовали представители районных отделов народного образования и директора школ.

Эта работа проводилась на случай начала войны и, как уже указывалось в первой главе, «на все время войны».

27 июня 1941 г. по указанию Исполкома Ленгорсовета городской отдел народного образования передал несколько школ 1936–1940 гг. постройки «для формирования госпиталей». В списке передаваемых школ самая ближайшая к парку имени 1 Мая школа располагалась на ул. Розенштейна, 30[949].

22 сентября 1941 г. Ленгорисполком принял решение о срочном формировании в системе медицинских участков МПВО города хирургических стационаров (госпиталей). Первоначально они были рассчитаны на 100, 200 и более коек[950]. Ленинскому райздравотделу в начале ноября 1941 г. передали госпиталь № 94 на 30 коек.

Весной 1942 г. хирургический госпиталь № 94 (ул. Розенштейна, 30) насчитывал 400 коек, из них 40 – «токсикологических»[951].

Решение Исполкома от 15 октября 1941 г.[952] устанавливало, что «коммунальные и эксплуатационные расходы по содержанию школьных зданий, временно занятых под госпитали и больницы, для размещения воинских команд, команд МПВО, аварийно-восстановительных полков и т. п. относятся за счет организаций, занимающих школьные помещения, и возмещаются этими организациями школам по фактической стоимости, согласно представленным счетам».

Отопление временно занятых школьных помещений возлагалось «на школы за счет выделяемых лимитов на топливо, за исключением помещений, занятых под госпитали и размещение воинских частей, отопление которых производится своим топливом»[953].

В мемуарной литературе достаточно часто встречаются факты, что в зданиях ленинградских школ во время войны располагались госпитали. Факты достоверные. Однако надо учесть, что часть воспоминаний написана людьми, которые до и после войны были лицами сугубо гражданскими. Поэтому разные по своей ведомственной принадлежности, задачам и функциям медико-санитарные учреждения (госпитали, больницы, эвакогоспитали, госпитали МПВО, медико-санитарные батальоны, полковые медицинские пункты) они называют обобщенно «госпиталь». Или – подчеркивая характер – «военный госпиталь».

Работая с документами филиала Центрального архива Минобороны Российской Федерации (военно-медицинских документов), выяснил следующее.

Первое; расположение госпиталя или медико-санитарных батальонов (медсанбатов, МСБ) в здании школы по адресу: Обводный кан., 154-а, подтверждения не нашло. Как и возможное расположение указанных учреждений и подразделений в здании школы № 287 Ленинского района (Бумажная ул., 15).

По адресу: Промышленный пер., 16, с 27 октября по 30 декабря 1941 г. располагался медсанбат № 107 56-й стрелковой дивизии. На Нарвском пр., 6/8, с 18 октября по 27 октября 1942 г. – медсанбат № 281 109-й стрелковой дивизии, а с 27 октября 1942 по 22 апреля 1943 г. – медсанбат № 48 85-й стрелковой дивизии. В указанные выше временные промежутки 109-я сд и 85-я сд находились в составе 42-й Ленинградского фронта.

До 1961 г. под термином «медико-санитарный батальон (МСБ)» понималась только отдельная медицинская часть соединения РККА – Советской армии, обеспечивающей развертывание и работу этапа медицинской эвакуации – дивизионного медпункта (ДМП).

Медсанбаты (штатная численность на 1941 г. – 253 человека) развертывали ДМП, которые являлись центрами оказания квалифицированной медицинской помощи в войсковом тыловом районе. По обобщенным данным, в период Великой Отечественной войны до 80 % раненых поступало на ДМП в первые двенадцать часов с момента ранения, то есть в сроки, позволявшие эффективно производить хирургические вмешательства[954].

В 1942 г. при медсанбатах были созданы «команды выздоравливающих» для лечения легкораненых и легкобольных со сроками выздоровления не более 1012 суток.

Порядок оказания в Действующей армии доврачебной (фельдшерской) медицинской помощи, вывоза раненых и отправку их на полковой медицинский пункт в годы Великой Отечественной войны рассмотрел и обобщил доктор медицинских наук профессор, член-корреспондент РАМН Н.М. Аничков[955].

Так, в стрелковом батальоне оказание доврачебной помощи осуществлял санитарный взвод, командиром которого был обычно фельдшер в звании лейтенанта или младшего лейтенанта. Обеспечение первой медицинской помощи в роте, на поле боя и вынос раненых в места их сосредоточения (они назывались «гнезда») выполняло санитарное отделение, командовал которым санитарный инструктор в звании сержанта или старшего сержанта. Боец такого отделения (санинструктор или стрелок-санитар) должен был незамедлительно принять меры по предупреждению повторного заражения раненого. После оказания первой медицинской помощи раненого выносили с открытого места и укрывали в складках местности, в воронках и т. д. На протяжении войны местонахождение «гнезд» обозначали хорошо заметными знаками: кусок бинта на кустарнике, воткнутая в землю саперная лопатка с надетой на нее каской и др. Это в большинстве случаев предохраняло раненых от наезда танков. Укрыв раненых в «гнездах», стрелки-санитары и санинструкторы следовали дальше за своими подразделениями. Следующий этап розыска и окончательного сбора раненых осуществлял санитарный взвод.

По воспоминаниям лейтенанта медицинской службы в отставке Е.А. Олейниковой, после оказания помощи на передовой раненых отправляли в медсанбаты, где их оперировали и лечили. Приходивших с боевых заданий с обморожениями лечили в полковом медицинском пункте. Операции делались в исключительных случаях, по жизненным показаниям. «Легкораненые сами шли в медпункт и не всегда доходили: дороги простреливались, и солдаты погибали. О них не знали и заносили в списки без вести пропавших»[956].

Изданий, где рассматривается как боевой путь 42-й армии Ленинградского фронта, так и отдельных ее корпусов, дивизий достаточно много.

Поэтому ограничимся информацией только о дивизиях в тот период, когда их медсанбаты дислоцировались около парка имени 1 Мая. Это даст ответ на вопрос, почему они располагались именно в этом районе, и почему была непродолжительной или продолжительной эта дислокация медсанбатов.

Медсанбаты развертывались на путях эвакуации раненых и больных из полковых медпунктов на расстоянии, позволявшем обеспечить их доставку в первые 8-12 часов с момента поражения.

В период с конца октября 1941 г. по начало 1944 г. 42-я армия занимала более чем 35-километровый рубеж обороны – от берега Финского залива до окраины Путролова.

Все три дивизии армии – 56-я, 109-я и 85-я – являлись дивизиями второго формирования. При этом заново формировались и медико-санитарные батальоны. 23 сентября 1941 г. приказом по Ленинградскому фронту 7-я стрелковая ДНО была переименована в кадровую 56-ю стрелковую, 2-я ДНО (Московская) – в кадровую 85-ю стрелковую дивизию.

56-я стрелковая дивизия к 30 сентября 1941 г. заняла позиции в районе Автова. 31 октября заняла оборону в полосе Урицк – Старо-Паново – Ново-Паново – Финское Койрово и удерживала ее до 29 октября 1941 г.

Ровно через месяц дивизия передала свой участок обороны частям 21-й стрелковой дивизии войск НКВД и была отведена в армейский резерв. 7 декабря передана в состав 55-й армии Ленинградского фронта с передислокацией в район Усть-Славянка – Ново-Саратовская колония. В период боев 21–28 декабря у Красного Бора дивизия понесла тяжелые потери. 31 декабря 1941 г. 56-я стрелковая дивизия заняла позиции на участке Редкое Кузьмино – река Поповка.

В период с 27 октября по 30 декабря 1941 г., когда по адресу Промышленный пер., 16, располагался медсанбат № 107 56-й стрелковой дивизии, старшими операционными сестрами служили Наталья Михайловна Славиковская (окончившая до войны три курса медицинского института) и Татьяна Федоровна Бойкова. Командиром терапевтического взвода – выпускница 2-го Ленинградского медицинского института, военврач 3-го ранга В.И. Мананчикова. Командиром операционно-перевязочного взвода – военврач 2-го ранга Александр Адрианович Дубровский, старшей сестрой этого взвода – военфельдшер Надежда Николаевна Волхонская[957].

21-я стрелковая дивизия НКВД в течение четырнадцати месяцев с середины сентября 1941 г. вела оборонительные и разведывательные бои под Урицком. В августе 1942 г. ее переименовали в 109-ю стрелковую. В районе развалин довоенных «Клиновских домов» (поселок Клиново) – опорном пункте обороны дивизии – ширина нейтральной полосы составляла менее 50 м [958].

Из дневника 37-летнего бойца разведбатальона М.Ф. Вашкевича, до войны работавшего на Ленинградском почтамте и ушедшего добровольцем на фронт, побывавшего в подразделении 456-го стрелкового полка 109-й сд, за 15 октября 1942 г:

«В траншеях и ходах сообщений по колено грязи. Люди на переднем крае землянок не имеют, рыть их трудно – выроешь на метр, а дальше выступает подпочвенная вода, и все ползет!.. Бойцы ночуют в небольших норах, вырытых на два-три человека в стенках траншей и прикрытых мешком, куском брезента или плащ-палаткой. Печек нет, а ночи холодные. Ноги мокрые, концы шинелей затвердели от глины»[959].

25 октября 1942 г. дивизию вывели на отдых на территорию Володарского района, в район улиц Фарфоровской и Полярников, Щемиловского жилмассива. Поэтому пребывание медсанбата дивизии на Нарвском проспекте оказалось таким недолгим.

109-ю стрелковую дивизию на рубеже обороны сменила 85-я, которая после понесенных больших потерь в личном составе под Усть-Тосно в сентябре 1942 г., была временно расквартирована в том же Володарском (ныне – Невском) районе.

22 октября 1942 г. штаб 85-й стрелковой дивизии переместился в Автово, где находился до 7 июня 1943 г. Затем дивизию передислоцировали в район Пулковских высот.

Медико-санитарный батальон 48 2-й дивизии народного ополчения сформирован в конце первой половине июля 1941 г.

Вспоминает Раиса Сергеевна Фадеева (Филипенкова; апрель 2015 г.):

«Родилась я Петрограде в 1921 году. Фамилия моего отца была – Фадеев. Он одно время был на подпольной работе, и ему дали псевдоним – „Филипенков“. Когда меня в 41-м привезли в госпиталь с передовой, я была без сознания, уточнить свою фамилию, понятно, не могла, и в карточке меня записали как „Филиппенко“. Так я „получила“ третью фамилию, по которой и прохожу с тех пор по всем послевоенным документам. И не могу восстановить настоящую.

До войны я училась в военном училище, оно располагалось на Московском проспекте, напротив Дома культуры Капранова. С началом войны перевели на казарменное положение. Районным комиссариатом направлена была во 2-ю дивизию народного ополчения, в разведроту.

Тогда же познакомилась с врачами и медсестрами медсанбата. Были среди них и с „Электросилы“.

Грузилась дивизия 13 июля на станции Ленинград– Витебская-Товарная. Семнадцать вагонов, теплушки. В четыре часа утра прибыли на станцию Веймарн – и сразу попали под вражескую бомбежку. Горят составы, убитые, раненые…

Связисты, разведчики и медсестра О. Киселева. Третья слева – Р.С. Фадеева (Филипенкова). 1942 г. Публикуется впервые

Встали на лужском рубеже. Я была старшей во взводе. Не успела повоевать несколько дней, сообщили, что мне присвоена медаль «За боевые заслуги».

19 августа 1941-го меня тяжело ранило. Три месяца находилась в эвакогоспитале 2222, он располагался в больнице Мечникова. Вернулась обратно в дивизию, в район Понтонной и Саперной. Хоть и ходила с палочкой, попросилась обратно в разведвзвод. Отказали. И я стала связистом[960].

В марте 1942-го отрылись старые раны. Через медсанбат направили в госпиталь, у станции Левашово, в Осиновой Роще.

Лечили, а мы, больные помогали, как могли: водолазы доставали со дна Ладожского озера с затонувших зимой-весной машин продукты, привозили их, те, у кого руки действовали, на брезентовых полотнах сортировали крупы, горох и сушили…

Орден Отечественной войны мне вручили уже в городском военкомате».

Елена Николаевна Мешкова, выпускница физкультурного техникума, учитель одной из средних ленинградских школ, в двадцать лет добровольцем ушедшая на фронт, была командиром санитарной роты медсанбата 85-й стрелкой дивизии. В ноябре 1941 – феврале 1942 гг. дивизия держала оборону в районе реки Тосно. 27 октября того же года медсанбат расположится на Нарвском проспекте.

Привожу отрывки из ее книги, глава «Будни медсанбата». Помещенные дальше фотографии предоставлены мне Музеем боевой славы 2-й дивизии народного ополчения – 85-й стрелковой дивизии.

«Было совсем плохо с едой. Супы выглядели мутной водичкой с двумя-тремя ломтиками картошки на солдатский котелок. Сахару выдавали по кусочку на день, хлебная норма снизилась до ста пятидесяти граммов.

К общей фронтовой беде – ранениям прибавились истощение и обморожение. В те дни появился термин «кахексия» (сильное истощение, сопровождающееся голодными поносами). Это заболевание в промерзших землянках и блиндажах без горячей пищи было страшнее ран. А если еще прибавлялось и ранение, то наступало тяжелое полуобморочное состояние. Лечение таких больных затягивалось и часто кончалось смертельным исходом.

Уже в конце декабря [1941 г.] число раненых с кахексией и дистрофией стало увеличиваться с каждым днем.

Батальону пришлось занять под госпитальные палаты все полуразбитые подвалы. В свободное от дежурства время весь личный состав роты разбирал сараюшки и дровяники, чтобы заколачивать досками разрушенные стены подвалов, потом утеплять их снегом. На каменные полы настилали доски, а когда их уже неоткуда было брать, стелили хвою, принесенную из леса. Сооружали печки из битого кирпича, железных бочек и даже из ведер и чугунов.

Самой сложной проблемой было освещение подвалов. Фонарей, спиртовых светильников, керосиновых ламп, собранных в поселке, хватало только для операционных. Как осветить другие подразделения? Девчата принесли несколько солдатских фляжек, шоферы привезли с городской свалки около десятка консервных банок. Из всего этого сделали коптилки. Наполнили их соляркой и вставили бинты вместо фитилей. Но это, конечно, был не выход.<…>

В больших операционных хирурги работали без перерыва. Они разрешали себе лишь маленькие передышки для сна. Ампутации рук и ног нередко приходилось делать без наркоза. <…>

Не легче было и в послеоперационном отделении.

В каждом отсеке подвала прямо на полу стояло более пятидесяти носилок. Между каждой парой, чтобы только ступить ногой, проход. В подвале душно, сыро – земляные полы, неплотно застланные досками, дают испарину. Запах плесени смешивается с запахами лекарств, махорки, пота. Маленькие окошечки наглухо заложены кирпичами и толстым слоем снега. Свежий воздух проникает только через входные двери, но их стараются открывать в самых необходимых случаях, сохраняя тепло, которое дают две маленькие печурки. <…>

Всю ночь в батальон поступали раненые. <…>

Помогая девчатам в работе с послеоперационными больными, я обдумывала расстановку личного состава роты по взводам и отделениям, ища выход из создавшегося за последние дни тяжелого положения. Дело в том, что поступление раненых увеличивалось с каждым днем, а трудоспособность роты резко падала из-за сильной усталости и болезни санитаров, медсестер и даже врачей.<…>

Автобусы возили только лежачих. Полуторка доставляла тех раненых, которые [не] могли передвигаться самостоятельно. <…>

В доме, где размещались ходячие раненые, была маленькая, похожая на чулан комнатушка с кухонным столом, двумя табуретами и широкой уличной скамейкой. Скамейка служила постелью и своеобразной кладовой. На ней громоздились термосы с обедом и чаем, одеяла для укрытия раненых при перевозках, фуфайки, шинели, перевязочный материал, шины и костыли. <…>

Санитарные машины подвозят все новые и новые партии раненых, обмороженных и изнуренных голодом людей. А пополнения дивизия не получает.

Морозы, голод, нехватка бойцов в подразделениях усиливают нервное напряжение, увеличивают усталость, сказываются на настроении людей. <…>

Физическая перегрузка, невзирая на ранги, ежедневно выводила из строя по нескольку человек.

Третий день не может встать ведущий терапевт доктор Могилевская[961]. <…>

Теперь по нескольку раз в сутки приходится заниматься срочной перестановкой дежурного медперсонала. Сандружинницы <…> подменяя друг друга, работают в большой операционной медсестрами <…>. Трудно девчонкам так сразу, без опыта и без необходимых знаний.

А поток раненых, больных и обмороженных с передовых позиций не уменьшается. Я сутками нахожусь в подразделениях. Ношу и поднимаю на операционный стол носилки, заготовляю дрова, добываю из колодца воду, перетаскиваю винтовки и боеприпасы, привезенные бойцами с передовой, на оружейный склад. Пока на здоровье не обижаюсь, поэтому стараюсь на тяжелой физической работе подменить кого-либо из девчат.

Сегодня всю ночь разгружала машины, подвозившие раненых с передовой. Носилками заставлена вся предоперационная. <…>

Обогнавший меня по дороге военный оказался начальником штаба дивизии.

После его посещения в батальоне произошли большие перемены: ушли в распоряжение штаба армии командир батальона капитан Панов и полковой комиссар Новиков <…> Откомандировали в полки дивизии доктора Клименко и несколько сандружинниц. Получив приказ о передислокации, комиссар Иванова выехала на новый участок фронта для подбора места расположения батальона»[962].

В этом отрывке из воспоминаний перечислены только фамилии, у некоторых указаны звания. Архивные документы позволяют рассказать об этих людях намного подробнее.

Звание военврача 2-го ранга (с января 1943 г. – майора) Николаю Александровичу Панову присвоили 7 апреля 1942 г. Родился в 1907 г., в 1931-м окончил 2-й Ленинградский медицинский институт. В июле 1941 г. ушел на фронт. Войну закончил в 1945 г. кавалером ордена «Красной Звезды» и медали «За оборону Ленинграда». После откомандирования в штаб армии (о котором упоминает Е.В. Мешкова) продолжил служить командиром 48-го медсанбата 85-й стрелковой дивизии.

Ольга Дмитриевна Клименко, уроженка Баку, начала службу в Красной Армии в 1933 г., в 1941 г. окончила военное медицинское училище. Лейтенант (1943 г.), старший лейтенант (1944 г.) медицинской службы. Занимаемая штатная должность в 48-м медсанбате – начальник зубоврачебного кабинета. Награждена медалью «За оборону Ленинграда». Уволилась в запас в сентябре 1945 г.

Рядом с ней на фотографии – Вера Бережная, фармацевт.

Ст. лейтенант медицинской службы О.Д. Клименко и младший лейтенант медицинской службы В. Бережная. 1945 г.

Мария Константиновна Иванова всю Великую Отечественную войну, с июля 1941 по сентябрь 1945 г., была комиссаром (с января 1943 г. – заместителем командира батальона по политчасти) 48-го медсанбата.

Родилась в Петербурге в 1907 г., из рабочих, член партии с 1929 г. Начала трудовую деятельность в 1925 г. секретарем комитета комсомола Московско-Нарвского райсовета. Год работала закройщицей. В 1931 г. поступила в Лесотехническую академию, но не закончила вуз по причине командировки (вместе с мужем) в Валдайский район инструктором райкома партии. Закончила двухгодичный заочный комвуз Всесоюзного коммунистического сельскохозяйственного университета. С 1933 г. – на комсомольской и партийной работе. Накануне войны – секретарь партбюро фабрики «Красный швейник», член ревизионной комиссии Московского РК ВКП(б). Войну закончила капитаном, награждена медалями «За отвагу» (1942 г.), «За оборону Ленинграда» и орденом Красной Звезды (1944 г.). Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг…» ей вручили в Прибалтийском военном округе. В октябре 1945 г. Московским райкомом ВКП(б) «была направлена» секретарем партбюро фабрики «Пролетарская победа» № 2[963].

Группа медсанбата 85-й стрелковой дивизии. В центре – Г.И. Басте. Рядом с ним справа – старший врач 59-го стрелкового полка Василий Иванович Генералов. Фото 1942 г.

Ответить на вопрос, сколько времени требовалось, чтобы свернуть и передислоцировать медсанбат, помогут воспоминания Е.Н. Мешковой.

Февраль 1942 г. Медсанбат располагался на станции Понтонная. В «госпитальном подвале» находилось около 200 раненых. Принято решение перебросить дивизию на другой участок фронта. Начальник медико-санитарной службы Г.И. Басте отдает приказ: «Батальон нужно свернуть за двое суток», для этого командование направляет пять автомашин, этого мало, поэтому «придется организовать отправку раненых на „попутках“ и даже пешком» [964].

По архивным данным, Горун (Георгий) Исмаилович Басте родился в Адыгее в 1903 г. В Красной Армии – с марта 1938 г. На Ленинградском фронте – с сентября 1941 г. В феврале 1942 г. ему присвоено звание военврача 2-го ранга, и он назначен на должность дивизионного врача 85-й стрелковой дивизии.

В марте 1943 г. Г.И. Басте присвоили звание майора, в октябре он отбыл в распоряжение Главного Военного санитарного управления. С октября 1944 г. подполковник Г.И. Басте воевал на 1-м Украинском фронте. Войну закончил кавалером двух орденов Отечественной войны II степени, орденов Красной Звезды и Красного Знамени, награжден медалями «За оборону Ленинграда» и «За освобождение Праги».

В.И. Генералов воевал в Красной Армии с сентября 1941 г. Сменил Г.И. Басте на должности дивизионного врача 85-й стрелковой дивизии (до середины ноября 1943 г.). В апреле 1945 г. кавалер орденов Отечественной войны II степени и Красной Звезды, награжден медалью «За оборону Ленинграда». В.И. Генералов назначен на должность начальника Головного полевого эвакуационного пункта. В 1950-е гг. работал научным сотрудником в ВМА им. С.М. Кирова. Защитил кандидатскую диссертацию.

О 48-м медсанбате, когда он располагался на Нарвском проспекте, можно узнать из хранящихся в архиве ежемесячных и полугодовых отчетов[965], подписанных начальником госпитального взвода Е.Г. Могилевской, командиром батальона А.Н. Пановым и командиром медицинской роты, военврачом 3-го ранга Ю.П. Эделем.

Ева Григорьевна Могилевская родилась в Красноярске в 1904 г. В 1931 г. окончила 1-й Ленинградский медицинский институт. Призвана в РККА в 1941 г., в 1942 г. – военврач 2-го ранга, с 30 апреля 1943 г. – майор медицинской службы. После службы в 48-м медсанбате – начальник отделения полевого госпиталя 2228. Уволилась из армии по болезни в августе 1945 г., вернулась в Ленинград.

Е.Г Могилевская. 1942 г.

Выпускник Киевского медицинского института Юзеф Петрович Эдель закончил войну майором, кавалером орденов Отечественной войны II степени и Красного Знамени, награжден медалью «За оборону Ленинграда», но уже командиром операционно-хирургического взвода медсанбата другой дивизии.

Для примера, возьмем ноябрь 1942 г.

В здании школы на Нарвском проспекте насчитывалось 30 штатных коек. На 1 января 1943 г. было развернуто 65 коек. «Санитарно-гигиеническое состояние здания удовлетворительное. Площадь соответствует нуждам».

Состав медсанбата включал: 13 врачей, из них 8 хирургов, 2 терапевтов и 2 санитарных врачей, 1 стоматолога. Средний медперсонал насчитывал 18 человек, 3 операционных медсестер, 1 санитарку и 2 «аптечных работников».

В медсанбате на постоянной основе работало 5 хирургов (двое из них – «могущих самостоятельно работать»). Операционной взвод насчитывал 3 старших операционных сестер средней квалификации и 4 хирургических сестер. Трое из них окончили курсы «медсестер военного времени» при медсанбате. Взвод «в условиях хирургической работы» мог развернуть четыре операционных на 14 столов. «Необходимые медикаменты есть. Работа ведется при электрическом свете в теплом помещении».

Военврач 3-го ранга Л.Б. Кац-Ерманок. Фото 1941 г.

С августа 1941 г. и до окончания войны служила в медсанбате дивизии выпускница Томского медицинского института Лия Бенциановна Кац-Ерманок. О ней (период начала 1942 г.) пишет в своих воспоминаниях Е.Н. Мешкова[966]. На ноябрь 1942 г. Л.Б. Кац-Ерманок – командир операционно-перевязочного взвода, военврач 2-го ранга.

Всего в течение ноября месяца 1942 г. в медсанбат поступило по категории «раненых и пораженных в боях, обмороженных и т. д…» – 1784 человека и больных – 80 человек. Через стационар прошло 103 раненых и 373 больных.

На первом месте – группа проникающих ранений в брюшную полость, часто такие ранения были несовместимы с жизнью. И, как правило, раненые в брюшную полость умирали в первые шесть-восемь часов после доставки их в медсанбат. В ноябре из 15 прооперированных умерло 12 человек, на вторые-четвертые сутки после операции. Сказывалось переохлаждение, полученное как до, так и после ранения.

На втором месте – группа ранений в грудную клетку с повреждением плевры и легких. Такие раненые оперировались всегда.

Третью и четвертую группы составляли ранения в полость черепа с повреждением вещества мозга и тяжелые ранения верхних и нижних конечностей с шоком различных степеней.

В медсанбат поступали также получившие ожоги и контуженные.

Если брать общий процент смертности после операций по всем группам ранений, то он составил в ноябре месяце 3,4 %.

В течение 1942 г. больше всего умерло от последствий ранений осколками артиллерийских снарядов, затем – от осколков мин и пулевых.

Нетранспортабельные шоковые больные полковой медицинский пункт не эвакуировал – на месте применялась активная противошоковая терапия, включая переливание крови. Всем раненым и обмороженным вводилась противостолбнячная сыворотка.

У прошедших стационар больных на первом месте были острые кишечно-желудочные заболевания. По оценке руководства медсанбата, связано это с тем, что бойцы, взяв сухой паек, «приготовляли» его на месте, в окопах, в антисанитарных условиях. Около трети заболевших после лечения в стационаре была возвращена в часть.

Дизентерия (и подозрение на нее) отмечалась в 32 случаях, 7 человек поступили с язвенной болезнью и двое с острым гепатитом. Все они были эвакуированы в госпиталь.

Имелось 8 случаев острого аппендицита, и больные находились в стационаре до полного излечения.

На втором месте по заболеваемости в ноябре 1942 г. были «больные с упадком питания». Почти всех эвакуировали, как и одного больного с острой пневмонией и 10 человек с туберкулезом легких.

С истощением I–II степеней госпитализировали 68 человек. «В громадном большинстве это люди, перенесшие истощение в прошлом». Больных гриппом насчитывалось 12 человек, имелись 3 случая заболевания брюшным тифом и один случай столбняка. Больных цингой не поступало.

При медсанбате имелась своя кухня. Было организовано лечебное питание. В «стол № 1» входили «блюда госпитального пайка». «Стол № 2» включал протертые каши, неострые супы и картофель. В «стол № 3» входили компот, кисель и морс из клюквенного экстракта, сгущенное молоко с маслом, кофе, манная каша и другие продукты, положенные «для челюстных больных».

На 4–6 раненых полагалось одно периодическое издание. Имелись номера газет «Ленинградская правда», «На страже Родины», «Удар по врагу», «За победу!» и четыре экземпляра журнала «Красноармеец». Всего – 60 разных журналов и брошюр.

При медсанбате имелись также в наличии: две гармоники, 40 книг, два комплекта «боевых листков», три географические карты, две шахматных и десять шашечных досок и 8 комплектов домино.

Выпускались рукописные «боевые листки», стенгазеты.

По отчету за ноябрь 1942 г., политсоставом медсанбат был «укомплектован полностью по существующим штатам».

Политработник, капитан Е.З. Новицкая

Со слов Р.С. Фадеевой (Филипенковой), знавшей Евдокию Захаровну Новицкую с июля 1941 г. до почти последних лет ее жизни, родом она была с Украины. В Ленинграде до войны училась в Авиационном институте[967]. Ушла на фронт добровольцем, во 2-ю дивизию народного ополчения в июле 1941 г., направлена в медсанбат, младшим политруком. И всю войну служила в медсанбате. После войны работала на одном из небольших ленинградских заводов. Скончалась в 2012 г.

«Когда школе предложили собрать 5–6 человек, чтобы дать концерт в госпитале, то меня, зная, как я хорошо не только запоминаю, но и читаю стихи, включили в состав агитбригады. Артистов набралось пять человек – я и квартет девочек.

Выступать пришлось в нашей бывшей школе на Нарвском пр., д. 6, где тогда располагался госпиталь. Сначала мы выступили в палате для тяжелораненых. Услыхав, как сопровождающий нас человек сказал: „Девочки, пойте потише“, я прочитал свое стихотворение как можно тише. „А теперь, – сказал сопровождающий, – присядьте, кто к кому хочет и поговорите с ранеными“.

Я выбрал паренька помоложе и сел к нему. Уже тогда у меня хватило такта не задавать глупого вопроса: „Дядя, сколько ты убил немцев?“. Я завел с ним разговор о семье: женат ли, есть ли дети, сколько их. Было видно, что раненому разговор доставляет истинное удовольствие, и он подробно рассказал мне все. „Достаточно, – сказал сопровождающий, – нас ждут еще в общем зале“.

Группа медсанбата 85-й дивизии. В первом ряду в центре – Е.З. Новицкая. Во втором ряду слева направо: Л.Б. Кац-Ерманок, замполит капитан М.К. Иванова, Г.И. Басте. Фото 1943 г.

Участники встречи ветеранов 48-го медсанбата 85-й стрелковой дивизии. Сидят: третья слева – Е.З. Новицкая, четвертая – дочь Л.Б. Кац-Ерманок. Во втором ряду четвертая слева – Р.С. Филиппенко (Фадеева). Фото 1970-х гг. Публикуется впервые

Общим залом оказался наш бывший физкультурный. Со всех четырех этажей школы были мобилизованы все табуретки и стулья, в ход пошли даже гимнастические скамейки. Зал был набит до отказа легкоранеными и медперсоналом. Мы повторили свой концерт на этот раз во весь голос. Кто был более доволен выступлением, сказать трудно. „Ну а теперь идемте в столовую“, – сказал сопровождающий. Там нас накормили очень сытным и вкусным обедом»[968].

Раиса Сергеевна Фадеева (Филипенкова). Фото 2010-х гг. Публикуется впервые

На ноябрь 1942 г. в распоряжении медсанбата имелись 5 автомашин ГАЗ и два автобуса ЗИС-5. Но использовались только 2 автомашины. Остальные транспортные средства были законсервированы. Для доставки раненых имелись также две колесные повозки и сани.

Личный состав медсанбата участвовал в конференции медицинских работников дивизии. Были организованы 5-10-дневные сборы военфельдшеров и санитаров рот, батальонов и полков. Более 40 человек из госпитального и приемо-сортировочного взводов и эвакоотделения посещали специально организованные для них занятия.

.. В дом № 6 по Нарвскому проспекту, когда в нем лечились военные, за один обстрел попало пять снарядов[969].

22-23 апреля 1943 г. с Нарвского проспекта 48-й медсанбат переместился на Детскосельский пр., 23.

Свой боевой путь 85-я стрелковая дивизия закончила в Прибалтике 8 мая 1945 г.

Вспоминает Раиса Сергеевна Филиппенко (Фадеева), 2015 год:

«Присвоили мне звание младшего лейтенанта. Война кончилась.

После войны работники бывшего 48-го медсанбата встречались часто. Приезжали и дети ветеранов. Приходили журналисты.

Но с годами нас становилось все меньше.

Как-то собрались мы, поехали на станцию Саперная, где воевали, поклониться могилкам, там их много, павших. Приехали, местность огорожена, какая-то воинская часть, охрана. Нас не пустили…

Каждый год нас приглашает на День Победы 274-я школа Кировского района. Пойдем и на этот раз. Только осталось нас всего – несколько человек… И я – одна из них».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.